Город теней

Н. Ланг, 2018

Уютный городок Береговой настигла катастрофа – посреди ночи под землю рухнул старинный квартал, образовалось несколько крупных провалов. Уцелевших горожан спешно эвакуируют. Фотокорреспондент Марк Ланской едет в командировку – снимать репортаж о случившейся трагедии. И бесследно исчезает. На поиски журналиста отправляется его коллега Вадим Платонов. Чем глубже он погружается в перипетии этой истории, тем отчетливее понимает, что потрескавшиеся фасады и руины зданий, долгое время служившие пристанищем людей, хранят множество тайн.

Глава 2. Последняя встреча

Палило солнце, его мощные лучи пронзали, как тысячи раскалённых острых мечей. Марк прислонился к тёплой стене и спрятал руки в карманах. Он выглядел напряжённым, будто обдумывал что-то, но когда увидел друга, улыбнулся, и от былого напряжения не осталось и следа.

Вадим без особого желания покидал больницу. Ему предстоял долгий и полный опасностей путь в Египет, откуда он улетит в Россию.

— Брылёв ждёт моего бесславного возвращения, — угрюмо произнёс Вадим, вспомнив о потерянном фотоаппарате и отсутствии снимков.

— Ты вернёшься — это главное. Всё впереди. Возможно, не за горами"Серебряная камера", — Марк ободряюще похлопал его по плечу.

— Я завалил съёмку, со мной такого не бывало, — с сожалением признался Вадим. — Брылёв меня выкинет.

— Порой и ангелы падают. Есть вещи, неподвластные нам.

— Надолго остаёшься? — спросил Вадим.

— Даже солнце не знает, когда закончится дождь. Как получится, — Марк пожал плечами. — Сделаю золотое фото и примчусь в Москву.

Марк не боялся, что его настигнет смерть от меткой пули. Он провёл несколько месяцев в зоне военных действий и его инстинкт самосохранения работал с перебоями. За гениальным кадром он был готов лезть в самое пекло. И вот, лучшая фотография, снятая им, украшает передовицу"Утренней звезды".

— Ты сегодня странный, — нахмурился Платонов, — что-то задумал?

— Странный, — повторил Марк, — нет, вовсе нет. У тебя никогда не бывало такого чувства, что сегодня произойдет то, что изменит твою жизнь навсегда?

— Обычный бессмысленный день, — ответил Вадим.

Разговор показался ему неловким.

— Каждый день имеет значение.

— Я вернусь домой несолоно хлебавши — вот значение слова"сегодня"для меня.

— У тебя ещё будет шанс реабилитироваться.

Вадим усмехнулся. Как Марк мог понять его, ведь он всегда доводил работу до конца и получал восторженные отзывы.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Вадим.

— За что?

— Ты стал для меня донором, можно сказать, кровным братом. Не каждый готов отдать кровь своему конкуренту.

— Своему другу, — тихо поправил его Марк.

Раздался громкий сигнал. Абдалла хотел тронуться в путь до темноты, пока на дорогах относительно безопасно.

— Встретимся в мирной Москве, — улыбнувшись, предложил Марк.

— Удачи тебе, — Вадим пожал руку коллеги.

Затем, держась за больной бок, сел в старенький"Форд", и фиксер Абдалла резко вывернул руль. Вадим смотрел в зеркало заднего вида на Марка, который очень скоро превратился в маленькую точку на горизонте.

***

Редакция"Утренней звезды"располагалась на Цветном бульваре. Большое здание, построенное в тридцатых годах двадцатого века — типичный образец конструктивистского стиля. Серая глыба возвышалась над прохожими, подавляя своими грандиозными размерами и торжественной монументальностью. Посетителей встречала выцветшая металлическая вывеска. Платонов иногда сотрудничал с этим изданием — продавал фотографии из командировок, писал статьи.

Он прошёлся по редакции, занимавшей два этажа, поздоровался со знакомыми журналистами, спросил у них о Марке, затем пошёл дальше по коридору. Остановился у двери, на которой висела латунная табличка, сообщавшая всем, что это кабинет главного редактора. Вадим тактично постучал и, услышав приглашение, вошёл.

— Здравствуй! Как здоровье? Поправился? — осведомился главред.

Главным редактором"Утренней звезды"был Сергей Иванович Маленков. Все черты его внешности говорили о крайней скупости: тонкие губы, близко посаженные глаза и плотное телосложение, намекавшее о любви к застольям. В одежде он отдавал предпочтение деловому стилю. Изворотливый предприниматель, Маленков с успехом ковал себе карьеру не только в журналистике, но и на политическом поприще. Они познакомились давно, когда Вадим подрабатывал стрингером — снимал митинги, чрезвычайные происшествия и предлагал их разным изданиям.

— Спасибо, сегодня я полностью здоров, — улыбнувшись, ответил Вадим. — Добрый день, Олеся Михайловна.

В кабинете у окна сидела Олеся Михайловна, работавшая фоторедактором в"Утренней звезде". Сдержанная, неулыбчивая девушка, всецело преданная работе. Она кивнула в ответ на приветствие Вадима. Он был коротко знаком с ней — Олеся принимала фоторепортажи у внештатных сотрудников. Вадим помнил её, как умную и элегантную даму. Такой она предстала и сегодня — строгий брючный костюм со стрелками, идеально отутюженная белая рубашка и очки в прозрачной пластиковой оправе, сквозь которые она оценивающе окинула взглядом Платонова.

— Наслышан о твоих приключениях — Марк рассказывал, — проговорил Сергей, делая приглашающий жест. — С чем пожаловал?

Как и любой предприимчивый человек, Маленков не любил терять времени даром. Он сел в своё любимое кресло, обитое натуральной кожей, Вадим устроился напротив. Вообще Маленков отличался любовью к роскоши и показному изобилию, порой чрезмерному — сказались голодные студенческие годы, проведённые в общежитии МГУ. Его кабинет был обставлен дорогой мебелью из древесины элитных сортов. Особым украшением интерьера служил массивный шкаф, заставленный от верха и до низа старинными книгами и подшивками газет, которые стоили баснословных денег.

— Я ищу Марка Ланского. На звонки он не отвечает, хотя телефон несколько дней был включен. Электронные письма, тоже остаются без ответа, — сказал Платонов.

— Марк поехал на съёмки по заданию редакции, хотя я предлагал ему взять отпуск, подождать, прийти в себя. Всё же после горячей точки не так легко адаптироваться, но он как будто не мог находиться в Москве. Нашлась интересная тема. Ланской снимал эвакуацию Берегового, где целый квартал провалился в огромную карстовую воронку.

— И в чём подвох? — насторожился Вадим.

— Прошло уже две недели, а от него нет ни одного сообщения, — подала голос Олеся Михайловна, тенью застывшая у окна.

— Это похоже на него. Марк всегда был одиночкой. Он может надолго пропасть, потом объявиться и предоставить снимки, достойные Пулитцеровской премии. Я не удивлюсь, если он придёт завтра, как ни в чём не бывало, — предположил Вадим.

— Нет, обычно, он каждый день отправляет несколько кадров в редакцию, а сейчас тишина длится две недели. Что-то неладное происходит, — сказала Олеся Михайловна, посмотрев вдаль, — а на звонки, вы правы, никто не отвечал, но телефон некоторое время был включен.

— Вы думаете, он может находиться в Береговом?

— Это исключено! Людей оттуда спешно эвакуировали — пребывание в городе просто опасно. Экстренные службы оперативно сработали, удалось избежать больших жертв, — ответил главный редактор.

— Опасность никогда не останавливала Марка, — задумчиво произнёс Платонов.

Напротив, Марк Ланской, словно стремился туда, где его жизнь подвергалась риску.

— Он всегда слишком упрям, — заметила Олеся.

— А что родственники? Его девушка или жена? — спросил Вадим.

— Мать живёт в Тобольске. Он изредка с ней созванивается. Жена? Разве он женат? — вдруг задал вопрос главный редактор.

Маленков взял папку с личным делом Марка.

— Да, он обручён со своей работой, — тихо проговорил Платонов.

Вадим ничего толком не знал о жизни коллеги. Марк редко рассказывал о себе, словно боялся, что кто-то выведает у него сокровенную тайну, но был прекрасным слушателем. Порой он и вовсе предпочитал молчание, люди, любившие откровенность сочли бы его замкнутым.

— Не может быть, чтобы человек просто растворился, — упорствовал Вадим. — Что говорят в полиции?

— Никакой информации, кроме того, что телефон Марка запеленговали в Береговом, в доме, который располагается на улице Нагорной. Видишь ли, там очень страшное местечко. Не ровен час и карстовая воронка проглотит всё. К тому же уровень грунтовых вод повысился до критической отметки.

— Что же привело к такой катастрофе? — заинтересовался Вадим. В нём проснулось профессиональное чутьё журналиста.

— Эксперты разбираются. Очевидцы рассказывают, что посреди ночи обвалилась земля под домами. Погибло много жителей. Они спали, когда это произошло. И вот ещё странность — мост, что пролегал над рекой Белой, обрушился, и теперь всяческое сообщение с городом потеряно. Марк лишь раз звонил, доложил о своём прибытии.

— Он не высылал фотографий?

— Было несколько снимков. Марк всегда предоставляет только отменные материалы, — ответила Олеся Михайловна. Она включила, стоявший на столе ноутбук, и развернула его к Вадиму.

Фотографии, снятые Марком в Береговом, Вадим нашёл лучшими из всех, которые когда-либо видел. Боль, отчаяние и вместе с тем сплочённость запечатлены на них. При взгляде на фотоснимки, в уме рождались ассоциации с картиной Карла Брюллова"Последний день Помпеи". Несомненно, только очень талантливый фотограф мог снять такие кадры.

— Что за место? — спросил Вадим, листая снимки.

— До происшествия здесь добывалась большая часть калия в мире. Береговой — респектабельный, можно сказать, богатый город, и, к сожалению, там не спокойно. Не удивлюсь, если у жителей найдутся свои секреты.

— Поиски не дали никаких зацепок?

— Полицейские наспех провели расследование, сам понимаешь, зона опасная и долго находиться там нет возможности.

— Почти уверен, что Марк всё ещё в Береговом, — предположил Вадим.

— Разве это имеет смысл? — усомнился Маленков.

— Я успел изучить Марка. Для него каждый день наполнен смыслом, а уж в таком месте он непременно найдет оригинальный сюжет для фоторепортажа. Чтобы поймать удачный кадр иногда необходимо затаиться. Марку это всегда удавалось.

Возникла долгая пауза. Олеся Михайловна рассматривала фотографии, а главный редактор постукивал по столу ногтями с идеальным маникюром, казалось, исчезновение Ланского мало волновало его.

— Что ж, вполне разумная гипотеза, — согласился Маленков, тоном, выдававшим в нём равнодушие.

— Пробовали связаться с матерью? — Вадим продолжил свой допрос.

— Она прилетела в Москву вчера, говорит, что Марк давно не звонил ей.

— Галина Сергеевна опечалена и разбита, вряд ли она сможет чем-то вам помочь, — сказала Олеся Михайловна, поправляя очки.

— Я хочу встретиться с ней.

— Она остановилась в гостинице"Академическая". Может быть, тебе улыбнётся удача, а то жаль, материал пропадает, — он осёкся и спустя мгновение добавил: — Найди одного из моих лучших фотокорреспондентов.

Олеся открыла блокнот и написала номер телефона Галины Сергеевны Ланской, затем вырвала листок и протянула его Вадиму.

— Прежде договоритесь с Галиной Сергеевной о встрече, — сказала она.

Сергей Иванович встал, тем самым заканчивая разговор. Достав из кармана брюк тонкую пачку сигарет, Олеся Михайловна флегматично закурила и внимательно смотрела на фотографии.

— Дай знать, если что-то нароешь, — попросил Сергей Иванович, широко распахивая дверь.

Они коротко простились, и Вадим отправился в гостиницу"Академическая".

***

Поймав такси, Платонов устроился в салоне автомобиля и позвонил Галине Сергеевне. Они условились о встрече в кафе гостиницы, располагавшейся в центре Москвы.

Вадим впервые виделся с матерью друга, но сразу узнал её — те же голубые глаза, похожие на чистый лёд, светились добротой. Галина Сергеевна оказалась аккуратной, не лишенной шарма женщиной. Она была одета в изысканный кардиган и брюки, блестящие рыжие с проседью волосы уложены в пучок. Среди прочих госпожа Ланская выделялась величественной осанкой, гордо поднятой головой и немой мукой, застывшей во взгляде. Она переживала за сына, но в то же время, не теряла надежды на его возвращение. Рядом с ней сидела девушка в скромном сером платье. Они о чём-то тихо беседовали. Девушка накрыла своей рукой ладонь Галины Сергеевны и шепнула ей несколько слов, женщина отвернулась, вытирая слёзы. Кажется, окружающий мир перестал существовать для Ланской, когда единственный сын, бесследно исчез. Она вложила в его воспитание многие годы и почти все свои силы.

— Добрый день, я — Вадим Платонов, коллега Марка, — представился он и сел на стул.

Они попросили кофе и в молчании ожидали, пока нерасторопная официантка принесёт заказ. Никто из них не спешил завести беседу.

В полупустом кафе, обставленном старой мебелью, чувствовалась заботливая рука хозяйки. В светлом просторном зале царили уют и чистота. Столовые приборы, отполированные до идеального блеска, лежали на белоснежных льняных салфетках.

— Позвольте представить вам невесту Марка — Веронику, — прервав неловкую паузу, начала Галина Сергеевна и улыбнулась уголками губ.

— Приятно познакомиться, — почти в унисон произнесли Вадим и Вероника.

— Вы что-то слышали о моём сыне? — встрепенулась Ланская.

У голубых глаз, потускневших от слёз и бессонных ночей, прорезались глубокие морщины. Видно изнутри её точила неизвестность, хотя Галина Сергеевна храбрилась, как могла. Это был её персональный ад.

— К сожалению, я давно не видел его. Приехал спросить, может вам известно что-то?

Всеми силами, что остались в её израненной душе, Галина Сергеевна сдерживала рвавшиеся из груди рыдания. Официантка принесла три чашки кофе и тихо поставила их на стол.

— Марк вернётся скоро, я знаю, — уверяла Галина Сергеевна.

— Я думаю, что он затаился где-нибудь. Удачный кадр выжидает, — проговорил Вадим, — он часто пропадал, но всегда находился — довольный, с большим архивом ярких фотографий. Марк непременно объявится.

— Да, а телефон просто потерял, — почти не веря своим словам, произнесла Галина Сергеевна. — Понимаете, мне кажется, мой сын только начал жить. Он всегда был серьёзным, даже в детстве. Марк рос застенчивым мальчиком, никогда ничего не просил, не жаловался. Я почти ничего не знала о его личной жизни. Перед поездкой в Ливию Марк сказал, что хочет познакомить меня со своей невестой. В последний его визит, я заметила, что он изменился. Стал открытым, много улыбался, и его глаза лучились счастьем, — вспоминала Галина Сергеевна, — а вообще Маркуша редко что-то рассказывал. В детстве одноклассники называли его молчуном. Я не звонила ему так часто, как хотела, боялась отвлечь. Он всегда много работал, чтобы помочь нам с отцом. Папа Марка тяжело заболел — врачи обнаружили у него рак желудка. Год назад он умер, а теперь вот и Марк пропал…

В разговоре возникали долгие паузы. Ника нервно глотала кофе, а Галина Сергеевна не притронулась к кружке, лишь с отчаянием вглядывалась в кофейную гущу, будто там надеялась увидеть, где находится её сын. Вадим, конечно, мог бы, сказать слова утешения матери друга, а потом уйти, но это было не в его характере. Он превыше всего ценил дружбу, закалённую в горячих точках. Однажды друг помог ему выбраться из мясорубки, пришёл момент вернуть долг.

— Марк очень переживал эту потерю, — сказала девушка, до сих пор остававшаяся безмолвной.

Вероника коснулась узкой ладонью хитрого, как у маленькой лисицы, лица, обрамлённого длинными шелковистыми волосами, которые оттеняли серые глаза. Изящно сложенная, Ника походила на хрупкую француженку. Ей недавно исполнилось двадцать восемь лет. Вадим не мог назвать её красивой, но она притягивала к себе внимание утонченностью манер и обаянием. Ника оказалась лёгкой на подъём и часто отсутствовала в Москве. Она выбрала романтичную профессию, связанную с небом — работала стюардессой. Знакомство с ней казалось солнечным бликом в этой мрачной истории. Однако при всех очевидных достоинствах у Вероники имелся один недостаток — она была возлюбленной друга.

Долгое молчание Марка во время последней командировки не стало для Ники сюрпризом. Ланской порой не звонил несколько дней подряд, но после разлуки он всегда приходил к ней. Вдвоём они молчали подолгу, но это не тяготило их, то был союз двух одиночеств. Они находили, чем заняться — любили гулять, изучали многочисленные московские улочки; ходили в кинотеатры на дневные сеансы, которые почти никто не посещал.

Но безмолвие длилось уже две недели и в душе у Вероники поселилась печаль. Она с особенным трепетом вспоминала их последнюю встречу в Царицыно и не верила, что Марк расстался с ней. Внезапное исчезновение жениха разбило её сердце. Она терпеливо ждала возвращения Марка, но не только из ожидания складывались её будни. Вероника пыталась найти пропавшего фотокорреспондента. Прежде, чем решиться на поездку, Ника звонила жениху и не получала ответа. После тревожного разговора с матерью Ланского, Вероника, побросав вещи в чемодан, отправилась в неизвестность. Единственное, что она знала — Марк уехал по редакционному заданию в Береговой и после этого пропал. Аэропорта в маленьком городке не построили, и Веронике пришлось добираться до пункта назначения на машине.

— Береговой заблокирован, туда не въехать просто так, — говорила она. — Я нашла попутчиков. Но, к сожалению, нас развернули ещё на подступах к городу.

— Нет таких дверей, которые невозможно открыть, — ответил Вадим.

— Может быть, вам удастся попасть в Береговой. Постовой сказал, что ведутся ремонтные работы, — произнесла Вероника.

В потёртых джинсах и стильном пиджаке, скрывавшем подтянутое тело, Вадим показался Нике очень привлекательным. Тонкие шрамы на загорелой коже, оставшиеся после поездки в Ливию, делали его лицо мужественным. Хотелось дотронуться до небритой щеки, накрыть его сильную ладонь своей рукой. Казалось, он заметил, с каким интересом она рассматривала его. Вероника стыдливо отвела глаза и с тех пор избегала его взгляда. Она прониклась к Вадиму симпатией, но упорно скрывала зарождавшееся чувство. Её сердце принадлежало Марку, и питать привязанность к кому-то другому было бы предательством.

Платонов решил, что поедет в Береговой и будь что будет. Либо он найдёт Марка, либо нет.

— Я отправлюсь в Береговой и выясню, что произошло, — пообещал Вадим.

Галина Сергеевна скептически улыбнулась. От природы она не была доверчивой, передав ту же черту характера и своему сыну.

— Можно я поеду с вами? — попросила она.

Во взгляде женщины застыли слёзы. Слёзы боли и надежды. Вадим на минуту смутился, он не мог взять её с собой. В этой ситуации она была бы обузой.

— Я доберусь туда даже ползком. Как вы не понимаете, это ведь мой сын, мой единственный мальчик, — быстро проговорила Галина Сергеевна, уже не сдерживая слёз.

Вадим растерялся, он не терпел, когда кто-то плакал рядом с ним. Вероника взяла за руку Галину Сергеевну и посмотрела в её глаза.

— Иногда лучше отступить, — тихо, но решительно промолвила она, — вы должны доверять ему ради Марка, пожалуйста.

— Я не могу бросить сыночка, — рыдая, вымолвила Ланская. — Я обязана поехать.

— Нет, что вы, это может быть опасно. Ведь там произошла катастрофа. Всех жителей спешно вывезли оттуда, — произнёс Вадим. — Оставайтесь здесь, ждите вестей. Я обязательно буду держать вас в курсе событий. Доверьтесь мне.

— Ждать — самое тяжёлое из всех испытаний.

— Но сейчас, полагаю, это лучший выход из положения, — резюмировал Вадим.

Галина Сергеевна согласилась с его доводами, но попросила ничего от неё не скрывать. Она вытерла слёзы салфеткой, и судорожно всхлипнув, окончательно овладела собой. Воцарилось напряженное молчание. Вадим посмотрел на часы.

— Что ж, мне пора. Необходимо собрать как можно больше информации о Береговом, — сказал Платонов и допил остывший кофе.

— Спасибо вам. Пожалуйста, сообщите мне, как только что-то узнаете.

— Хорошо, обещаю, вы обо всём будете знать первой.

— Позвольте, я провожу вас, — предложила Ника.

Вадим не возражал. Расплатившись, они простились с Галиной Сергеевной, и вышли на парковку, где ждало такси.

— Вы знали, что Марк стал для вас донором крови. Так, что вы, можно сказать, братья в какой-то степени, — произнесла Ника.

— Да, Марк — хороший друг. И я сделаю всё, что в моих силах, клянусь вам.

— Вам предстоит поездка не из лёгких, — предупредила Вероника. — То место навевает странное чувство опустошенности, будто всё потеряно, и ничего уже не вернуть. Возможно, это ощущение как-то связано с исчезновением Марка. А что, если его уже нет среди живых? Я слышала, там много людей пропало без вести.

Пряча взгляд, она переминалась с ноги на ногу, пыталась успокоить расшалившиеся нервы. Вадим подавил в себе желание обнять её, коснуться шёлка волос и утешить. Он тихо пообещал:

— Я отыщу его, чего бы мне это не стоило.

— Для вас он бы сделал то же самое, — промолвила Вероника дрогнувшим голосом.

В этом Вадим не сомневался. Марк уже помог ему, а он не привык быть должником.

— Найдите его, прошу вас, — сказала Вероника и сделала шаг к нему.

Она оказалась так близко, что Вадим ощутил запах её кожи, смешанный с духами. Волнующее сочетание.

— Буду откровенен — я не знаю, чем закончится это предприятие.

Вероника, усилием воли, заставила себя успокоиться, хотя в её глазах мелькнули слёзы. Она старалась быть сильной, ради Марка.

— До скорой встречи, я буду надеяться, что ваша поездка завершится удачно. Как говорится, мягкой посадки, — сказала Вероника и улыбнулась, но улыбка получилась с оттенком грусти.

***

Вадим жил в районе метро"Беговая". В арендованной после развода с женой квартире его ждала пустота, звенящая тишина пугала. Простая, почти спартанская обстановка холостяцкой берлоги навевала уныние. Единственным украшением служил большой стеллаж из добротного дуба, тянувшийся от одной стороны комнаты к другой. Заставленный редкими книгами по истории, фотоискусству, он являлся гордостью Вадима Платонова. Напротив окна стоял продавленный диван, который жена вернула ему. К дивану сиротливо жался столик со сломанной ножкой, кою заменила стопка книг. На столе громоздился старенький телевизор, ноутбук и кофр с новым фотоаппаратом. По полу в беспорядке разбросаны маленькие подушки — своеобразные стулья для гостей. В комнатах чувствовался дух свободы и отсутствие женской руки.

Вадим не заводил домашних питомцев, ведь в любой момент его могли вызвать в командировку. Жить без привязанностей, было куда легче, чем нести ответственность за близких. Когда ему не спалось, он любовался собранной коллекцией бесценных томов. На своё увлечение Вадим тратил половину гонорара. Взгляд привлёк потрепанный корешок любимого романа"На западном фронте без перемен". Увлекательные книги подождут. Сейчас все его мысли занимала предстоящая поездка.

Прежде чем отправляться в путь, следовало собрать данные о странном городе. Заварив крепкий кофе, Платонов не теряя ни минуты, включил ноутбук и принялся искать информацию. О Береговом писали не часто, но всё-таки кое-что удалось найти.

В тех местах и раньше жили люди, но ни одно поселение не продержалось больше ста лет. Первые деревеньки появились ещё в тринадцатом столетии и сосредоточились вокруг соляных промыслов. Люди считали эти края гиблыми, поэтому там долго никто не задерживался. То, что осталось от прежних жителей, быстро пришло в упадок. Очередная волна поселенцев застала только уцелевшую деревянную церковь, которую построили ещё в начале двадцатого века.

История современного Берегового началась с трагической страницы — его строили политические заключенные. Они заложили первое здание — жилой дом, расположенный на улице Рудной. Это был двухэтажный барак, продуваемый всеми ветрами. Одновременно с освоением калийных залежей стали возникать другие постройки. Некоторые источники сообщали, что при возведении администрации резко возросло количество смертей. Следователи сходились во мнении — это, несчастные случаи; в бараках поговаривали, что нечистая сила против того, чтобы в этих местах жили люди. Некоторые были убеждены — давным-давно здесь существовало городище со старинными языческими святилищами, но большинство селян отрицали какую-либо роль высших сил в таинственных смертях. И всё же поселенцы попросили батюшку, из заключенных, освятить строительные площадки. Иерей окропил фундаменты святой водой.

В тот же год произошло чудо и не единственное! Случайные смерти прекратились, а чуть позже рядом с посёлком обнаружили крупное месторождение калийно-магниевых солей. Началась его разработка, а вместе с ней наступил расцвет Берегового. В город перебирались жители из окрестных деревень. Здесь они находили работу, образовывали семьи и возвращаться в родные места не стремились.

До сентября две тысячи одиннадцатого года в Береговом проживало около пятидесяти тысяч человек, сейчас же численность жителей упала до нуля. О трагедии, произошедшей в конце сентября, нашлась всего лишь одна заметка, где сухо сообщалось, что в ночь на двадцать третье сентября произошёл обвал грунта. Под землёй оказались десятки домов вместе с жильцами. Иллюстрировали статью несколько фотографий — три из них сняты Марком Ланским. На них жители посреди ночи помогают спасателям разбирать завалы. Снимки сделаны почти идеально — композиция выверена до миллиметра, но самое главное они заставляли сочувствовать беде, внезапно постигшей Береговой. Марк работал, не щадя себя. Снимать в зонах природных катаклизмов всегда рискованно, ведь земля может уйти из-под ног. Марк никогда не пренебрегал своей безопасностью, однако бывало слишком увлекался съёмками, порой ничего не замечая вокруг.

Вадим достал походный альпинистский рюкзак на семьдесят литров, с которым преодолел ни одну тысячу километров. Подготовил запасы на несколько дней. В огромном рюкзаке поместились: еда и вода, фонарик, батарейки, нож, шесть коробков спичек, книга и, конечно же, плед. Осень обещала быть холодной, а Береговой, наверное, лишён отопления. Также Платонов взял кофр с новым фотоаппаратом, аккумулятором на смену, объективы и зарядное устройство для телефона. Вадим извлёк из ящика стола, закрытого по обыкновению на ключ, небольшую коробку. Он открыл её и вынул травматический Вальтер с серебристым корпусом. К нему прилагалась лицензия на ношение оружия.

Каждая вещь имеет свою историю. Этот Вальтер достался Вадиму по наследству. Травматический пистолет подарил ему отец-полковник воздушно-десантных войск. Он лелеял надежду, что единственный сын пойдёт по его пути, но юный Вадик желаний папы не разделял. В детстве его увлекла фотография, уже тогда он определился со своим призванием. Отец воспротивился его желанию стать профессиональным фотографом, а мать хоть и поддерживала мужа, всё же в тайне поощряла занятия сына. Именно она убедила супруга, что сын имеет право на собственный выбор и папа смирился. В качестве благословения он привёл сына в тир и там вручил подарок — деревянную шкатулку, украшенную искусной резьбой, о назначении коей Вадим догадался, не открывая её.

— Ты избрал мирную профессию, но любому человеку порой требуется защита. Я думаю, подарок придётся ко двору, — сказал отец и открыл шкатулку, сделанную из долговечного дуба, покрытого матовым лаком.

На красном бархате лежал Вальтер, отливавший серебром. Вадим с детства отрицал любовь к оружию, но любопытство одержало верх. Перламутровая рукоять словно была создана для его ладони. Отец надел наушники, Вадим последовал его примеру.

— Один раз, взяв в руки пистолет, ты уже не забудешь этого ощущения. Он будто становится продолжением тебя, продолжением твоих помыслов, — произнёс отец, извлекая свой пистолет из кобуры. Он сделал несколько выстрелов, и все они попали точно в цель.

Вадим долго прицеливался, нервничал, боялся, что папа, пристально следивший за каждым его движением, осудит его. Усилием воли, отбросив лишние мысли, Платонов-младший, наконец, выстрелил, но пуля прошла слишком далеко от мишени. Сняв наушники, отец подавил вздох разочарования.

— Из всех оружий, созданных человеком самое опасное — слово, а с развитием технологий — изображение, — сказал Вадим, положив пистолет обратно в коробку. — Скоро войны перейдут в другую плоскость.

Полковник изумлённо поднял брови, в его глазах отразилось сомнение. Вряд ли люди когда-нибудь будут сражаться словами.

— Главное, чтобы твои слова и изображения всегда достигали цели, — проговорил он и выпустил целую обойму, затем улыбнулся, довольный результатом — все пули поразили мишень.

Вадим невольно удивился мастерству своего отца. Ведь он уже не молод, а глаз у него острый, как у зоркого орла, сохранилась удивительная выправка, которую полковник всегда подчеркивал военной формой, или идеально отутюженной рубашкой и брюками со стрелками. Вадим же казался себе лишь бледной копией отца.

— Я надеюсь, что мой подарок вовсе не пригодится тебе, но бережно храни его, — сказал отец на прощание, — держи всегда при себе.

Вадим старательно ухаживал за пистолетом, изредка посещал тир и его стрелковые навыки росли. Интуиция подсказывала, что этот дар ещё сыграет свою роль в его судьбе.

Вадим положил в рюкзак и несколько метров верёвки. С юности он увлекался альпинизмом и считал, что верёвка может пригодиться в любом деле.

Надев рюкзак на плечи, и ощутив его тяжесть, Платонов вдруг усомнился в необходимости присутствия верёвки в своём багаже и достал моток. Крепкая белая нить толщиной в восемь с половиной миллиметров, разрывной нагрузкой в две тысячи килограммов. Вадим повертел верёвку в руках и кинул в рюкзак, решив взять с собой.

***

Поместив громоздкий рюкзак в багажник, и устроившись в салоне такси, Вадим поехал на вокзал. Поезд отбывал в три часа пополудни. Предстояло долгое путешествие. До Берегового почти две тысячи километров.

— Ездите налегке, — с сарказмом заметил таксист, извлекая огромный рюкзак из багажника.

Вадим ничего не ответил, он лишь посмотрел на горизонт. Далеко на холмах, где между сосен в лесной чаще гулял ветер, раскинулся Береговой. Солнце неделями не могло высвободиться из плена свинцовых облаков. Его слёзы дождём проливались на землю. Затихший и меланхоличный город ждал возвращения своих жителей или появления того, кто заинтересуется его секретами. Но никто не спешил возвращаться, напротив, жители бежали, бросив всё то, что было важно когда-то.

Сквозь серую пелену туч пробился робкий луч света. Солнце сначала несмело выглянуло, облака разошлись, и Вадим ощутил прикосновение тепла на своём лице.

"Хороший знак!" — подумал он и расплатился с таксистом.

Благополучно миновав досмотр, Платонов зашёл в вагон. Он расположился в пустом купе, и надеялся весь путь проделать в одиночестве. Опаздывавшие пассажиры заняли свои места, и поезд, лениво покачнувшись, тронулся. Вадим провожал взглядом проплывавший за пыльным окном унылый экстерьер Москвы, которая пожирала огромные территории с аппетитом, свойственным только хищному существу. За пределами столицы, пейзаж разительно изменился — бесконечные высотные постройки скрылись за буйными красками лесов. Вадим достал недочитанную книгу"Бунтующий человек"Альбера Камю. Часы тянулись долго и мучительно. Вадим не мог сосредоточиться и несколько минут читал одну и ту же фразу.

Наконец, поняв, что книга не может отвлечь его от размышлений, он вышел из купе и направился в вагон-ресторан. Здесь было не так многолюдно, как на вокзале. Звонкий стук вилок о тарелки и мерный стук колёс о рельсы смешивались, образуя замысловатую музыку путешествия. Окружённый людьми, Вадим успокоился, на мгновение ему удалось отогнать от себя мрачные мысли. Он заказал отбивную и чёрный кофе. Ел без аппетита, оглядывался по сторонам, изучая публику, или смотрел в окно. Проводник сообщил о приближении санитарной зоны, значит, сейчас будет долгая остановка.

Вернувшись в купе, Вадим обнаружил, что теперь продолжит свой маршрут не один. Его попутчиками стали женщина и двое шумных веснушчатых мальчишек.

— Добрый вечер! — поздоровался Вадим и заметил, как нервничала женщина.

— Здрасте! — улыбнувшись, сказал один из мальчиков. Очевидно, он был заводилой. — Как твои дела?

Женщина, оттаяв, рассмеялась.

— Марк, ты просто бестактен, — отдёрнула его мать и обратилась к Вадиму, — извините, он иногда забывается.

— Ну что вы, мальчик очень вежлив — интересуется моими делами. К тому же, я просто не могу обижаться на него, ведь его зовут, так же как и моего старого друга.

— Какой причудливой иногда бывает судьба, — произнесла она и устало поджала губы, давая тем самым понять, что не расположена к общению.

Удивительно похожие друг на друга ребята, забыв о присутствии постороннего, раскладывали на сиденьях игрушки: электронных роботов и супергероев из мультфильмов. Их мать достала из сумки еду. Вадим вернулся к чтению, но книга так и не сумела увлечь его. Он украдкой наблюдал за детьми. Они были заняты вечной, как этот мир, игрой. Роботы сражались с супергероями.

— На войне не место человеку, — изрёк однажды Марк Ланской.

Это случилось на площади Тахрир в Каире, когда демонстранты требовали отставки президента Хосни Мубарака. Один из операторов запустил в небо квадрокоптер с камерой и снимал видео с высоты птичьего полёта.

"День гнева"в Каире стал началом революции, которая как зараза распространилась по всей стране. В воздухе уже витало напряженное ожидание, конфликт накалялся.

— Ты только представь, когда-нибудь роботы будут воевать вместо нас, а люди будут следить за баталиями из уютного бункера, — фантазировал Марк.

Граната со слезоточивым газом, заставила их спрятаться за ближайшим зданием.

Вадим тогда скептически усмехнулся, но теперь видел, что такое будущее, пожалуй, не за горами. И творить его будут те, кто сейчас играет пластмассовыми роботами.

Почувствовав усталость, Платонов застелил постель, и едва его голова коснулась подушки, тотчас уснул.

— Просыпайтесь, просыпайтесь. Конечная! — настойчиво повторяла проводница, вырывая пассажира из крепких объятий сна.

— Береговой? — полусонно потирая глаза, спросил Вадим.

— Нет, — ответила проводница удивлённо, — мы не доезжаем до Берегового. Город закрыт для проезда любого транспорта.

Когда проводница вышла из купе, Платонов огляделся. Его попутчики — женщина и двое детей исчезли бесследно, словно бы они были всего лишь иллюзией. Он торопливо собрал вещи, схватил рюкзак и выбежал из купе.

Было около десяти утра, когда Вадим сошёл с поезда. Станция"Пересыпное"оказалась маленькой и шумной. Люди спешили оставить окрестности города, где произошла катастрофа. Покинув перрон, Вадим искал попутку, чтобы добраться до Берегового, но никто не соглашался ехать в том направлении. С тяжёлым рюкзаком за плечами он бегал от одного такси к другому.

— Доброе утро! Не довезёте до Берегового? — спросил он у шофёра.

— Нет, туда перекрыта дорога. Вы вообще слышали, что там произошло? — возмутился тот.

На лишние разговоры не оставалось времени — каждая секунда дорога. Не вдаваясь в объяснения, Вадим бросился к следующей машине.

— Вы едете до Берегового? — спросил он у курившего в стороне от автомобилей таксиста.

— Нет, и не собираюсь, — ответил водитель.

Вадим всплеснул руками.

— Но ведь обо всём можно договориться! Я полагаю, вы умны, и у вас сегодня появится возможность заработать. Вы непременно должны использовать её.

Водитель, казалось, выглядел равнодушным, но курить перестал.

— Хорошо, что ты можешь мне предложить? — хищно улыбнувшись, поинтересовался он.

— А что ты хочешь? Могу подарить тебе смысл жизни, но ограничусь, пожалуй, деньгами, которые ты получишь, когда отвезёшь меня в Береговой. Согласен?

Поколебавшись немного, водитель всё же согласился. Вадим устроил внушительных размеров рюкзак на сидении старой волги и сам сел рядом. Шофёр резко вывернул руль, и машина, визжа, рванула, с такой прытью, которую сложно было заподозрить в видавшей виды колымаге.

— Эту развалюху я выиграл в карты. Повезло! — усмехнувшись, сказал водитель, словно прочитав мысли случайного клиента.

За окном пролетали маловыразительные пейзажи незнакомых посёлков и городков, изредка раскрашенные щедрой рукой природы. Зелёный и золотой переплетались с оранжевым цветом.

Попутчики не спешили завести разговор, предпочитая пустой беседе задумчивое молчание. Вадим пребывал в нетерпении, а время тянулось, он ежеминутно смотрел на часы. По пути попалась придорожная закусочная. Они сделали недолгую остановку, чтобы пообедать.