Танец воров

Мэри Пирсон, 2018

Когда патриарх семьи Белленджер умирает, его сын Джейс становится новым патри. Даже соседние королевства преклоняются перед силой этой семьи, которая всегда жила по своим законам. Молодая королева посылает Кази, бывшую легендарную воровку, разобраться в нападении на новое поселение. Прибыв в далекие земли Белленджеров, Кази встречает Джейса и понимает, что знает о нем далеко не все. Когда неожиданный поворот событий тесно связывает их, начинается игра в кошки-мышки, в которой их действия и мотивы становятся все запутаннее. Но пытаясь выполнить свои тайные миссии, Кази и Джейс рискуют потерять не только жизни, но и сердца.

Глава десятая. Кази

«Я должен быть дома, с семьей».

Белленджер молчал уже час.

Смерть его отца стала для меня неожиданностью, а теперь я выяснила, что этого не ожидал и он. Даже если Карсен Белленджер и был безжалостным разбойником, содержавшим шайку негодяев, как сообщил король Эйсландии, он был отцом Джейса и скончался всего два дня назад.

Может, Джейсону и не было дела до меня, до моих симпатий, антипатий или колких слов, но он точно переживал за семью. Его отца должны были хоронить — или что там они делали с мертвыми в Хеллсмаусе, — а сына не было рядом.

В последние месяцы правления Комизара я наблюдала за Рен, когда она оплакивала смерть родителей. Я видела, как она падала на окровавленные тела, зарезанные на городской площади, кричала, чтобы они встали, била их в безжизненные груди и умоляла открыть глаза. Я видела Синове через несколько дней после гибели ее родителей, эти изумленные, ничего не видящие глаза, не знающие слез.

Странно было завидовать их горю, но я завидовала. Я завидовала, что они осознали смерть родных и могли оплакать их. К тому моменту моей матери не было в живых уже пять лет, и я никогда не горевала, никогда не плакала, потому что не видела ее смерти. Смерть подступала к ней медленно, в течение месяцев и лет, пока я пыталась заработать на пропитание. День за днем каждая частичка ее существа угасала, и ничто не могло остановить этот процесс. В лачугах и домах, куда я пробиралась, отсутствовал даже намек на ее присутствие — ни амулета, ни запаха, ни звука голоса. Вскоре воспоминания превратились в размытые образы: теплые руки, обнимающие меня; пение за работой; слова, витающие в воздухе; палец, прижатый к моим губам. «Т-с-с-с, Кази, держи рот на замке».

Не упустил ли Джейс свой шанс погоревать? Ночная пьянка вряд ли считалась прощанием.

— Прими мои соболезнования, — промолвила я.

Его шаги замедлились, но он продолжал идти. Кивок был единственным ответом.

— Как он умер?

Челюсть Джейса сжалась. Он ответил быстро и отрывисто:

— Он был человеком, а не монстром. Он умер так, как умирают все люди.

Он все еще был зол. Он по-прежнему скорбел. И его ускорившиеся шаги дали мне понять, что тема закрыта.

* * *

Миновал еще час. У меня болели ноги — я едва поспевала за Джейсом. Кожа на лодыжке стерлась под кандалами: тонкая ткань брюк не очень защищала от трения тяжелого металла. Я искала глазами лавровый папоротник или стебли желаний, чтобы сделать мазь, но в этом лесу, похоже, были только деревья.

— Ты хромаешь, — заметил Джейс, внезапно нарушив тишину.

Признаюсь, не эти слова я ожидала услышать. Впрочем, все в Белленджере казалось неожиданным. И это заставляло меня сохранять настороженность.

— Местность неровная, — солгала я.

Шаг Джейса замедлился.

— Как твоя голова? — спросил он.

Моя голова? Я подняла руку, осторожно надавила на шишку и сморщилась от боли.

— Жить буду.

— Я наблюдал за тобой в повозке. За твоей грудью. Мне казалось, что на какое-то время она перестала вздыматься. Я думал, ты умерла.

Я не знала, как реагировать.

— Ты смотрел на мою грудь?

Джейс остановился, неловко взглянул на меня. Он был молодым и совсем не похожим на безжалостного убийцу.

— Я имею в виду… — Он снова направился вперед. — Я просто хотел убедиться, что ты дышала. Ты лежала без сознания.

Я улыбнулась — где-то глубоко внутри, чтобы он не увидел. Наблюдать его волнение — приятная неожиданность.

— И с чего вдруг такая забота?

— Эй, мы вообще-то скованы, если ты забыла.

Суровая реальность.

— Да, точно, — подтвердила я, чувствуя себя немного подавленной. — Не очень приятно таскать за собой труп. Мертвый груз и все такое.

— А еще я знал, что от тебя будет польза. Я видел, как быстро ты…

Он сделал паузу, словно сожалея о признании, поэтому я закончила мысль за него:

— Как быстро я реагирую? Ты вспомнил, как я прижала тебя к стене в Хеллсмаусе?

— Да.

По крайней мере, в нем была доля честности.

* * *

Во второй половине дня мы наткнулись на ручей, поэтому решили остановиться и отдохнуть. Лес поредел; теней почти не было; солнце беспощадно палило. Джейс говорил, что совсем скоро мы выйдем из леса и пересечем пустынную равнину Хита. Я подняла голову, оценивая местоположение солнца. Оставалось всего несколько часов дневного света. Ночная прохлада была бы желанной, но страх открытого плато, огромного ночного неба и сна без палатки пробежался по моей спине предупреждающими когтями. Палатка. В этой ситуации о ней смешно было думать. «Возьми себя в руки, Кази», — подумала я. Но все оказалось не так просто. Сколько бы ни пыталась, я не могла себя убедить.

— Может, нам стоит остановиться на ночлег? — предложила я.

Джейс прищурился на солнце.

— Нет. Мы сможем пройти еще несколько часов.

Я неохотно кивнула. Знала, что он прав: чем быстрее мы доберемся до поселения, тем быстрее я вернусь в Хеллсмаус. Нужно было предупредить остальных, что я — и наша миссия — живы. А ему не терпелось вернуться к семье. Несмотря на то, что мы тащили длинную и тяжелую цепь, Белленджер не сбавлял темп… пока не заметил мою хромоту. Но о чем я вообще думала, когда предложила ему переночевать на открытой местности под прикрытием нескольких тонких деревьев?

Я выдохнула, погрузила руки в ручей, обрызгала лицо, сделала глоток и представила, что уже через неделю окажусь в центре многолюдного города. Джейс встал на колени рядом со мной и полностью окунул голову в воду, обтирая лицо и шею. Когда он вынырнул и откинул волосы, я увидела порез над бровью, оставленный охотниками. Рана была небольшая, и засохшая кровь теперь исчезла с лица, но это навело меня на мысль: почему он хотел, чтобы я последовала за ним по пустой улице в Хеллсмаусе? Что он планировал сделать со мной до того, как его перехватили охотники? Не думаю, что собирался пригласить меня на чашечку чая.

Я ополоснула шею и руки прохладной водой. Как бы хотела, чтобы ручей был достаточно глубоким для купания…

Но тут я уловила серебристую вспышку чего-то более желанного.

— Рыба!

В нескольких футах от меня десятки блестящих гольянов шныряли в темной луже, образованной скоплением камней.

— Обед? — с надеждой пропел Джейс.

Мы не встретили ни ягод, ни грибов, ни белок. Единственной перспективой для ужина была вода, поэтому рыба, пусть и маленькая, подняла мне настроение, да и ему, похоже, тоже. Однако поймать этих скользких ангелов оказалось задачей не из простых.

— Снимай рубашку, — велела я. — Возьмем ее с двух сторон, как сеть, и загоним их в угол.

Джейс охотно стянул верх — теперь мое волнение по поводу рыбы сменилось дискомфортом. Я думала, стоит ли мне отвернуться. Но… мы были прикованы друг к другу, да и мной овладело странное любопытство. Он держал рубашку в руке, и я смотрела, как вода с его волос струйками стекала вниз, пересекая грудь, живот и их четко очерченные мышцы. Я сглотнула. Его точеное тело объясняло не только силу удара, которым он убил охотника, но и силу, с которой он прижимал меня к себе, когда мы оказались в реке. Крылатая татуировка порхала над его правым плечом, тянулась по груди и вниз по руке. Во рту у меня внезапно пересохло. Окажись здесь Синове, она бы точно нашла, что сказать. Но мои мысли и слова застыли на языке.

Джейс поймал мой взгляд.

— Это часть герба Белленджеров, — объяснил он.

Теперь я смутилась и почувствовала, как запылали мои щеки.

Он поднес руку ко рту, пытаясь подавить улыбку, от чего я только сильнее скривилась. Я выхватила рубашку из его рук.

— Давай уже поймаем обед.