Грубиян. Табу на невесту отца

Мэри Ройс, 2023

Найти своего жениха в постели с другой, да ещё в день своего рождения? Казалось бы, что может быть хуже?Разве что в полном одиночестве отправиться на самый модный курорт, встретить там невероятно пошлого и высокомерного блондина, провести с ним десять безумных ночей и исчезнуть, вновь оставшись с разбитым сердцем.Хотя нет. Есть кое-что похуже.Начать жизнь с чистого листа, случайно познакомиться с хорошим мужчиной, спустя два года согласиться выйти за него замуж, и лишь после узнать, что тот самый горячий блондин его сын. Тот самый человек, которого я оставила в прошлом, и который теперь намерен расстроить нашу свадьбу.И единственное, что мне мешает воспротивиться этому, – мое влечение к молодому и порочному парню.Потому что в соблазнении ему нет равных…

Глава 13

Блондин внимательно наблюдает за мной, а затем строго заявляет:

— Он бы не трахнул тебя.

Ох, кое-кто злится.

— А-а… — я зависаю с ответом, а потом из меня вырывается истеричный смешок. — То есть ты даже не отрицаешь тот факт, что она отсасывала тебе, пока я, — поднимаю пальцы и изображаю в воздухе кавычки, — должна была ждать тебя?

Парень натянуто улыбается, та самая улыбка, об которую можно порезаться. Но, кажется, я бы даже подставила язык под это лезвие… Стоп!

— Отвечая на первую часть вопроса, — он пожимает плечами. — Не вижу смысла оправдываться, если ты уже сделала свои выводы. На практике подобное мероприятие всего лишь пустая трата времени. А что касается последнего, ты не ждала меня, милая, — его губы угрожающе подергиваются, и он касается ладонью моего затылка, слегка сминая его. Я дергаюсь, вот только безуспешно. Его хватка становится крепче, когда губы блондина нависают над моими. — Но мне приятно узнать, что в душе ты бунтарка.

— Я не такая!

Он склоняется еще ближе, но каким-то чудом у меня хватает сил упереться ладонью в крепкую грудь парня и, видимо, весьма убедительно, раз он кривится и ослабляет давление. Черт, у меня кружится голова. Но я сильная девочка. Справлюсь. Леденцы раскусываю, и его раскушу, а потом, если потребуется, выплюну.

Заметив, что я пялюсь на пирсинг в нижней губе блондина дольше, чем следует, он ухмыляется одним уголком, и я тут же одергиваю себя, встречаясь с его темным взглядом. А потом зачем-то снова рассматриваю парня, волосы которого намокли и теперь свисают на лоб, чем-то напоминая рваную челку, но в совокупности с пирсингом в носу, еще одним, и небольшим шрамом на левой щеке, в том самом месте, где появляется ямочка, когда он улыбается, это выглядит… горячо. Черт! Ну почему такой козел кажется мне таким соблазнительным?! Я готова захныкать от несправедливости.

Мерзавец еще и ухмыляется, явно поймав меня с поличным, а затем склоняет голову набок, убаюкивающими движениями массируя заднюю часть моей шеи. Чертов нахал. Он делает то, в чем сейчас так нуждается мое отрешенное от мозга тело.

— Если ты хочешь поцеловать меня, — хрипло поддевает он, склонившись ниже: — Только скажи, милая. И я покажу, насколько ты такая, как я думаю.

Мои брови взлетают вверх, и я моргаю, дожидаясь, пока наглые слова доберутся до моего нетрезвого разума.

— Знаешь, — вскидываю ладони, качая головой. — Нет. Пожалуй, я откажусь. Хватит.

Самодовольная улыбка трогает его дерзкие губы, а потом он запрокидывает голову и разражается гортанным смехом.

Серьезно? Еще мгновение назад он смотрел на меня так, словно разорвал бы на части, а сейчас ведет себя как мартовский котяра?

Я надуваю щеки и шумно выпускаю воздух, все еще слушая этот проклятый и греховно красивый смех. Мне нужно убираться отсюда.

— Эм… Ну-у… — мой язык двигается, как ленивый осьминог, — раз мы все выяснили, предлагаю тебе отвалить и организовать мне возвращение на остров. Потому что…

Смех блондина постепенно стихает, а потом я вижу, как он сглатывает и его чертов кадык дергается, кажется, внутри меня в этот момент тоже что-то дергается. Но когда он опускает хищный взгляд на мое лицо и наклоняется, дыхание перехватывает от похоти, которая клубиться в его больших зрачках.

— Потому что… что? — он приближается, вынуждая меня отодвинуться.

— Потому что! — облизываю губы. — То, что произошло между нами, больше повторять не стоит. Не после той сучки. Прости, может быть, ты не знал, — я морщусь и шепчу: — но нормальным девушкам такое не очень приятно. К тому же последнее время я плохо переношу шлюх. Знаю, ты ничем мне не обязан… но я не хочу быть… одной из тех, кого сама не переношу.

— То, что ты потрахалась со свободным парнем не делает тебя шлюхой. — Какого?.. — И давай начистоту, милая, о лучшем в жизни сексе люди не жалеют. Каким бы грязным он не был.

Мое сердце сжимается, потому что прямо сейчас я чувствую твердую длину под тканью его джинсовых шорт. Которые соприкасаются со внутренней частью моего бедра.

— Я не… — запинаюсь. — Это… Черт… — бубню под нос, пряча взгляд в воротнике белого пола.

Настрой «отшить», которым я горела минуту назад, вмиг оборачивается напряжением. И приличным.

Проклятье, у меня учащается сердцебиение.

— Закончила? — ловлю на своих губах его теплое дыхание, слегка мятное и едва соленое от текилы.

— Ч-что? — немного теряюсь. — Ах. Да. Зак… М-м-м…

Возможность говорить у меня забирает горячий рот, накрывающий мои губы в каком-то сумасшествии. И с каждой секундой он превращается во что-то еще более дикое, блондин дергает мою голову назад и, проникая языком глубже, вылизывает мой рот, как десерт из мишленовского ресторана. Боже… Ощущения… такие… яркие… Почему? Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, и я теряю какой-то утробный звук, а затем оживаю стоном. Снова и снова, пока его рот пожирает меня, то неумолимо, то медленно, чувственно и глубоко, позволяя электрическому разряду вспыхнуть внизу живота и прострелить позвоночник.

И прежде, чем я осознаю, что сама цепляюсь за его шею руками, обвивая ногами талию, блондин касается лямки сарафана, стаскивая ее вниз. В момент освобождаюсь от напористого поцелуя и утыкаюсь лбом в плечо парня, чувствуя, как тяжело он дышит. Я тоже пытаюсь поспеть за его дыханием.

Только блондина это не останавливает, и вторая лямка тоже соскальзывает вниз, одно движение, и моя грудь оказывается обнаженной, но я успеваю прошептать:

— Не здесь, пожалуйста… — мотаю головой, все еще прижимаясь к нему и с трудом сохраняя возможность дышать. — Я не хочу, чтобы нас… кто-то увидел. Не хочу быть частью… вашего спора. Только не говори мне… Я… — киваю, — Я знаю. Твоя подружка поделилась со мной вашим секретом.

Я хмурюсь и замолкаю, на мгновения сожалея о своей слабости.

Блондин тоже больше не двигается, разве что я будто слышу скрип его зубов, после чего чувствую, как лямки сарафана возвращаются на мои плечи.

Поднимаю тяжелую голову и смотрю на лицо, в котором больше нет и намека на какую-либо провокацию. Его сжатые челюсти демонстрируют чертовски красивые скулы. Он серьезен как никогда.

Но затем он подхватывает меня на руки и выходит из бассейна, от резких движений голова снова немного плывет, и мне не остается ничего другого, кроме как держаться за его жилистую татуированную шею.