Академия Темных Властелинов

Надежда Мамаева, 2022

В стенах Академии темных властелинов случалось многое, а если они чего и не видели, то придумают. И обязательно расскажут. Поведают они о юной попаданке из другого мира, которую занесло в магистерию на курсы нянь для магически одаренных детей. Расскажут о шпионских диверсиях и интригах. Не забудут и о фениксе – главе внешней разведки, пытающемся распутать клубок заговора раньше, чем произойдет череда покушений. А может, вы хотите узнать, чем опасен дар некромантии для его владельца? Или как перехитрить эльфа-телепата? Сколько стоит оптовая партия личей? Как быть, если для поступления в Академию нужно выйти замуж в течение часа? И почему смекалка и юмор лучше фаербола? Ответы на эти и многие другие вопросы знают стены Академии темных властелинов.

Оглавление

Из серии: Договориться с Хель

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Академия Темных Властелинов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 3

На кровати на животе лежал, раскинув черные крылья, мужчина. Но даже не это поразило меня больше всего. Из здоровенной рваной раны на его боку сочилась кровь, пропитавшая уже всю простыню.

Поначалу мне даже показалось, что этот крауф мертв, столь неподвижен он был. Да и сама поза (рука вывернута под немыслимым углом: еще немного, и лучевые кости выскочат из сустава) свидетельствовала о том, что не просто так нежится на ложе крылатик. Но пригляделась повнимательнее и поняла: таки живой. Едва заметно дышит.

Первым порывом было помочь. Хотя бы позвать тех, кто перевяжет рану истекающему кровью. Но я волевым усилием заставила себя отринуть малодушные мысли о помощи ближнему. Научена уже горьким опытом. И если совесть, которая потом непременно меня будет грызть, еще можно накормить благими намерениями, как милостыней нищего (а не держать впроголодь, чтобы уж совсем заела), то отнимать у Смерти положенное ей по праву… Не всякая костлявая взятку возьмет, вдруг попадется неподкупная?

Крыса же, до этого момента составлявшая мне компанию, куда-то убежала, едва ее любопытный нос сунулся в мой глазок. Местом, в которое дезертировала компаньонка, оказалась соседняя каюта. Я наблюдала, как крысявка, ловко перебирая лапами и используя хвост как оплетку, взобралась по ножке кровати, устроилась в изголовье и стала внимательно разглядывать крылатого.

Хозяин каюты то ли почуял на себе пристальный взгляд, то ли просто от боли застонал, но, так или иначе, крыса посчитала за лучшее смыться.

Пока она шустро мела хвостом по направлению к крысиному лазу, я рассматривала соседа. Руки. В них чувствовалась сила. С чуть выступающими прожилками вен на запястьях, обвитые сетью нательных украшений: коричневых рун и белых жгутов застарелых шрамов. Последние были тем виднее, что рассекали смуглую кожу. Черные волосы, разметавшиеся по подушке. Под стать им и перья на крыльях, в которых, казалось, поселилась сама тьма.

Широкая спина, которая не привыкла склоняться. Крепкие плечи. Тренированные мышцы воина, застывшие под кожей. Чуть пульсирующая жилка на шее, где тоже красовался рунический знак. Лицо мужчины было наполовину скрыто подушкой. Оттого я смогла лишь заключить, что крылатый — обладатель прямых бровей, упрямого широкого лба и римского, чуть с горбинкой, носа.

Я бы не сказала, что по канонам нашего модельного мира он идеален. В нем не было ни капли гламурной красоты, которая является скорее результатом титанического труда визажистов, стилистов и фитнес-тренеров, чем даром от рождения. Зато от него буквально веяло силой. Как сказала бы моя коллега, секретарша Леночка: «Столько тестостерона, что в нем можно если не утонуть, то захлебнуться — так точно».

Раненый еще раз пошевелился, перекатившись. При этом крылья, оказавшиеся снизу, начали уменьшаться, складываясь в валики, а потом и вовсе стали втягиваться в спину. От исследования физиологических процессов крылатых мужчин путем наблюдения меня оторвал крысиный писк: из разведки вернулась Энжи.

Я на всякий случай вставила выковырянный до этого сучок обратно в дерево. Мало ли?

— Будь осторожна, — начала фамильяр, усаживаясь на задние лапы, а передними остервенело растирая мордочку. Не помогло, крысявка все равно расчихалась.

Была у нее такая особенность: аллергия на пыль. У крысы! Как оправдывалась сама Энжения — не на всякую, а с доброй долей магической составляющей, но сути это не меняло. После того как собеседница прочистила нос столь немудреным способом, как чих, она продолжила:

— Я разглядела вязь на его запястье. Род Вердэнов. Плохо.

— А чем плохо? — не поняла я.

— А… да ты же не знаешь, — махнула лапой крыса. — Все забываю, что ты не от мира сего. Это один из пяти человеческих родов, который способен претендовать на престол. Чаще всего Вердэны по мужской линии — это дипломаты, военачальники, советники… В общем, опасные личности, приближенные к трону. Но вот что странно — этот раненый, хоть и принадлежит к роду Вердэнов, человек лишь наполовину. И это притом, что наследники древних династий никогда не мешали кровь! А если учесть, что на предплечье у нашего соседа еще и знак урбороса — змея, поедающего свой хвост — то и вовсе тоскливо.

В этот раз вопросов я задавать не стала, лишь пристально посмотрела на крысу. Она ответила мне взаимным недовольным взглядом: разжевывай-де глупой хозяйке.

— Это символ. Его носят сумеречные гончие.

— Шпионы?

— Ну да, — удивилась моему непониманию крыса.

— Зачем, если ты агент, носить на себе метку, всем и каждому говорящую о твоем ремесле? — пояснила я свой вопрос.

— А ты думаешь, что ее ставят любому шпику, который только поступает на службу? — ехидно осведомилась крыса. — Это знак отличия, медаль. За заслуги, так сказать. У моего прошлого хозяина такая же была. Но сумеречные гончие не носят наград поверх мундиров…

— И все же зачем? Любая случайная девка, с которой провел ночь…

Крыса тоненько засмеялась, обхватив лапами хвост:

— Любая девка… Сдается, наш новый знакомец не из тех мужчин, что привыкли щеголять нагишом где ни попадя, и нам лишь по чистой случайности удалось лицезреть его нательную живопись.

Тут мне вспомнились слова капитана о том, что он пассажиров не берет… Значит, об этом знал и крылатый, раз не ожидал, что за ним могут подсмотреть. Кстати, а почему этот-то раненый тут оказался?

Энжения думала недолго и предположила, что скорее всего капитан был вынужден подчиниться закону Трейгора: оказать помощь агенту при исполнении. Это одно из условий, при котором частному дирижаблю дозволяется летать по просторам империи.

Я заинтересовалась этими самыми условиями и законами в целом, да и самим капитаном, и разговор с раненого соседа перешел на вещи более обыденные. Со слов Энжи выходило, что нелюдей в империи не то чтобы притесняют, но относятся строже. А как иначе? Власть крепка тогда, когда нация едина. А лучше всего народ объединяют две вещи — трагедия и ненависть. Первая — кратковременная, а вот вторая… Но мудрый политик не станет разжигать ее до фанатизма, а будет умело направлять, закручивая гайки.

Так вышло и с капитаном. На первый взгляд, эльфам, как, впрочем, и гномам, и драконам, и оркам, в империи все дороги открыты. Но дополнительные налоги с нелюдей (как же — живут дольше, болеют меньше), возможность только платного обучения (задарма у себя дома в священных рощах обучайтесь! И не важно, что у вас там гражданская война. Имперцам-то какое до этого дело?), отметки о месте пребывания, пошлина на вступление в брак… Вроде права такие же, как и у людей, но это юридическое равноправие эмигрантов напоминало скорлупу протухшего яйца. Пока не коснешься, оно такое же, как и все соседние, но стоит чуть треснуть — и от вони в носу еще долго щипать будет.

Лишь чародеи в первую очередь подчинялись своему ковену. Оттого эльф и пошел учиться в магистерию на отделение светлой магии. Залез в долги по самые кончики своих острых ушей, но сумел получить диплом. Правда, с кучей ограничений на использование ментального дара, нарушение которых грозило не только отъемом лицензии, но и казематами.

Вот сейчас эльфус и расплачивается по счетам, пытаясь свести концы с концами.

Мысли о долгах и деньгах — одни из самых печальных. За время путешествия они не раз посещали меня. И по всему выходило, что хоть я и не простолюдинка, а по земным меркам ближе всего к обнищавшей баронессе из захолустных земель, но по прибытии нужно искать работу. Иначе быстро и качественно протяну ноги, совсем как образец для памятников, что ныне квартирует в Мавзолее на Красной площади.

Именно по столь прозаической причине все дни полета, что мы провели в компании с крысявкой, я тщательно изучала три старых газетенки. При первом прочтении мятых желтых страниц меня мучила зевота от колонки светской хроники и объявлений, кто на ком женился и с кем развелся. При втором — сводило скулы от первых полос с «сенсационными» заявлениями вроде: «Глава Винной гильдии на праздник первой луны бесплатно выкатит пять бочек верлисского красного для граждан белокаменного Марома».

Я еще подумала, читая подобные статьи, что и сюда пролезли ушлые рекламщики, которые под видом безобидной новости о халяве расхваливают «чудесный букет» и «превосходный вкус» конкретной марки пойла. Как призналась крыса — на вкус жутко отвратного: она сама как-то пробовала, когда на дирижабле перевозили три сотни бочонков этого самого верлисского. А я лишь убедилась, что и здесь реклама — двигатель торговли. И, как и в родном мире, выхлоп от нее режет глаза, дерет глотку и туманит мозги.

При десятом прочтении газетенок у меня даже появились любимые места, цитаты из которых я помнила наизусть. Это были объявления о вакансиях. Увы, на многие должности я не подходила. Даже в пресловутые прачки, швеи и булочницы не годилась. Не умела я профессионально ни стирать, ни штопать. Нет, дома бывало терла руками пятна, но чтобы целый день мурыжить чужие портки… Тут, боюсь, спасует не моя гордость, а банально физических сил не хватит.

Занять же место штатного иллюзиониста в кабаке льера Нориуса (требовалось «наведение миловидных женских фантомов, не сильно обремененных одеждой», как значилось в одном из объявлений) я не могла по той лишь причине, что дар у меня был дикий. А обучение… Как категорично заявила крыса: не факт, что силы дара хватит, чтобы меня взяли в магическую академию бесплатно, а платно — еще деньги надо найти.

От меркантильных размышлений отвлекли шаги. Лязгнул дверной засов — это принесли еду. Сегодня меня почтил своим присутствием лично капитан.

Эльфус поставил на стул миску с кашей и положил на пол полный бурдюк.

— Наш полет подходит к концу, — начал свою речь он, немало меня удивив. Со слов крысы, в момент появления в каюте капитана юркнувшей под кровать, лететь нам еще изрядно. — Поэтому считаю, что свою часть сделки я выполнил. Теперь дело за тобой. Поклянись душой, что никому не расскажешь о том, что я читал твои мысли.

Он так и не договорил «без твоего согласия», словно опасался, что и у стен есть уши. Но мы и без того друг друга поняли.

— А как же еще десять дней пути? — начала было я, памятуя о том, что торг всегда уместен, неуместна бывает лишь цена.

— Пространственный карман. Мы прошли через него щепу назад, чтобы доставить ценный груз, — туманно пояснил эльфус. — Так что скоро мы будем в Эйссе. Поэтому поклянись.

— Как именно? — задала я вполне закономерный вопрос.

Ибо из всех клятв знала только «зуб даю» и «да чтоб у меня комп больше ни разу не включился». Но, думаю, это не совсем те слова для чародейского обета.

Мои подозрения оправдались. Слова оказались совсем иными: они сплетались, как стебли виноградной лозы, цеплялись друг за друга, образуя причудливый узор, за которым смысл лишь проглядывал. Эльф произносил всю эту муть в надежде, что я буду просто повторять за ним. Не на ту напал! Это все равно что подписывать договор, не читая, а я, закаленная налоговыми выкрутасами Джоконды Анакондовны, не просто привыкла договора читать, но еще созваниваться с юристом по поводу формулировок и заглядывать в справочник по грамматике на предмет необходимости запятых.

Я молча дослушала витиеватый поток словес, из которого дельным было лишь то, что реши я рассказать кому о том, что эльф шарил в моей голове, меня настигнет смертельное проклятие, а после того как я окочурюсь, душа должна будет полететь, как призывник в военкомат, на службу на его дирижабль.

Оставалось лишь подивиться предприимчивости ушастого. И себя обезопасил, и если что — халявным духом обзавелся…

— Дорогой Рихейнэль, — начала я, — вы не Александр Карелин. Не надо мять мне уши вашей прочувственной речью!

Эльф, знамо, не имевший представления о знаменитом борце, уставился на меня, как на сайгака в кирзачах. Меня же это ничуть не смутило.

— У нас с вами какая договоренность? Вы меня отвозите, я молчу. Ни о каких проклятиях речи не шло.

Смерила капитана взглядом и наткнулась на полный негодования взор. И поняла: эльф попал. Я оседлала своего любимого конька.

— Разрешите напомнить формулировку клятвы, подразумевающую… — Сухой язык в обрамлении казенных фраз заставил скулы ушастого побелеть.

Тем отчетливее проступили пятна гнева на его лице.

А я поймала себя на мысли, что законы законами и притеснение притеснением, но могу поспорить на свой последний золотой — этот эльф пользовался успехом у женщин. Даже сейчас, злясь, он был бы мне симпатичен. Был бы, если бы не был таким засранцем.

Мой спич — что грейдер супротив вычурной икебаны эльфячьих фраз. Такой же приземленный, лишенный подтекста и сметающий на своем пути все препоны. Суть его сводилась к тому же, что и переговоры России с Японией: «Сотрудничать будем, а в остальном… Хрен вам, а не Курилы!» В смысле поклясться я поклянусь, но на своих условиях. И, не дожидаясь согласия ушастого хмыря, четко произнесла:

— Даю зарок, что ни словами, ни рунами не расскажу о том, что капитан Рихейнэль читал мои мысли. — В этот же миг мои руки оплели голубоватые разряды магии, а рот обожгло.

Клятва была принята.

Эльф, глядя на это, лишь недовольно поджал губы, не подозревая, что лазейку в обете я себе все же оставила: никто не мешал мне если не сказать и не написать, то нарисовать процесс чтения мыслей. А вдруг сильно прижмет? Правда, как сделать это, я представляла весьма смутно. Но свято следовала заповедям бабушки Софы: всегда должен быть путь если не к отступлению, то к провалу. Под землю. В знаменитые на всю Одессу катакомбы. А там уже, в подземном лабиринте из туннелей, и отступать не придется.

— Так мы в расчете? — невинно хлопая глазками, уточнила я.

Эльфово «да», процеженное сквозь зубы, было лучшей музыкой для моих ушей.

И вроде бы все выяснили: через несколько часов, или ударов колокола, как в этом мире принято мерить время, я окажусь на земле. Отчего тогда капитан так пристально меня изучает и не уходит?

Когда я уже любовно ласкала взглядом кашу не хуже, чем муженек, отмотавший десяток лет в законном браке, — свою жинку: вроде и пресная уже, и вкус набил оскомину… А все равно, если дюже голодный, за милую душу пойдет, — капитан огорошил:

— Признаться, поначалу я думал, что вы слегка сумасшедшая. Но теперь я окончательно понял: такую умную, наглую и хитрую особу еще поискать.

— А вы умеете делать комплименты, капитан… Так тактично назвать меня крысой… — Я не договорила, а эльф, у которого еще имелись ошметки воспитания, растерялся и смущенно начал:

— Я не имел в виду…

«А вот не надо держать меня за дурочку и кипятить мне мозг, иначе ошпарю язвительностью», — зло подумала я, наслаждаясь своей мелкой местью. Ушастый меж тем понял, что над его словами просто зло посмеялись, и уже более сухо добавил:

— Я несказанно рад, что этот полет подходит к концу.

— Полностью с вами солидарна, — в тон проворковала я.

Засим мы и распрощались. Дверь закрылась, и я, приникнув ухом к скважине, услышала, как эльф заходит в соседнюю каюту.

Не теряя больше ни секунды, ринулась к своему наблюдательному пункту, словно чуя: подслушанный разговор может быть полезен. Но, увы, едва зайдя в каюту, эльф щелкнул пальцами и враз отрезал все звуки.

«Полог тишины», — прокомментировала более компетентная в таких видах пакостей крысявка. Но даже без звука картинка выходила занятной. Еще недавно умирающий сейчас проснулся. Он стоял, слегка покачиваясь, по центру каюты в одних штанах, на которых виднелись бурые пятна. Его бок радовал мир багровым уродливым рубцом с запекшейся кровью.

«Видимо, без магии не обошлось», — отстраненно подумала я, уже начиная привыкать к тому, что в этом мире многое происходит по совершенно иным законам. Хотя наверняка у любой волшбы есть свой предел. О правдивости этого умозаключения свидетельствовали и багровые пятна на простыне.

Судя по тому как вытянулось лицо эльфуса, тоже разглядевшего запекшуюся руду на небеленом льне, он только что узнал, что взял на борт подранка. Я же прикинула в уме, что могло быть с остроухим, если бы на его дирижабле шпион решил склеить ласты, и начала догадываться, отчего капитан побелел.

Впрочем, здоровенный тугой кошель, кинутый странным пассажиром, ушастый поймал весьма ловко. И, надо полагать, мешочек дубленой кожи был набит отнюдь не медью.

Раненый еще что-то отрывисто сказал, натягивая при этом рубашку и заправляя ее в штаны. Он ничуть не стеснялся внимания капитана, словно эльф был обслугой, а не хозяином дирижабля. Остроухий же воспринимал это как само собой разумеющееся. Гордый и надменный капитан молчал! И это наводило на очень нехорошие мысли о том, сколь высокий пост занимает мой нечаянный сосед.

Как научила меня жизнь (да и смерть тоже): хуже начальства может быть только высокое начальство. А этот татуированно-награжденный и вовсе казался донельзя большой шишкой. Если бы дело было в нашем мире, то я бы подумала, что он из тех, кто носит звезды и на погонах, и на коленях сразу и оттого опасен вдвойне.

Капитан ушел, и я аккуратно вернула сучок на место. А то вдруг мой нечаянный сосед, не занятый беседой с эльфусом, почувствует слежку. С такого легко может статься.

Время в ожидании тянулось смолой. Долго, клейко, словно минуты липли одна к другой, не желая уходить в историю. Я сидела на кровати, перебирая в уме варианты дальнейших действий. Увы, перебирать я могла разве что их, поскольку вещей у меня с собой не было. Лишь один золотой в голенище сапога. Так это не вещь. Это — мое богатство. Оно же — шанс не подохнуть раньше, чем я найду себе заработок и крышу над головой.

Крысявка тоже притихла. Не иначе прониклась торжеством момента.

Дверь в каюту открылась со скрипом. На этот раз визитер мялся на пороге, теребя в руках узелок.

— Лесса, — начал уважительно помощник капитана. — Вы не серчайте, если что… Мы тут с ребятами собрали вам немного в дорогу. Заприметили, что у вас с собой ничегошеньки нету. А вы ведь двоих из команды спасли. Мы же добро помним…

Я даже растерялась от этих его простоватых, но искренних слов. А бородач, положив узелок на край кровати, не стал дожидаться моего ответа и в лучших традициях подрывников, совершивших диверсию, начал активное регрессивное наступление, или попросту смотался. Мы с крысой пару минут посидели тихо, выжидая, не появится ли третьей партии «ходатайцев», но за дверью царила тишина.

Любопытство — первейший двигатель эволюции. Именно оно, подкрепленное жаждой халявы, сделало из обезьяны человека, а отнюдь не труд. И мне эта извечная женская черта, побудившая первую Еву продегустировать райское яблочко, была отнюдь не чужда. Я протянула руку к узелку. Развязала тряпицу и убедилась, что сей «сухпаек» — дело исключительно мужских рук. Все практично до невозможности: ложка, миска, мужские портки, мыло, нож, портянки и рядом — коврига хлеба и вяленое мясо, завернутые в тряпицу. В общем, скарб нехитрый, но дюже полезный для той, кто имеет за душой лишь опыт дачи полуматериальной взятки Смерти.

Аккуратно завернула свой неожиданный багаж. Крыса отчего-то не сильно желала к нему присоединиться, но я была категорически против того, чтобы лысохвостая путешествовала, прицепившись меховым наколенником к ноге под юбкой. Крысявке пришлось смириться и залезть в узелок, где она вольготно устроилась в глиняной миске.

Когда дирижабль причалил к пирсу, капитан лично пришел меня сопроводить. Не иначе чтобы убедиться, что по дороге от каюты до трапа я не умыкну еще одного лича. Или все дело в моем загадочном соседе? Чтобы не столкнулась ненароком со шпиёном.

Вот только едва я со сходни ступила на дощатый помост, меня ждало весьма неожиданное и не самое приятное знакомство. Молодой человек в форменном зеленом суконном мундире с амбарной книгой под мышкой и какой-то висюлькой в другой руке.

— Мытник, — пропищала из миски крыса (ее любопытный нос торчал из узелка, а усы непрестанно шевелились) на мой невысказанный глубоко нецензурный вопрос: «Какого?..»

Признаться, увидев форму, я подумала на матушку, которая решила подсуетиться и устроить мне радушный прием. Но пояснение спутницы, что передо мной всего-навсего местный аналог таможни, как ни странно, успокоило.

— Пошлинник порта стольной Эйссы Норин Арглосский, — представился юноша, кивая.

На его заученную фразу в моей душе поднялась волна: это в свое болото демонстративно плюхнулась жаба, она же жадность обыкновенная, сидящая на диете безденежья, а оттого жутко злая. Раз пошлинник, значит, будет взымать плату. А мне с единственным золотым расставаться не хотелось до дрожи. Именно от этого скаредного чувства ресницы мои затрепетали, губы непроизвольно сложились уточкой, и я выпалила фразу, столь типичную для блондинки, которую остановил гаишник:

— Ой, а вы у меня первый…

Судя по ошеломленному виду мытника, такой фразой его приветствовали впервые. Я же стреляла глазками и изображала смущение, а заодно наблюдала. Вот дернулся на тощей шее кадык, румянец расцвел на острых скулах. Щеки по цвету сравнялись с порезом, что оставила прожорливая бритва. Наверняка точеная сталь рассчитывала на матерую мужскую щетину, а получила на закуску лишь юношеский пушок и, оскорбившись, потребовала смыть позор кровью.

Наконец юноша справился со смущением и, пытаясь казаться суровым, спросил:

— Имя? Цель прибытия в столицу?

— Монсеррат Кабалье, — брякнула я первое имя, пришедшее на ум, и вспомнила, что в этом мире лишь у простолюдинов запястья чисты. Оттого незаметно поспешила одернуть манжету, пряча родовую татуировку.

Кстати, пока мы летели на дирижабле, я выяснила, как крысявка, лишь взглянув на мою кисть, смогла точно назвать имя рода. Сперва подумалось: неужели она знает все изображения, как иной геральдист — гербы аристократов? Оказалось, все гораздо прозаичнее. Татуировка — не цельный рисунок, а своеобразная вязь рун, только не тех, что использовались в быту, а более древних. Для себя я поняла, что это как кириллица или глаголица и современный русский алфавит: вроде отдаленно похожи, но без определенной сноровки не прочтешь.

Вот и сейчас, памятуя об этой интересной отметине на запястье, я постаралась ее скрыть. А чтобы собеседник не проявил инициативу, уточняя мои позывные, я с милой улыбкой поинтересовалась:

— А личный досмотр проводить будете?

— А вы везете с собой запрещенные амулеты, снадобья, контрабанду? — чуть резче, чем надо, произнес пошлинник.

Я уловила эти нотки и поняла: поразить до глубины души таможенника мне не удалось, но все же я сумела выбить его из привычной колеи. Теперь оставалось дожать. Вот только чем? И тут вспомнились рассуждения бабушки Софы касательно деда, заядлого любителя футбола. Если хочешь произвести неизгладимое впечатление на мужчину, не надейся на шикарное платье, прическу, макияж, манеры. Жизнь долгая, и обязательно встретится ему та, что переплюнет тебя и нарядом, и внешностью, и лоском. И самое обидное, что попасться она может не после, а до тебя. Но вот если ты забьешь гол с углового, тогда да… Мужчина будет сражен наповал, ибо подобное навряд ли повторит хоть кто-то еще. Даже мужик.

Увы, претворить в жизнь совет бабули в точности я не могла, но основную мысль уловила: сделай или скажи то, чего от тебя не ожидают, выбей почву из-под ног.

— Не знаю, меня матушка в дорогу собирала… — С этими словами я на голубом глазу, как законопослушная гражданка, вытянула перед собой узелок, мысленно прикидывая образ «мамаши». Отчего-то на передний план лезли борода и курительная трубка.

Пошлинник, узрев перед носом узелок, из которого торчала крысиная морда, щелкавшая зубами, сделал шаг назад.

Воспользовавшись тем, что появилось место для маневра и я могу проскочить, споро прижала поклажу к груди и, протараторив: «Я так и думала, что смотреть не будете», — юркнула мимо паренька.

Мздоимец, не сразу сообразивший, что только что пустил на столичную землю девицу без уплаты пошлины, запоздало протянул руку в бесплодной попытке схватить нахалку. Но его пятерня лишь мазнула воздух.

Я, подгоняемая его выкриком: «А ну, стой!» — припустила во все лопатки. Крысявка, успевшая вылезти из узелка, вцепилась лапами в мое плечо и верещала в ухо то «пригнись!», то «влево!», когда парень начал швыряться заклинаниями, размахивая висюлькой.

Благо забег по пирсу оказался коротким. Ввинтилась в шумную, а главное, плотную причальную толпу. И все же ощущение, что кто-то упорно буравит мне спину, не покидало. Чуть отдалившись от пошлинника, прежде чем скрыться за углом, я даже оглянулась. Прошлась взглядом по пирсу, по сходням дирижабля, и на краткий миг показалось, что увидела фигуру в сером плаще. Точно таком же, как у моего давешнего соседа-подранка. Но это было мгновение, после которого я вновь начала петлять как заяц, мало заботясь о том, чтобы запомнить дорогу. А смысл? Города я все равно не знаю. Мне бы сейчас уйти от погони.

Судя по комментариям крысявки, пошлинник давно уже от меня отстал. Это я проявляла излишнюю осмотрительность. В пользу своей теории крыса выдвигала главный аргумент: таких прибывающих в Эйссу до горизонта, и гоняться за каждым…

Скорее всего этот мытник запишет меня в своем журнале как какую-нибудь Монку Кобылу, внесет два медяка и успокоится. Я же представила: реши честным способом уплатить пошлину, сколько бы я недополучила? Ведь сдать с золотого с точностью до медьки… Или попадись мне местный таможенник чуть поматерее, могла и вовсе золотого лишиться под предлогом «сдачи нет», а за вход платить все равно надо… Успокоив такими доводами свою совесть, я начала все больше замедлять шаг, озираясь по сторонам.

До столицы-то я добралась, и даже благодаря заботам матросов есть что перекусить, но вот что дальше? Где искать работу? Стучаться в каждую лавку? Или сразу подавальщицей в трактир? Крыса, восседавшая на моем плече (с этой ее дислокацией я временно смирилась) тоже не могла дать вразумительного ответа, сетуя, что ее предыдущий хозяин ни разу с такой проблемой не сталкивался. Ну да, у магистра, имевшего дюжину особняков, и заботы были чуток другие.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

Из серии: Договориться с Хель

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Академия Темных Властелинов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я