Отец подруги купил меня

Мэри Ройс, 2021

– Та ночь ничего не значит! Прошу вас! Прекратите! Ваша дочь зайдёт в любую сек… – запинаюсь, когда сильные мужские руки грубо сжимают мою талию, но продолжаю обреченно шептать, уткнувшись лбом в крепкое плечо. – Не могу я, Ася моя подруга. Не поймёт она. Прошу, уходите… Я не хочу вас. Подбородок вспыхивает от жара его пальцев, прежде чем мужчина заставляет посмотреть ему в лицо. – Тебя хочу я. – Его губы слишком близко. – Этого достаточно, – выдыхает и забирает мой невысказанный протест жадным поцелуем. Я встретила мужчину, рядом с которым не в силах сдерживать свои желания. Он порок для меня. Слишком взрослый. Слишком опасный и грубый. Но я была готова позволить ему все, пока не узнала, что он отец моей лучшей подруги. Вот только остановит ли это кого-нибудь из нас? Содержит нецензурную брань.

3

Перед глазами до сих пор какие-то фантомные видения: его татуированные руки с четко выраженными венами, широкие плечи и грудь, рельеф, который не в силах скрыть рубашка.

И я буду лицемеркой, если не скажу, что Мирон, несмотря на предрассудки, свойственные его возрасту, красивый мужчина. Несмотря на свою грубость с первой нашей встречи, — волнующий меня мужчина. И он чертовски горяч. Несдержанно, дико, по-мужски. А эти чистейшие синие глаза…

Ох, черт.

Жар вновь разливается по моей шее, а в голове все еще звучит его глубокий баритон, пока мое дыхание приходит в норму. По крайней мере, пытается это сделать.

И так уже целых пятнадцать минут я стою и смотрю на себя в зеркало, с раскрасневшимися щеками и распухшим от его алчных поцелуев губами, пытаясь понять, что произошло и как мне вылезти из этой задницы.

Однако усталость после испытанного оргазма оказывается сильнее и поток мыслей в голове словно зажеванная пленка кассеты, звук есть, но ничего не понятно. Сродни экзекуции над самой собой. А еще эти чертовы соски, что свербят и просвечивают сквозь намокшую от его слюны майку.

Наверное, я должна ненавидеть его за проявленную по отношению ко мне распущенность в доме жены, чем он явно пытался поставить меня в неловкое положение. И у него это получилось.

Вдобавок Мирон сделал мне больно. Физически. Напугал. А еще запретил мне общаться с единственным близким после мамы человеком. Асей. Но тем не менее он откровенно дает понять, что от секса со мной отказываться не намерен.

Да, я должна его ненавидеть, но почему-то не получается. Естественно, я злюсь. Но это далеко не ненависть.

Вообще-то в моей жизни был еще один человек, который и помог совершить мне эту роковую ошибку. Алексия. Мы с одного нищенского района. У обоих непростые судьбы. Правда, она старше меня лет на пять, но по какой-то причине, когда мне было еще пятнадцать, Алекс начала со мной общаться, а мне льстило, что старшая девчонка обратила на меня внимание.

Пацаны за ней табуном бегали, только я тогда ничего в этом не понимала. Но Алексия исправила это недоразумение и начала показывать мне все прелести взрослой жизни, тем самым снимая с моих глаз розовые очки.

Тяжелый вздох нарушает тишину моих мыслей.

Возможно, я не должна была общаться с подобной девушкой, но разве кто-то присматривал за мной? А мне так хотелось быть важной, хотелось внимания. Которого я не получала дома. Папу волновал лишь нескончаемый поток бутылок, а тяжело больная мама была просто не в силах следить за мной. Сама же я еще «зеленая» была. Зеленая, но не глупая, в плане учебы, разумеется. Именно благодаря этому у меня и получилось поступить в престижный университет на бюджет, где я как раз таки познакомилась с Асей. А впоследствии и с тетей Олей. И когда у моей мамы случались приступы, Ягумновы забирали меня к себе, чтобы не оставлять наедине с невменяемым отцом.

Хорошее образование казалось моим билетом в будущее, по крайней мере, в это свято верила мама. Даже когда ее здоровье ухудшилось. Очень резко.

Три года она не вылезала из больничной койки, отцу не было до этого никакого дела, а я… я никак не могла помочь родному человеку.

В тот момент, когда врачи сообщили мне не утешительный диагноз, весь мой мир рухнул. Разбился на мелкие осколки. Потому что именно тогда я вернулась к себе в район и обратилась за помощью к Алексии, которая и помогла мне сойтись с Орловым.

По возрасту я конечно туда не проходила, да и по опыту, которого у меня не было в свои девятнадцать — тоже, но видимо Аля в особых отношениях с руководителем клуба. И проблем с «рабочим местом» у меня не возникло. Тем более, что я не собиралась серьезно увлекаться этим. Ведь прекрасно понимала, как такое занятие выглядит со стороны и как меня осудят, но если могла хоть немного помочь родной матери с лечением, то была готова продать даже собственное тело. И продала.

Правда стоило мне оказаться в ВИП-комнате наедине с волком, как я едва не передумала, но не смогла…

Пошла бы я в этот клуб зная о последствиях? Не знаю…

Мне нужны были эти деньги, очень нужны, у меня ведь не было другого выбора? Конечно, выбор есть всегда. Да вот только времени для иного решения не всегда бывает достаточно.

Господи, надеюсь, моя мама никогда не узнает, каким способом я заработала эти деньги.

Стук в дверь вырывает меня из крамольных мыслей.

— Варь, ты там в порядке? — дверь открывается, и в ванной комнате появляется голова Аськи.

Сделав глубокий вдох, я отталкиваюсь от раковины и направляюсь на выход с натянутой и, надеюсь, естественной улыбкой.

— Да. — Провожу руками по волосам в попытке сбросить с себя все то, что не должна узнать Ася. — Просто морально готовлюсь к поездке к отцу, — обречено выдыхаю я, зная, что это сработает.

— Зачем? Ты из-за папы, да? Ну не обижайся ты, папка бывает резок, но он ничего плохого не сказал, — начинает свои уговоры подруга, а она умеет это делать.

Вот только ей ни черта не известно. Она не в курсе, что ее отец просто пришел и придушил ее подругу, а потом еще и трахнул пальцами.

— Да не хочу я вам мешать, — резко отмахиваюсь от нее и от явившихся мне порочных картин, прежде чем выхожу из ванной. — Да и загостилась что-то.

— Сама ведь знаешь, ты нам как родная, Варь, — с толикой раздражения произносит подруга, прежде чем напрыгнуть на меня со спины. — Не поедешь ты никуда, Гронская.

И я, не в силах удержаться, позволяю себе подхватить настроение подруги и посмеяться, когда та начинает сильнее сжимать меня за шею, пытаясь уложить на лопатки. Аська всегда такая веселая и легкая, как весеннее облачко, на фоне которого я похожа на грязную лужицу.

— Ась, но я все равно поеду к отцу, — говорю я, когда мы обе успокаиваемся и как цивилизованные люди идем к ней в комнату. — Он наверное уже превратил дом в общагу для алкашей, надо навести порядок, а через пару дней я приеду. Кстати, насколько там ваш папа приехал?

Очень надеюсь, что не навсегда!

Поэтому с замиранием сердца жду ответ подруги.

— На пару дней, но он хочет в отеле жить, правда мама там уговаривает его дома остаться. Вот я и ушла, чтобы не мешать им, — шепотом добавляет подруга, когда мы проходим рядом с обеденной зоной и через холл направляемся к ней в комнату. Да уж, в этой квартире легко можно поиграть в «Казаки разбойники». — Как же я хочу, чтобы у мамы с папой все получилось. — Зайдя в комнату, Ася плюхается на кровать и приподнимается на локтях, игриво изогнув бровь. — Заметила, как они смотрятся?

Губы нервно дергаются в подобие улыбки. Мне точно стоит как можно скорее минимизировать общение с Асей, потому что я не могу разделить ее радость. Пока не могу.

— А чего у тебя мокрая майка на сосках? Ля как торчат! — некстати подмечает подруга и тычет пальцем, попутно заливаясь хохотом. — Теперь понятно, почему ты застряла в ванной. Ты в следующий раз хоть дверь…

Но брошенная подушка в сторону не умолкающей Аси помогает мне прекратить поток смущающих меня слов.

— Иди ты, — шиплю на нее через плечо и принимаюсь собирать сумку с самыми необходимыми мне вещами. А так не хочется. Здесь я чувствую себя комфортней, чем дома, но увы и ах!

— Ты обиделась что ли? — слышу, как Ася переворачивается на кровати. — Если тебе станет легче, я видела, как мама забавляется с душем. Так что ничего такого в этом нет.

— Ася, прекрати, а? — не в силах сдержаться, смеюсь и, обернувшись, замечаю веселую физиономию подруги, красотка лежит на животе и озорно болтает ногами.

— Ну что-о-о? Ты вон хоть теперь улыбаешься, а то весь обед лица на тебе не было.

Я было уже хотела ответить ей, но наш разговор внезапно прерывает входящий звонок, а стоит мне увидеть, кому принадлежит номер, в горле будто дергается кадык, которого у меня нет.

С замиранием сердца я подношу телефон к уху.

— Алло? — стараюсь говорить спокойно, чтобы не привлекать ненужного внимания Аси. В данной ситуации совершенно ненужного!

— Здравствуй, Варя, — как только обманчиво ласковый голос Орлова доносится до уха, я съеживаюсь. Такие, как он, не бывают ласковыми. — Приезжай сегодня в клуб, Бантик, поговорить надо.

Поговорить? О чем? Часть денег он отдал мне авансом наличкой еще перед клиентом, а вторую обещал перевести на карту. Что еще то? Не хочу я туда возвращаться!

— Константин Сергеевич, сегодня я…

— Это была не просьба, Варвара, — тон мужчины за секунду наполняется равнодушным холодом. — Ты ведь умная девочка. Не заставляй меня применять силу.