Последний филантроп

Надежда Коваль

В книге рассказывается о событиях, произошедших в «Синей птице» – приюте, созданном бизнесменом Эдвардом Блейком для неудачников и разочаровавшихся в жизни музыкантов.Прочитав её, вы узнаете о том, что заставило этих людей обратиться в приют, как сложились их взаимоотношения и что вышло в результате этого необычного благотворительного проекта.

***

После бесполезного визита к «колдунье» я поехал к моему старинному другу, с которым когда-то давно учился в Институте культуры. Звали его Карлосом, и был он добродушным и в меру сентиментальным малым, умеющим слушать и понимать без лишних слов. Бывший студент факультета духовых инструментов, теперь он посвящал своё время мелкому строительному бизнесу и рыбной ловле. В юношескую пору, вопреки родительскому совету учиться игре на саксофоне, он принялся заниматься в классе тубы — самом крупном и неповоротливом из медных инструментов. Бедные родители страшно по этому поводу переживали. Особенно мать, которой приходилось плакать, упрашивая сына поменять свой выбор. Естественно, мягкое сердце Карлоса не могло оставаться равнодушным к такому положению вещей, и он принялся успокаивать родственников рассказами о том, что изобретателем тубы был тот же Адольф Сакс, который несколькими годами раньше придумал саксофон. После этого всё, казалось, пошло на лад, пока на втором курсе Карлос не узнал, что для тубы написано только четыре концерта с оркестром. А это означало, что стать солистом представлялось делом практически безнадёжным. Вот почему спустя некоторое время он добровольно оставил духовой факультет и перешёл на библиотечный, где учился и я. Там мы с ним и подружились. К сожалению, наши встречи происходили крайне редко, обычно на его или моем дне рождения. Hо когда нам доводилось видеться без присутствия шумной компании, мы наслаждались воспоминаниями юности и простой болтовнёй, сопровождаемой пивом и сушёной рыбой.

Как всегда после долгой разлуки мы крепко обнялись и долго хлопали друг друга по спине.

— Чего это ты кислый такой? — спросил Карлос, приглашая пройти в гостиную.

— Да плохо всё у меня, — без притворства ответил я. — Такое чувство, будто у моего корабля, названного «Победой», отвалились две первые буквы.

— Знаю, знаю. Считается, что как корабль назовёшь, он так и поплывёт.

Разговаривая со мной, Карлос расставлял на журнальном столике бутылки с пивом и пузатые кружки из толстого стекла. Перед тем, как наполнить, он держит их в морозильной камере. Поверхность покрывается инеeм, и потом на ней можно легко вывести пальцем какое-нибудь слово или оставить ничего не значащую загогулину. Карлос знал, что мне нравится исключительно холодное пиво.

— Хорошо тут. Лес кругом и тишина, — проговорил я, задумчиво глядя в окно, где под ветром медленно раскачивались верхушки деревьев.

— Да, места здесь чудесные, — поддержал Карлос. — Тут действительно здорово, особенно осенью, когда воздух насыщается запахом трав, а в лесу полно грибов.

— Тебе, наверное, никогда не хотелось уехать отсюда?

— Нет, конечно. Было бы очень жаль покидать то, к чему привык за последние годы. Кроме того, не так давно я купил несколько гектаров прибрежных земель. Пока там ещё много тины и коряг, что наносит во время дождей, но я планирую скоро привести всё в порядок и построить угодья для любителей охоты. А может быть просто небольшие домики для отдыха. Горожанам это должно понравиться: уютное жильё, деревянная мебель, камин, веранда с видом на реку.

— Лично мне уже нравится твоя затея. Сразу захотелось остаться на свежем воздухе, вдали от городского шума и суеты.

— Так давай, перебирайся прямо сейчас! Пока поживёшь у меня, а потом поселишься в собственном доме.

— Нет, старик. На полный покой мне пока рано. Смешно сказать — я ещё ничего не достиг. Вот, ищу коренных перемен, чтобы не чувствовать себя бесполезным и ни к чему не годным, — с грустью пожаловался я.

— Да ты не расстраивайся! Кстати, я тут недавно вычитал кое-что занимательное как раз по этому поводу.

Карлос живо поднялся с кресла и направился к книжному шкафу в соседней комнате. Повозился несколько минут, шурша бумагами, и вернулся обратно с целой папкой вырезанных газетных статей.

— Вот, смотри. Существует очень забавный метод, называемый «техникой переименования». Суть его заключается в том, что если человек хочет уйти в другое, благополучное пространство, он должен себя переименовать. И не просто придумать себе новое имя, а взять название любого попавшегося на глаза предмета или явления. Допустим, если у тебя возникла трудная ситуация, ты должен сказать себе: я — стол. Или я — ветер. Или я — телефонный звонок. И так далее, пока не придёт момент, при котором почувствуешь, что ты полностью вошёл в роль этих объектов или природных феноменов. Говорят, что после этого тревога покинет тебя и наступит душевная гармония. А самое главное — все проблемы начнут решаться легко и просто. И всё потому, что тебя, реального, попросту нет, так как ты растворился в окружающем мире!

Я долго хохотал, представляя себя телефонным звонком или каким-нибудь другим звуком. А что если стать раскатом грома во время ливня?! Тем не менее, идея с переименованием мне весьма приглянулась и показалась полезной. Скорее всего, именно она, a так же моя работа среди большого количества книг, подсказали мне путь для изменения судьбы: взять псевдоним и занять место среди писателей. В моей голове отчётливо сформировался план написать что-нибудь по-настоящему захватывающее и интересное. Прославиться и стать состоятельным человеком. Я почувствовал себя абсолютно уверенным в правильности намеченного пути, так как знал немало примеров, когда люди, присвоив псевдоним, полностью преобразовывали свою жизнь и становились знаменитыми. Вспомнить хотя бы Мэри Уэстмакотт, которую мы знаем как Агату Кристи или Чарльза Лютвиджа Доджсона — Льюиса Кэрролла, или Амандину Аврору Люсиль Дюпен, которая однажды превратилась в Жорж Санд.

Так и я в скором времени стал Стивеном Смитом.