Академический литературный альманах №1

Н. Г. Копейкина

Этот альманах является сборником произведений действительных членов Международной академии русской словесности. В текстах авторов сохранены авторские орфография, пунктуация и уж тем более – авторская редакция. Такой подход позволяет читателям самим давать оценки прочитанным произведениям и самим делать выводы о мастерстве и таланте авторов.

Вечерний намаз в аэропорту Владивостока

Мы с сыном находились в зале ожидания аэропорта «Озёрные ключи», что под Владивостоком. Наш рейс задерживался — явление по тем временам вполне обычное. День склонялся к закату. В здании аэропорта, на уровне второго этажа, находился довольно просторный балкон, обращённый внутрь — в сторону лётного поля.

Пассажирам в хорошую летнюю погоду разрешалось на него выходить. Тогда было жаркое лето, кажется, середина августа. Пассажиров на этом балконе скопилось довольно много. Кто-то стоял, держась за поручни балкона. И это создавало у меня иллюзию палубы теплохода, плавно плывущего по тихому зеленому и бескрайнему морю, — в данном случае, по взлётно-посадочному полю. Солнце уже почти касалось горизонта.

Вдруг внимание находящихся на балконе привлекло необычное, скажем прямо, крайне редкое в наших дальневосточных краях явление. На балкон вышел экзотического вида старик. У него была длинная, почти закрывающая грудь, узкая, негустая, а внизу — совсем редкая, совершенно белая борода; голову его увенчивала белая чалма. На нём был надет, тоже белый, стёганый азиатский халат.

Под мышкой незнакомец — такие большинство из нас видело только в кино — держал небольшой узкий цилиндрический свёрток. Совершенно не обращая внимания на окружающих — словно их не существовало, он встал прямо в центре балкона. Повернувшись лицом в сторону заката (очевидно, олицетворявшего Мекку), вынул из подмышки свёрток и лёгким движением обеих рук развернул его, легонько встряхнув. Это был небольшой коврик — размером примерно полметра на метр.

По-прежнему ни на кого не глядя, он расстелил коврик на полу. Снял с ног кожаные чёрные тапки и поставил их перед собой, рядом с ковриком, оставшись в белоснежных носках. Затем, медленно, с небольшим усилием (видно, возраст давал о себе знать), опустился на колени. Согнув спину и опустив руки на голову так, что она почти касалась коврика, начал молиться. При этом что-то неслышно шептал, изредка приподнимался на коленях, воздевая обе руки к небу, затем снова опускал голову на коврик. «Это он совершает намаз» — догадалась я.

Ожидающие вылета — в то время практически поголовные атеисты, — стояли молча, не шелохнувшись и не проронив ни слова. Никто из них не позволил ни малейшего ёрничества, не бросил ни единой колкости или обидной реплики. Все, кто был в этот момент на балконе, прониклись убедительной простотой и величием вида фигуры молящегося человека.

Только когда солнце опустилось за линию горизонта, незнакомец закончил намаз. Он так же молча встал, провел ото лба сверху вниз руками, сложенными «домиком», — словно умыл лицо. И уже в обратной последовательности надел свои тапки, свернул коврик, сунул его под мышку и невозмутимо удалился — исчезнув из поля нашего зрения, как и появился — словно белый призрак.

Конец ознакомительного фрагмента.