Спутник жизни

Надежда Задорожная, 2020

Книга «Спутник жизни» Надежды Задорожной – это история, написанная в жанре магического реализма. Главная героиня – девочка, которая обладает уникальным даром. Предсказать будущее? Легко. Исцелить словом или взглядом? Ещё проще. Почему же все вокруг возмущены? Мама в панике, бабушка кричит. Внутри маленького экстрасенса образуется разлом глубиной в пропасть, навеянный словами старших. Отчаяние Эмм, приправленное непониманием близких, вынуждает искать ответы на вопросы. Кто же прав? Те, кто боятся и полностью отрицают мир магов и волшебников, или те, кто поддерживают веру в чудеса. Получится ли у героини справиться с эмоциями и найти силы преодолеть препятствия, сохранив магический дар? Прочитать эту книгу – значит, как минимум, задуматься, улыбнуться, стряхнуть с себя чужие мысли, освободиться от лишних суждений и плохого настроения.

ГЛАВА 3 ВСТРЕЧА

Каждый год Эмми очень ждала свой день рождения с особенным чувством, ведь раз в год она видела его — тот самый голос, который живёт в её голове. Первый раз это случилось на её пятилетие.

Маленькая Эмми мирно спала в своей кроватке, как вдруг во сне начала слышать какие-то звуки. Наподобие тех, что издают приборы в медицинских центрах. Приоткрыв один глаз, она увидела свет яркий и спустилась с кроватки.

Возле окна, рядом со звездолётом, подаренным дядей Робертом, прямо на столе располагался шар. Он висел в воздухе, немного раскачиваясь, как будто был подвешен к потолку невидимыми нитками. Переливаясь всеми цветами радуги и заполняя светом всё вокруг, во внутренней части этого шара сидело странное существо за пультом управления. А прямо перед его глазами было множество мониторов и графиков.

Глаза Эмм становились всё больше и больше, а рот открывался всё шире и шире. Она не могла произнести ни звука, а тот, кто сидел за компьютером, что-то напевал себе под нос. Она сразу же узнала этот голос. Так вот кто это!

В какой-то момент её руки уже почти дотронулись до этого забавного зверька с лапами-руками, длинными ушами, маленьким розовым носиком и очками на переносице. Его большие лапы отбивали ритм какой-то знакомой мелодии. При этом чем больше она на него смотрела, тем больше её ноги хотели двигаться в такт мелодии.

— А, Эмм, это ты, привет. Сегодня твой пятый день рождения, с чем тебя и поздравляю, — сказал он, резко повернувшись в сторону девочки.

— Спасибо. — Удивлению Эмми по-прежнему не было предела. — Я знаю тебя!

— И я тебя знаю, — повторил кролик, — ведь я голос из твоей головы.

— Это я вижу, теперь… — ухмыльнувшись заметила Эмм. — Имя-то у тебя есть?

— Да, конечно. Спутник жизни. Приятно познакомиться, — продолжил голос.

— А мне нет, — фыркнула Эмми.

— Это я предвидел, — и кролик, а он действительно был похож на кролика, только очень худого и с человеческими глазами, в следующий момент, прокрутив запись на одном из экранов, показал ей кадр, на котором они сейчас болтают.

— О, вот это круть. Как это ты так сделал?

— Видишь все эти перемотки, графики, стоп-кадры и чертежи? — разъяснил кролик.

— Ага, — ответила Эмм.

— Всё это — вероятность развития событий в твоей жизни.

— Я знала, я знала, — громко закричала Эмм и начала прыгать от радости.

Дверь открылась, и в проёме показалась сонная голова мамы.

— Милая, это ты шумишь? Всё в порядке?

Кролик резко поднёс палец к губам и прошипел:

— Тсс, ни слова.

— Куда ты смотришь? Что там?? — спросила мама, видя, что её девочка похожа сейчас на маленького безумного бурундучка с вытаращенными глазами, что даже чуть рассмешило Анну.

— Ну иди ко мне, полежать с тобой?

— Нет, мам, прошу тебя, простые озарения, всё в порядке. Мне нужно побыть одной. Ты же знаешь, как это бывает с творческими людьми.

Анна-Мария смогла привыкнуть к своему пятилетнему гению, но по-прежнему часто задавала себе вопрос — почему же всё-таки она мама Эмми?

— Ну хоть обнять-то гения можно?!

— Обнять можно, — разрешила девочка.

— Я хорошо помню этот день, — вспоминала мама. — Ночь была ясная, и небо казалось бесконечно огромным. Помню, как стояла возле окна в перерыве между схватками.

— Что такое схватки? — Эмми любила новые слова и всегда требовала пояснения.

— Это когда мышцы живота сокращаются, чтобы помочь вытолкнуть ребёнка из живота. — Анна-Мария была сторонницей того, чтобы рассказывать детям всё максимально правдиво.

— Оу, наверное, рожать это больно. Мне было бы больно, уверена.

— Мне не было, я посещала разные курсы, да и Люси была рядом, она дышала со мной, и мне было как-то совсем легко. Ты же знаешь, что у тёти Люси волшебные руки, да и вообще она отвлекала меня бесконечной болтовней. Когда ты появилась, то совсем не кричала, а мне показалось, что даже улыбалась и смотрела на меня с такой теплотой. Я тебя полюбила сразу же, ещё когда ты была во мне.

Анна погладила по волосам свою принцессу.

— Я хочу сказать, что ты очень особенная девочка, и ты учишь меня принимать этот мир. Ты мой самый любимый ребёнок на свете, и знай, что из миллиона самых разных детей я бы всё равно выбрала тебя.

— Правдаааа? — эта новость Эмми очень понравилась, хотя она вся уже извертелась, разрываясь между мамиными откровениями и новым знакомством.

— Ну конечно, а если я иногда ворчу на тебя, так это просто от того, что я беспокоюсь, и для меня важно, чтобы у тебя всё было хорошо!

— Я знаю. Мам, я тоже тебя очень люблю, ты классная. И папа тоже классный.

— Мы очень гордимся тем, что мы твои родители. Ты и представить не можешь, какая это ответственность — растить такую дочь. — И из глаз Анны потекли слёзы, конечно, радости.

— Мам, ну ты что? Со мной всё будет хорошо, и теперь я в этом нисколько не сомневаюсь. Поверь мне!

Они переглянулись с кроликом, который внимательно следил за мониторами и одним глазом за происходящим в комнате.

— Ладно, мам, я буду спать.

— Давай я уложу тебя в кровать?

— Мам, мне целых пять уже лет, я прекрасно справлюсь сама.

— Хорошо. Желаю проснуться совсем взрослой, хотя куда уже?! — с улыбкой на лице мама прикрыла дверь.

Эмми с облегчением выдохнула, ведь ей не терпелось выведать у Спутника все секреты.

— Так вот, — будто разговор и не прерывался, продолжила Эмми, — я уверена, что голоса есть у всех. Только одни их слышат, как я и тётя Люси, а другие нет. Я права?

— Конечно, права, дорогая. Ты моя награда. Я очень рад, что служу тебе, — сказал Спутник Жизни.

— Служишь? Ты мой слуга? Почему же ты вечно велишь мне, что делать?

— Ну, я имел в виду служить — работать. Я на работе.

— Ух ты. А где ты работал до меня?

— Да много где, — неохотно говорил Голос.

— А сколько тебе лет? — не унималась Эмми.

— Много.

— А другие ответы есть? А почему ты не стареешь? — девочка задавала вопросы без остановки.

— Я вне времени.

— Это ответ на первый или второй вопрос?

Кролик загадочно улыбнулся, а девочка продолжила задавать вопросы.

— Если ты вне времени, значит, тебя не существует? — заявила Эмм.

— Определённо ты самая смышлёная девочка из всех, что я видел, — с любовью сказал Голос. — Всё верно, меня действительно не существует.

— Значит, ты придуманный, — тихонько прошептала Эмм, вспомнив про маму.

— Всё отчасти придумано.

— Я тебе не верю. Я смотрю глазами и вижу тебя, — очень уверенно сказала Эмм.

— Я тоже смотрю глазами, но вижу нечто другое, — парировал кролик.

— Как это?

— Сама скоро поймёшь.

— Я не люблю, когда на мои вопросы не отвечают, — возмутилась девочка.

Кролик внимательно посмотрел на неё из-под очков и ответил:

— А я не люблю, когда всё идёт наперекосяк. Ты же всё время разрушаешь выстроенные планы, поэтому мне приходится очень много работать, — кролик начинал злиться.

Эмми быстро-быстро заморгала глазами, вспоминая, сколько раз она его не слушалась.

— Прости, зато тебе со мной нескучно, — улыбнулась Эмм. — А можно тебя потрогать?

— Это ещё зачем? — удивился Кроль.

— Хочу убедиться, что ты настоящий.

— Ну пробуй, — и кролик зажмурился, прилагая максимум усилий, чтобы стать материально-ощутимым. — Потрогай за ухо.

Эмм уже было протянула руку, но в последний момент передумала.

— Пожалуй, нет, вдруг это сон, и я проснусь?!

Кролик удивился, но промолчал и расслабился, чтобы вновь обрести своё нематериальное тело.

Забравшись обратно в кровать, Эмми смотрела на шар и думала об этой странной встрече. Девочка решила проверить одну теорию. Резко согнула свою правую руку в локте и, покрутив кистью, стала смотреть, сделает ли кролик так же. Теория оправдалась, кролик неверяще смотрел на свою лапу, которая вдруг стала жить собственной жизнью.

— Интересно, — вслух произнесла Эмм.

Постепенно девочка стала засыпать крепким сном младенца, а кролик продолжил пиликать приборами.

После той встречи Эмми стала намного спокойнее. Больше слушала и наблюдала, чтобы не доставлять неприятности кролику, добавляя ему ненужной работы. Он ей за это, конечно, был очень благодарен и даже жалел, что не показался раньше. Иногда они болтали, выглядело это так, как будто Эмм разговаривает с невидимым собеседником.

— Старайся следить за тем, что ты делаешь прямо сейчас, это очень важно, — учил её кролик. — Например, если ты кушаешь мороженое, думай только об этом. Или, например, если ты в садике, то радуйся от встречи с ребятами и смотри, что полезного и важного ты можешь от них услышать. Внимательно запоминай то, что слышишь на уроках, и не забывай проверять в действии, только так можно приобрести свой личный опыт.

Пришло время, когда Эмми стала ходить в школу, и это отчасти помогало ей узнавать очень много нового, но для неё было важно совсем другое:

— Как дела в школе? — однажды за ужином спросил её Том.

— Нормально, пап, зачем спрашиваешь?

— Затем, что я твой отец, и мне интересно твоё школьное обучение, — удивился отец вопросу.

— Тому, чему надо, там не учат.

— Это чему, например? — Том отложил вилку, которой ел, и внимательно посмотрел на дочь.

— Ну, например, тому, как пережить смерть или правильно похоронить человека, как прочитать мысли незнакомца, что делать, если тебе не хочется ни с кем общаться.

— Стоп, стоп, помедленнее. Ты сейчас про себя? — аккуратно спросил папа.

— Ну да. А про кого же ещё? — Эмм удивлялась, как можно не понимать, что она говорит. — Вот ты, пап, как думаешь, есть жизнь после смерти?

— Это взрослый вопрос, — Том задумался и сказал. — Я верю в то, что существует нечто за пределами жизни и смерти, недоступное для понимания.

— То есть ты не знаешь.

— Ну я пока жив, как видишь. Вот умру, потом скажу.

— А как ты скажешь? — Эмм не унималась.

— Найду способ, — Том говорил очень уверенно.

— Так, — решилась вмешаться Анна-Мария, — давайте все ещё поживём! Что за разговоры за столом, ешьте, а то остынет.

— Получается, пап, ты не знаешь, да?

— Что не знаю?

— Что будет дальше?

— Я знаю! Всё будет хорошо, и с каждым днём всё лучше и лучше. — Том как всегда был убедителен.

Эмми этот разговор совершенно не удовлетворил. Ей было действительно важно разобраться в том, как устроен этот мир. В школе и дома она ставила под сомнение практически все слова, которые слышала от учителей и сверстников. Девочка предпочитала сама узнавать информацию, фильтровать и делать выводы.

Люди к ней тянулись, кто-то совсем обходил её стороной, немного побаиваясь глубины её взгляда и прямых изречений. Её длинное тело, худощавость, мудрые вопросы заставляли учителей оберегать её, понимая, что такой ребёнок нуждается в особом внимании. Помощником на пути её исканий оказалась тётя Люси, фанат мистики и приключений. Она часто брала её к себе на выходные и показывала мир через игру:

— Во что ты хочешь играть сегодня? — как-то раз спросила тётя Люси.

— Я не очень-то люблю играть, как ты помнишь. Может, почитаем? — умоляюще застонала Эмм.

— Это хорошая игра, и она со смыслом.

Эмми оживилась.

— Окей, что нужно делать?

— Давай попробуем посчитать количество действий, которые ты совершаешь в течение часа. — У Люси горели глаза от предстоящей игры-головоломки, она уже думала о том, как после будет рассказывать про силу действия-противодействия. — Раз — ты открыл дверь. Два — зашёл в дом. Три — улыбнулся. Четыре — поздоровался. Если сбился, заново, и так целый час.

— Ого, а если лежать и ничего не делать? — Эмм совсем не хотела двигаться и думала, как схитрить.

— Главное правило — двигаться! Поехали! Кто вперёд до кухни? — и Люси вскочила с дивана и резко побежала.

Конечно, Эмми побежала за ней, хватаясь за длинную юбку тёти, стараясь обогнать.

— Что теперь? — спросила Эмм, запыхавшись.

— Давай просто приготовим обед.

— Ладно, и будем считать действия?

— Точно!

— Никогда такого не делала, — задумалась Эмми и стала считать вслух. — Один — открыла шкаф, два — взяла миску, три — открыла холодильник, четыре — взяла яйца и молоко, пять — буду делать омлет, шесть — беру миксер. Ужас — я уже устала.

Люси расхохоталась, наблюдая.

— Так быстро? Почему?

— Потому что приходиться думать о том, что делаешь, как бы заставляешь себя, — сказала Эмм.

— Супер, а теперь попробуй не напрягаться и делать это более естественно.

— Я попробую.

Эмм продолжила счёт. Люси ей помогала, и примерно через час они закончили приготовление обеда и сели за стол.

Роберт был в командировке, и они накрыли стол на две персоны, сосчитав примерно двести действий. В процессе они несколько раз сбивались, продолжали, хохотали, путались и по итогу решили жить без счёта.

— Приятного аппетита.

— Спасибо, дорогая.

— Знаешь, о чём я сейчас думаю, — спросила Эмм Люси.

— О чём?

— Вот бы маме устроить такую игру, — и они опять засмеялись. — С её уровнем замороченности, всё закончилось бы клинической депрессией.

— Ну, Эмми, не будь так строга, — защитила сестру Люси, но идея хорошая. Это игра на внимание, где твоё внимание — там ты.

— Классно! Я это запомню, — у Эмм светились глаза, она обожала, когда что-то происходит.

Люси решила продолжить разговор, видя хорошее настроение племянницы:

— Твоя мама сказала, что к вам недавно заходил мистер Поуль с сыном, который учится в твоей школе. Говорит, ты долго с ними беседовала. Можно поинтересоваться, о чём? — очень аккуратно задала вопрос Люси.

Эмми внимательно посмотрела на неё и сказала:

— Да, могу рассказать. Если в двух словах, то я объяснила мистеру Поулю, что пора бы уже переключить своё внимание на важные вещи. В первую очередь это перестать смотреть телевизор. Он делает это круглосуточно. Знаешь, Люси, в его голове и война, и политика, и новости, и, знаешь, такие сцены ну точно не для детей. Чего там только нет. Как будто его голова и есть телевизор, который стал работать у нас дома, — и Эмм засмеялась, вспомнив соседа с теликом вместо головы. — А его сын тем временем перестал ходить в школу, играет в приставку, мочит каких-то там монстров и отказывается есть, — продолжала Эмм.

— И что же ты сказала мальчику? — с интересом спросила Люси.

— Похвалила.

— И всё? — переспросила тётя.

— Да. А его отцу? — ещё решила уточнить Люси.

— Сказала, что его домашнее задание — ежедневно проводить час с сыном. Без телевизора, гаджетов и прочей ерунды. Играть, гулять, есть вместе мороженое. Это было пару недель назад. Вчера Джейсон был в школе.

— Это здорово, Эмм. Значит, ты справилась, — похвалила её Люси. — Хотя всё же странно, что они зашли вот так, без приглашения к вам домой.

— Да ничего странного, просто он забыл в школе свой рюкзак, а я взяла, потому что мы живём в соседних домах.

Люси улыбнулась:

— Как говорится, случайности не случайны. Я так тобой горжусь, ты удивительная.

Эмми засмущалась.

— Да ничего особенного, просто сказала, что думаю. Это пустяки.

Давая маленькие советы из глубины детства, Эмми как будто хотела восстановить когда-то давно сломанный механизм, чтобы он становился целым, будь то потерянная вещь или наспех прожитая жизнь.

Сложнее всего во всём этом было Анне-Марии, которая всеми силами старалась понять свою дочь, но как она ни старалась, выше своей головы она прыгнуть так и не смогла.

Изучив пару десятков книг, внимательно читая и порой абсолютно не принимая и десятой части написанного, через пару месяцев нечеловеческих над собой усилий, бросила эту затею похоже навсегда и стала просто мамой. Она стала находить в этом свои женские радости, и удивительно, что пчёл, про которые говорила дочка, стало намного меньше.

Анна стала больше концентрироваться на том, что делает, например, мыть посуду, при этом смотреть в окно и улыбаться; готовить, думая о вкусе и счастливых моментах, как в той игре, в которую играли Люси с племянницей.

Но ни советы доктора, ни сестры не смогли изменить её, а только лишь голос её собственного сердца принёс в него спокойствие и миропонимание. Анна отслеживала, как часто хочется ей всё контролировать и систематизировать, потихоньку успокаивалась, медленно дышала, и, надо сказать, у неё здорово получалось.

В своих мыслях она уговаривала себя отстать от всех. Самое главное, что она почерпнула из окружающего мира, что он без неё точно не пропадёт. Конечно, беспокойств в её жизни хватало, и ей по-прежнему хотелось как-то взбодрить Эмми, приблизить к нормальности, но все попытки заканчивались там же, где и начинались. Единственный интерес ребёнка был в изучении людей. Будь то дворник или соседи, или одноклассники. И всё это в семь лет.