В плену сновидений

Мэри Лэй, 2020

Милли обожает спать, любую свободную минутку тратит на сон. В сладких грезах она не серая мышка, безответно влюбленная в босса, а роковая красотка Амалия, разбивающая мужские сердца. Помогут ли фантазии обрести взаимность с тем, кто ее не замечает?

Глава 6

В умении угождать мне не было равных. Именно сегодня я хотела воспользоваться этим навыком и задобрить Себастьяна по полной программе. Уже с утра на его столе лежали распечатанные файлы, о которых он упоминал не так давно, плюс я зашла в любимую кофейню и, вместо привычного апельсинового сока, налила экспрессо.

— Я люблю американо, — сразу же остудил мой пыл и теплившийся кофе босс.

— Простите, буду знать, — робко улыбнулась и, чтобы дальше не умножать гнев любимого мужчины, удалилась из кабинета.

План ходить на цыпочках возле начальника продолжал проваливаться с треском после того, как менеджер нашего издательства нагрузила меня работой бывшего приятеля:

— Сделай верстку этих файлов и отнеси на проверку мистеру Макдуглу, — монотонно произнесла Элизабет.

Поначалу я хотела возразить властной настырной женщине, но меня прельстила возможность еще раз показать Себастьяну свою многофункциональность для его детища.

— Ты теперь и работу делаешь за своего дружка? — поразился босс, когда файлы оказались в его руках спустя несколько часов.

Не зная, как воспринимать эти слова, я вновь начала мямлить что-то о том, что «Рон не мой, и никогда не был моим». В душе все еще теплилась надежда: проявленный интерес Себастьяна, не что иное, как ревность.

— Я не хочу разбираться в вашей запутанной связи. Вижу только одно: Рон вдруг взял больничный, а ты у него на подхвате, — строго отчитал мистер Макдугл.

— Мне не сложно…

— Причем тут твои чувства? Милли, я хочу, чтобы впредь ты выполняла только мои поручения.

Как же я заблуждалась! Это не ревность, а самое настоящее чувство собственничества! Себастьян считает меня своей! Что может быть лучше?

— Раз тебе так весело, подготовь бумаги к завтрашнему вебинару по писательскому искусству, — рявкнул босс, уследив за моей растянувшейся до ушей улыбкой.

Неукоснительно приступив к новому поручению, я только к вечеру опомнилась, что абсолютно ничего не сделала из своих настоящих обязанностей. Детские книжки были заброшены и забыты. Скорее всего, именно из-за такой рассеянности и потеряла свой дневник.

В обед, созвонившись с сестрой, я не положила трубку, пока не убедилась, что Сандра перешерстила весь дом в поисках заветной записной книжки. Увы, ее не было ни там, ни где-либо еще.

С новой грустью я взглянула на часы, осознавая, что не успеваю в вокзальное бюро находок. Блокнот мог выпасть в электричке или затеряться среди толпы.

— Себастьян! То есть, мистер Макдугал, вы все еще здесь? — поразилась увиденным, проходя мимо кабинета начальника.

Мне понадобилось налить воды из кулера, чтобы на пару минут угомонить разыгравшегося монстра внутри желудка.

— Да, много работы, — бросил мужчина, не отрываясь от чего-то важного.

Сейчас он выглядел еще привлекательнее, когда тусклый свет настольной лампы освещал только часть симметричного лица.

— Не буду отвлекать, — пообещала напоследок, но мистер Макдугл даже не ответил.

Голод начал соперничество с моими мыслями о том, кого же я обожаю сильнее. Вместо работы я придумала игру под названием «Что выберешь?». В голове возникало какое-то блюдо, например, макароны с сыром или томатный суп, а соперник вкусной еде всегда был неизменно Себастьян. Придуманным ведущим выступал Гордон Рамзи. Он то и дело спрашивал меня, что предпочитаю: «Поцелуй Себастьяна» или «Гребешки под острым соусом». Жаль, мой босс не догадывался, что даже в мечтах я отказалась от любой пищи, предпочитая всем изыскам его.

— Милли, ты голодна? — послышался бархатный голос. Как он узнал?! Бегущей строкой мелькнуло в подсознании.

— Да, немного, — ответила я, наблюдая, как красивый силуэт Себастьяна зашел в мой кабинет, держа красочные брошюры.

— Пицца или суши?

— Пицца, — отчеканила, словно давно готовила это слово для произнесения.

Себастьян кивнул, а затем растворился в потемках офиса. Доставщик не заставил долго ждать, принеся заказ меньше, чем за сорок минут.

— Тебе не составит труда перейти в мой кабинет? — осведомился мистер Макдугл, заранее зная ответ.

Он поставил несколько коробок с дымящимися пиццами на журнальный столик, а сам расположился на кожаном диване, куда пригласил и меня. Нерешительной походкой я все же подошла к двум желанным мной объектам. Еда и Себастьян… Разве можно получить такое, не будучи во сне?

— Что ты делаешь? — поразился Себастьян, наблюдая, как я себя щипаю. Делала это, чтобы убедиться, что нахожусь не во сне.

— Плохая привычка, когда волнуюсь, начинаю это делать, — солгала, чтобы спасти ситуацию, не показав себя окончательно безумной девицей.

— У меня тоже есть подобная манера. Начинаю приглаживать волосы, даже если они в нормальном состоянии, — поделился собеседник. В душе посветлело от такой маленькой откровенности со стороны начальника.

— Никогда не замечала этого за вами, — интеллигентно поддержала разговор.

— Просто до этого не было поводов для волнения.

— А сейчас есть? — с особой жадностью задала вопрос, чтобы услышать, о том, как любимый мужчина переживает в присутствии такой, как я.

— Да. Я задумал пару благотворительных мероприятий, но финансирование в этом месяце, мягко говоря, слабовато, — поделился Себастьян тем, что я не рассчитывала услышать.

— А что поможет улучшить положение?

— Если мы издадим алмаз книжной индустрии, — усмехнулся мистер Макдугл.

Бриллианты для него всегда искала Кимберли, а я лишь приносила чай. Как же мне хотелось бы помочь своему боссу, обратив на себя внимание не только этим вечером, но и на постоянной основе.

— Я очень ценю, что ты осталась сверхурочно, тот вебинар, что я поручил тебе, очень важен, — выразил признательность директор.

— Да мне не сложно, — засмущалась я и резко перевела тему, чтобы не раскраснеться, — никогда бы не подумала, что вы любитель пиццы, — призналась я, любуясь, с каким аппетитом Себастьян уплетает еду обывателей.

— Почему? — с набитым ртом проговорил мужчина, но при этом выглядел очаровательно.

— Думала такие, как вы, едят только кальмаров, омаров, креветки всякие.

— То есть только то, что водится в море? По-твоему, я какое-то морское чудовище, получается, — усмехнулся Себастьяна, а я почувствовала себя глупой.

— Я не это имею в виду, точнее, не в этом смысле, точнее, в этом, но не с негативной стороны, — из-за волнения, начала нести какую-то чушь.

Себастьян сидел напротив меня, совсем рядом, и сердце сходило с ума от скорости сокращений. Мне не верилось, что могу протянуть руку и дотронуться до своего божества, прикоснуться к настоящему произведению искусства.

— Тшшш, успокойся, — прошептал мужчина, — это просто шутка, никто тебя не накажет. Я, правда, люблю пиццу, и ты, смотрю, тоже, как и твой подбородок.

Я не сразу поняла, что имеет в виду директор. Коснувшись подбородка, осознала, что по нему течет кетчуп, и залилась краской. Хотелось вскочить на ноги и убежать, но рука Себастьяна вдруг потянулась к моему лицу. Он стер кетчуп и облизнул свой палец.

— Теперь чисто, — доложил мужчина и взглянул на мой подбородок, затем перевел взгляд на губы.

Что значил этот взгляд? Он хотел меня поцеловать? Такое невозможно. Действие Себастьяна стало контраргументам моей убежденности. Директор коснулся моего затылка, чтобы приблизить лицо к своему, и нахально, не спрашивая разрешения даже глазами, впился в мои губы.

Разум сразу заволокло туманом, я не могла представить, что воображаемая сказка станет реальностью. Мне хотелось показать свои чувства и страсть, на какую способна, какую продемонстрировала с Роном, но я смиренно ожидала, что сделает Себастьян. Я пойду только в его направлении, разделю его желания, как свои собственные.

Мужчина запустил руки в мои волосы и освободил их из заточения, стянув резинку. Откинув длинные локоны назад, обратил внимание на голую шею, я чувствовала, как на нежной коже остаются отметки поцелуев.

Его рука скользнула по моей ноге, лаская бедро. Для полного доступа мешала юбка, поэтому мой нетерпеливый бос сорвал ее, оставив меня в колготках. Но и они быстро подверглись устранению. Себастьян порвал их, не задумываясь, может к этому предмету одежды у меня были трепетные чувства.

Директор потянул меня, призывая подняться, и одним движением развернул спиной к себе. Он осторожно, но ласково нажал на спину, чтобы я прогнулась. Для лучшей опоры поставила одно колено на край кожаного дивана.

Я мечтала об этой близости много лет, поэтому не смогла сдержать крик в момент нашего слияния. Тело наполнила уверенность, что так и должно быть, наконец, потерянные пазлы, нашли друг друга.

Из-за переизбытка чувства мне хватило бы и секунды для оргазма, но Себастьян не собирался заканчивать на одной позе. Он схватил меня за берда, развернул к себе и подхватил, чтобы посадить на спинку дивана. Глазами он нашел мои, словно ему было важно перед физическим установить зрительный контакт.

Я обхватила его бедра ногами, вплотную прижав к себе. Себастьян поддерживал темп, целуя меня в губы и шею. Он горячо дышал и шептал на ушко чудесные слова:

— Ты так прекрасна, моя богиня. О да, Амалия!

Услышав свое полное имя, я мигом протрезвела от чувств. Себастьян никогда так меня не называл, не думала, что он вообще когда-то задумывался, что Милли лишь сокращение.

— Амалия? Откуда вы знаете? — поразилась я.

— Разве это не твое имя?

Я повернула голову и взглянула на наше отражение в панорамном окне. Себастьян занимался любовью не с Милли, а Амалией, она была похожа на меня, но все же различия были заметны: более выразительные черты лица, яркий макияж, размазанная красная помада. Не помню, чтобы красила сегодня губы.

— Милли! Милли, просыпайся! — доносилось откуда-то издалека.

Мое тело резко дернулось, и я открыла глаза. Надо мной нависала Гвен, редактор кулинарного отдела. Осознав, что любовное откровение с Себастьяном было лишь сном, почувствовала, как к глазам подбежали слезы.

— Эй, возьми себя в руки, на тебя все смотрят, — прошептала девушка.

Только сейчас я взглянула за спину Гвен, вокруг дивана, на котором заснула, столпились другие коллеги и с интересом наблюдали за происходящим. Я даже не хотела представлять, что они подумали, обнаружив меня здесь. А где Себастьян? Почему он оставил меня одну?