Белый Ковель

Надежда Грода

Во время Северной войны к местечку Смоляны приближаются две противоборствующие армии. Под давлением обстоятельств владельцы замка Белый Ковель прячут в его подземельях родовые сокровища. Тайна клада сохраняется в легендах, хорошо известных историкам, и в письмах, о которых знают только наследники хозяев замка. Спустя триста лет начинается охота за фамильными драгоценностями магнатов, и один из кладоискателей оказывается убит. Кто разгадает многовековую тайну, а потом и вычислит убийцу?

1708 год, июль

…Постепенно ее сосуществование с новыми жильцами замка вошло в более-менее размеренную колею и даже приобрело некоторые черты приятности. По утрам, в чем бы она никогда не призналась, Катерина уходила в небольшую, скудно обставленную комнатку на втором этаже восточного крыла. Она с трудом представляла себе назначение этого помещения, но оно имело одно неоспоримое преимущество — окна комнатушки выходили прямо на мощеную площадку, которую шведы облюбовали для своих экзерсисов. Высокие замковые стены закрывали эту часть внутреннего двора от утреннего солнца, и его лучи не мешали упражняться им сначала на саблях, потом на шпагах, а под конец — и на кинжалах. Узкие панталоны обтягивали сильные бедра, ботфорты плотно облегали мышцы икр, под кожей обнаженных спин перекатывались мускулы. Впрочем, Катерина смотрела только на одну спину — ту, по которой в такт движениям корпуса рывками двигалась короткая светлая косица. Противник генерала Канифера — она уже знала, что этого молодого шведа зовут Густав — ее совершенно не интересовал. Хотя и он стройным станом да грациозностью движений весьма выгодно отличался от большинства местных шляхтичей, приобретавших уже в весьма небольшие лета несколько округлую фигуру из-за невоздержанности в еде на постоянных пирах. Но все же Густав слишком тонок, слишком гибок, слишком юн для мужчины. Этакий нежный побег, которому еще только предстоит превратиться в могучее дерево. Да и не в этом дело. Шведы в очередной раз поменялись местами во время своих упражнений, и Катерина поспешно отвернулась. Смотреть со спины на генерала — это одно, а вот… Словом, на большее она пока не отваживалась. Даже эта спина волновала ее слишком сильно. Хотелось накинуть тонкое полотенце на мощные плечи. Провести по нему рукой, чтобы ткань впитала выступивший пот. А он откинет назад голову и будет расслаблено принимать заботу. И мышцы, остывая, будут чуть подрагивать под ее пальцами. А потом он оглянется на нее и благодарно поцелует руку, лежащую на его плече. Улыбнется серыми глазами. И повернется к ней, притянет за талию к себе… Катерина быстро отошла от окна и прижалась лбом к холодной стене. Она не знала, что делать с этим невесть откуда свалившимся желанием. За прошедшие три недели она смирилась со своей увлеченностью — Катерина даже мысленно не смела произносить слово «любовь». Генерал волновал ее своим умом, образованностью, опытом, наконец. И это было понятно — она готова была принять свое восхищение этим человеком. А вот что делать с мыслями, которые неизбежно возникают от вида его обнаженной спины, она решительно не знала. И все равно каждый день приходила сюда.

Такой же традицией стала ежевечерняя трапеза в белой каминной зале, наконец-то протопленной и избавленной от сырости. Генерал учтиво приглашал ее к ужину, они усаживались по разные стороны небольшого, красиво сервированного стола и разговаривали по несколько часов кряду. Получивший блестящее образование в университете Упсалы, попутешествовавший по Австрии, Италии, Франции, Георг Канифер был прекрасным собеседником. И на целый вечер Катерина, наслаждавшаяся общением с генералом, забывала о его обнаженной мускулистой спине, терзавшей ее воображение весь день.

За окном от потемневшей росной травы поднимались сумерки, спеша поглотить еще золотившиеся в вечерних лучах верхушки деревьев. А вот уже и кроны из зеленых стали почти черными, и только фиолетовое небо еще выдавало присутствие солнца где-то там, у самого горизонта. Катерина отвернулась от окна. Наверное, стоит зажечь свечи. Хотя обычно ей не приходилось этого делать до ужина. А сегодня что-то нежный Густав никак не идет сказать ей: «Генерал вас просит спуститься». Катерина улыбнулась, вспомнив молодого шведа. Он произносил всегда только эти слова, но выговаривал их тщательно и без малейшего акцента — наверное, Канифер потратил немало времени на это достижение. Чтобы чем-то себя занять, она отнесла подсвечник к ларцу и стала перебирать драгоценности — сначала машинально, а потом уже с вполне определенной целью. Кажется, вот эти три жемчужных аграфа замечательно подойдут к ее наряду. Катерина застегнула по одному украшению на лифе и рукавах платья и вытянула вперед руки, чтобы оценить эффект — матовый жемчуг на темно-сиреневом шелке смотрелся идеально. Больше заняться было нечем. Почему же не идут от генерала?

Конец ознакомительного фрагмента.