Глава восьмая. Кази
Умела ли я плавать?
Умела, но плохо. В Санктуме представлялось мало возможностей для плавания. Великая река была слишком холодной и бурной. Как рахтан, я прошла короткий курс плавания, но дальше основ не зашла — да и практиковаться было негде.
И тем не менее, несмотря на неопытность, вопрос Белленджера и его едкое замечание задели мое самолюбие. Мертвый груз потянет его под воду? Вообще-то это он отдал ключи заключенным до того, как освободить нас. Это он столкнул нас с насыпи, из-за чего я выронила связку.
Охотник приближался довольно быстро. За ним следовала подмога с оружием наготове и намерением проломить нам головы — или, по крайней мере, лишить чувств, чтобы вернуть нас в повозку. Другого выбора не оставалось. До реки было еще далеко, однако на этот раз я не замешкалась: схватив за руку Белленджера, я прыгнула вниз и потащила его за собой.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем наши тела достигли воды и пробили твердую — к моему удивлению — поверхность. Получив мощный удар в ребра, мы оба продолжили барахтаться в бурном потоке. Я понятия не имела, в какую сторону плыть; легкие разрывались от недостатка воздуха. Я била ногами, пыталась выплыть на поверхность, но все мои старания заканчивались лишь тысячью пузырьками, вспышками света, вихрями темноты и удушьем. Едва сдерживаясь, чтобы не вдохнуть, я внезапно почувствовала, что меня схватили за руку. Пальцы впились в мою плоть и рывком подняли на поверхность.
— Прислонись ко мне! — кричал он, пока я задыхалась. — Скрести ноги! Вытяни их вперед!
Джейс дернул меня так, что я оказалась между его руками, прислонившись спиной к груди. Вокруг бушевали неистовые пороги, пытаясь затащить нас в подводное царство, но Белленджер бесстрашно выправлял наш курс. Мы неслись вниз по реке, словно лодочки из опавших листьев. По обеим сторонам тянулись берега — и они, казалось, находились не так недалеко от нас. Но из-за валунов и стремительного течения выбраться на них не представлялось возможным. Брызги летели мне в рот, в нос — я захлебывалась водой. Но крепкие руки уверенно держали меня, прижимая к груди всякий раз, когда я пыталась отпрянуть.
— Прижмись ко мне, — потребовал он. — Мы будем плыть по течению, пока река не расширится. Как только течение успокоится, мы выберемся на берег.
Я понимала, что в тот момент его жизнь зависела от меня, а моя жизнь — от него. И мы могли запросто друг друга утопить. Радовало лишь то, что мы стремительно отдаляемся от охотников.
Наконец течение замедлилось, на смену валунам пришли каменные берега.
— Потерпи чуть-чуть, — подбадривал он, прижимаясь к моему лицу. — Нужно убедиться, что охотники не смогут нас выследить.
От утеса, с которого спрыгнули, мы удалились на целую милю, а то и больше. Мои ноги гудели от напряжения. Какое же облегчение я испытала, когда поняла, что Белленджер начал двигаться в направлении песчаного берега.
Вскоре под ногами появилось дно, и вот мы рухнули на берег, едва дыша. Мои волосы приклеились к лицу и спутались. Сердце в груди неистово колотилось. Я оглянулась. Джейс лежал рядом на спине с закрытыми глазами. Грудь его вздымалась, с волос струилась вода.
Возможно, одна опасность и миновала, но теперь я была прикована к другой — да еще и неизвестно где. Хотя я и не собиралась играть в друзей, я отдавала себе отчет в том, что оружия у меня больше не было. Впрочем, как и у него. И все же между нами имелась существенная разница: он был крупнее, сильнее меня, и я видела, на что способен его кулак. Что ж, похоже, предстояло заключить временное перемирие.
— Что теперь? — прохрипела я, отдышавшись.
Лежа на спине, Джейс повернул голову, одарив меня испепеляющим взглядом. Его глаза были ясными, яркими, темно-карими, почти как земля, на которой он лежал. Любой намек на похмелье давно исчез.
— Идеи есть? — спросил он.
Что это было — сарказм или юмор? Возможно, и то и другое.
Он не сводил с меня глаз. Я чувствовала, как волнение сдавливало мои легкие.
— Слушай, я знаю, что тебе не нравлюсь. Ты мне тоже не нравишься. Но пока мы скованы, нам придется друг друга потерпеть.
Джейс моргнул.
Сарказм. Определенно. И отвращение.
Он поднял голову к небу, словно обдумывая сказанное.
— У тебя имя есть? — спросил он, не глядя на меня.
Я молчала. Мне казалось рискованным сообщать ему личную информацию. Хотя это ведь я предложила, чтобы мы стали на время партнерами.
— Кази, — отважилась я. Я ожидала, что он начнет насмехаться.
— А фамилия?
— Венданцы не носят фамилий. Вместо фамилий мы используем название места, где живем. Меня зовут Кази из Брайтмиста. Это один из районов в Санктуме.
Глядя в небо, Джейс тихо повторил мое имя, однако отвечать не стал. Скорее всего, думал, как избавиться от нежелательной компании, и наверняка пожалел, что у него не было топора. Думаю, он бы с радостью отрубил мне ногу, чтобы освободиться.
Наконец он встал, протянул мне руку, ожидая, что я ее приму. Я осторожно ухватилась за его запястье. Он помог мне подняться на ноги, но вместо того, чтобы отпустить, притянул ближе.
— У меня тоже есть имя, пусть ты и любишь называть меня мальчиком-красавчиком. — Он смотрел на меня сверху вниз. — Джейс Белленджер, — представился он. — Но ты, вероятно, и так знаешь, раз собиралась меня арестовать.
Несколько напряженных секунд спустя его хватка так и не ослабла. Взгляд помрачнел, словно на небо нашли дождевые тучи. Кажется, наше перемирие начиналось неуверенно.
— Не сразу. Я бы задала вопросы, рассмотрела обвинения, и только тогда вызвала бы тебя для дальнейшей беседы.
— Вызвала бы меня? Хеллсмаус — мой город. Кем ты себя возомнила?
«Твоим худшим кошмаром, Джейс Белленджер», — проворчала я себе под нос, но ответила спокойно:
— Ты хочешь выбраться или нет?
Джейс нервно вдохнул, но ничего не сказал.
Белленджер отпустил мою руку и посмотрел по сторонам, оценивая наше положение.
— Так и быть, Кази из Брайтмиста, давай искать путь на свободу. — Его взгляд скользнул по хребту на противоположном берегу, потом вернулся к лесу позади нас. Джейс указал налево. — Насколько я помню… — Внезапно он покачал головой, и его палец сдвинулся немного правее. — Нет. В той стороне, где-то в ста милях отсюда, находится поселение, куда мы можем отправиться, не пересекаясь с охотниками.
Сто миль? С цепями на ногах, босиком, без оружия и еды?
С человеком, который заслуживал столько же доверия, сколько хитрый торговец?
Как бы то ни было, но Белленджер тоже хотел жить.
— Что за поселение? — спросила я.
— Единственное, которое здесь есть. Одно из ваших.
Джейс даже не пытался скрыть неодобрение.
— А где тогда Хеллсмаус? — спросила я, неуверенно глядя в указанном направлении.
— На другой стороне реки, где и охотники. Более чем в одном дне пути на восток. Верхом.
День? Неужели я так долго была без сознания? Будто в знак подтверждения мой желудок громко заурчал. Где-то далеко, на западе от Эйсландии, располагалось еще одно венданское поселение — Касвелл. Он был одним из первых и крупнейших поселений, где проживало несколько сотен человек. Несомненно, они обладали необходимыми запасами и ресурсами и могли мне помочь.
Джейс поднялся на ноги, бренча разделяющей нас цепью.
— А что? — вдруг спросил он. — Есть идеи получше?
Нет. На тот момент ни одной идеи меня не посетило.
— Пойдем в сторону поселения, как ты и предложил, — согласилась я.
— Минутку… — сузив глаза, протянул Джейс, а потом сделал шаг ближе. — Если я приведу тебя к цивилизации, ты все равно вызовешь меня на дальнейшую беседу?
Что это было? Завуалированная угроза? Если я приведу тебя к цивилизации? Цепь, прочно связывающая нас, являлась счастливой гарантией, что меня не ударят дубинкой при первой же возможности. От Джейса веяло самодовольством и уверенностью. Для него это была игра. Вызов.
— Я буду последней дурочкой, если отвечу на вопрос. Учитывая свое положение.
Из его груди вырвался смешок.
— Ты будешь дурочкой, если не ответишь.
Я одарила Белленджера пристальным взглядом: я пыталась понять, где в его словах заканчивалась шутка и начиналась угроза.
— Давай так: прибыв в поселение, мы разойдемся.
— Договорились, — согласился он.
Поскольку мы не знали, когда снова найдем пресную воду, первым делом мы напились из реки. Потом я остановилась, чтобы поднять с земли несколько камней.
— Это мне? — спросил Белленджер, глядя на камень в моей ладони.
Я подняла глаза. На этот раз я точно знала, что он шутил: в его взгляде мелькнул намек на озорство. Джейс Белленджер оказался непредсказуемым, что только усиливало мои опасения. Квотерлорды, к примеру, отличались предсказуемостью. Их алчность была настолько очевидной, насколько очевиден снежный день в зимнюю пору. С Джейсом каждый диалог походил на танец: шаг вперед, шаг назад, поворот. Мы оба вели в этом танце, пытаясь предугадать следующее движение. Белленджер доверял мне не больше, чем я ему.
— Это кремень, — пояснила я. — А моя пряжка — огниво. Может, охотники и лишили меня ценностей, но пояс они оставили. Думаю, ночной костер нам не повредит.
Джейс опустил взгляд на мою пряжку — коричневый металлический овал в форме змеи, — а потом кивнул, одобрив мое предложение.
— Тогда и ужин пора присмотреть. — Он начал двигаться в сторону леса.
— Стой, — позвала я. — Отвернись и подожди.
— Что?
— Мне нужно в туалет. Отвернись.
— Мы только что были в реке. Нельзя было там справить нужду?
— Вообще-то я была занята. Пыталась спасти себе жизнь.
— Ты, верно, оговорилась? Твою жизнь спасал я, пока ты наслаждалась плаваньем.
— Отвернись, — приказала я.
— Спиной к тебе повернуться?
— Не волнуйся, — ответила я с ехидной улыбкой, — я не хочу быть прикованной к мертвому грузу. Ты в безопасности, мальчик-красавчик.
— Что? Даже загадки не будет?
Я сузила глаза.
— Быстрее. — Джейс медленно отвернулся.
Я, безусловно, делала и более унизительные вещи, но на тот момент не могла вспомнить, какие именно. Я быстро закончила. Из любой ситуации нужно извлекать пользу? Что ж, из данной ситуации извлечь выгоду будет нелегко.
Джейс повернулся и потянулся ко мне настолько резко, что я невольно вздрогнула и вскинула руку, готовая нанести удар.
— Эй! Полегче! — вскрикнул Белленджер, отступив назад. — Я лишь хотел взглянуть на твое лицо. У тебя там… фонарь горит.
Я подняла руку, потрогала челюсть. Жар свежего синяка тотчас дал о себе знать.
Джейс пожал плечами.
— Я не говорю, что лезть на рожон было ошибкой. Ты, в конце концов, добыла ключи. Однако все это навело меня на мысль: ты всегда добиваешься поставленной цели? Любой ценой?
Я одарила его настороженным взглядом.
— Не любой.
Но почти.
