Ночная няня и кошачья магия

Надежда Ожигина, 2023

У двенадцатилетней Сонаты Ландер есть интересная подработка: ночная няня в больничном морге. Почему? Из-за волшебного голоса: она может усыпить кого угодно. Кого там усыплять? – спросите вы. Таких в больнице зовут постояльцами, их двенадцать и они рвутся в город, едва на ратуше пробьет полночь. Лишь Сона с ее суперсилой может спасти Альхенгоф от нашествия голодных зомби.Но однажды в морг поступает новенький, от которого пахнет проклятьем, а потом кричит черный петух, будоража живых и мертвых…Вырастают тени далекого прошлого, всюду мерещатся колдуны из ордена Синего Пепла, вурдалак и кресты заброшенных кладбищ, открываются подземелья бывшей графской усадьбы, отданной под элитный лицей «Акколада»…Хватит ли Соне голоса, чтоб одолеть всех врагов? Или найдутся друзья, готовые разделить с ней опасности? И при чем же тут кошачья магия?

3. Переполох в холодильнике

Петух голосил во всю глотку, старательно выводил каждую ноту!

Сона родилась в музыкальной семье, уж она-то чуяла прирождённый талант. Петух в долгое «ку-ка-рее-кууу!» вкладывал всю птичью душу.

— Откуда петух в больнице? — удивилась сестра Маргарита, но тут же ей стало не до вопросов: изо всех палат стали выглядывать заспанные пациенты, и все как один полезли с претензией, что в лечебном корпусе развели зоопарк.

— Сона, утихомирь петуха! — жалобно попросила сестра.

К ним спешили санитары и дежурный врач, загоняли пациентов обратно, уговаривали и успокаивали, а петух всё кукарекал, как проклятый, и Сону пугало другое: пернатый разбойник надрывался в морге!

Она побежала по лестнице вниз, навстречу ей нёсся разбуженный сторож с выпученными, как у рыбы, глазами.

— Они там! — орал сторож. — Идут, идут! Монстры в Альхенгофе, спасите!

— Спи, — отмахнулась Соната, и сторож свалился, второй раз за ночь.

Сона спустилась на первый этаж и замерла на пороге церквушки. Кто сюда проник и зачем? А если в морг прокрался убийца, чтобы забрать новичка?

В холодильнике вновь стоял стон и скрежет, дверь была распахнута настежь. Чья-то тень металась по стенам.

— Мамочки, — шептал слабый голос. — И зачем же вас так много страшенных? Дядя, дядечка, где же ты?

Из морга выбрался паренёк, прижимавший к себе петуха. Чёрный кочет смотрел с недовольным видом, будто его прервали на самом эффектном пассаже!

А за ними шли двенадцать зомби, поднятые из алюминиевых ящиков. Обрастающие шерстью, клыками, жаждущие тёплой крови.

— Муня, друг, улетай, что же ты! — парень отшвырнул прочь петуха.

Но гордый кочет не желал отступать перед армией нежити. Вместо этого он сел на скамью, на которой ела бутерброды Соната, и принялся склёвывать крошки.

— Эх! — закричал парнишка.

На вид он казался ровесником Соны! Тоже любил колобродить ночами?

Парень осмотрел поле боя, увидел осиновый кол, схватил:

— Ну, подходи, кто смелый!

Голос его дрожал, и осиновый кол мотался, словно хвост дружелюбной собаки.

— Дениис! — зарычал новичок, появляясь в покосившихся дверях морга. Джентльмен в чёрном костюме и запачканном грязью плаще сумел прорваться сквозь ряды постояльцев и заслонил собой парня.

— Дядя Вольдемар, я тебя нашёл! — от радости паренёк заплакал и чуть не проткнул новичка осиной. — Я тебя заберу отсюда!

На лестнице топали и бранились: санитары спешили к моргу. Двенадцать зомби сцепились с новеньким, которого парень назвал Вольдемаром. Мерзкий кочет наелся крошек, почистил перья и раскрыл клюв:

— Ку-ка-рее-кууу! — разнеслось по больнице.

Терпение у Соны закончилось:

— Это моя территория! Это мои подопечные! Хватит орать в моём морге!

Она посмотрела на лестницу, на осоловевшего сторожа, скулящего на первой ступеньке, на санитаров и сестру Маргариту, торопящихся к месту сражения:

— Спи-спи-спи! — закричала им так, как раньше не доводилось.

Схватила пришлого парня за куртку, вытащила в полумрак ритуального магазина:

— Сиди здесь, а то усыплю!

Парень послушно уселся на гроб, прижимая к груди осиновый кол. Чёрный петух подлетел к хозяину, нахохлился и зевнул во весь клюв.

— Заткни ему глотку, а то шею сверну!

— Мне? — устало уточнил паренёк.

Сона не стала отвечать дураку. Гордо вернулась к зомби и выстрелила заклинанием:

— Спиии!

Ответом была тишина. Полная, необъятная. Мирно и крепко спала вся больница. И возможно, пара окрестных улиц, столько силы и злости вложила девочка в краткий, как выстрел, приказ. Лишь несчастного паренька Сона вынесла за нотную запись. Она не хотела его усыплять: интересно же, кто он такой!

Парень сидел на гробу с осиновым колом в обнимку. И капал слезами на крышку.

— Перепугался? — спросила Сона.

Тот покачал головой.

Мерзкий кочет бродил между венков, пытаясь выклевать ягоды. Ягоды были из папье-маше, и петух обиженно булькал горлом.

— Если гад ещё раз заорёт… — угрожающе начала Сона.

— Нет-нет, я его попросил, — хлюпнул носом мальчишка. — Ты не бойся, так-то он смирный. Просто дядю учуял, обрадовался.

— Радости у вас, я смотрю! Почему петух не уснул, как все?

Парень улыбнулся и разжал ладони. Кол с грохотом свалился на пол.

— Муня — необычный петух. Вообще-то он дядин, поисковой. Но дядя всегда говорил: чёрный кочет разбудит и мёртвого. Вот я и решил попробовать.

— Зачем? — Сона присела рядом и нашарила в кармане конфету. Протянула леденец ночному гостю. Мама всегда ей давала сладости, побаловать «бедных деток». Обычно Сона такие гостинцы оставляла на старом кладбище, но сегодня времени не хватило.

Мальчишка покрутил леденец в руках, машинально развернул фантик. А в рот положить угощенье забыл. Вздохнул так тоскливо, что Сона нахмурилась. Не любила, когда давили на жалость.

— У меня же нет никого. Дядя Вольдемар и вот, Сигизмунд. Так Муню зовут, если полным именем. Дядя любит, когда красиво. Любил, — печально поправился он. — Можно, я на него посмотрю?

Сона согласно кивнула. Мальчик встал, покосился на кол, отловил за венками Муню. Вернулся с ним в церковную комнату.

Всё здесь было перевёрнуто, тлели свечи. Как больницу не подожгли?

Сона нащупала выключатель. Магический свет залил помещение, безжалостно убивая тени. Ночная няня поставила двенадцать свечей в канон, а тринадцатую сунула в пальцы гостю.

Тот стоял рядом с новеньким и жалко хлопал ресницами. Даже Сона не сразу привыкла, что уснув, постояльцы становятся прежними, без когтей и клыков. А для парня всё было в диковину. Он покорно взял в руку свечу и посветил в лицо дяди.

Вольдемар заснул не очень удачно: в момент заклятья два мертвяка добивали его скамьями. Новичок так и застыл, припёртый к стене массивными ножками.

— Как же так? — прошептал мальчишка. — Утром он встал, как обычно, позавтракал и ушёл. А вечером позвонили…

— Если поможешь, — посулила Сона, указывая на беспорядок, — я расскажу, как всё было. И дам почитать заключенье врача.

Парень согласно кивнул. Ссадил кочета рядом с дядей. Поднатужась, поднял латунный подсвечник.

Вдвоём управились быстро: подсвечники стояли, свечи горели, скамейки были протёрты и расставлены в два ряда. Остались лишь те, что держали дядю. Ну и двенадцать тел на полу: взрослые оказались слишком тяжёлыми для двух некрупных детей.

Соната схватилась за голову:

— Завтра за твоим дядей приедут из Канцелярии! И меня погонят с работы метлой, если хуже чего не придумают. Потому что дядю убили. Вот бумаги, читай и проваливай!

— Как тебя зовут? — спросил паренёк, прочитав содержимое папки.

— Своевременный вопрос. Я Соната. Сона.

— Я Денис. Можно просто Денька. Я никуда не пойду, Соната. Извини, что ты влипла из-за меня. Но мне очень нужно пообщаться с дядей. Вдруг он видел убийцу?

У Соны на языке вертелась тысяча возражений. Ну узнаешь убийцу, и что с того? Будешь мстить, как в старых романах? Так не терпится в ящик по соседству прилечь? Не лучше ли оставить любимого дядю королевским дознавателям, Денька?

Но парень не ждал ответа. Он подозвал к себе петуха.

— Не здесь! — испугалась Сона. — Хочешь по новой начать? Нужно убрать дядю из морга. По аллее больничного парка выйдешь на берег реки. Там есть старый сарай у воды, остался от лодочной станции. Хорошее место для прощальной беседы!

Денька осмотрел Вольдемара:

— И как я его дотащу?

Ночная няня задумалась. Решение проблемы отыскалось быстро:

— Возьмёшь на время кресло-каталку! Я видела такое на втором этаже, рядом с палатой Генриха Карловича.

Через полчаса ругани и возни они подкатили кресло и сгрузили в него новичка. Какая удача, что тот стоял! Уронили дядю не очень удобно, как-то вкривь и поперёк сиденья, от этого сделалось сложно толкать, и Сона, снова переодевшись, пошла вместе с Денькой в парк. Ей и самой интересно было, что помнит загадочный постоялец!

При свете луны больничный парк сделался огромным таинственным лесом. Дорожки были освещены, но за кустами прятался мрак, осязаемый и зубастый. При мысли, что где-то бродит убийца, насылающий проклятья на мирных людей, делалось зябко, мурашливо, и всё время хотелось обернуться назад. Казалось, за ними следят из всех окон, а двенадцать зомби идут по следу, дожидаясь, когда закричит петух.

— Соната, а ты вообще кто? — отдуваясь, спросил Денис.

— Ночная няня, — вздохнула Сона. — Скорее всего безработная из-за одного… петуха!

— А что ты ещё можешь голосом делать?

Сона ему не ответила. Как-то слишком для одной ночи.

Впереди блеснула река, зашуршало камышами, пахнуло влагой. Стало видно, как в лунном свете вьётся над водой мошкара.

— Вон сарай! — сказал Денька, чтобы сгладить неловкость. — Поднажмём?

И они поднажали.