Размах крыльев. Шанс на любовь.

Надежда Волгина, 2017

Могла ли я подумать, что пройдя через испытание смертью и вернувшись из подземного царства живой и невредимой, окрыленная любовью к самому загадочному в мире мужчине, буду чувствовать себя поверженной и обманутой? Я летела навстречу счастью, а окунулась в разочарование. Меня сделали пешкой в чужой и коварной игре. Но только и я уже не та наивная Алина-малина, что была раньше. И за свою любовь намерена бороться, чего бы это мне не стоило.В оформлении обложки использованы фото со стока фотографий и изображений shutterstock.

Глава 2

Выходные пролетели незаметно. Половину субботы я проспала, а всю вторую половину занималась уборкой в квартире. Физический труд всегда помогал мне отвлечься. И чем тяжелее он был, тем эффективнее проходил процесс. А поэтому занялась я самой черной работой, как смеясь назвала ее мама. А именно, решила вылизать нашу кладовку, где хранилось все, начиная от обуви, которую я перемыла до блеска, и заканчивая консервациями на зиму, их мама тоже в этом году накрутила банок сто, не меньше. Как результат, в награду за полдня моего пропадания в ней, кладовка просто засверкала чистотой.

— Ну, дочь, в ней теперь можно жить, — похвалила меня мама. — Только вот не пойму, чего это тебе вздумалось так надрываться? — подозрительно посмотрела она на меня. Уж кто, как ни родная мама, знал меня лучше всех. — У тебя проблемы?

— Нет, мамуль, все отлично! — постаралась я вложить в голос максимум уверенности.

— А как на новой работе?

На это вопрос я ответила ей со всем энтузиазмом, на который только была способна. Представив себя на несколько минут Мариной, принялась восхищаться внешностью нового дизайнера, описывая его во всех подробностях и выказывая явную заинтересованность. Так увлеклась процессом, что даже сама начала верить в то, что плела маме. Удивительная вещь самовнушение, порой оно очень даже неплохо помогает справиться с эмоциональными трудностями. Этот факт я тоже решила взять на вооружение.

Кажется, у меня получилось убедить маму в том, что у ее непутевой дочери все складывается хорошо. Даже слегка перегнула палку, засадив в ее душу семена надежды, что в лице нового дизайнера обрела объект для будущей охоты. Вот уж чего точно не собиралась делать, но и переубеждать ее не стала. Прекрасно понимала, насколько переживает мама, видя мою неустроенность в личном плане. Те отношения, что у меня были с Асмодеем, она и отношениями-то не считала. А в последнее время даже разговоры перестала заводить на эту тему. Догадывалась, что мама спит и видит, когда я брошу таинственного парня, который только и умеет, что портить настроение ее дочери. Так думала мама, а папа так и вовсе временами называл его придурком, не скрывая своей неприязни. Что я могла поделать или сказать? Да и на их месте, наверное, вела бы себя так же.

Воскресенье я посвятила творчеству. Когда мама впервые увидела, кого я изображаю на холстах, то пришла в ужас.

— Что это за уродцы?! — воскликнула она.

Я в этот момент добавляла последние штрихи к портрету химеры. Да-да, ее я решила вернуть в свою коллекцию. Вернее, всю коллекцию я дублировала, потому что первая так и осталась в царстве Люцифера. Сомневалась, что кому-то она там нужна, но и смотаться за ней не испытывала никакого желания.

— Мам, кажется я нашла свое направление в живописи, — заявила я ей тогда, с философским видом разглядывая полотно.

— И какое же? — с недоверием уточнила мама, не переставая коситься на страшилу, которую мне снова удалось воплотить как живую.

— Гротеск, понимаешь?

— Если честно, не очень.

— Мне нравится изображать подобных монстров, показывая их истинную сущность. Ну по крайней мере, я стараюсь это делать. Вот смотри… — я достала из составленных возле стены уже готовых портретов изображение Федора. Моментально последовала реакция, к которой я уже привыкла, когда смотрела на моего любимого черта, — сердце сжала боль, но длилось это недолго. Сразу же за болью не заставила себя ждать улыбка, растянувшая губы. — Что ты думаешь о нем?

— О ком? О черте что ли? — мама даже перекрестилась, хоть раньше я не замечала за ней особой религиозности.

— Да. Об этом черте. Только присмотрись к нему повнимательнее.

Уступив моей просьбе, мама приблизилась к полотну, которое я установила на мольберте вместо химеры. Она не торопилась делать выводы, внимательно всматриваясь в изображение. А потом повернулась ко мне и выглядела при этом слегка растерянной.

— Странное дело… Вот вроде черт же. Рога, копыта, хвост, все на своих местах. Но почему-то когда смотрю в его глаза, он кажется мне человеком и довольно добрым.

— Именно, мамулечка, именно! — радостно обняла я ее. — Он такой и есть. Видишь надпись? — указала я на то место на картине, где сама и написала: «Самый лучший черт в мире — Федор».

Мама, конечно же долго смеялась после этого. Но не над моим чертом, нет, а над его именем. А я смотрела на Федора и понимала, как ужасно по нему соскучилась. Сейчас бы посидеть с ним рядышком, поболтать обо всем, разглядеть чертинки в его глазах. Да пусть бы даже лизнул меня, чего терпеть не могла… Лишь бы увидеть его. Грусть не заставила себя ждать, и ее причины я уже не стала объяснять маме. Да и как бы я это смогла сделать?

Это воскресенье я потратила на портрет мадам Сильвии. Эта великая горгулья была достойна одного из самых почетных мест в моей коллекции. О ней у меня сохранились тоже исключительно теплые воспоминания.

Асмодей не позвонил ни разу. Не то чтобы я ждала его звонка, но периодически задавала себе уже ставший вечным вопрос — почему он никогда не беспокоит меня по выходным. Мы и в будни-то виделись не часто, а в выходные так и вовсе никогда. И конечно же, я не стала звонить ему сама. Да и воспоминания о пятничном вечере не переставали терзать душу, как ни гнала их. Что-то пошло не так, как обычно. Только вот что именно, я не могла понять. Да, было чуточку больше страсти, на мгновение мне даже показалось, что между нами промелькнула такая желанная и долгожданная близость… Но не это меня заставляло считать вечер особенным. Было что-то еще, кроме моего решения покончить с этими отношениями.

С утра пораньше в понедельник на работе меня ожидал сюрприз. Стоило мне только войти в офис, как ко мне подлетела Марина, подхватила под руку и потащила в мой закуток, как я называла свое рабочее место за перегородкой. Из всей мебели там были стол, два стула и компьютер. Но здесь я чувствовала себя изолированной от чужих глаз и могла спокойно работать, невзирая на постоянный гул, что царил в офисе.

— Смотри, что я стырила у кадровички, — потрясла Марина перед моим лицом листом бумаги.

— И что это?

Какую такую сенсацию она приготовила мне с утра пораньше? И куда умудрилась сунуть свой любопытный нос? Так странно, с первой встречи мне казалось, что знаю Марину сто лет. Вот и сейчас поняла, что такое поведение не придурь или желание выглядеть экстравагантной, что она, действительно, такая по натуре — импульсивная, не в меру любопытная и жутко пробивная.

— Это список команды новенького, — торжественно изрекла Марина.

— И что? — с опаской покосилась я на нее, отчего-то испытав безотчетный страх.

— А то, что мы обе там! — радостно воскликнула она и сунула мне список в лицо. — Вот, смотри! Видишь, тут наши фамилии, — ткнула она пальцем в два пункта списка из десяти человек.

Не могу сказать, что обрадовалась этому факту так же, как и она. Даже наоборот. Интуиция уже вовсю предупреждала, что с новым руководством срабатываться мне будет намного тяжелее, чем с прежним начальником.

— Ну ты можешь и дальше носить кисляк на лице, а я рада, не знаю как, — отмахнулась от меня Марина. — И да!.. — повернулась она, уже готовая покинуть мой закуток. — В десять наш новый руководитель собирает нас у себя в кабинете, чтобы познакомиться и обсудить планы на дальнейшую работу.

Марина уже давно умчалась к себе, а я все никак не могла настроиться на работу. Даже традиционная чашка крепкого черного кофе сегодня не помогала. И почему мне казалось, что смена руководства принесет с собой проблемы? Не накручиваю ли я себя сверх всякой меры? И снова я пришла к выводу, что виноват Асмодей. Именно из-за него я растеряла былую беспечность, с которой относилась к жизни. Не говорю, что это хорошо, и порой из-за собственной беспечности у меня возникали проблемы, но и так часто, как сейчас, я не оглядывалась назад, не анализировала каждое свое слово или шаг.

В десять часов за мной опять же зашла Марина. Конечно же я не забыла про собрание, и вместе с подругой мы поспешили в кабинет дизайнера. Опоздания в фирме особо не приветствовались. Директор совместно с кадровичкой даже разработали гибкую систему штрафов для тех, кто позволял себе задерживаться по утрам.

Все уже были в сборе, и мы с Мариной поспешили юркнуть на два свободных стула за столом, пока новый дизайнер что-то созерцал за окном, стоя спиной к нам и засунув руки в карманы. Не могла не признать, что в благородного оттенка сером костюме, с выпрямленной спиной, широкими плечами и слегка волнистыми волосами выглядел он величественно. А когда новый дизайнер повернулся к нам лицом, то я поняла, что так он еще привлекательнее, да и темно-синяя рубашка делала его глаза ярче и выразительнее.

— Доброе утро! — заговорил он, и голос его мне тоже понравился против воли. — Меня зовут Денис. Никаких отчеств я не приемлю, — улыбнулся он, и я невольно обратила внимание на его губы, какие они чувственные. — Предлагаю и вам представиться и придать нашей беседе непринужденность.

Я взглянула на Марину и поняла, что та даже дышит через раз. Она даже не пыталась замаскировать свое восхищение, и это не укрылось от нового руководства. Денис поглядывал на нее чаще других и с трудом сдерживал насмешку. Только вот, что она означала, я расшифровать не могла. Единственно, мне захотелось ткнуть подругу локтем в бок, чтобы убрала с лица нарочитую заинтересованность. И конечно же, делать этого я не стала. Хочет она выглядеть смешной, ее право. А возможно, только в моем больном мозгу зарождаются такие мысли. Да и, скорее всего, этот красавчик привык к подобному обожанию.

Все мы по очереди назвали свои имена. И опять мне показалось, что когда Денис смотрел на меня, то делал это более пристально, и в глазах его мелькнуло что-то, что уловить не получилось. Тут же обругала себя подозрительной истеричкой и обвинила в этом того же Асмодея. Похоже, в последнее время я ему приписываю все мыслимые и немыслимые грехи.

Марина, наконец-то, пришла в себя и перестала пялиться на нового дизайнера. А он уже вовсю распределял работу, деля нас на две группы, ровно столько проектов одновременно было у нас в работе.

— Алина, ты будешь руководителем группы «Ротонда», — так назывался новый только что построенный ресторан, декорировать который наняли нашу фирму.

Не сразу сообразила, что Денис обращается ко мне. А когда поняла, то удивилась не меньше остальных.

— Почему я? — вопрос вырвался сам, обдумать его я не успела.

— Я смотрел твои наброски и разглядел потенциал. Думаю, с этой работой ты справишься отлично.

Когда только успел? Хотя я же сама вчера отнесла их Павлу — бывшему руководителю. Но все равно, как можно назначать руководителем группы человека, который отработал тут неделю? И так думала не я одна, поймав на себе парочку неприязненных взглядов. Только вот спорить или задавать еще вопросы я не стала, потому что и сама чувствовала в себе потенциал, хоть и по-прежнему решение о моем назначении не считала справедливым. Но мне нравилась эта работа, и я точно знала, что не подведу Дениса. А поэтому молча согласилась.

Руководителем второй группы Денис назначил Марину, и немаловажную роль сыграло ее открытое восхищение им, как догадывалась. Хотя надо отдать ей должное — художник она была талантливый и с базой художественного училища за плечами, в отличие от меня. Прибавить сюда отменный вкус и целеустремленность, и вывод напрашивался сам, что Марина отлично справится с новыми обязанностями. Да и чисто по-дружески я была за нее рада, а уж как она светится, заметили буквально все.

— Алинка, кажется, я влюбилась, — мечтательно произнесла Марина, когда мы покинули кабинет дизайнера.

— Вот так вот, с первого взгляда? — рассмеялась я, благодарная ей, что одной фразой подняла мне настроение.

— Да я как увидела его, сразу голову потеряла, — доверительно произнесла подруга, наклоняясь ко мне.

— И что теперь?

Мне даже стало интересно, как она будет действовать дальше. Не то чтобы я не верила в любовь с первого взгляда, но так хотелось хотя бы со стороны понаблюдать за развитием событий. Кто знает, возможно, на моих глазах рождается ее счастье.

— Не знаю, — смутилась она, и я удивилась подобной перемене. — Я вела себя как дура, да?

Если честно, то именно так я и считала по началу. Потом правда поняла, что реакция Марины на красавчика Дениса была ненамеренной и не наигранной. Она просто ничего не могла поделать с ней, пока не взяла себя в руки усилием воли. Поэтому поспешила заверить ее, что все в порядке, и даже приплела, что не одна она так пялилась на него. В группе Дениса было семь девочек и три мальчика. Так вот, еще как минимум три заинтересованности я успела подметить на собрании. Конкуренция у Марины, конечно, образовывалась серьезная. Среди тех, кто явно не остался равнодушен к нашему новому руководителю была и первая красавица фирмы — студентка факультета веб дизайна Олеся. На нее заглядывались все клиенты мужского пола. Высокая блондинка, с ногами от шеи и точеной фигурой, с кукольными, на мой взгляд, чертами лица… Чем-то она мне напомнила именно выражением лица ехидн. Да и интеллектом, как успела заметить, девушка не была обременена. Интересно, она хоть одну книжку прочитала за свою жизнь, ну кроме специальной литературы, которую вынуждена была читать? А самомнение аж зашкаливало. Хотя тут все понятно — подобное внимание со стороны противоположного пола развращает, делает излишне самоуверенной.

— Ладно, посмотрим, как там все будет, — неопределенно произнесла Марина, и порадовало уже то, что она не собирается брать быка за рога. Что-то мне подсказывало, что с такими, как Денис, так действовать нельзя. Тут нужна аккуратность, если не хитрость.

На этой не самой бодрой ноте мы с подругой разошлись по своим закуткам, чтобы успеть выполнить задание на сегодня.

Завернув в свой закуток, я в первый момент буквально остолбенела. На стуле, что прятался между моим столом и перегородкой спокойненько восседала Василиса в обличье сногсшибательной красавицы, в ярких цыганских одеждах.

— Я тоже рада тебя видеть, — расплылась ведьма в довольной улыбке.

И тут меня прорвало. Из горла вырвался приглушенный крик, который я сразу же спрятала, закрыв рот ладонью. А потом я разрыдалась, и это были слезы радости. Не помню когда еще была до такой степени рада кого-то видеть. Мне хотелось заключить Василису в объятья и тискать так долго, сколько требовала моя душа. Но помешала природная робость и тот факт, что таких отношений между нами не было. Не подпускала ведьма к себе близко никого, берегла личное пространство. Но смотреть на нее с обожанием мне никто запретить не мог, что я и делала, пока пыталась остановить поток слез.

— Ну полно, девка, — прошептала она, приближаясь ко мне и (о боже!) обнимая меня. — Я тоже по тебе скучала. Больше, чем ты думаешь, — улыбнулась она и расцеловала меня в щеки. — Очень рада тебя видеть!

Ведьма усадила меня на стул и подождала, пока успокоюсь, поглаживая по голове.

— Но как вы тут оказались? — наконец-то, смогла заговорить я спокойно, осушив перед этим всю бутылку с водой, что взяла из дому.

— Ну ты даешь, девка! — усмехнулась она опять же шепотом. — Забыла, кто я?

Тут я сообразила, что никто не видел, как она входила. А что если кто-то сейчас войдет ко мне, а тут она?..

— Да не трясись ты, — похлопала меня по плечу ведьма, став самой собой, грубоватой и фамильярной. — Наплетешь что-нить…

Интересно, что тут можно наплести? Не заметить цыганку, да еще и такую красивую, невозможно. А как она еще тут могла оказаться для других, как не войти через дверь и прошествовать через весь офис к моему закутку? Но радость моя от встречи была настолько велика, что и эти мысли я безжалостно поперла из головы.

— Не просто так я заявилась, — заговорила Василиса, вмиг посерьезнев. — Соскучилась, конечно, но не настолько. Как там демонюга твой поживает? — прищурилась ведьма.

Вот тут я испугалась, уж больно не свойственно было для ведьмы интересоваться делами Асмодея. Нехорошие предчувствия ковырнули душу, а ладони вспотели от волнения.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около. В опасности он.

Сердце сжала рука страха уже довольно ощутимо, даже дышать стало трудно. А уж говорить и подавно. Перед глазами все поплыло, и Василиса переполошилась.

— Не вздумай бухнуться в обморок, красотка. Держи себя в руках, — грубовато проговорила она и ощутимо похлопала меня по щекам. — Слушай дальше… Узнала я по своим ведьминским каналам, что помогает ему властелин силой колдовства своего великого растить крылья.

А вот этому я не удивилась, вспомнив, как увидела однажды, какие они у него уже большие, почти такие же как были раньше, до того, как отдал их мне.

— Не просто так помогает, а потому как охоту объявили на твоего демона. Кто, не спрашивай, — остановила меня Василиса жестом. — Сама не знаю. Но и не предупредить тебя не могла.

— Что же делать теперь? — пробормотала я, напрягая все свои умственные способности. И мысль посетила, которая в тот момент показалась мне гениальной. — Так пусть он вернется в царство! — воскликнула я.

— Самая умная, да? — усмехнулась ведьма. — Кто ж его туда пустит? Вход ему по-прежнему закрыт, и открывать его повелитель не собирается. Сдается мне, хочет он как-то использовать его тут, наверху.

Использовать?! Не это ли он планировал с самого начала, когда делал широкий жест, отпуская нас? Что-то мне подсказывало, что еще тогда Люцифер планировал какую-то пакость.

— Что-то или кто-то угрожает жизни Асмодея? — спросила я, не переставая прокручивать события полугодовалой давности в голове, вспоминая, что говорил и как выглядел Люцифер.

— Тут я тебе могу сказать одно, — вздохнула Василиса и получилось это у нее как-то по-старчески. — Когда демона изгоняют из царства, то никто и ломанного гроша не даст за его жизнь. А если повелитель сделал это намеренно, то жизнь Асмодея и вовсе обесценилась. Сдается мне, служит он тут приманкой, вот только для кого, не могу понять.

— Сволочь! — выплюнула я, испытывая в данный момент приступ вселенской злобы. Голыми руками вцепилась бы в глотку Люциферу, если бы могла добраться до него.

— Ну ладно, мне пора, — встала Василиса и преспокойненько направилась к выходу. Не успела я ее остановить, как она сама обернулась и проговорила: — Совсем забыла… Если захочешь поговорить, совета какого испросить, произнеси вот это заклинание и сплюнь трижды, — покопалась она рукой в своем бездонном кармане и достала бумажку. — Полька для тебя записала, — протянула ведьма бумажку мне. — Лучше заучи, а ну как потеряешь. И еще вот это, — из того же кармана вынула Василиса небольшой мешочек и тоже отдала мне. — Это тебе твоя подружка передала с наилучшими пожеланиями. Тут травка, но не простая, а особенная. Если захочешь от кого-то чего-то добиться, заставить делать по-своему, хватит малюсенькой щепотки. Просто подсыпь в питье и дело сделано.

— Что же мне теперь делать? — приуныла я, пытаясь хоть как-то задержать ведьму, зная, что с ее уходом останусь совсем одна.

— А вот это тебе нужно решить самой. Я тут тебе не советчица. Думай, девка, думай. Ну бывай…

Не успела я ничего сообразить, как она плавно выплыла из моего закутка и пошла по широкому проходу медленно и сильно виляя бедрами. Я прямо физически ощутила, как все побросали свою работу и смотрят на красивую цыганку, неизвестно откуда взявшуюся. А уже через пять секунд ко мне влетела Марина с округлившимися глазами и традиционно открытым ртом.

— Только не говори, что не видела ее! — с придыханием произнесла она, всячески стараясь не срываться на крик.

— Кого? — сделала я удивленное лицо, имитируя страшную занятость, а на самом деле бесцельно перекладывая бумажки на столе.

— Цыганку! — уже проорала подруга. — Мне даже сначала показалось, что она от тебя вышла. И откуда только взялась тут? Но не могло же нам всем показаться одно и то же.

— Прости, но я ничего не заметила, — отвернулась я, и взгляд мой упал на мешочек с порошком и записку с заклинанием. Быстро схватив все это богатство, я спрятала его в сумке, что не укрылось от внимательных глаз Марины.

— Да? Почему же мне тогда кажется, что ты врешь? — в голосе ее явственно слышалась подозрительность с толикой обиды. — И что ты там прячешь?

— Марин, извини, но мне нужно срочно позвонить.

Схватив телефон и не глядя на обиженное лицо подруги, я выскочила из своего закутка и помчалась к двери. А собиралась я нарушить непреложное правило — позвонить Асмодею. Сейчас мне необходимо было услышать его голос, а потом я начну думать, что делать дальше.

— Алло, — раздалось в трубке глубокое с хрипотцой, и я почувствовала, как неизменно по телу побежали мурашки.

— Привет. Вечером будешь дома? — скороговоркой произнесла я.

Получив утвердительный ответ, задала всего один вопрос:

— Я приеду?

— Жду тебя.

Еще какое-то время я слушала гудки в телефоне, пока не сообразила, что прошло полдня, а я даже часть сегодняшней работы не сделала.