Полночная библиотека

Мэтт Хейг, 2020

Если бы наша жизнь сложилась по-другому, была бы она лучше? Мы не знаем. Но та, которая нам дана, – ценна сама по себе, об этом новый роман Мэтта Хейга. Между жизнью и смертью есть библиотека. В нее-то и попадает 35-летняя Нора, учительница музыки из Бедфорда, когда однажды ночью вся ее жизнь полетела под откос. Полки здесь тянутся бесконечно. Каждая книга дает шанс прожить свою собственную, но совсем другую жизнь. Принимать другие решения и, главное, не сожалеть о том, что когда-то не случилось. Оказывается, поступи Нора иначе в тот или иной момент жизни, она могла бы стать рок-звездой, олимпийской чемпионкой, ученым-гляциологом, женой и матерью, побывать в Австралии. Но стала бы она счастливее?

Огонь

Она резко вдохнула. Ощущения неожиданные. Шум и плеск. Открыла рот и поперхнулась. Запах и острый вкус соленой воды.

Она попыталась коснуться ногами дна, но оказалась на глубине и быстро перешла на брасс.

Плавательный бассейн, но с соленой водой. Под открытым небом, рядом с океаном. Похоже, выбитый в скале, которая выступает из берега. Она видела настоящий океан совсем близко. Над головой светило солнце. Вода прохладная, но, учитывая раскаленный воздух, прохлада была весьма кстати.

Давным-давно она была лучшей четырнадцатилетней пловчихой в Бедфордшире.

Она выиграла два соревнования в своей возрастной категории на Национальном чемпионате по плаванию для юниоров. Четыреста метров вольным стилем. Двести метров вольным стилем. Отец каждый день возил ее в местный бассейн. Порой и перед школой, и после. Но потом — когда брат начал играть на своей гитаре песни группы Nirvana — у нее поменялись интересы, и она научилась играть не только Шопена, но и классику вроде «Да будет так» и «Дождливые дни и понедельники»^[32]. Она даже начала, еще до того, как «Лабиринты» зародились в воображении брата, сочинять собственную музыку.

Но она не забросила плавание полностью, просто перестала давить на себя.

Она доплыла до края бассейна. Остановилась и огляделась. Чуть ниже, неподалеку, увидела пляж, изгибающийся полукругом и приветствующий океан, который шлепал волнами по песку. А за пляжем землю, полосу травы. Парк с далекими собачниками, увенчанный пальмами.

За ним — дома и невысокие многоэтажки, машины, едущие по дороге. Она видела фотографии Байрон-Бей, и картинка не вполне сходилась. Это место, как бы оно ни называлось, казалось более застроенным. Все еще рай для серфингистов, но городской.

Вновь окинув взглядом бассейн, она заметила мужчину, который улыбался ей, пока она поправляла очки. Знала ли она этого человека? Радовалась ли его улыбке в этой жизни? Не имея ни малейшего представления, она ответила самой скромной из своих вежливых улыбок. Она чувствовала себя туристом с незнакомой валютой, который не знает, сколько дать на чай.

Затем пожилая женщина в купальной шапочке улыбнулась Норе, скользнув по воде прямо к ней.

— Доброе утро, Нора, — сказала она, не прекращая движения.

Это приветствие подсказало Норе, что она тут частый гость.

— Доброе утро, — ответила Нора.

Она перевела взгляд на океан, чтобы избежать неловкой болтовни. Стайка утренних серфингистов, размером с пятнышко, плыла на досках навстречу высоким сапфирово-синим волнам.

Это было многообещающее начало ее австралийской жизни. Она посмотрела на свои часы. Ярко-оранжевые, дешевенькие Casio. Жизнерадостные часы предполагали, понадеялась она, радостную жизнь. Всего лишь начало десятого утра. Рядом с часами на запястье висел пластиковый браслет с ключом.

Итак, это ее утренний ритуал. Заплыв в открытом бассейне рядом с пляжем. Ей стало интересно, пришла ли она сюда одна. Оглядела бассейн в надежде увидеть Иззи, но не нашла.

Поплавала еще.

Что ей прежде нравилось в плаванье — исчезновение. В воде она была так сосредоточена, что не думала больше ни о чем. Любые заботы о школе или доме исчезали. Искусство плавания — пожалуй, как и любое другое искусство — заключалось в чистоте мысли. Чем больше сосредоточиваешься на своей деятельности, тем меньше думаешь о чем-то еще. Ты вроде как перестаешь быть собой и становишься тем, что делаешь.

Но сосредоточиться оказалось трудно, так как Нора почувствовала боль в руках и груди. Она поняла, что плавает уже давно и, вероятно, пора выходить из бассейна. Увидела табличку. Плавательный бассейн Бронте-Бич. Смутно вспомнила Дэна, который побывал в Австралии после университета и рассказывал об этом месте: название отложилось в ее памяти — Бронте-Бич, ведь это было нетрудно. Джейн Эйр^[33] на серферной доске.

Но сомнения подтвердились.

Бронте-Бич в Сиднее. Тогда это явно не Байрон-Бей.

Это значило одно из двух. Либо Иззи в этой жизни жила не в Байрон-Бей. Либо Нора жила не с Иззи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

32

Let It Be (1968) — хит группы The Beatles; Rainy Days and Mondays (1971) — хит дуэта The Carpenters.

33

«Джейн Эйр» — знаменитый роман английской писательницы Шарлотты Бронте (1816–1855).