Научить любить

Надежда Волгина, 2020

Жизнь порой нам кажется спокойной и предсказуемой, но все может измениться в один момент. Так случилось с Лидой – простой девушкой, из провинциального сибирского городка. Разве думала она, что однажды в ее жизнь вмешается продвинутая цивилизация другого мира и старообрядческое колдовство! И такое количество испытаний свалится на ее голову, что не обладай она самой чистой душой в мире, вряд ли выдержала бы. Но никакие напасти не страшны, если веришь в любовь, даже такую, за которую предстоит побороться. Для обложки использованы изображения со стока Shutterstock.

Глава 5

Все сказанное незнакомцем — правда. Вот так живешь спокойно, размеренно. Делаешь изо дня в день примерно одно и то же. Радуешься чему-то незначительному, будь то купленная навоя вещь или поход в кино с подругой, или чей-нибудь день рождения. Читаешь новую интересную книгу и радуешься, что и в наши дни есть талантливые писатели. Счастливо живешь в своем маленьком мирке. Довольна тем, что есть любящая мама, которая всегда рядом, хорошая работа хоть и с небольшим, но стабильным заработком, друзья, способные поддержать в трудную минуту. Радуешься просто тому, что живешь в этом мире и являешься полноценным его членом.

Но появляется человек, который начинает что-то значить для тебя. Он заставляет тебя по-новому взглянуть на окружающий мир. Этот человек много видел, от него ты узнаешь кучу всего интересного. Постепенно, ты все больше и больше думаешь о нем. С нетерпением ждешь встреч. Твоя жизнь наполняется новым смыслом. Краски вокруг становятся более яркими, насыщенными. То, что ты любила раньше, начинаешь любить еще больше. Ты получаешь удовольствие от всего только потому, что он тоже имеет к этому отношение.

А потом этот человек уезжает. И жизнь замирает в ожидании его. Ты продолжаешь заниматься повседневными делами, но мысли только о нем. А дальше ты узнаешь, что он не приедет через две недели, а задержится еще на месяц, а может и больше. Тогда становится еще хуже. Ты итак долго терпела. И ты чувствуешь, что выдохлась, что сил терпеть больше не осталось.

Дальше ты заставляешь себя жить как обычно. Делаешь вид, что все в порядке, что ты в норме. Никто не знает, как сильно ты переживаешь, просто потому, что никто не знает о ваших с ним отношениях. Тебе совсем не с кем поделиться.

Не потому ли все это происходило со мной, что я слишком мало знала? Неужели мне достаточно одного ласкового взгляда, чтобы все пошло не так? Такое ли чувство называется любовью? Я не знала ответов на все эти вопросы, но чувствовала, что настоящая любовь способна сотворить еще и не такое.

Наступил март. Было по-прежнему холодно. Я бы сказала свирепо. Зима никак не хотела сдавать свои позиции и уступать место весне. Дул сильный ветер, держались морозы. Редко-редко пробивалось робкое солнце и тут же пряталось за снеговыми тучами.

Я почти каждый вечер прибегала к помощи регулятора эмоций. Но утром все возвращалось, и я едва дожидалась вечера. Боялась так часто пользоваться этим волшебным устройством, опасалась, что привыкну и не смогу сама справляться с плохим настроением.

— Почему ты сидишь все время дома? Почему не сходишь к Маше или еще к кому-нибудь? Что-то не так? У тебя все хорошо? — как-то спросила меня мама. Ее обеспокоила моя безучастность ко всему.

— Да все нормально, просто настроения нет гулять в такую погоду. — Я пыталась отвлечь ее — отвечала как можно легкомысленнее.

— Нет, я чувствую, что с тобой что-то происходит. Не хочешь поделиться?

Похоже, она решила не отступать и выведать у меня все.

— Мам, ну, правда, все хорошо. Не переживай за меня. — Я даже выдавила улыбку, произнося это.

— А почему Тарас так долго не приезжает? — спросила она.

И тут я не выдержала, на глаза навернулись слезы. Поспешно отвернулась, но мама все равно заметила.

— Я догадывалась, что в этом все дело. Бедная моя, ты влюбилась в Тараса? — Она присела рядом со мной на диван.

— Да я и сама не знаю, — проговорила сквозь слезы. — Наверное, нет. Только, отчего-то мне плохо, а почему — не знаю.

— Возможно, ты просто стала взрослой, — улыбнулась мама. — В тебе начали просыпаться эмоции, для которых раньше ты была слишком мала?

— Не знаю, — шмыгнула я носом, — возможно. Тогда, почему я все время думаю о нем?

— А о ком же тебе еще думать? — удивилась мама. — Он, ведь, парень, с которым ты встречаешься?

— Да мы просто гуляем вместе. Разве это называется встречаться?

— В наше время это так называлось, — она призадумалась. — Времена меняются, а люди — нет. Вы сейчас точно так же чувствуете, как мы раньше.

— Может, это просто авитаминоз, или еще недостаток чего-нибудь?

Услышав это, мама рассмеялась.

— Глупышка ты моя. — Она обхватила меня за плечи и прижала к себе. — Я думаю, что это просто весенний всплеск эмоций. Скоро приедет Тарас, и все будет хорошо. Когда он обещал вернуться?

— Сказал, что к концу марта, но я уже не уверена. Машка молчит, ничего про него не рассказывает.

— Ну не переживай ты так. Сама подумай — Москва далеко. Ведь у него серьезная работа. Мало ли что там могло случиться. Может, его еще куда отправили. — Мама слегка раскачивала меня из стороны в сторону.

— Но он ведь мог хотя бы написать? Правда? — не успокаивалась я.

— Что тут скажешь? У мужчин мозг совсем по-другому устроен, нежели у нас. Они обо многом просто не думают. Он, ведь, не знает, что тебе тут так плохо без него. Знал бы, обязательно написал. Все, не переживай. Лучше, займись чем-нибудь, и время пролетит быстрее.

Мама права — Тарас занят интересной работой. Это у меня уйма свободного времени, а у него его, наверное, и не бывает. Нужно просто подождать. В конце концов, месяц — не год, пролетит быстро.

После разговора с мамой мне стало немного легче. Я решила сходить к Машке в гости. Нужно будет завтра спросить, какие планы у нее на выходные?

Не успела я на следующий день подойти к Машке, как она сама подлетела ко мне:

— Лидка, я познакомилась с потрясающим парнем. Он из Новосибирска, приехал сюда к родственникам на несколько дней. И представляешь, его родственники — это наши соседи по лестничной площадке. Вчера мы с ним столкнулись на лестнице. Причем, он мне случайно заехал сумкой по голове, да так, что у меня искры из глаз посыпались. Точно свалилась бы, не поддержи он меня. А потом слово за слово… В общем, завтра у меня с ним свидание. Куда пойдем, еще не знаю. Решим на месте. Ой, Лидусик, я, кажется, втюрилась по уши. Он такой классный! Просто улет какой. Настоящий красавчик.

— Здорово. Поздравляю, — без энтузиазма произнесла я и поняла, что планы на выходные надо пересматривать. С Машкой их провести не удастся. А она аж приплясывала на месте, так ей было хорошо. Везет… Чем же мне заняться? Мама должна думать, что у меня все в порядке, значит нужно куда-нибудь уйти из дома, хоть ненадолго.

— Лид, ты чего такая сердитая? Могла бы порадоваться за подругу, — услышала я обиженный голос Машки.

— Да что ты, Маш! — Я натянула на лицо улыбку. — Я правда очень рада за тебя. Просто завтра хотела напроситься к тебе в гости. Вот и задумалась, чем заняться.

— Правда? Ну вот. Как-то по-дурацки получается, — несильно огорчилась она.

— За меня не переживай. Я что-нибудь придумаю. А тебе желаю хорошо провести день. Потом расскажешь, как все прошло.

— Конечно, расскажу, разве я смогу удержаться. Ты же меня знаешь.

Я принялась усиленно размышлять. Что же такое придумать? Куда бы сходить, чтобы мама не расстраивалась и не задавала опять вопросы? Ничего путного в голову не лезло. Кроме книжного магазина ничего не могла придумать. Но это займет всего ничего времени. Ну, максимум я там пробуду час, дольше там нечего делать. Это ведь не читальный зал. А, может, сходить в библиотеку? У нас их две в городе, и в обеих у меня есть абонемент. Но эта мысль мне тоже не понравилась.

Тем временем, рабочий день подходил к концу. Так ничего и не придумав, поплелась домой. Что-то я сегодня устала — тело ломило и суставы выкручивало. Придя домой и, проводив маму на дежурство, я пораньше улеглась спать.

Среди ночи проснулась от сильного озноба. Зуб на зуб не попадал, тело сотрясалось. Толстое шерстяное одеяло казалось простыней. Оно вообще не согревало, я куталась в него, как в кокон. Наверное, поднимается температура. Только этого и не хватало. Нужно встать, пройти на кухню, измерить температуру и выпить лекарство. Но я не могла даже пальцем пошевелить. С трудом представляла, как буду вылезать из-под одеяла.

Так и лежала какое-то время. Постепенно меня перестало трясти, а стало, напротив, жарко. Я вся горела, голова свинцовая и жутко болела. Кое-как я выбралась из постели и пошла на кухню. Достав термометр, засунула его под мышку. Через пять минут убедилась, что температура у меня тридцать девять и пять. Ужас! Давно я так не болела.

Выпив таблетку, вернулась в кровать. Там стала добросовестно ждать, когда температура начнет спадать. Долго не было никаких изменений. Периодически я забывалась коротким сном и видела кошмары: будто мое одеяло сжимается в маленький комок и постоянно от меня ускользает. Я просыпалась, потом опять засыпала и видела тот же сон. Ночь казалась бесконечной. Постепенно, я начала потеть и, наконец-то, заснула крепким сном.

Утром проснулась, когда мама пришла домой. Я была вся мокрая, но уже опять начинало лихорадить. И еще на теле я обнаружила странную сыпь — маленькие водянистые пузырики, которые сильно чесались. Мама тут же вызвала врача. Температура у меня уже опять поднялась. Пузырей становилось все больше. Тело зудело.

Врач пришел после обеда. К этому времени я уже вся покрылась сыпью. Она была даже на голове, под волосами. Посмотрев горло, измерив температуру и осмотрев меня, врач сразу поставил диагноз — ветряная оспа. Оказывается, я не болела ею в детстве, и иммунитета против нее у меня не было. А заразиться этой болезнью легко. Достаточно контакта с человеком, у которого дома кто-то болеет ветрянкой. А моя работа сплошь состояла из контактов с людьми.

— В детстве это заболевание переносится сравнительно легко. Сыпи, как правило, много не бывает, и температура держится дня три. Иногда, заболевание протекает без температуры. Но чем старше человек, тем тяжелее течение болезни. Придется тебе потерпеть, дорогуша, — сочувственно произнес доктор. — Может быть, тебя госпитализировать, чтобы ты была под наблюдением?

От госпитализации категорически отказалась. Один раз в детстве я лежала в больнице — удаляли аппендицит, и воспоминания об этом у меня остались отвратительные. Холод, тараканы, запах медикаментов и не очень ласковые медсестры.

Врач выписал рецепт, назначил обильное питье, каждые четыре часа сбивать температуру, прижигать сыпь зеленкой и сказал, что придет в конце следующей недели. У меня теперь домашний карантин. Никуда нельзя выходить и ко мне тоже никому нельзя.

Как же все зверски чесалось! Хотелось расцарапать тело до крови. Но мама сказала, что если я буду расчесывать, на теле на всю жизнь останутся рубцы.

Зеленкой меня можно было просто облить, а не мазать каждый прыщик, как делала это мама. Их становилось все больше, и нужно было не забывать мазать новые. Врач сказал, что через три дня они начнут присыхать и главное не сдирать болячки, а то останутся шрамы.

С постели мне вставать не разрешалось, да и не хотелось. Читать я не могла потому, что жутко болела голова. Старалась, как можно больше спать, но и это не очень хорошо получалось.

Через три дня высокая температура уже не поднималась. Максимум тридцать семь и пять. Хоть какое-то облегчение. Только тело продолжало нещадно чесаться. На ночь я пила успокоительное, а вот днем было тяжелее всего.

Как-то раз мама ушла по магазинам, а потом на рынок, а потом еще собиралась зайти к подруге. Я осталась одна. Устроившись полулежа в кровати, читала книгу. В какой-то момент оторвалась от книги и увидела его. Я даже не почувствовала его приближения.

Он стоял возле кровати такой красивый и высокий. На нем был опять необычный комбинезон, но только цвета кофе с молоком. Он оттенял его неестественно синие глаза. Они сегодня не горели, а просто внимательно за мной наблюдали.

Я с удивлением заметила, что могу свободно двигаться и говорить. Так обрадовалась его появлению, что немедленно расцвела в улыбке. Ну и видок у меня был, наверное. Голова немытая, лохматая, вся в зеленке и радостно улыбаюсь. От этой мысли мне стало еще смешнее. Как ни странно, его я не стеснялась. Все равно, как я выгляжу. И ему рада.

— Привет, — с опаской произнесла я.

— Привет, — ответил он. Голос у него был низкий и приятный, и самый что ни наесть человеческий.

Я подвинулась, и он присел на кровать.

— Ты кто? — спросила я.

— Человек.

— Но ты не похож на обычного человека.

Странное чувство испытывала, как будто делаю что-то запрещенное.

— И тем не менее, я всего лишь человек.

— А имя у тебя есть, человек? — Меня стала немного забавлять наша беседа.

— Как и у всех людей. Меня зовут Дронд.

Когда он говорил, черты его лица оставались совершенно неподвижными. Мимика полностью отсутствовала.

— Очень необычное имя для человека, — задумчиво произнесла я. Скорее, похоже на кличку.

— А тебя зовут Лида. Вот и познакомились. — Это прозвучало, как приговор.

— Откуда ты взялся? Ты ведь не из нашего города? — спросила я.

— Нет, я не отсюда. Неважно, откуда я. Пока еще рано рассказывать. Со временем ты все узнаешь.

Он говорил ровно, не меняя интонации. Весь его вид внушал спокойствие. Глаза не выражали ничего, кроме внимания. В отличие от него, я постоянно отводила взгляд, боясь опять попасть под его гипнотическое воздействие, и ладони мои нещадно потели. Я ими все время елозила по одеялу.

— В прошлый раз мы общались по-другому. Ты и сейчас читаешь мои мысли? — спросила я, потому что молчание затянулось.

— Нет. Сейчас я настроился на голосовое общение. Поэтому, я слышу только то, что ты говоришь. Если бы я читал мысли, ты бы не могла шевелиться и говорить, — очень спокойно подтвердил он мои опасения.

— Ты гипнотизер?

— Ну, можно и так сказать. У меня есть такие способности.

Хоть бы улыбнулся, что ли. Меня начинало бесить его спокойствие.

— Спасибо тебе за подарок, — немного резко произнесла я. — Он мне здорово помогает. Где ты его взял?

— Я его сам сделал специально для тебя. Ты чересчур эмоциональная и иногда не можешь контролировать свои эмоции, что может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому я и подарил тебе регулятор. Ты правильно его используешь, только тогда, когда без него не можешь обойтись.

— А почему ты?.. Почему ты…следишь за мной? И как ты появляешься в разных местах? Почему я? И что тебе от меня нужно?

Я растерялась. Не хотелось ему грубить, но задать все эти вопросы я должна была.

— Я не слежу, а наблюдаю за тобой. Ты являешься объектом моих исследований. Уровень твоих эмоций намного превышает средний уровень обычного человека. Меня это заинтересовало. Скажем так, я пишу научный труд, посвященный эмоциям. Я не сделаю тебе ничего плохого. Напротив, я — твой друг и буду стараться тебе помогать, в чем смогу. А еще, работа твоего мозга во многом схожа с работой моего. И я могу абсолютно точно настроиться на твою волну и смотреть на мир твоими глазами. А появляться незаметно очень просто. Достаточно притупить твою бдительность, чем-нибудь отвлечь. Ты очень восприимчива, тобой легко манипулировать.

Ничего себе заявочки. Это, по меньшей мере, обидно, а по большей — сильно выводит из себя. Я грозно на него посмотрела, но он даже бровью не повел.

— Ты знаешь все обо мне? Все, что со мной происходит? — почему-то краснея, спросила я.

— Да. Абсолютно все. Я ни на минуту не перестаю за тобой наблюдать. Но ты зря смущаешься. Твоя жизнь так же естественна, как и жизнь любого другого живого существа. И ты в этой жизни очень естественна.

Я мало что поняла и засмущалась еще сильнее. Получается, он видит все, чем я занимаюсь. От этой мысли мне стало совсем дурно.

— Если бы ты оказалась у нас и увидела, как мы живем, то все поняла бы. А сейчас я не могу объяснить доходчивее. Просто забудь об этом, не думай. Это не стоит твоих переживаний. Если бы я мог лгать, я бы солгал тебе. Еще, я вижу, что зуд причиняет тебе страдания. Отчасти, поэтому я сегодня и пришел. Могу избавить тебя от зуда, если ты мне доверишься.

Он выжидательно смотрел на меня. А я переваривала все, что услышала. Господи, ну почему я? Почему я оказалась в такой ситуации? И как мне теперь быть? Потребовать от него прекратить слежку? Вряд ли это сработает, он ясно дал понять. Не обращать на это внимания я тоже не смогу. Что же делать? И тут до меня дошло — он может избавить меня от зуда!

— Ты правда можешь это сделать? — удивилась я.

— Да. Ты должна полностью довериться мне. Ничего не стесняйся, не пытайся меня остановить.

— Я что, должна буду раздеться? — Аж поперхнулась от подобной мысли.

— Да. Это необходимо, — спокойно ответил он.

Я потеряла дар речи. Моего обнаженного тела еще никогда не видел мужчина. Это исключено. Я ужасно стеснительная. Даже при женщинах не могу раздеваться. И еще у меня комплекс худобы. Нет, я не смогу.

— Вижу по твоим глазам, что ты готова отказаться от помощи. Есть альтернатива — я могу усыпить тебя на пять минут, а когда проснешься, все будет готово.

И все же я колебалась. Как назло, тело так сильно чесалось, что сил не было уже противиться его предложению.

— Хорошо, но только усыпи, ладно? — жалобно попросила я.

Он, не теряя времени, впился в меня взглядом. Его глаза опять неестественно засверкали, и я стала погружаться в сон. Проснулась от его прикосновения к плечу. Чувствовала себя просто замечательно. Лежала в той же позе, что и раньше. Тело не чесалось. Сыпь, конечно, никуда не исчезла, но неудобства она уже не доставляла.

Он сидел, как и до этого, возле меня, выражение лица у него ни грамма не изменилось.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он тоном врача.

— Просто замечательно, если можно так сказать, — покраснев в очередной раз, ответила я.

— Значит, все получилось, как я и планировал. — Ни тени удовлетворения в голосе. Все тот же ровный тон.

— Ты волшебник? — задала я очередной глупый вопрос.

— Нет, я просто ученый. А ты мой подопытный кролик. У вас это называется шуткой, если не ошибаюсь.

Ну, да, зачем улыбаться, когда шутишь? Можно и так — с каменным лицом.

— Да, уж… — слабо улыбнулась я.

— Мне пора. Выздоравливай скорее. У нас еще много дел.

— Как ты собираешься выходить? — подозрительно спросила я. Опять что ли загипнотизирует меня?

— На этот раз просто воспользуюсь дверью. Пока не пришла твоя мама. До встречи. — Он наклонился и быстро поцеловал меня в щеку. — Так у вас делают, если не ошибаюсь, — сказал он и тут же вышел.

Через несколько секунд я услышала звук открываемой и закрываемой двери.

Я осталась в полной тишине, в состоянии легкого шока. Что это было? Он действительно поцеловал меня, или мне показалось? Да нет, такое разве может померещиться? Это точно случилось, и мне было приятно. Еще совсем недавно я могла думать только о Тарасе. А сейчас мне приятны поцелуи другого мужчины. Я была в шоке от самой себя. С этой мыслью и уснула, вернее даже провалилась в спасительный сон.