Две души

Надежда Игоревна Соколова, 2017

Вам надоела ваша повседневная жизнь? Вам хочется попасть в сказку? Вы уверены, что она будет веселой и доброй, да еще и со счастливым концом? Ну-ну… Две женщины, проживающие в совершенно разных мирах, получают возможность во время сна бывать в мирах друг друга и влюбляются в мужчин не своего мира. Осталось сделать выбор: в каком мире остаться. Но так ли легко это?

Глава 3

Чего ты дожидаешься? Исполнения всех желаний? Такое время не наступит! Такова цепь желаний: одно родит другое.

Сенека

Ирма:

Они общались друг с другом, словно хорошие старые знакомые. И Ира его не боялась. Совсем. Даже несмотря на то, что он — черный маг. Это было очень необычно для меня. И что самое удивительное — он терпеливо сносил ее панибратский стиль общения, никак не пытаясь наказать за сказанное. А потом Ира исчезла. Он это мгновенно почувствовал и требовательно уставился на меня:

— Я жду, Ирма.

Я вздрогнула:

— Чего, Ваше Сиятельство?

Супруг недовольно передернул плечами:

— Как у тебя это получается? В твоих устах мой титул звучит, как форменное издевательство. Ты действительно не знала, кто я? Не помнила моего имени?

Зачем он задает такие вопросы? Для чего ему знать это? Что мне теперь отвечать? «С мужем надо разговаривать», — вспомнились мне недавние слова Иры, и я решилась:

— Мне никто никогда не называл ни вашего имени, ни вашей должности.

— Что за чушь? — нахмурился муж. — Я еще не впал в маразм и прекрасно помню, как представлялся твоим родителям.

Я и не говорю, что не представлялись…

— Вполне возможно. Но они не видели никакого смысла сообщать это мне…

Он изумлен:

— То есть как? Они должны были сразу после моего сватовства подробно объяснить тебе, кто станет твоим мужем, затем спросить твоего согласия и обязательно удостовериться, что ты не против моей кандидатуры. Таков закон!

Он это серьезно?

— Меня просто поставили перед фактом.

Не верит. Смотрит, будто я намеренно его обманываю.

— Мартиус ранос дорт Ведернес — старший судья в нашем государстве. Ты хочешь сказать, что в своей семье он не придерживается им же самим одобренных законов?

Я… Я ничего не хочу сказать… Меня вообще учили, что при муже надо побольше молчать и поменьше разговаривать, так как его мое мнение интересовать не будет…

— Вы об отце? Я… Я не знаю, правда. Просто рассказываю, как тогда было…

Что? Что я не так сказала? Почему он не меня так странно начал смотреть?

— Отец тебя бил?

Я вспыхиваю и отвожу глаза. Мне трудно об этом говорить. Я не хочу вспоминать.

— Ты потому меня и боишься, вздрагиваешь от любого моего движения, что думаешь, что я тоже буду тебя наказывать за любую провинность? Боги, Ирма, это же нонсенс! Я за всю свою жизнь ни разу не поднял руку ни на одну женщину!

Откуда мне знать? Мать всегда учила меня, что мужчина — бог в своей семье, что он может делать все, что пожелает. Не понимая, почему, я говорю это мужу и вижу в его глазах изумление.

— О, Небо. На дворе 34-й век от всеобщей свободы, мы живем в просвещенной Антонии, а не в варварской дикой Рамии, и что я слышу сейчас от своей жены??? Ты что, все годы нашего брака жила, следуя этой глупости??? Мужчина — бог! Ирма, я хоть раз за все время совместного проживания дал тебе малейший повод меня бояться??? Нет??? Так почему же ты все это время молчала???

Он старается говорить спокойно, но я вижу, что он раздражен, что разговор ему неприятен. Я не знаю, что ответить. Единственное, что я могу, это попросить:

— Простите, Ваше Сиятельство.

Он снова хлопает входной дверью…

Ирина:

Да, нормальная зарядка в этот раз, увы, не удалась. Ну и ладно, подумаешь. Зато продуктивно пообщались с великим и могучим черным магом. Самомнения и наглости у него выше крыши. А вот чувства юмора, похоже, в помине нет. Или он совсем не ждет от своей жены шуток, поэтому и тупит постоянно?

Привычные чашка кофе и пара тостов, несколько яблок в пакет, и можно ехать на работу.

— Ирина Николаевна, к вам Антон Валерьевич.

У меня дежа-вю. Вот что ему еще понадобилось, если встречаемся мы только вечером?

«Соскучился».

О!

«Привет безвинным жертвам тяжелого физического труда! Слушай, Ирма, пообщайся с ним, а? А то я не сдержусь, отправлю его… бабочек ловить».

Тихий смешок, и встречает обнаглевшего папенькиного сынка не бизнес-леди Ирина, а тихая скромница Ирма.

— Ирочка, я скучал!

Повторяетесь, молодой человек.

— Доброе утро, Тоша.

И глядит так, будто перед ней давно обещанный долгожданный десерт вроде шоколадно-клубничного мороженого. Вот же… Соблазнительница-тихоня…

«Ирма, ты что, бандитка, делаешь??? Ты мне партнеров развращаешь! Он же сейчас весь пол слюной закапает!»

«Ты развлекалась, теперь я хочу».

Ну и кто она после этого???

— Ирочка…

Смотрите-ка, и говорить стал тише, с каким-то особенным придыханием. Вот что это такое? Устроили здесь полигон для испытания новейших поз из Кама-сутры.

— Тоша, что-то случилось? Мы ведь договаривались увидеться этим вечером.

— Я подумал — зачем тянуть. Время сейчас раннее. Может, позавтракаем?

Угу, а потом сразу же и поужинаем. И вообще не будем до завтра из постели вылезать. Мечтатель.

— Буду рада, — и глазками так хлоп-хлоп. Кокетка. А он уже и на задние лапки встал. Вон как дверь сразу же галантно открывает. Хорошо хоть, не зубами.

— Аннушка, я задержусь немного, — и походкой от бедра на выход. Да уж, пусти козла в огород…

«Блин, Ирма… Ты чем занимаешься сейчас, а? Мужики все вон челюсти на пол пороняли. Мне ж теперь собственные сотрудники проходу не дадут!»

Наставительно:

«Мужское внимание должно льстить женщине».

Умная, да?

«Да что ты говоришь? А как мне потом с этими озабоченными работать?»

Нет, этот вопрос моему альтер-эго, похоже, совершенно не интересен…

Между тем эти голубки вышли на стоянку. Антон всю дорогу так и вертелся юлой возле своей спутницы, стараясь предугадать малейшее её желание.

— Ирочка, прошу. Мой «зверь» в короткое время довезет нас, куда нужно.

Села. Она села в чужую машину. Да, пусть это лексус, но это не мое авто!

«Ирма, а возвращаться я как буду?»

Похоже, вопроса она не поняла.

«Так же. Очень удобно, кстати».

Зараза.

«Что это?»

«Где?»

«Эти звуки…»

Прониклась, да?

«А… Это тяжелый рок. Привыкай, подруга. Он только это и любит в музыке».

— Тоша, ты слушаешь это? — и в голосе разочарование и обида, как у ребенка, которому пообещали вкусную конфету, а подсунули пустую обертку.

— Ирочка, тебе не нравится? Сейчас выключу.

Ты смотри-ка. Действительно мгновенно выключил. Крепко же она его на крючке держит, если от любимой музыки так быстро отказался.

— Спасибо, милый. — И многообещающая улыбка.

«Ирма, он за рулем, вообще-то. Не отвлекай парня. А то врежетесь во что-то. Будет бо-бо».

«Прости. Забыла».

В общем, завтрак прошел весело: Ирочка, ты это будешь? А вот это? Ирочка тебе точно удобно? Ирочка, тебе не дует? Ирочка — то, Ирочка — се. А Ирма все это время сидела королевишной, мягко улыбалась в ответ на большинство вопросов и предложений и благосклонно принимала мужские знаки внимания.

Проблемы появились уже в конце свидания, когда в ресторане вдруг возник, словно из-под земли вырос, Славик. На этот раз, видимо, ради разнообразия, один. Он что, следит за мной?

Подошел, склонился над Ирмой, невежливо проигнорировав мгновенно набычившегося Антона:

— Доброе утро. Ира, нам нужно серьезно поговорить.

И хозяйским жестом отодвинул стул, давая возможность выйти из-за стола. Ирма благоразумно осталась на месте, только недоуменно взмахнула ресницами:

— Доброе утро, Слава. Не думала тебя здесь встретить.

И все так спокойно, равнодушно, будто не с бывшим возлюбленным беседует. Мужчины нахмурились оба.

— Ира, кто это? Вы знакомы?

— Это? Тоша, позволь тебе представить моего бывшего любовника…

«Вячеслава»

–… Вячеслава. Слава, это Антон, мой парень. Извини, но мы сейчас заняты.

Это лицо. Вот жаль, у меня фотоаппарата под рукой нет, или видеокамеры. Я бы на память сняла, хотя и так вряд ли забуду, заодно и всем знакомым показала бы. Самоуверенность, решительность, твердость — все слетело сразу, как шелуха от семечек. Красавец и спортсмен стоял растерянный, снова и снова широко открывая рот, и не знал, что предпринять: его бывшая возлюбленная мило щебетала с другим, только что четко обозначив его роль в своей жизни: бывший любовник. Да еще и полное имя забыла.

Ирма:

Мне было очень весело. А еще я впервые в своей жизни чувствовала себя желанной, хотя и понимала, что смотрит Антон не на меня, а на Иру, и видит перед собой именно ее ухоженное тело и лицо. Но я запретила себе думать об этом и просто наслаждалась и поездкой в машине, и неспешной беседой, и завтраком в ресторане. Появление бывшего Иры внесло нотку пикантности в нашу встречу. Нет, я не расстроилась. Наоборот. Теперь Антон поймет, что его женщина желанна не только им. И не только он добивается ее.

Славик мне не понравился. Слишком груб, прямолинеен и неотесан. Странно, что такая изысканная женщина, как Ира, смогла когда-то влюбиться в него. И, похоже, давние чувства все еще тлеют под налетом времени.

Из-за загруженности мужа завтракали мы сегодня довольно поздно, и у меня было достаточно времени, чтобы поваляться в постели, предаваясь воспоминаниям.

Завтрак на это раз довольно неожиданно порадовал меня неполной тарелкой жидкой каши, пусть пока и овсяной, небольшим куском мягкого сыра и двумя паровыми котлетами, совершенно пресными и несолеными. Что ж, хоть так. Но отбивная в ресторане в мире Иры все равно была вкусней.

— Милая, как ты себя чувствуешь? — На этот раз в голосе моего супруга появились эмоции: что-то, хоть и отдаленно, но похожее на настоящее беспокойство.

— Благодарю, Ваше Сиятельство, сегодня — намного лучше.

Я ни капли не солгала. Мне действительно было лучше: мышцы болели уже не так сильно, да и встать с кровати я могла уже без посторонней помощи.

Мужа мое обращение не устроило, но при слугах он не стал меня поправлять.

— Я зайду к тебе после завтрака.

Зачем? Что ему у меня понадобилось? Я же обычно провожу это время со своими фрейлинами…

«Ирма, не трусь. Может, он просто поговорить хочет».

«О чем..?»

«Ну мало ли. Ты, например, уже знаешь, кто пытался тебя убить? Нет? Вот и тема для беседы».

Ира ошиблась. Но уж лучше бы она была права.

Позавтракав, я позволила горничным отвести себя наверх. Там с меня сняли платье и помогли надеть домашний шелковый халат с глубоким вырезом и длиной чуть выше колена, в котором мне и надлежало ждать мужа.

«Ирма, прекрати трястись. У вас с ним совсем недавно была ночь любви. А ты сама говорила, что чаще одного раза в месяц он у тебя не появляется. Так что глубоко вдохни и успокойся».

Супруг пришел через несколько минут, внимательно посмотрел на меня, покачал головой и спросил:

— У тебя есть что-то более приличное?

Все, что я смогла сделать, — это похлопать глазами на такие слова. Ира внутри хмыкнула:

«Правильно говорит, между прочим. Твой халат — сплошная порнография. Не совращай мужика».

Не дождавшись моего ответа, муж измученно вздохнул, что-то пробормотал под нос, и на постель упал… спортивный костюм очень большого размера.

— Я сейчас позову слуг. Они тебя переоденут.

— Не надо. — Я сама нее поняла, как эти слова вырвались у меня. Отчаянно покраснев под удивленным взглядом супруга, я опустила глаза и пробормотала:

— Я сама могу…

Муж пожал плечами:

— Хорошо, я подожду в коридоре.

Переодевание заняло какое-то время, но я все же справилась, пусть и с помощью Иры.

Вот уже несколько минут я усердно пыталась заниматься физкультурой, старалась тщательно выполнять все приказы мужа, слушала все, что он мне говорил, но выходило не очень.

Удостоверившись, что я переоделась, супруг открыл портал и перенес нас на какой-то полигон, уставленный непонятными мне устройствами, по которым и начал меня гонять.

У меня не получалось, муж нервничал, хоть и не показывал этого, Ира давала советы, но я просто не знала, что и в какой последовательности выполнять.

«Ирма, ну вот кто так прыгает? Ты же все кости себе переломаешь. В прыжке надо группироваться, а не валиться мешком с соломой. Так, все ясно. Уйди. Дай я побегаю».

— Ира!

«Вот же обормот. Быстро все понял».

Остановившись возле мужа, подруга поинтересовалась, пока еще вполне мирно:

— Да? Слушаю внимательно.

В ответ — обвинение.

— Зачем ты ей помогаешь? Она должна выполнять все сама!

Вот теперь уже Ира задиристо прищурилась, явно собираясь высказать моему супругу все, что о нем думает:

— Варт, вот ответь мне честно: каким именно способом ты собрался отправить ее на тот свет — голоданием или непомерной физической нагрузкой? Да нас в университете так не гоняли, как ты ее сейчас!

Удивленно:

— Ты училась в университете?

Подруга фыркнула:

— Представь себе, да. Я вообще девочка, не по годам умная и образованная, это многие замечают, правда, не всегда успевают соответствующе отреагировать. Но не уходи от ответа, пожалуйста. Как именно ты ее хочешь угробить? Варт, она всю жизнь лежала и ела. Плюс изредка массаж. Да с такой нагрузкой она не встанет ни завтра, ни послезавтра.

Мой муж досадливо нахмурился:

— То есть, ты считаешь, что ей это еще рано? Но меня учили именно так!

— Не знаю, кто и чему тебя учил, но твоя жена такого обращения с собой точно не выдержит.

Ирина:

Выходной! Какое сладкое заветное слово! Я все-таки дожила до него! На сегодня, к сожалению, обещали сырость и дождь, так что байк отменяется. Зато у меня есть лошади.

Впервые на конюшню я попала в одиннадцать лет: жила у тетки, родной маминой сестры, в селе летом, и вместе с тем самым двоюродным братом, что потом пьяным разбился на мотоцикле, интереса ради пошла с ним в местную конюшню. Брат приятельствовал с конюхами и частенько бывал там. Я же тогда очутилась в этом дивном мире впервые и влюбилась в него навсегда.

Лошади. Стройные, красивые, величавые животные. Именно в то лето деревенские конюхи научили меня держаться в седле, тогда же я начала ездить на этих прекрасных длинноногих созданиях и поняла, что никогда не смогу их разлюбить. С годами моя страсть только окрепла.

Иметь в городе лошадь нельзя, а вот бывать на конюшне пару-тройку раз в месяц — очень даже можно. Конюхи меня уже знали, я приезжала в костюме для верховой езды, брала своего каурого Ричарда с длинными пушистыми ресницами и мягкими ласковыми губами и могла часами наслаждаться ездой.

Сегодняшний отдых удался на все тысячу процентов: обещанного дождя так и не было, а вот несильный прохладный ветерок и темные тучи на небе сбили летнюю жару, так что я не боялась запечься и вся отдавалась общению с Риччи.

Домой я приехала, не чувствуя ни рук, ни ног, ни тела. Зато удовлетворение от прошедшего с пользой дня и радость, оставшаяся после общения с лошадью, просто переполняли меня.

Теплый душ, стакан кефира, и можно ложиться спать.

— Ты уверена, что здесь мы можем говорить спокойно?

— Конечно. Эта дура нас точно не услышит: она всегда храпит по ночам без перерыва.

— Ладно. Что она сказала?

— Что одна провалившаяся попытка еще ничего не значит. Нам надо потрудиться, если мы хотим заработать эти деньги. Её нужно вывезти из дома и убить где-нибудь по-тихому.

— Как, интересно?

— Ты же знаешь, что это только наши проблемы. Арк и Стэн говорят, что больше не хотят иметь с ней дело: ее пока оттащишь, спину себе сорвешь. А кого-то другого привлекать опасно — могут сдать. Так что давай думать. На все у нас дня три, не больше. Потом он снова придет к ней, и она хочет уже тогда его утешить.

Дверь за заговорщицами закрылась, голоса затихли. Какая интересная информация.

«Ирма, ты спишь?»

«Уже нет. Ира, кто это был?»

«Хороший вопрос. Видимо, кто-то из твоих служанок приходил. Меня больше интересует сейчас, по чьей инициативе они хотят тебя убить. Так. Падай».

«Что?»

«Перекатывайся на постели и падай на пол. По-другому мы твоего мужа не дозовемся, а он здесь и сейчас ой как нужен. А как упадешь, передавай контроль мне. Ты все равно нормально с ним поговорить не сможешь».

На грохот упавшего тела через несколько секунд сбежались практически все домочадцы, а вслед за ними практически сразу пожаловал и сам господин великий черный маг. Странно, а что это он в спортивной одежде? Не спал, что ли? В такое-то время? Очень интересно…

Выгнав прислугу, герцог магией поднял жену на постель и первым же делом заглянул ей в глаза.

— Ира. Конечно. — Красивые полные губы чуть презрительно скривились. — И почему я не удивлен. Чем вы тут занимались? Опять зарядку делали?

— Нет, — хмыкнула я, ничуть не огорченная подобным «теплым» приемом со стороны «великого и ужасного мага и советника императора». — Думали, как твою ненаглядную супругу от наемных убийц уберечь. Ты в курсе, что ее и в доме достать хотят?

Варт изумленно вскинул брови:

— Откуда такая информация?

— Да вот, услышали несколько минут назад один необычайно интересный разговор двух местных служанок. Очень уж им деньги нужны. А за Ирму, похоже, неплохо платят. А кстати… Ирма, солнышко, ты знаешь, сколько у твоего мужа любовниц в этом городе? Не уверена, но думаешь, что пять? А не многовато?

Красивое мужское лицо исказила недовольная гримаса. Я с трудом сдержала усмешку: да уж, как же, непонятно кто подумал усомниться в его мужской силе. Позер.

— При чем здесь это? Тебе не кажется, что это личное и тебя уж точно не касается?

— Не касается, естественно. Хоть двадцать пять пусть будет, — легкомысленно пожала я плечами. — Тебе с ними возиться. Я понять хочу, кто из них задумал твою жену убить. Очень уж кому-то хочется на ее место прыгнуть.

— Что за чушь? Любовницы, если ты еще не поняла, как раз и появляются в дополнение к жене!

— Да что ты говоришь? То-то в моем мире эти дополнения готовы пойти на многое, чтобы на месте законной супруги оказаться. Хочешь сказать, у вас здесь женщины другие, не умеют ни чувствовать, ни желать, ни добиваться поставленной цели? Да, еще вопрос: ты к кому-то конкретно намылился через три дня, или просто гулять по бабам пойдешь, как тот кошак мартовский?

— Твоя речь, — скривился герцог. — Ты говоришь сейчас, как будто выползла из грязной вонючей подворотни.

Потом смысл моего вопроса все же дошел до Его Сиятельства, и мужчина запнулся.

— Илзе? Ты хочешь сказать, что это она задумала убийство? Глупости. Не может такого быть. Она мне постоянно твердит, с самой первой нашей встречи, что уж куда-куда, а в жены не хочет, что привыкла к свободному образу жизни.

— Угу. И ты, конечно, купился. Ничего я не хочу сказать. Это служанки здешние твердо уверены, что у них осталось всего лишь три дня, чтобы заполучить деньги, а потом тебе понадобится утешение у одной крайне расчетливой и хитрой особы. Так что думай, Варт, кто тебе в этой ситуации дороже: супруга или одна из твоих куколок.

Ирма:

Меня пыталась убить любовница мужа… Вернее, одна из них… В сознании эта информация упорно не желала укладываться, но интуиции Иры я верила безоговорочно. Боги, какая невероятная глупость. Зачем это той женщине? Что у нее вообще в голове? Мужчины-аристократы в нашей стране своих любовниц всегда брали исключительно из рядов шикарных малообразованных дам полусвета: швей, белошвеек, актрис, певичек, цирковых акробаток и прочего разного обслуживающего персонала экстра-класса. Ни один уважающий себя аристократ, даже давно полностью разорившийся, никогда, ни при каких обстоятельствах не женится ни на одной из них, пусть даже и по нелепой случайности невероятно богатой. Это не просто дурной тон. Это… Ну как если бы человеку предложили сочетать себя узами брака с домашним любимцем: хомячком, собакой или кошкой. Потискать животное можно, приласкать — тоже. Но жениться на нем? Бред полный. Ни в одном храме жрецы ни за что не пойдут на такое нарушение всеобщего закона. Да и в общей государственной метрике данная брачная запись просто не появится: боги ни в коем случае не допустят подобного необычайного мезальянса.

Муж ушел из дома рано утром, предварительно отдав прислуге четкое указание не заходить ко мне в комнату без моего на то приказа. Я такого приказа не отдавала, так как никого видеть не хотела, и все время или лежала в постели, или пыталась делать зарядку так, как меня учила Ира. Получалось, правда, не очень, но зато было хоть какое-то занятие, два и мышцы начали меня немного слушаться.

Обед мне по звонку принесли в комнату: та же каша, те же котлеты. Плюс несладкий кисель. Я проглотила всё за считанные секунды и поняла, что в этот раз не наелась. Но больше мне ничего не полагалось, так что пришлось остальное время оставаться голодной.

Ближе к вечеру в мою комнату зашел супруг, уставший, мрачный и злой. Взмахнув рукой, он создал на противоположной стене большой магический экран, на который спроецировал свой разговор с одной из любовниц. Я не совсем понимала, зачем мне нужно видеть это, но отказаться не посмела и покорно начала разглядывать невысокую, красивую особой, какой-то роковой красотой женщину средних лет с тонкой талией и пышными формами, нескромно выпирающими из-под ее домашней одежды. Она праздно сидела на узкой, оббитой зеленым шелком софе в пошло и безвкусно обставленной большой комнате, видимо, будуаре, и явно бездумно смотрела в окно.

— Милый! — немедленно подскочила она, удивленно и растерянно улыбаясь, как только мой муж широкими шагами зашел в комнату. — Я не ждала тебя сегодня…

Супруг резко вскинул руку. И женщина тут же замолчала, хотя пыталась мычать. Он лишил ее дара речи? Просто так, даже без санкции суда? Боги…

— Ты пыталась убить мою жену. Не отрицай. Мне это известно. Зачем, Илзе? Неужели ты думала, что сразу после этого я немедленно женюсь на тебе?

Последнее слово было выделено особой, презрительной интонацией. Щеки у женщины ярко вспыхнули, видимо, от негодования и раздражения, и я поняла — да, именно так она по наивности и глупости своей и думала. Впрочем, поняла не я одна: муж посмотрел на свою собеседницу с откровенным омерзением.

— Ты — глупая дешевая театральная певичка, годная только на то, чтобы скрасить мне пару скучных вечеров, необразованная дура без положения, связей и состояния. Ты действительно надеялась, что я могу променять свою жену на такую идиотку, как ты?

Я почувствовала, как кто-то внутри меня при этих словах хмыкнул, причем довольно скептически. Ира? Я не заметила, когда она успела появиться…

«Пусти. Сейчас цирк будет. Надо с него спесь сбить».

Цирк? Спесь? Ничего не понимая, я послушно уступила подруге место, продолжая внимательно смотреть, как на экране мой супруг связывается по магофону с начальником магического и немагического сыска, своим приятелем Аароном верт лон Вартом, затем открывает портал и передает все так же тщетно мычавшую испуганную женщину в руки последнего, параллельно кратко обрисовывая сложившуюся ситуацию. Экран наконец погас, а потом и полностью исчез, и супруг вопросительно повернулся ко мне, явно ожидая от меня какого-то особенного поведения или необычной реакции.

Еще один тихий смешок-хмыканье, и Ира, лукаво улыбнувшись, вдруг начинает задорно хлопать в ладоши, имитируя бурные аплодисменты в театре. Муж вздрогнул, растерянно взглянул мне в лицо и тут же поднял глаза к потолку:

— Опять. Вот за какие грехи?

— Тебе перечислить? — Коварно сощурилась подруга. — Да без проблем. Я могу. Только, боюсь, списки грехов у нас будут разниться.

Обреченное:

— Изыди, демон.

— Сам ты демон. — Ничуть не обиделась Ира. — Показал жене, как расправился с одной из кучи любовниц, и теперь невероятно горд собой. Молодец, возьми медаль и на шею повесь.

— Слушай, уйди, а?

— Да без проблем. Дашь выпить — уйду.

Что?

— Что? — это уже муж. — Зачем тебе спиртное?

— Так хочется же, в честь такого знаменательного события. Отпраздновать, так сказать.

Сарказм супруг понял, но предпочел не заметить, вместо этого взмахнул рукой, и на постели появилась пыльная бутылка с одиноким хрустальным бокалом.

— Это что? — с любопытством уставилась на выпивку Ира. — Хотя лучше открой, я сама попробую. Ммм… Виски. Да еще и старый. Слушай, ты точно волшебник.

Я почувствовала, как в горло полился горячительный напиток. Была бы на ее месте я, точно закашлялась. А Ира, наоборот, после первого глотка выпила еще и вдруг, отставив бокал подальше, запела, но не долго и протяжно, как поют в наших театрах, а как-то резко, весело, зло:

Ой, сударыня, разбой-разбой-разбой,

Полюбил меня детина удалой!

Мой супруг вздрогнул от неожиданности, а затем раздраженно поморщился:

— Ирма, угомони подругу!

Я лишь удовлетворенно ухмыльнулась внутри своего тела, наблюдая со стороны за этим безобразием и получая несказанное удовольствие от того, что кто-то наконец-то смог найти управу и на моего богами данного мужа.

— Чей-та? — между тем бесшабашно поинтересовалась довольная жизнью Ира, и мне показалось, что алкоголь уже на нее подействовал. — Я девушка свободная: хочу — пью, хочу — пою.

И тут же, продолжая свою песню:

Он схватил меня в охапочку,

Положил меня на лавочку…

(Г.И. Успенский. «Народное гулянье во Всехсвятском»)

— Хватит! — нервы мужа сдали быстрее, чем я рассчитывала. А жаль. Песенка мне понравилась, даже несмотря на ее пошловатое содержание. — Что это за чушь? И почему ты ее так орешь?

— Не ору, а пою! Между прочим, я музыкальную школу на отлично закончила! — обиделась на такие вопросы подруга. — И вовсе не чушь, а самый что ни на есть народный фольклор моей страны. Книжки надо умные читать!

— Хочешь сказать, у вас в книжках такое пишут???

— Тю. У нас и женщин голых в книжках рисуют, не то что такие невинные стишки печатают.

— Пропащий народ!

— Угу. А у самого-то глазки вон как сразу заблестели.

Муж смутился.

— Странный у вас мир, — буркнул он недовольно.

Ирина:

Как дите малое, право слово: похвали меня, дражайшая моя супруга, за то что я пересилил себя, так сказать, нашел в себе силы передать одну из нескольких своих дорогостоящих любовниц в руки правосудия. И ведь обиделся на вполне справедливую реакцию. Демон, ага. Сам ты демон, да еще и безмозглый. И вообще, сидит тут ворчит, насупился, как филин, все его не устраивает: зачем тебе пить, что ты поешь? Да тебе-то дело какое? Я, вообще-то, к жене твоей пришла, а не к тебе, мачо-чернокнижник. А кстати…

— Слушай, а тех двух служанок, что Ирму убить хотели, ты тоже поймал?

Задумался? Это означает «нет»? Что ж тогда горным козликом скачешь?

— Вы с Ирмой сможете их опознать?

Я пожала плечами:

— Если только по голосам.

Кивнул:

— Хорошо. Я сейчас соберу и рабов, и слуг в общем зале, и ты послушаешь их всех.

— Это как? Так и сообщим, мол, дорогие домочадцы, у нас сегодня вечер прослушивания?

Хмыкнул. Ну хотя бы на юмор реагирует. Уже, значит, не все запущено.

— Я скажу, что у Ирмы пропало кольцо. Пусть каждая из служанок расскажет, где была вечером.

Шикарно придумано…

— Идеальный предлог, угу. Ничего поумней придумать не смог? Но… Может и сработать…

Дом, конечно, богатый… Но вот кто его обставлял…

«Не я. Его мать и бабка».

«Да уж, вкуса у них явно мало, зато денег чересчур много. Хотя, конечно, выглядит лучше, чем у этой певички. Но все равно кичливо и аляповато».

Трехэтажный дом был обставлен в стиле «хоромы-люкс», как я люблю говорить: его владельцы прежде всего выпячивали свое высокое положение и весьма неплохое денежное состояние, но жить в таком «музее», холодном и безжизненном, я бы лично ни за что не смогла: сбежала бы на четвертые сутки.

Первый этаж был полностью отдан под вычурно обставленные залы для приема гостей, скромный и темный кабинет хозяина, огромный крытый бассейн, забитую техникой кухню и богато украшенную столовую, вполне современные ванную и туалет для гостей и слуг и несколько небольших узких комнаток для прислуги.

На втором этаже непосредственно располагались жилые комнаты для хозяев и их нечастых гостей, обставленные по-разному, но все — украшенные золотыми и серебряными орнаментами. Вот явно роду деньги девать некуда. Тут же находились и санузлы для хозяев.

Третий этаж занимали крытая оранжерея с цветущими круглый год цветами, библиотека, забитая литературой на самые разные темы, и спортивный зал со смещаемой крышей.

Плюс еще были подвал и чердак, где хранили такое количество разнообразных припасов, что один этот дом мог в полной осаде прожить несколько лет.

В общем, можно утром выйти из подвала и к вечеру добраться до чердака.

Ирма тихо хихикнула в ответ на мое сравнение. Я же величественно плыла по лестнице под руку с Вартом. Холодная, неприступная сволочь — вот как сейчас выглядел муж Ирмы. И надо сказать, эта маска ему шла: по крайней мере, можно было точно сказать, взглянув ему в лицо, чего от него ждать… Еще будучи в комнате жены, он с помощью магии вызвал к себе мажордома, внешне и повадками похожего на хозяина, и приказал собрать и слуг, и рабов в общем зале.

К нашему приходу слуги уже выстроились в два ряда: в первом стояли свободные люди, находящиеся в услужении за плату или стол и кров, во втором — бесправные рабы. Причем последние от первых отличались лишь ошейниками. Все остальное, включая чепчики у женщин и серые робы у обоих полов, было одинаковым.

— Моя жена обнаружила, что потеряла одно из своих колец. Сейчас каждая из служанок выйдет и отчитается, где и в какое время она была этим вечером.

Девушки и женщины, подчиняясь приказу, стали выходить по очереди и подробно докладывать о своем распорядке дня. На свободных слуг ни я, ни Ирма никак не отреагировали. А вот рабы…

«Вторая и четвертая…»

«Значит, мне не показалось. Отлично».

Обычные, ничем не примечательные женщины лет тридцати-тридцати пяти. Стоят, крепко сжав руки, сложенные над передником, уставившись в пол, не смея поднять глаза на хозяев. Среднего роста, настолько худые, что робы болтаются на них, как на вешалках, с измученными, уже морщинистыми лицами. В общем, как убийц лично я совсем бы их не рассматривала.

— Милая? — обратился ко мне Варт, когда закончила говорить последняя рабыня.

— Рабы, вторая и четвертая, — четко ответила я. Маг кивнул и протянул руку по направлению к женщинам. Из его пальцев немедленно вырвались длинные темно-синие лучи, окутавшие провинившихся рабынь плотным коконом.

— Остальные свободны, — последовал очередной приказ. Жуткий у него тон все-таки, сразу видно — черный маг. Челядь мгновенно разбежалась по комнатам и служебным помещениям, стремясь быть как можно дальше от явно чем-то недовольных хозяев. Сам Варт резко повернулся и направился в свой рабочий кабинет. Я шла рядом, с трудом понимая, что же произойдет и каково будет наказание. Рабыни покорно следовали за нами, как собаки, на коротком поводке, не имея никакой возможности пошевелиться или заговорить.

Всё та же мрачная комната с магическими шарами под потолком, дающими рассеянный свет, и жутким непонятным плотоядным растением у входной двери. Муж Ирмы по-хозяйски уселся в свое кресло, я умастилась на стуле, женщин, молчаливых и испуганных, все так же превращенных в цветные коконы, магия по приказу хозяина поставила у стола.

— Я, герцог Вартариус ранос дорт Антариониус, советник Императора и его правая рука, сильнейший маг Антонии, — начал чернокнижник, причем говорил медленно, громко, внятно, словно судебный приговор зачитывал, — обвиняю своих рабынь № 567 и 342 в предпринятой ими неудачной попытке убийства моей супруги Ирмы ранос дорт Антариониус, урожденной Ведернес. Властью, данной мне Императором, приговариваю обеих к немедленной смерти.

Взмах рукой — и от двух перепуганных женщин осталась только маленькая кучка пепла на ковре. О-х-х-х… Это даже не Темные Века, это варварство полное… Вот так вот испепелить обеих женщин… Без суда и следствия…

— Ира, дыши. Жена мне живой нужна.

Сказать бы ему всё, что думаю, но я прекрасно понимаю, что он здесь в полном своем праве. Феодал, твою ж мать. Рабовладелец хренов. Ненавижу таких самовлюбленных умников.

— Виски дай. — Блин, что ж так голос хрипит-то? Каркаю, как больная ворона.

Варт как-то странно на меня покосился, но драгоценный напиток все же оказался на столе. Ну что ж, будем лечиться…

Ирма:

Рабов при мне никогда не убивали. В моей семье публичная казнь провинившейся челяди считалась дурным тоном, но об этой процедуре я слышала часто. Поэтому действия своего супруга понимала, хоть и не одобряла. А вот реакция Иры меня удивила. Подруга, похоже, была в полном шоке и уж точно не ожидала подобного исхода дела. И даже пара глотков виски из уже знакомого мне бокала делу не помогла. Наверное, она выпила бы и больше, не знаю. Меня от тяжелого похмелья спас, видимо, ее сработавший будильник.

Конец ознакомительного фрагмента.