Мой секси босс

Надежда Волгина, 2018

Он мой принц, моя мечта, мой идеал. Только вот я для него никто, он даже меня не знает. Его окружают красавицы, а меня – офисные перегородки и стопы бумаг. Он – король жизни, а я – офисный планктон, а еще послушная дочь и сестра, по совместительству. Но однажды я спасла ему жизнь и получила за это заслуженную награду – должность его секретарши. И как мне быть дальше, как вести себя с секси боссом, который сводит меня с ума? Если честно, понятия не имею, но что-нибудь я обязательно придумаю.В оформлении обложки использованы фото со стока фотографий и изображений shutterstock.

Глава 6

Мила

Мила выскочила за дверь и какое-то время пыталась унять бешеное сердцебиение. И колотилось оно так вовсе не от танцев, а от волнения, которое буквально зашкаливало. Куда она лезет? За кем собралась шпионить? И не подведет ли ее под монастырь совет подруги выйти подышать воздухом?

Вадима не было видно в обозримом пространстве. Второй этаж по-прежнему пустовал, из зала доносились звуки музыки и чей-то визгливый смех. Оставалось надеяться, что Вадим вышел на улицу, а не направился туда, куда якобы собиралась она по официальной версии.

Преодолев лестницу на дрожащих ногах, Мила выдавила из себя улыбку и попросила у гардеробщицы пальто. Не идти же на улицу голышом. Набрав в грудь побольше воздуха, она решительно распахнула дверь и шагнула на крыльцо.

В первый момент Мила не увидела ничего, кроме потемок. Мешал яркий свет, что заливал вход в ресторан, а сад тонул во мраке, лишь неясные очертания деревьев навевали пугающие мысли. Постепенно Мила привыкла к темноте, как и стала различать звуки — проезжих машин на автостраде, одинокий щебет ночной птички…

Сначала она расслышала голоса, доносящиеся откуда-то справа. Все мужские и довольно агрессивные. Говорили тихо, и слов Мила не разобрала. Но в одном из голосов она узнала Вадима.

Смутное беспокойство, даже пока еще не тревога, заставило ее спуститься с крыльца, крепко держась за перила, потому как ноги скользили по обледенелой плитке, и свернуть направо. И лишь выглянув из-за угла здания ресторана, она заметила группу из четырех мужчин, одним из которых был Вадим. Трое других окружили его. Говорил тот, что стоял перед начальником. До Милы доносились слова: «Предупреждали… звонили… урод…», и она с ужасом поняла, что Вадиму угрожают.

Вадим не молчал и отвечал спокойно. Руки его были спрятаны в карманы, а вот в теле и позе чувствовалось напряжение. Он словно готовился к чему-то, в то время как голос того, другого, становился все более громким и агрессивным. Теперь уже Мила была уверена, что вышел он поговорить не с хорошими знакомыми, и что ему грозит опасность.

Пока она лихорадочно соображала, что же можно предпринять, не замечая, как мерзнет в легком пальто и туфлях, ситуация за углом изменилась. Тот, что угрожал, схватил Вадима за грудки и вжал в стену. В долгу Вадим не остался, и в следующий момент лицо нападавшего встретилось с его кулаком. Завязалась самая настоящая драка, и Мила моментально потеряла способность соображать, как случалось с ней всегда в критических ситуациях.

Страх за Вадима обуял такой силы, что она заорала как резанная и кинулась к дерущимся, на ходу выхватывая из сумочки перцовый баллончик (мама когда-то настояла, чтобы Мила носила его с собой, всегда и на всякий случай, оставалось надеяться, что тот еще не просрочен). Поскользнулась, упала, встала и побежала дальше, не замечая порванных колгот и разодранных коленок. И все время, пока бежала, истошно кричала. Что именно, Мила потом и сама не могла вспомнить.

— Пустите его, дебилы! Я вызвала полицию! — гаркнула она, увидев, что двое держат Вадима, а третий бьет в живот, и выставила вперед баллончик.

Упругая струя газа вырвалась на свободу, и Мила с ужасом поняла, что попала та не в цель, а прямиком в лицо Вадиму. Дальше она соображала еще хуже, если соображала вообще. Палец словно свело судорогой, и он продолжал жать на кнопку, пока не ослепли все. Когда вдалеке послушался звук случайной полицейской сирены, в голове Милы мелькнула первая разумная мысль за последние пару минут — это знак удачи!

— Полиция! — заорала она еще истошней, и закашлялась так, как еще никогда не кашляла.

Кажется ей, или людей стало гораздо больше? Но к тому моменту она уже вообще плохо понимала, где находится, и что происходит вообще. По-прежнему слепая от застилающих лицо слез, с жуткой резью в глазах и надсадно кашляя, она расслышала знакомый голос, произнесший:

— Черт, синица!..

А потом ее кто-то подхватил подмышки, поднимая с земли, и куда-то потащил. Полоскало Милу долго, выворачивая наизнанку. Все это время она продолжала оставаться слепой и толком не понимала, кто поддерживает ее и говорит что-то рядом. Ей было так плохо, что казалось она умирает.

Более-менее пришла в себя, когда лицо ее принялись умывать холодной водой, растирая огромной ладонью. Вот тогда Мила хоть что-то смогла рассмотреть и поняла, что находится в туалете, а полощет ее Вова, не преставая приговаривать:

— Ну ты, синица, даешь!..

И наступил отходняк! Она вцепилась в пиджак Вовы, уткнулась тому в плечо лицом и разрыдалась, хотя до этого ей казалось, что жидкости в организме не осталось. Парень застыл, а потом его ладонь прижалась к ее затылку, слегка поглаживая и похлопывая. Голова раскалывалась, а в горле драло так, словно по нему прошлись наждачкой.

— Все, синица, пошли, отвезу тебя домой, — проговорил Вова, отрывая ее от себя.

— Как он? — спохватилась Мила.

— Лучше чем ты, — буркнул Вова, посмотрев куда-то вниз, на ее ноги.

Тут и Мила увидела свои коленки, из которых сочилась кровь, колготки в уродливых жирных стрелках, заляпанное грязью пальто, и воображение тут же подкинуло картинку, как, должно быть, она сейчас выглядит. Но прежде чем покинуть туалет, она спросила:

— Его сильно избили?

— Да все с ним в порядке! — возмутился Вова, глядя на нее отчего-то злыми глазами. — А вот тебе нужна помощь. Поехали домой, кому говорю!

Он схватил ее под руку и довольно бесцеремонно вытолкнул из туалета. Когда покидали ресторан, слава Богу, никого не встретили. Не хотела бы Мила, чтоб еще кто-то видел ее в таком состоянии. Ладно Вова, он свой, наверное… Но если бы ее такой увидел Вадим, то Мила точно не пережила бы.

Довольно быстро Вова поймал попутку, усадил в нее Милу, и сам занял соседнее место.

— Куда едем? — весело спросил водитель и обернулся. Правда сразу же дернулся и принялся снова созерцать дорогу. Тут уж Мила не выдержала и истерично рассмеялась — испугался мужик явно ее вида.

Кое-как Вове удалось заставить ее назвать свой адрес. Смех перешел в слезы, и какое-то время Мила снова проплакала. А весь оставшийся путь до дома сидела молча, мрачно восстанавливая в памяти события вечера и ужасаясь все сильнее. Перед глазами стояло ошарашенное лицо Вадима, пока в него не ударила струя газа. А дальше… про дальше вообще лучше забыть и как можно скорее. Очень некстати начало щипать коленки, теперь уже жалость к себе вызвала новый прилив слез. Тут уж Вова не выдержал:

— Хватит рыдать, синица, утопишь же! — в голосе его прозвучал смех, и Мила подумала, что классный он парень, но плакать не перестала, потому что не могла. Сколько она не плакала? Месяц, год?.. Вот сейчас и отрывалась по полной!

Вова проводил ее до самой квартиры. Уже у двери вручил клатч и пакет с подарком, в который она даже не успела заглянуть.

— Держи, синица, и с праздником тебя! — проговорил он.

— Да уж, — усмехнулась она. — Хороший праздник получился!

— Отличный! Был… пока ты не решила поиграть в спасателей, — добродушно улыбнулся Вова.

Он попросил водителя не уезжать, и Мила поинтересовалась:

— Вернешься в ресторан?

— Наверное, — пожал он плечами. — Дома делать нечего…

— Позвонишь, скажешь, как он там?

— Да что ты заладила — как он, как он!.. — снова разозлился Вова. — Что ему будет-то? Ну получил пару раз под дых!.. Обычные дела. Ты лучше о себе подумай — коленки вон обработай.

Мила кивнула и вставила ключ в замочную скважину.

— Позвони, — повернулась она к другу, прежде чем скрыться за дверью.

Бесшумной тенью Мила проскользнула в ванную, где почистила от грязи пальто, выбросила окончательно пришедшие в негодность дорогущие колготки и приняла душ, страдая от боли в коленках. Потом она обработала ссадины, убедилась, что ничего серьезного и нужно только немного потерпеть, и скрылась в своей комнате.

Мама смотрела телевизор, как поняла Мила по звукам, доносившимся из гостиной, и слабой полоске света, бьющей из-под двери. Лена, наверное, уже спит. А Сашка… да мало ли чем может заниматься подросток, когда уже не день, но еще и не ночь. Главное, что никто из них не увидел ее в таком плачевном состоянии. Ну а завтра она им как-нибудь все объяснит.

Разобрав постель, Мила забралась в нее, закуталась в одеяло и приготовилась ждать. Если Вова не позвонит, то это придется сделать ей. Но он позвонил.

— Как ты, синица? — первое, что спросил он.

— Нормально, — ответила Мила, чувствуя, как все тяжелее становится бороться с сонливостью. — Как Вадим?

— Жив здоров твой Вадим, — послушалось на том проводе. — Ни ссадинки… Пьет как конь вон только.

— Ладно, Вов, спасибо, что позвонил, — вздохнула Мила. — Спасибо тебе вообще за все! — добавила, испытав жгучий прилив благодарности. Если бы не он, не известно еще как бы она справилась, и перед сколькими людьми бы засветилась. А так, можно сказать, все прошло практически без потерь. Не считая того, что она едва не отравила любимого начальника.

— Спокойной ночи, синица. И пусть тебе приснится, как мы танцевали, — Вова улыбался, и на душе Милы потеплело.

— Спокойной ночи! — отозвалась она, отключилась и с наслаждением растянулась в кровати.

Сон накрыл сразу же, и приснилось Миле, что она кружит в танце с Вадимом. А он смотрит на нее и ласково улыбается.

Вадим

Что ж это за дрянь такая, которую и водой-то не смоешь?! Вадим с ожесточением тер лицо, чувствуя как горят и продолжают слезиться глаза. Этак они совсем вытекут!

Когда он услышал женский вопль, то чуть не обделался от страха. Но волосы точно дыбом встали. Это ж какие крепкие голосовые связки нужно иметь, чтоб так орать! Отморозки эти тоже растерялись порядком. А потом перед ним возник баллончик, за которым он и не успел рассмотреть лицо. Помнит только, что бледная она была как смерть, и глаза такие огромные, как… в общем, огромные.

И почему в него-то?! По логике вещей, она бросилась спасать его, и ему же залепила в физиономию газом!

Вадим прижал бумажное полотенце к глазам, и какое-то время стоял, не двигаясь, прислушиваясь к себе. Продолжали болеть только глаза, все остальное вроде в порядке. Конечно, с троими он бы не так быстро справился, сам бы получил, но в конечном счете и им бы нокаутировал. Не зря же у него КМС по боксу и шесть лет спортивной школы за плечами.

Нет! Ну откуда она только взялась?! Вадим в раздражении смял салфетку и бросил в ведро. Отражение в зеркале не порадовало свежестью. Глаза все еще слезились и были красными, как у быка на корриде. Рожа тоже бордовая, как у алкаша со стажем. И нос опух и течет… Черт! Спасительница!..

Выходил из уборной Вадим, посмеиваясь. Чем легче становилось дышать, тем забавнее начинала казаться ситуация. Да уж, женщины его еще не спасали, а случалось в его жизни всякое.

Инцидент, слава Богу, прошел почти не заметно для веселящихся сотрудников. Но отцу, конечно же, уже доложили. И наверняка, у того много вопросов.

Вадим вернулся в зал, где веселье было в самом разгаре. Пришлось проталкиваться сквозь танцующих и проявлять чудеса вежливости перед дамами, хватающими за руки и пытающимися увлечь и его, когда хотелось послать их всех подальше. Скорее бы уж этот вечер подошел к концу. И так из-за него пришлось отказаться от приглашения Юрка — «выпить и забыться», — как выражался приятель. Все ж лучше, чем отбиваться от назойливости той же Юлианы. Вон опять подскочила, стоило только увидеть его.

— Вадик, где ты ходишь? Пошли танцевать!.. — подбежала она к нему и повисла на руке.

— Юлиана, пусть тебе кто-нибудь другой составит компанию, — вмешался отец, за что Вадим был ему даже благодарен. Он бы и сам смог отвадить эту пиявку, но так даже лучше. — Мне с сыном поговорить нужно, — перевел он на Вадима взгляд, из которого вмиг исчезла ласка. — Как глаза? — спросил первым делом, когда Вадим опустился за стол.

— Уже нормально.

Отец кивнул и убедился, что мама занята разговором с Лидией Сергеевной. И только потом продолжил:

— Что происходит, сын? Кто это был?

— Я бы и сам хотел это знать, па? — пожал Вадим плечами.

— А какого черта ты вообще туда поперся?

— Ну уж точно не из желания получит по морде, — усмехнулся Вадим. — Вообще-то звонивший представился сотрудником «Тепло-века» и сказал, что у него есть важная информация.

«Тепло-век» — завод по производству радиаторов, маленький, но очень мощный. Они уже давно сотрудничали, и никогда раньше не возникало подобных недоразумений.

— Тепло-век? — брови отца поползли вверх. — И что они говорили?

— Да чушь какую-то, пап! Про невыполненные обязательства, какую-то задолженность… в общем, парни явно были в неадеквате.

— Странно… — почесал Максим Юрьевич подбородок. — А потом еще и с кулаками полезли?

— Да там по ходу один обкуренный был. Он и начал первый.

— Ладно, с Тепло-веком я сам разберусь, — кивнул отец. — А ты не забудь поблагодарить свою спасительницу, — рассмеялся он. — Премию ей, что ли выпиши. Надо же, какие отчаянные девчонки у нас работают!

— А где она, кстати? — оглянулся Вадим, сам не зная в поисках кого, потому что совершенно не запомнил, вернее, не разглядел лица девушки. Разве что, в ушах его до сих пор звучал ее вопль.

— Так не ты один пострадал в заварушке, — уже откровенно рассмеялся отец. — Домой уехала твоя спасительница. Я правда тоже не успел перехватить ее.

Тут Вадим вспомнил, что слышал, как кто-то вроде называл ее синицей. Ну, наверное, ее, потому что больше некого. Разглядеть этого кого-то, конечно же, он не смог, но слово это расслышал отчетливо.

Конец ознакомительного фрагмента.