Танец воров

Мэри Пирсон, 2018

Когда патриарх семьи Белленджер умирает, его сын Джейс становится новым патри. Даже соседние королевства преклоняются перед силой этой семьи, которая всегда жила по своим законам. Молодая королева посылает Кази, бывшую легендарную воровку, разобраться в нападении на новое поселение. Прибыв в далекие земли Белленджеров, Кази встречает Джейса и понимает, что знает о нем далеко не все. Когда неожиданный поворот событий тесно связывает их, начинается игра в кошки-мышки, в которой их действия и мотивы становятся все запутаннее. Но пытаясь выполнить свои тайные миссии, Кази и Джейс рискуют потерять не только жизни, но и сердца.

Глава пятнадцатая. Кази

Пылал огонь, и запах жира, капающего с меймола, казался мне пьянящим, сладким, даже более тонким, чем те, что можно встретить на рынке-джехендре. Я вдыхала, пьянея от аромата, пока мой желудок бурчал в предвкушении.

Мои ступни по-прежнему были обернуты в стебли желаний — горячая пульсация, исходящая от волдырей, прошла. Из порванной рубашки Джейс сделал повязку, а потом понес меня к руинам. Я убеждала его, что могу передвигаться самостоятельно, однако он настоял, чтобы я позволила стеблям совершить волшебство. Мы нашли уютный темный закуток среди заваленных стен. Вдыхая аромат жареного меймола и наслаждаясь темнотой пещеры с низким потолком, я представляла, будто боги наконец сжалились над бедной несчастной Кази… или просто устали ее мучить.

Буря прошла быстро — так же быстро, как и началась. Как только мы достигли подножия руин, Джейс заметил несколько холмиков и со второй попытки сумел пронзить копьем меймола.

Когда птица прожарилась, мы сели есть, смакуя сочное темное мясо, обсасывая каждую косточку, шумно облизывая пальцы и рассказывая о наших любимых блюдах. Джейс упомянул такие, о которых я никогда раньше не слышала: тушеного кролика под сладким соусом, меренги с черникой, тушеный бергу. Я удивилась, узнав, в Дозоре Тора было четыре повара, но готовила в основном его тетка. Я же рассказала о рыбном рагу Берди, которое считалось самым популярным блюдом в Санктуме.

— Я бы каждый день его ела, — нахваливала я это рыбное блюдо. — О, а еще пироги с шалфеем. — Я с тоской вздохнула.

— Никогда о них не слышал.

— Ты много потерял. Это райское блюдо способно поставить меня на колени. Оно популярно у бродяг.

— А апельсины? — Его рот растянулся в улыбке, пока огонь отбрасывал теплые отблески на его щеки. — Ты любишь апельсины?

Я ухмыльнулась.

— Люблю. Наверное, это самое вкусное, что я когда-либо пробовала. В детстве мне не доводилось их есть. Только когда я… — Я остановилась, пока не наболтала лишнего.

Джейс вскинул брови.

— Когда ты?..

— Только когда я поехала в Далбрек, я смогла их попробовать. В Венде нет апельсинов.

Джейс сверлил меня взглядом: он знал, что я лгала, и я ненавидела его проницательность. Он читал меня точно книгу.

Джейс молчал. Я подозревала, что он размышлял над сказанными или невысказанными словами. Наконец он спросил, как мои ноги.

— Уже не жжет. Думаю, к утру заживут.

Случился еще один неловкий момент: наши взгляды встретились, застыли, вновь разошлись. После всего, что мы пережили, между нами не должно было остаться неловкости. Но… Каждая пауза казалась переполненной, как мешок с зерном, треснувший по швам. Нас наполняло что-то, в чем мы не осмеливались признаться.

— Расскажи мне историю, — попросила я.

Он кивнул.

— Но сначала давай я принесу дрова для костра. — Его взгляд опустился на цепь между нами. Куда шел один из нас, туда и другой. — Ты справишься?

— Я же сказала, что мне не больно. К тому же у меня есть прекрасные туфли.

Джейс поднялся, протянул руку, чтобы помочь мне встать на ноги. Боль в ступнях была ощутимой, но не слишком сильной. Во всяком случае, я могла ходить, особенно если ноги защищали повязки. Мы прошли ко входу в пещеру и оказались на широком уступе. Ранее, поднимаясь по склону к руинам, я видела перед собой только берег и кустарник. Теперь, глядя с уступа, я не могла отвести взгляд от головокружительно звездного неба, встречающегося с бесконечной равниной, освещенной растущей луной.

— Смотри. Там, наверху, — заговорил Джейс, указывая на небо, — сердце Ариса. А рядом с ним…

Голова закружилась — я попятилась к стене руин. Джейс немедленно меня схватил.

— Я слишком быстро встала.

Он смотрел на меня сверху вниз. Что ж, я понимала — он не поверит в это объяснение. Он знал о моей странной тревожности с той первой ночи в лесу, когда попросил меня загадать загадку.

— Что с тобой сделали, Кази? — Его голос звучал низко, серьезно. Даже в тусклом свете я видела беспокойство в его глазах.

Я притворилась, будто не понимала, о чем он говорил.

— Ты о чем?

— Кто заставил тебя бояться открытого мира, неба над головой? Венда? Родители?

— Никто, — прошептала я.

— Тогда держись за меня, — приказал он. — Давай я покажу тебе звезды.

* * *

Пока мы стояли на уступе, Джейс рассказывал истории. Рассказ он начал с самой низкой звезды на горизонте и назвал ее Золотом воров, так как у нее был отчетливый золотистый оттенок. Я держалась за его руку, концентрируясь только на звезде, его голосе и истории о мерцающем золотом самородке и ворах, которые спрятали его на небе, но забыли где.

Далее Джейс перешел к скоплению звезд — Орлиному гнезду, с тремя яркими яйцами, затем к другому, потом еще к одному, и вскоре небо казалось мне уже не небом, а темным пергаментом сверкающих взаимосвязанных историй. Пока он говорил, я заметила, что некоторые из звезд пролетали по небу, точно живые, оставляя за собой горящие хвосты. Джейс рассказал и о них:

— Это мчатся Потерянные кони Хетиши. Они остались одни, когда хозяйка упала с колесницы на землю. Теперь они скачут по небесам, кружат, ищут ее. Говорят, что, если она найдется, звезды соединятся с колесницей и станут самыми яркими на небосводе.

Я взглянула туда, где только что исчезла звезда. В душе нарастала боль. Может, мне стало грустно, потому что я никогда раньше не видела звезд? Или, возможно, стало жаль потерянных лошадей, которые тысячелетиями кружили в небесах? «Они никогда ее не найдут. Ее больше нет».

— Думаю, — он повернулся ко мне, — пора заканчивать.

Наши лица оказались неожиданно близко. Наблюдая, как лунный свет ласкал его скулы, я забыла и о звездах, и о лошадях.

Я вдруг осознала, что по-прежнему сжимала его руку. Я резко ослабила хватку и отпрянула.

— Пора собрать ветки для костра, — напомнил Джейс.

— Я помогу.

Я шагнула вперед, и в тот же миг мы неуклюже столкнулись, — хорошо, что руины не дали нам упасть. Теперь его лицо оказалось в волнительной близости от моего. Я прижалась спиной к стене; рука Джейса обвила мою талию. Теперь ничто не могло нас отвлечь. Не было шансов отвести взгляд. Мы оба поддались чувству, которое все это время кружило над нами, ждало, пытаясь наброситься. И вот наконец это свершилось.

Джейс сглотнул. Наши лица находились всего в нескольких дюймах. Безмолвные секунды будто застыли, и мне казалось, что целый мир, звезды и небо смыкались вокруг нас, подталкивая друг к другу наши тела.

— Это… считается умением находить положительные моменты в трудной ситуации? — наконец прошептал Джейс.

Я затаила дыхание. Мне стоило сказать сотню вещей, но вместо этого я ответила:

— Вполне возможно.

Голова Джейса наклонилась, лицо приблизилось. Его губы едва коснулись моих, нежно, медленно, словно оставляя мне время на размышления. Но я не возражала, даже не думала возражать. Его рука скользнула мне за спину, притянула мои бедра. В теле вспыхнул пожар. Его рот прижался к моему, а язык, такой теплый, сладкий, нежный, раздвинул губы. Мое дыхание сбилось. Джейс обнял меня, притянул ближе. Спина горела от жаркого прикосновения, точно мне поставили раскаленное клеймо. Я гладила его лопатки, обжигая пальцы. Я чувствовала, как напряглись его мышцы. У меня кружилась голова, но так, что мне захотелось погрузиться в это сладкое чувство, утонуть в его тепле. Я будто падала в огромное темное небо, и мне было все равно. Я хотела раствориться в нем. Хотела большего. Наши мягкие, теплые языки исследовали друг друга, но вдруг он отстранился. Его глаза искали мой взгляд: Джейс будто спрашивал разрешения.

«Нет, — подумала я. — Только не останавливайся».

Однако его взгляд застыл в ожидании, словно ему нужно было услышать…

Мое дыхание дрожало, обжигало легкие. Я знала, что совершила большую ошибку, но эта ошибка была приятной, и я хотела совершать ее снова и снова. В его глазах было что-то искреннее, серьезное, настоящее, что заставило меня остановиться. Это было нечто большее, чем извлечение пользы из трудной ситуации, что-то, что пустило корни, как посаженное семя. Вот только делать этого было нельзя.

«Ты — рахтан, Кази. Ты дала обещание, и ты предашь этого парня в конце концов. Не делай этого».

Мой желудок сжался. Я знала, что поступала неправильно. Я не имела права переступать черту. Мои руки скользнули к его груди, чтобы оттолкнуть, но я замешкалась… И ощутила в ладонях жар. Пальцы медленно скользили по его коже, пока не поднялись к голове, нырнув в его волосы. И тогда я притянула его к себе.