Колдовство прозы

Н. Ф. Козлова

У народа, лишённого общественной свободы, литература – единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести (Александр Иванович Герцен).

Зинаида Кокорина

Раз словечко, два словечко…

Весеннее солнышко ласково пригревало лицо, шею, пробиралось под лёгкую светло розовую курточку спортивного костюма. «Раз дощечка, два дощечка — будет лесенка. Раз словечко, два словечко — будет пе-сен-ка!..» — навязчивая песенка не выходила из головы Настеньки. «Вот привязалась…» — улыбалась, тихонько напевая, девочка и, доверяясь тёплым лучам, позволила себе расслабиться на пригретой лавочке возле дома бабушки, и даже попыталась вытянуть ноги… но тут что-то лёгкое подкатилось к ним и упёрлось в носки. Настенька замерла, боясь наклониться и потрогать это, хотя подсознательно опасности не ощущала. Зашуршали приближающиеся шаги, и оживлённый голос подростка недовольно выкрикнул:

— Ну что же ты?.. Неужели трудно пнуть мячик… заставляешь бежать сюда?!

Настенька внутренне выдохнула и улыбнулась. Теперь понятно: неподалёку слышались голоса ребят, играющих в футбол и, вероятно, их мячик прикатился к ней.

— Он, наверно, захотел поиграть со мной, — пошутила девочка, — так зачем же я буду его отбрасывать?!

— Странная… — миролюбиво отозвался футболист и, подхватив мяч, помчался назад.

— Пинай, Серый!.. — донеслось до Настеньки. Голоса возбуждённых мальчишек, то отдалялись, то снова приближались… Игра была в разгаре.

«Раз дощечка, два дощечка…» — какая-то тёплая волна вдруг прокатилась внутри и влилась в солнечное настроение девочки. Захотелось запеть во весь голос! Но не могла же она себе этого позволить, да и пора уже было возвращаться домой.

Наверняка бабушка беспокоится, все глаза проглядела в окошко: «Я сама, я сама! Вот ведь настырная… а ты тут изводись за неё. Ну, да ладно, пусть хоть на каникулах расслабится и проявит самостоятельность. Умница-то какая! Не знай, что слепенькая, так и не догадаешься. Вон как уверенно держится!» Настенька почти открыла калитку во двор, как опять услышала приближающееся шуршание мяча и догоняющие его шаги… Замерев на секунду, девочка повернула голову:

— Серый, это ты?! —

Молчание и недоумённый вопрос:

— У тебя что, сзади глаза?.. А откуда ты знаешь, как меня зовут?

Ну не будет же он признаваться, что специально запнул сюда мяч.

— Я не видел тебя здесь раньше. Ты в гостях?

— Да, я приехала к бабушке на каникулы.

Настенька осторожно повернулась, и подросток мимолётно отметил, что смотрит она не на него, а куда-то вдаль… и в руках у неё не длинный зонт, как ему показалось раньше, а тросточка. Только одно мгновение выдало состояние девочки. Перед ним стояло милое создание с сияющим лицом и задорной улыбкой.

— Такое впечатление, что ты поёшь! — Серёжке как будто передалась волна её тёплого настроения:

— А ты что, умеешь читать мысли? — и девочка задорно повернулась на открывающуюся из дома дверь. — Ну, что Настёна, нагулялась? — и женщина со смеющимися глазами взяла её за руку, — Уж, не в футбол ли собралась играть?!

— А что, можно и попробовать! — засмеялась девочка

— Пообедаешь, выходи, научу! — подзадорил удаляющийся голос… И мячик, отскакивающий от руки подростка, ритмично отстукивал по земле: «Раз дощечка, два дощечка…»

— Ну вот, только приехала, а уже и друга себе нашла. Серёжка наш сосед. Тоже приезжает на каникулы. Хороший парнишка, — радовалась бабушка настроению внучки. Однако, после обеда она почему-то категорически воспротивилась отпустить Настю гулять одну.

— Я тоже хочу прогуляться, пока солнышко радует, да и с соседями пообщаться…

На улице было действительно людно. Радовались хорошей погоде и взрослые, приводившие в порядок дворы, и детвора, отдыхающая от занятий, и воробьи, шустро порхающие с веток к подсыхающим лужицам и обратно. Мальчишки, видимо уставшие от футбола до обеда, оседлали велосипеды или гоняли на скейтбордах, и только два подростка вдоль дороги лениво перекидывали ногами друг другу мяч. Заметив прогуливающихся дам, они отошли в сторонку и один из них, подбросив мяч, подкатил его к ногам Настеньки: «Пинай!». Узнав знакомый голос, девочка усмехнулась и с силой ударила по мячу! Всем стало смешно от такого неожиданного поворота дела.

— Ничего себе ударчик!.. — Воскликнул второй подросток, — тебя можно брать в нападающие!

— А давайте так, — предложил Серёжа, — Настя будет пинать, а мы с Костяном по очереди отбиваем… или перехватываем кто быстрее. Так и порешили. Началась оживлённая игра. Бабушка некоторое время аплодировала ударам девочки по мячу и азартно кричала: «Го-о-ол!». Вскоре она сказала, что пора заниматься делами и, что она доверяет внучку ребятам, надеясь на «мужское» внимание к даме. Вдоволь надурачившись, и насмеявшись друг над другом в забавной игре, ребята уселись на лавочку.

— Загоняла я вас, вратари?! — подшучивала над ребятами Настя. — Это кто кого загонял… — не сдавался Костя, — смешно играть с девчонкой! Те, которые приезжают сюда, такие воображалы и задиры… всё им не так. А у тебя удар такой сильный… Занимаешься спортом?

— Услышать ответ ему не удалось.

— Кости-и-ик, иди-ка помоги мне! — послышался женский голос из ближайшего двора.

— Пока, ребята! Не скучайте, — И подросток солидно удалился. Молчание несколько затянулось…

— Что ты молчишь? — спросила Настя.

— Так ты же не ответила на вопрос Кости. Расскажи о себе… — А ты о себе… Вообще-то для обоих подростков обстановка была не привычной. Одно дело в школе, где Серёжа уже шесть лет учится с ребятами с первого класса. Все давно привыкли друг к другу: девчонки постоянно воспитывают ребят, шлёпают ранцами, пишут записки… а те, или дергают обидчиц за волосы, или попросту не замечают их и, уединившись, не отрываются от телефонов и смартфонов. А у Насти жизнь протекает по-иному. Учится она в школе-интернате для слабовидящих. Там тоже общаются, узнают друг друга по голосам и чувствуют на расстоянии, отдают себя любимым занятиям. Таким увлечением для Насти давно стала гимнастика. Её мечта, получить высокий разряд и выступать на соревнованиях. Она и сейчас уже достигла хороших результатов, и даже получила диплом за участие на областной Паралимпиаде. С взаимным интересом ребята узнавали друг о друге всё больше и больше, когда оставались вдвоём. Настя, сделав утреннюю разминку и пробежку под присмотром бабушки, с нетерпением ждала, когда же её новый друг устанет от общения с пацанами и забежит к ней во двор. А у Серёжки и желание-то совсем пропало общаться с ребятами, но надо было, ведь не поймут же они его привязанности к девчонке, да ещё и цепляться начнут с дразнилками, и Настю могут обидеть. А мысли все были рядом с ней: хотелось, и поддержать и больше узнать о её характере. Она обладала каким-то внутренним притяжением, завидной силой воли, но вместе с тем казалась хрупкой и беззащитной. Однако, при всём при этом, она никогда не вызывала к себе чувства жалости. А на четвёртый день небо с утра вдруг прослезилось, да так обидчиво, что залило все дворы и дороги, и, по всей видимости, ещё долго не собиралось разгонять свою грусть. Настя сидела дома, то пытая бабушку о годах её молодости, то без большого энтузиазма надевая наушники, чтобы потренировать память школьной программой или просто слушала музыку… Расстроенный Серёжка, подгоняемый каким-то трепетным волнением, несколько раз выходил под навес и подолгу стоял в ожидании. Казалось, что вот-вот прекратится этот предательский, так не ко времени, да ещё затянувшийся дождь, совсем не сочувствующий детям, приехавшим сюда всего на несколько дней отдохнуть. Ну, должно же, должно, появиться такое желанное, а сейчас просто необходимое солнышко и разогнать эту дождливость! Но дождевые тучки, как назло стремились именно сюда откуда-то с запада небольшими растрёпанными клочками, обнадёживающими раствориться ещё там далеко, но прямо над головой притягивались друг к другу ртутным шариками, и превращались в дождевую тучу, так нехотя и тяжело уступающую место такому же отвратительному, лениво льющему слёзы монстру. Безнадёжно постояв так в очередной раз, уже после полудня, подросток печально вздохнул и направился в дом.

— Что скучаешь? — раздался от калитки голос Кости, — давай порулим на великах.

— Да, ну, — отмахнулся Сергей, — по лужам нет желания. — Понятно… друг называется. Ну и жди свою инвалидку… по лужам-то, и она не побежит разминаться. Словно сразу несколько разрядов: и ярости, и обиды, и боли пронизали Серёжку! В секунду он оказался возле друга и дёрнул за куртку так, что разлетелась молния, и тот ели удержался на ногах.

— Ин-ва-лид-ка!!! Да, ты… ты… — отчаянно тряс он друга, — как же ты можешь?! После этого ты мне больше не друг! Видеть тебя не хочу… Со всех ног Серёжка бросился в дом… — Что с тобой?! — воскликнула мама, удивлённо глядя на рыдающего сына. Случилось что-то невероятное! Он же никогда не плакал, даже в тот единственный раз, когда отец крепко врезал ему — десятилетнему мальчишке — ремнём за то, что тот сел без разрешения за руль автомобиля и въехал задом в дощатый забор. Тогда сын и сам крепко испугался, и осознал, что был заслуженно наказан. Что же случилось теперь? — Мама, давай завтра уедем домой… Он назвал Настю инвалидкой… Мама, ты тоже о ней так думаешь? — Да, что ты, сынок?! Потому ты так и расстроился, что он не прав. Настя настоящий друг. Просто Костя ревнует тебя к ней. Успокойся. Завтра будет хороший, солнечный день и всё опять изменится. Всё будет хорошо! Плохо спалось Серёжке. Как только он погружался в сон, появлялась Настя с грустным, искажённым от злого смеха лицом: «Ин-ва-лид-ка!!!».

— Неееет! — кричал, как в бреду метавшийся подросток. За ночь небо совсем очистилось от серости, и ранний рассвет заалел медленно выплывающим из-за горизонта солнышком, которое, постепенно озаряя небосвод, снимало с него маску грусти. Как только первый лучик коснулся краешка окна, Серёжа забылся в глубоком сне. Не хотелось просыпаться… Чья-то рука ласково теребила и поглаживала волосы… и смеющийся мамин голос проникал в сон. Серёжка открыл глаза. Мама, с чашечкой ароматного чая, сидела рядышком на краешке кровати, с тревожной улыбкой поглядывая на него, а… рядом стояла Настя.

— Вот разоспался сонюшка. Уже все лужи просохли. Каникулы-то не закончились, мальчишки ждут тебя, не дождутся.

— Смущённый подросток резко сел и потянулся к ладони девочки, ухватился за неё, словно хотел убедиться, что это не сон. За окном послышалось какое-то царапанье. Подойдя, мама приоткрыла раму, и на подоконнике появился футбол, а за ним — голова Кости:

— Серый! Настя! Ну, чего вы?.. Так не пойдёт, оставили меня одного… Насть, а кто напевал, что вместе весело шагать по просторам?! Не представляю, друзья, что бы я делал здесь без вас на каникулах?! Лови-и-и!..

— Прямо от окна мячик полетел в Серёжку и Настю, и одновременно взметнувшиеся руки друзей перехватили его. Ладонь Сергея крепко прижимала к мячу ладонь Насти.

Павлина (миниатюра)

Ах, какие чудные цветы! — восхищалась бабочка Павлина. Её яркие шелковистые крылышки от восторга замирали в полёте. Ах, как ей хотелось насладиться тёплым ароматом и нежным вкусом нектара этих ослепительно белых, её любимых, ромашек! Но, какой-то незнакомый резкий запах настораживал бабочку. Она боялась опуститься ниже и прикоснуться к цветку, который завораживал своей солнечной улыбкой. Она всё кружилась и кружилась, пока её лапки не коснулись тонкой палочки. Павлина облегчённо вздохнула и замерла… — Ах, какая ты красавица! — изумился художник, боясь спугнуть бабочку. Она, так грациозно, пристроилась на ручке одной из кисточек, которыми он рисовал… Расправленные крылышки чуть подрагивали, выдавая лёгкое напряжение. Художник восхищённо разглядывал причудливый фиолетовый узор на фиолетовом фоне ажурных крыльев бабочки. Уж очень рисунок напоминал расцветку оперения павлина. — Вот чего не хватает в моём пейзаже: бабочек! Они потянутся к цветам, те ответят теплом, и картина оживёт! — Художник оторвал зачарованный взгляд от Павлины, взял другую кисточку и стал рисовать бабочек на холсте. Он рисовал их так быстро, почти одним взмахом кисти и от того казалось, что бабочки кружатся вокруг цветков…

Теперь Павлина легко вспорхнула и подлетела ближе. Каково же было её удивление, когда она не почувствовала дыхания цветов… тот же терпкий запах краски пугал бабочку. Она взлетела над холстом и энергичным взмахом крылышек приглашала за собой других бабочек. Она звала их туда, где сладкий воздух вокруг цветов насыщен теплом, а сочный вкус пыльцы напоминает яблочный нектар. Она улетала всё дальше и дальше… Павлина никак не могла понять, почему же те бабочки не хотят лететь за ней?!… Очень жаль, что они не узнают, как необыкновенно красивы и ароматны её любимые ромашки!

Тесёмочка-путешественница

(Сказка для детей мл. школьного возраста) — Вот ваш заказ, — сказала продавщица, завязывая бантиком-бабочкой яркую тесьму на упаковочной коробке с тортом. Бантик на коробке проникся праздничной атмосферой, которая царила в доме, куда принесли торт. Хозяйка разрезала тесьму, положила её на подоконник, а торт поставила на стол. — Ух, ты-ы-ы! — тесёмочка почувствовала свободу, и от радости ей так захотелось взмахнуть крылышками бантика. И это у неё даже получилось, когда она ощутила лёгкое прикосновение освежающего ветерка из открытого окна. — Какая ты необыкновенно-красивая бабочка! — чуть слышно прошептал ветерок. — Ах, помоги мне, — потянулась к нему тесёмочка, — мне так хочется научиться летать! — Хорошо, — тепло отозвался ветерок, — я возьму тебя с собой. Лети-и-м!

И от его резкого дуновения, тесёмочка легко вспорхнула, и вылетела из окна. Каким же прекрасным ей показался этот миг парения! Но, к сожалению, на их пути оказался высокий тополь, широко раскинувший свои ветви прямо за окном. Зацепившись за ветку, тесёмочка бессильно повисла. Ветерок напрасно метался, пытаясь помочь ей оторваться от цепкой ветки. Покружившись рядом, он грустно вздохнул и полетел дальше. Тесёмочка даже и не успела понять, что произошло с ней, как почувствовала чьё-то лёгкое нежное прикосновение: — Не грусти, — ласково поглаживал её зелёный листочек тополя, — здесь ты будешь нашим украшением. Мы будем защищать тебя от дождя, а веточка будет раскачивать тебя, как колыбелька… — Ах, нет! — взмолилась тесёмочка, я так мечтала летать…

И не успела она договорить, как кто-то цепко ухватил её за бантик, оторвал от ветки и понёс вверх. Однако, и этот полёт был не долгим. Тесёмочка оказалась у дверцы скворечника. Скворушка радостно прикрепил её у входа, уселся рядышком и начал громко распевать: — Цви, цви-и-и… Взгляните-ка друзья, как классно дом украсил я! — Цви-и-и-и… — Песню подхватили птицы, и стали вместе веселиться. Тесёмочке даже и грустить расхотелось, когда она поняла, какую радость доставила птичкам своим появлением.

За праздничным столом гости уже доедали тортик, когда вдруг послышалось весёлое щебетание и звонкое пение птиц. Все подбежали к окну. — Смотрите, — радостно закричал именинник Тимоша, — там, возле скворечника, тесёмочка от нашего торта! Как она оказалась там? Ой, а какая же она красивая… Как бабочка! А как радуются ей птички!

Вы только послушайте, как они выселяться и поют песенки!

Так, это же они меня поздравляют с Днём рождения!