Колдун

Надежда Волгина, 2020

Кто же знал, что нельзя поднимать чужой крест, а тем более кармический! Я о таком даже не догадывалась. И крестик показался мне очень красивым. Подняла, отмыла и благополучно забыла. А через неделю моя жизнь перевернулась вверх дном! И теперь я вынуждена ехать в Сибирь. К Колдуну, ведь только он может избавить меня от тяжести чужих грехов… Правда, самого Колдуна я считаю обычным шарлатаном, и понятия не имею, что ждет меня в таежной глуши. Впрочем, до той глуши мне еще нужно добраться!

Глава 1

— Что, опять? — сочувственно посмотрела на меня Олеся, когда я доставала из сумки новую упаковку колготок, чтобы идти в туалет и переодеваться.

Другие, те что были на мне сейчас, я умудрилась варварски изодрать в автобусе. Как это получилось? Да я понятия не имела — дыру на коленке увидела, когда уже вышла из автобуса. И так со мной случалось каждый божий день. Колготки рвались, сумку резали, каблуки ломались, а сама я частенько приходила на работу, с головы до ног улитая из какой-нибудь лужи лихачом-водителем… Не все одновременно, конечно, но поочередно с разнообразными вариациями. Например, вчера я умудрилась вляпаться в жвачку. И не наступить на нее, а подцепить в волосы. Как?! Ну разве что, кто-то специально мне ее туда выплюнул. Ну или ветер в момент плевка подул в мою сторону.

— Что такое не везет и как с этим бороться, — как можно бодрее постаралась улыбнуться я подруге и бодро зашагала к туалету, молясь, чтобы не встретить на пути туда начальницу.

Не встретила. Зато, получила нагоняй на обратном пути. Мол, расхаживаю тут по коридорам в рабочее время… В кабинет вернулась в еще более паршивом настроении. Олеся лишь подарила мне сострадательный взгляд, а все разговоры мы с ней по молчаливому согласию оставили до обеденного перерыва. Ну нельзя нам было даже разговаривать на рабочих местах. В нашей бухгалтерии за шаг влево или вправо полагался расстрел, а за болтовню в рабочее время и вовсе четвертование.

— Потопали на волю! — приблизилась к моему столу Олеся и сунула мне под нос циферблат своих наручных часов. — За переработку нам не платят.

Тут я с ней полностью была согласна. Не платили, но регулярно заставляли задерживаться на работе. А все потому что работы этой на кадровую единицу было слишком много.

— Кать, с тобой творится что-то ненормальное, — заявила Олеся, когда мы с ней удобно устроились за столиком в небольшой столовой, отстояв перед этим приличную очередь у раздаточной.

— Как будто я не знаю, — вздохнула я.

— Да нет, не знаешь. Вернее, не отдаешь себе в том отчета.

— Да ладно!.. — с возмущением посмотрела я на подругу. — Еще как отдаю! Иногда даже руки на себя наложить хочется.

— Еще чего! — замахала на меня руками Олеся. — Этого нам только не хватало. Но делать что-то нужно. Тебя как сглазили, честное слово. Ты только сумку в этом месяце покупала трижды. И зарплату у тебя сперли всю и в первый же день. Ты, кстати, вчера в церковь сходила? С батюшкой говорила?

— Была, — еще горестней вздохнула я.

— И что? Что он сказал?

— Посоветовал читать сто раз «Отче наш» и какой-то девяностый псалом…

— А ты, конечно же, ничего из этого не сделала? — усмехнулась Олеся.

— Олесь, я атеистка и не верю во всю эту чушь! И молитв я не знаю. Зря только время потратила.

— Если бы проделала все, возможно, и не зря. А так… — Олеся призадумалась. Я же предпочла приступить к супу, пока тот совсем не остыл. — Слушай, у всего должна быть причина. И твоя полоса невезения, да еще и такого явного, началась не просто так. Сколько уже она у тебя длится?

— Месяца два, наверное, — пожала я плечами, а про себя подумала, что еще столько же, и я свихнусь окончательно.

— А теперь вспомни, не ссорилась ли ты с кем-то перед этим?

— Да, вроде нет…

— Точно? Не проклинал тебя никто?

— Олесь, ну ты чего? Какие проклятья?

— Ну, ладно, не проклятья. Но, может, ты кому не угодила, случайно навредила… Или парня у кого отбила?..

— Кто! Я?! Олесь, я уже полгода ни с кем не встречаюсь. И ты об этом отлично знаешь, — еле сдержала я нервный смех.

Парней, кажется, отбивают у меня, а не я у кого-то.

— Ладно… это тоже отпадает. А цыганку перед этим ты случайно не встречала?! — осенило подругу. — Они на такое способны…

— Не встречала, Олесь, — перебила ее я.

— Ну… может вещь ты какую чужую случайно взяла… или нашла?..

Стоп! И тут меня осенило. Крестик! Я нашла в парке крестик, про который благополучно забыла, налюбовавшись им вдоволь. А примерно… ну да, где-то через неделю моя жизнь и перевернулась с ног на голову. Так перевернулась, что я и жизнью-то это сейчас могу назвать с натяжкой. Вот об этой находке я и рассказала Олесе, и по мере рассказа глаза у моей подруги становились все больше.

— Ты рехнулась?! — выпалила она, да так громко, что на нас в столовой обратили внимания все.

— Не ори, Олесь, — зашипела я на нее. — И почему сразу рехнулась-то?

Олеся так возмущенно пыхтела, что даже не сразу смогла заговорить.

— Кто?! Поднимает?! Чужой?! Крест?! — отчеканила Олеся так, что мне ее шепот показался громче военной команды.

— В смысле?

Я никак не могла понять, в чем именно она меня обвиняет.

— Нельзя поднимать крест с земли, понимаешь? — склонилась Олеся над столом и зашептала теперь очень торопливо. — Это чужой крест, чужая карма. Подняв его, ты взяла на себя чужие грехи и их последствия. Да это еще хуже сглаза или проклятья, потому что мы даже примерно не знаем, чей это крест, и насколько он тяжел!

— О, господи! — простонала я. Как же я устала от всей этой суеверной чепухи. — Олесь, это просто крестик. Да я и не знала, что именно он, когда поднимала. Он был в грязи… И потом, не специально же его туда бросили. Кто-то обронил случайно, цепочка порвалась…

— Да, какая разница! Примета это плохая! Как можно не знать элементарного? Видишь крест — проходи мимо, ибо тебе и своего креста по жизни хватает. Ты же на себя еще и чужой навесила. Блин! Что же теперь делать? Теперь понятно, откуда растут ноги у твоего невезения?

Олеся подперла голову рукой и глубоко задумалась. Мне было немного стыдно, что лишила подругу аппетита, в то время как сама уплетаю за обе щеки. Но я по-прежнему не видела ничего плохого в том, что подняла тот крест. Куда я, вот только, его положила? Загадка… Надо будет сегодня поискать его.

— Ладно, есть у меня один человек на примете, — отмерла Олеся и посмотрела на меня несчастными глазами.

— Что за человек, — проглотила я кусок булочки, да так неудачно, что тот с трудом протиснулся по пищеводу.

— Князь.

— Кто?! — вытаращилась я на Олесю. Прикалывается она, что ли?

— Так его называют в узких кругах. На самом деле он не князь, конечно, хоть и довольно титулованный.

— Так кто же он?

— Экстрасенс.

— Час от часу не легче. Олесь, ни к какому экстрасенсу я не собираюсь…

— Еще как собираешься! — перебила она меня. — Как ты не понимаешь, что все это очень серьезно! С такими вещами не шутят, и сама ты с этим не справишься. Все! Разговор на сегодня окончен. Но ненадолго. Сегодня я обо всем договорюсь и сообщу тебе. И ты пойдешь к Князю, ясно? Никаких «не хочу», «не собираюсь» чтобы я не слышала от тебя. Пойдешь, если не хочешь пустить свою жизнь под откос. Нельзя нести чужой крест! Нельзя!

Последнее слово Олеся сказала так, что у меня мурашки побежали по коже. И смотрела она на меня сейчас как злая пророчица. Не иначе как у нее получилось заразить меня всей этой суеверной чепухой.