Лавка ведьмы «Сладкая жизнь»

Надежда Игоревна Соколова, 2021

Я исполнила свою мечту – открыла лавку со сладостями, пусть и в другом мире. Теперь вместе с помощницей и котом я собираюсь разбогатеть на этом. Ведь здесь никто не знает моих фирменных земных рецептов. Погодите, что значит, после моей еды у местного населения проявляются побочные эффекты?! И зачем меня зовет на допрос этот мрачный красавчик дознаватель?!

Глава 4

— А-а-а-а-а… — рыдал в кресле в гостиной Барсик. — Мой хвост… Ы-ы-ы-ы… Мои усы… О-о-о-о… Мои лапы…

— Сейчас будет «у», — пригрозила я, устав слушать этот цирк, — твоя шкура.

— Жестокая ты, Машка, — выдал этот липовый страдалец. — Настоящая ведьма! На меня, между прочим, наступили!

— Бедный тот метаморф, — искренне посочувствовала я неудачнику.

— Мари, ты же сама говорила, что у тебя нет врагов, — подала голос из соседнего Сандра. — Откуда здесь взяться метаморфу?

— Вот поймаем и спросим, — мрачно пообещала я.

О том, что лавку посетил именно метаморф, с уверенностью заявила Сандра, а я не стала оспаривать ее слова. От нее же я узнала, что только метаморфы способны скользить в подпространстве, сливаясь с неживыми предметами. Идеальные воры или шпионы. Одно но: если на пути им попадется что-то одушевленное, например, один наглый кот, решивший с неожиданной инспекцией наведаться в лавку, то вся маскировка метаморфа идет прахом. Потому и пришлось незадачливому вору после столкновения с Барсиком покидать лавку привычным путем — через дверь. Потому и звякнул колокольчик, ну и кот заорал тоже по этой причине.

Вообще я была твердо уверена, что передо мной симулянт. И никто не наступал на эту наглую тушу. Максимум — случайно пнул. Иначе орал бы Барсик еще до звона колокольчика. Но доказательств у меня не было, поэтому приходилось выслушивать стоны и нытье его пушистого величества.

Разошлись мы примерно через полчаса. Я завалилась в постель в своей комнате, зевнула, уставилась в окно. За стеклом царила чернильная ночь. Фонари не горели, луна не светила. Я шмыгнула носом.

Барсик спал с Сандрой, им было хорошо друг с другом. А я в кои-то веки чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Возможно, если бы первый день в лавке выдался удачным, я сейчас не ревела бы в подушку. Но, говорят, плакать все же нужно — от неврозов избавляешься. И я плакала, правда, недолго, хоть и очень интенсивно. Нарыдавшись, я заснула.

А утром меня разбудил запах блинчиков. В дополнение к ругани за дверью. Эта парочка снова что-то не поделила и орала, не боясь меня разбудить.

— Заколдую, — я выглянула за дверь хмурая и нечесаная, сама себе напоминавшая ведьму.

— Мари, он…

— Машка, она…

— Если вы здесь орете, то кто готовить блинчики? — перебила я скандалистов.

— Так они уже готовы, — вскинулась Сандра. — И он заявил, что ему нужна сметана! К блинчикам! А не жирно?!

— В самый раз, — отрезал Барсик. — Если ты ничего в этом не понимаешь, так и скажи!

Не слушая их ругань, я потянулась и направилась на кухню. Пусть орут. Мне больше блинчиков достанется.

Блинчики, тонкие и золотистые, оказались нежными и чуть сладковатыми на вкус, видимо, Сандра переложила в тесто сахара. Я с наслаждением поглощала один за другим, окуная их в банку с клубничным вареньем, стоявшую на столе. Располнеть я не боялась: Мари в дневнике не раз и не два с досадой писала о неком проклятии постоянной худобы. Мол, если бы растолстела, да посильней, может, и нежеланные женихи отстали бы. Но нет, что она ни ела, поправиться не получалось.

Сандра с Барсиком опомнились и появились, когда часть блинчиков была успешно съедена мной.

— Мари! — сколько укоризны в голосе. Как будто я виновата, что Сандра может располнеть от одного пирожного в неделю.

— Ну так ты ж их уже приготовила, тебе много нельзя. Не пропадать же продуктам, — беззаботно пожала я плечами, отправляя в рот очередной блинчик.

— Мне можно, — влезь Барсик. — Я за фигурой не слежу.

— И напрасно, — нравоучительно заметила я. — Ты скоро перекатываться по полу начнешь — лапы держать перестанут.

Барсик негодующе зашипел. Как же, кто-то позволил себе намекнуть на его размеры!

— Мари, я проверю пока сохранность сладостей в лавке, — провожая голодными глазами очередной блинчик, исчезнувший у меня во рту, решила Сандра. Выскочила она из комнаты, как будто за ней гнались сразу пять женихов.

— Лопнешь, — проворчал Барсик, демонстративно поглядывая на блинчики.

Я хмыкнула, поднялась, достала из местного холодильника — большого сундука, обложенного сохранявшими холод амулетами, — кусок сыра, порезала его, добавила немного мяса, положила на тарелку и поставила на пол.

Барсик упорно считал, что ему, мыслящему созданию, необходимо питаться за столом. Я так же упорно ставила ему еду на пол. Вот и в этот раз тарелка оказалась возле кошачьего носа.

— А блины пожадничала, — фыркнул Барсик.

— Коты блины не едят, — отрезала я, возвращаясь к остаткам на блюде.

— Я — необычный кот!

— Сочувствую.

Закончив завтракать, я привела себя в порядок, переоделась в темно-синее платье, длиной до середины икры, с наполовину открытыми руками и узким лифом. Все скромно. Ничего в глаза не бросается.

Сандра обнаружилась в лавке.

— От того, что ты моришь себя голодом, лучше тебе не станет, — нравоучительно заметила я, становясь за прилавок.

— Знаю, — тяжело вздохнула Сандра. — Но если я буду все это есть, то размерами стану с Барсика.

— Смотри, при нем такую глупость не скажи, — предупредила я.

Сандра рассмеялась.

— Заклинания стазиса не нарушены, — сообщила она. — Я все внимательно осмотрела.

— Видимо, не успел, — решила я.

На вещи, помещенные в стазис, нельзя было никак воздействовать, ни изнутри, ни извне. Для таких вещей время замирало, они словно находились вне его, вне пространства. Вне всего.

И раз стазис не был нарушен следовательно, все, что находилось на полках, можно было есть без страха.

— Открывай дверь, — попросила я Сандру. — Будем торговать. Может, что и наторгуем.