Шторм страсти

Мэри Джо Патни, 2018

Когда-то юный Габриэль Хокинс принял опасное решение. Решение, в результате которого его карьера рухнула, а его дед-адмирал выгнал его из дома и лишил наследства. Однако кому нужна протекция, если есть мужество, отвага и страстная любовь к морю?.. Прошли годы. И однажды капитан Габриэль Хокинс получил заманчивое, но рискованное деловое предложение: спасти леди Аврору Лоуренс, бесстрашную путешественницу, попавшую в плен к пиратам. Габриэль понимал: во время исполнения этой миссии его ждет немало опасностей. Но смелый моряк и не подозревал, что величайшей из них станет ослепительная красота Авроры…

Глава 4

Ошеломляющее предложение леди Авроры повисло в воздухе, и в павильоне воцарилась тишина. Пришедший в себя первым Малек с сомнением в голосе поинтересовался:

— Все англичанки такие сумасшедшие?

— Не знаю, но мне часто говорили, что я именно такая, — усмехнулась девушка. — И это вовсе не было комплиментом. Девственность значит для меня гораздо меньше, чем свобода.

Поджав губы, Малек призадумался.

— Если это не шутка, леди Аврора, то вы сможете заработать тысяч пять.

— Но это же абсурд! — взорвался Габриэль. — Если девственность леди стоит всего пять тысяч, я куплю ее, чтобы избавить леди Аврору от унижения!

— Вы можете позволить себе такую сумму? — заинтересованно спросил Малек.

Габриэль быстро подсчитал имеющиеся у него деньги и ценности.

— Да, но вам придется принять от меня чек лондонского банка. Поверите ли вы мне?

Немного поразмыслив, Малек кивнул.

— Поверю.

Аврора ошеломленно посмотрела на Габриэля.

— Вы готовы отдать эти деньги, чтобы обладать мною, или намереваетесь заплатить, но при этом не тронуть и пальцем?

Воображение молодого человека тотчас же наполнили чувственные образы: вот он целует девушку, вот снимает с нее прозрачную ткань, чтобы прикоснуться к теплой шелковистой коже, вот они вместе опускаются на постель…

За пять тысяч фунтов можно купить смирение и подчинение, но как насчет страсти? Зная, что одного лишь пассивного выполнения условий сделки ему будет недостаточно, Габриэль резко ответил:

— Со мной вы будете в полной безопасности: я никогда не покупаю себе женщин. И не вздумайте выставить свою девственность на аукцион вторично, если я не воспользуюсь вашим положением!

— Честно говоря, как раз об этом я и подумала, — усмехнулась Аврора. — Но, признаюсь, это было бы непорядочно.

— Наблюдать за сумасшедшими англичанами, конечно же, весьма забавно, но все это не относится к делу, — бросил Малек раздраженно. — Мне нужно по меньшей мере сорок тысяч, но даже безумное предложение леди не приблизит вас к этой сумме.

— Будь у меня такие деньги, я был бы счастлив их вам отдать, — произнес Габриэль, — но у меня их нет. Может, я как-то компенсирую недостающую сумму? «Зефир», например, больше и быстрее галер, к тому же лучше приспособлен для дальних путешествий. Или, может у вас есть мечта посетить Англию, Америку? Еще какие-то страны? Это все, что я могу предложить.

Малек открыл было рот, собираясь ответить, но передумал: его внезапно посетила какая-то мысль, заставившая порывисто встать и, сдвинув брови, начать расхаживать по павильону.

Воспользовавшись этими мгновениями, Аврора соскользнула со своего места и шепнула Габриэлю.

— Малек очень хорошо говорит по-английски. Может, он выходец из Европы, принявший ислам, когда его похитили корсары?

Благодаря судьбу за то, что накидка скрывает изгибы ее тела, Габриэль возразил:

— Нет. Он родился и вырос в Алжире, хотя его мать и была англичанкой. Думаю, жизнь в гареме показалась ей более привлекательной, чем в Англии, она к ней привыкла и приспособилась.

— Наверное, поэтому он не понимает, почему некоторые англичанки не желают мириться с судьбой, — раздраженно заметила Аврора. — Но, кажется, ваше предложение его заинтересовало.

— Да. Только вот что пришло ему в голову? — Габриэль взглянул на Малека. — Если он попытается захватить «Зефир», моя команда будет биться до последней капли крови. Вам это никак не поможет, но я надеюсь, что он не опустится до такого вероломства.

Впервые за все время ее уверенность дала трещину, выпустив на свободу страх и ранимость. Габриэль коснулся ее руки, намереваясь успокоить, но внезапно остро ощутил близость ее тела и подумал, что неразумно потакать своим желаниям, ведь эту женщину он должен освободить из плена. Стараясь не выдать своих эмоций, он спокойно произнес:

— Жизнь, как правило, не дает нам никаких гарантий, но ваша ситуация, леди Аврора, отнюдь не безнадежна.

— Слава богу, мать отыскала вас. — Девушка вскинула голову. — Но вам наверняка заплатили не так уж много за работу, так почему вы решили рискнуть жизнью ради незнакомки?

— Моя жизнь всегда была полна риска. — Осознав, что все еще сжимает изящные пальцы девушки, Габриэль выпустил ее руку. — Мне показалось, что попытка освободить из плена леди благородное дело.

— Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении. — Улыбка Авроры согрела бы кого угодно даже на Северном полюсе. — Зовите меня просто Рори. Так меня называют друзья, каковыми мы, я уверена, станем. Обращение «леди Аврора» напоминает о тех дурных стихах, что посвящали мне кавалеры во время сезона.

— «Аврора, златокудрая богиня, собою озаряет утро…» Что-то вроде этого?

Аврора изобразила панический ужас.

— Совершенно верно! Надеюсь, вы не пишете стихов, капитан, но если даже пишете, то получается у вас наверняка недурно: вы не выглядите сопливым юнцом, чтобы писать плохие стихи.

— О, не беспокойтесь на этот счет. Я вовсе не поэт и стихов никогда не писал: ни плохих, ни хороших. Да, и раз уж мы решили, что будем друзьями, меня зовут Габриэль.

— О, так у нас, оказывается, много общего! — обрадовалась Аврора. — Вы архангел, а я всего лишь богиня, так что вы превзошли меня по положению: архангелов всего несколько, а вот богинь великое множество.

— Однако если вернуться к реальности, то все будет выглядеть как раз наоборот. Вы — дочь графа, в то время как я — лишенный наследства сын, — выпалил Габриэль, желая рассказать о себе чуть больше. — Так что лучше не обращать внимания на положение.

Однако прежде чем они успели сказать друг другу что-то еще, Малек развернулся на каблуках и направился к своим гостям.

— У меня возникла идея, Хокинс. — Губы алжирца растянулись в зловещей улыбке. — Только она вам не понравится.

— И что же такое вы придумали? — насторожился Габриэль.

— Поскольку ваш корабль больше любого из моих и лучше приспособлен для перевозки грузов и пассажиров, я хочу, чтобы вы доставили меня и моих людей в Стамбул, а затем, да благословит меня Аллах, обратно в Алжир, домой.

Габриэль быстро подсчитал, сколько на это потребуется времени: шесть недель в море плюс Стамбул, — если это поможет делу, то он готов. Чтобы убедиться, что все понял верно, молодой человек спросил:

— Мои услуги плюс двадцать тысяч — и вы освободите девушек и команду?

Малек обнажил зубы в улыбке.

— Помимо меня и моих людей вы должны также погрузить на борт кое-каких животных из моей коллекции.

Стало быть, его прекрасный и горячо любимый «Зефир» превратится в плавучий зверинец. Зная, насколько сложно будет переправить диких животных через Средиземное море, Габриэль предупредил:

— Количество животных должно быть ограниченно, чтобы для них хватило места и корма.

— Большинство животных весьма миниатюрны: пожалуй, такой коллекции больше ни у кого нет. Но вот проблема: они очень привязались к леди Авроре, так что ей придется поехать с нами.

Габриэль вопросительно взглянул на девушку, и она подтвердила:

— Да, это правда: у него и впрямь имеется коллекция совершенно восхитительных миниатюрных созданий. Я с удовольствием отправлюсь в путешествие вместе с ними и сделаю все от меня зависящее, чтобы им было комфортно.

Итак, на корабле, полном пиратов и животных, в компании одной прекрасной леди путешествие станет поистине незабываемым. Но на корабле должно находиться больше одной женщины.

— Но как леди Аврора обойдется без компаньонки? Ей просто необходимо взять с собой свою кузину Констанс.

Немного поразмыслив, Малек согласился:

— Вы правы, пусть берет, но команда ее корабля останется здесь в качестве заложников. — Он оскалил зубы в некоем подобии улыбки. — Как скоро мы сможем отправиться в путь?

— Это зависит от того, сколько животных вы пожелаете взять и какие клетки для них понадобятся. Например, перевозить лошадей не так сложно: я делал это и раньше, — ответил Габриэль. — В дальние путешествия мы также зачастую берем поросят и кур, чтобы под рукой всегда было свежее мясо, однако за редкими дикими животными нужен особый уход и опытные сопровождающие.

— Опытные сопровождающие поедут с нами, — заверил его Малек. — Но для начала вы должны избавиться от поросят. Эти животные под запретом у правоверных мусульман, и я не сяду на корабль, который их перевозит.

В гавани стояли и другие европейские корабли, поэтому свиней у Габриэля с радостью купят.

— Хорошо. Каких именно животных вы собираетесь погрузить на корабль?

— Идемте посмотрим. Леди Аврора будет нас сопровождать.

Рори с довольным выражением лица поднялась со своего места.

— Вам понравится, капитан.

Малек повел гостя и пленницу по главной аллее, а затем свернул на боковую, вдоль которой возвышались вольеры. Из-за полуденного зноя большинство животных попрятались в тени деревьев, однако когда Малек остановился возле просторного загона и коротко свистнул, раздался топот множества крохотных копыт.

Габриэль ошеломленно заморгал, когда к ограде понеслись с дюжину миниатюрных, всего фута в три в холке, лошадок. Он не раз видел пони, но те животные были довольно крепкими. Эти же очаровательные существа выглядели гораздо изящнее.

— О, мои дорогие! — заворковала Рори, открывая калитку в загон. — Как давно я вас не видела!

Девушка принялась гладить лошадок, нетерпеливо отталкивавших друг друга, когда в загон вошел Малек и жестом позвал за собой Габриэля.

— Все они от арабских производителей. Самые красивые лошади на земле.

Прикрыв за собой калитку, Габриэль спросил:

— Вы собираетесь переправить в Константинополь их всех?

— Только вот этих четырех меринов. — Малек указал на серебристо-серых лошадок с темными мордочками и ногами. — Их приучили работать в одной упряжке, и мы часто запрягаем их в маленькую детскую колесницу. Такой четверки нигде в мире больше нет.

Габриэль догадался, что лошадей кастрировали, чтобы новый владелец не смог заняться их разведением, и, улыбнувшись, присел, чтобы оказаться на одном уровне с лошадками. Единственным огромным недостатком жизни в море он всегда считал отсутствие возможности ездить верхом. Когда один из серебристых меринов подошел ближе, он с досадой заметил:

— Жаль, что у меня нет ни морковки, ни сахара.

Мерин с разбегу ткнулся головой Габриэлю в грудь, едва не сбив с ног, и молодой человек, рассмеявшись, погладил шелковистую темную гриву.

— Вас ждет в Константинополе покупатель?

— Не покупатель: негодяй, которого необходимо подкупить, — с едва сдерживаемой яростью проговорил Малек. — Поскольку у меня нет необходимого количества золота, я должен предложить ему что-то редкое и необычное.

Раздумывая над тем, что может стоить таких затрат, Габриэль выпрямился, а лошадка принялась кружить вокруг него точно пес.

— Это лошадки действительно необыкновенные. Других животных вы тоже возьмете?

— Да. Пойдемте посмотрим. — Малек направился к калитке.

— Скоро я опять приду вас навестить, — пообещала Рори своим друзьям, толпой последовавшими за ней к калитке.

Габриэлю пришлось закрывать собой образовавшийся проем, поскольку животные едва не вырвались наружу.

— Какие резвые! — покачал он головой, загоняя лошадок в вольер и закрывая калитку.

— К тому же красавцы, — с теплотой в голосе произнесла Рори.

Поглощенная общением с питомцами, она не заметила, как полы ее накидки распахнулись, обнажив идеальной формы грудь. От этого зрелища у Габриэля перехватило дыхание. Какие лошадки… Вот истинная красота.

Заметив выражение лица молодого человека, Рори залилась краской и поспешно запахнула полы накидки. Отвернувшись и сделав вид, будто ничего не случилось, Габриэль последовал за Маликом к следующему вольеру, где содержались серые ослики с темными мордочками и лукавыми глазами. В отличие от миниатюрных лошадок, сложенных в точности так, как их крупные собратья, эти животные больше напоминали детенышей.

Ослики приветствовали Рори с не меньшим энтузиазмом, чем лошадки. Почесывая мягкую серую голову одного из них, самого упрямого, девушка заметила:

— Они очень озорные и невероятно умные, а уж об упрямстве и говорить не стоит!

— И тем не менее они красавцы, — произнес Габриэль, поглаживая другого, более темного, ослика. — Сколько вы хотите перевезти в Константинополь?

Малек сдвинул брови.

— Думаю, хватит и двух. Они симпатичные, но не такая уж редкость. — Он двинулся к следующему вольеру с миниатюрными козочками.

Крошечные, но очень смелые, козочки столпились вокруг людей. Одна попыталась забраться Габриэлю на плечи, а вторая начала жевать галун на его мундире. Молодой человек рассмеялся:

— Вам можно устроить детский зоопарк: малыши будут в восторге от этих очаровашек.

Малек издал какой-то звук, и на его лице возникло странное выражение «уязвимости». Габриэль даже подумал, что у Малека возможно были дети, но умерли. Может, именно поэтому он начал собирать свою диковинную коллекцию. Однако задавать подобные вопросы не слишком корректно, и Габриэль задумался, есть ли у Малека семья. С тех пор как они виделись в последний раз, много воды утекло.

— Идемте, — мрачно бросил Малек.

Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как к нему с поклоном подбежал слуга. Оба отошли на почтительное расстояние, чтобы их не было слышно, но Малек не спускал глаз с пленницы и гостя. Облокотившись об изгородь, молодые люди наблюдали, как резвятся козлята, которым один из слуг принес корм.

При виде угощения малыши оживились, один даже запрыгнул слуге на плечи, и тот рассмеялся, протягивая озорнику лакомство.

— Все эти животные просто чудо, — с улыбкой заметила Рори. — Даже не знаю, кто из них мне нравится больше.

— Может, все, на кого смотрите? — предположил Габриэль.

— Наверное, вы правы. Вы только поглядите на этого малыша, что перескакивает через товарищей, точно заправский конь! Я посоветовала Малеку включить в свою коллекцию и миниатюрных свинок, которых видела в Индии, но он в ужасе отверг мою идею, — рассмеялась Рори.

Габриэль слышал, что леди Аврора побывала в Индии, однако не знал цели этого путешествия, поэтому спросил:

— Каким ветром вас занесло в Индию?

— Хотела увидеть храмы и древние руины. — Девушка лукаво улыбнулась. — А заодно улизнуть от лондонских сезонов. Родители считали, что мне необходимо найти мужа, чтобы я перестала странствовать по миру, и буквально заставляли участвовать в этом фарсе. Только никому из нас это не принесло ничего хорошего.

Остро ощущая близость этой живой и энергичной девушки, Габриэль поинтересовался:

— Должно быть, от предложений не было отбоя. Вы категорически против брака или просто не встретили человека, за которого вам хотелось бы выйти замуж?

— Наверное, и то и другое. Вообще-то брак — это неплохо: мои родители до сих пор очень любят друг друга, несмотря на десятилетия совместной жизни и восьмерых детей. Однако в восемнадцать лет я была не готова выйти замуж и осесть в четырех стенах. Возможно, когда-нибудь мое мнение изменится, но я пока не встретила того, кто понравился бы мне настолько, чтобы я захотела провести с ним всю жизнь. Моя мама пришла в ужас, когда я отвергла даже предложение герцога.

Наверное, Габриэлю не стоило удивляться. Будучи дочерью графа, леди Аврора могла стать подходящей супругой столь высокопоставленному джентльмену.

— Вам не хотелось стать герцогиней?

— Это был тучный и невероятно скучный старик, — легко отмахнулась девушка. — Вся его одежда провоняла табаком, который он постоянно нюхал.

— Да, это, конечно, веские причины для отказа, — нарочито серьезно согласился Габриэль. — Но ведь на вашу руку наверняка были и более подходящие претенденты.

— Верно, но ни один из них тоже не пришелся мне по душе, — ответила Рори. — Слишком уж они все были благопристойные. Я как представлю, что мне придется вести себя под стать им, соблюдать правила приличия и этикет, сразу начинаю задыхаться.

— Возможно, все мужчины казались неподходящими, потому что вы были слишком юной, — предположил Габриэль. — В восемнадцать лет трудно принимать серьезные решения.

— Да, вы правы, — кивнула Рори. — Ни один мужчина не будет выглядеть как будущий муж, если ты в таковом не заинтересована. А может, я просто слишком холодна от природы. Мои старшие сестры всегда сохли по симпатичным грумам и учителям танцев. Мне тоже нравятся красивые мужчины, однако не настолько, чтобы сходить с ума.

— Но что тогда является предметом вашей страсти, если не замужество?

— Обожаю узнавать новое, — не задумываясь, ответила Рори, — путешествовать в другие страны, люблю изучать карты и глобусы. Самым лучшим подарком стал для меня глобус два фута в диаметре, который до сих пор стоит в моей комнате дома.

— Кто же знает вас настолько хорошо, чтобы сделать такой подарок?

— Моя тетя и крестная, леди Диана Лоуренс. Родители говорят, что я вся в нее. Она счастливая вдова, много поездившая по миру и немало повидавшая. В последнее время она живет в Индии, отчасти именно поэтому мне и захотелось посетить эту страну. Мы втроем — тетя Диана, Констанс и я — замечательно провели время, осмотрели множество достопримечательностей. Такое великолепие! Все там просто дышит историей! Только вот зря я надумала потом отправиться в Грецию.

— Я слышал, что Греция — одна из красивейших стран в мире.

— О, да! Теперь, когда войны закончились, там наверняка замечательно. Однако если бы из Индии мы отправились домой в Англию, обогнув мыс Доброй Надежды, то не оказались бы здесь. — Рори взмахнула рукой, и Габриэль понял, что она имеет в виду Алжир, свое заточение и вообще весь северный берег Африки. — Мы также подумали, что будет интересно совершить путешествие к Красному морю, затем пересечь Египет и по Средиземному морю отправиться в Грецию. Нас схватили, когда мы направлялись из Афин в Лондон.

— Никто не смог бы этого предугадать. Как правило, пираты не нападают на британские корабли, курсирующие по Средиземному морю.

— Вот именно — как правило. — Рори вздохнула, наблюдая за козочками, что игриво бодались друг с другом. — А теперь, возможно, меня ждет перспектива провести остаток жизни в гареме, где моя свобода будет существенно ограничена.

— Многие женщины ведут подобный образ жизни, — заметил Габриэль. — Чтобы освободиться от оков и вырваться на свободу, как это сделали вы, требуется недюжинная смелость и твердый характер. Уверен, что, если ситуация повторится, вы поступите так же.

— Легко вырваться на свободу, если твоя семья достаточно богата, — сказала Рори. — Хоть в казне Лоуренсов и не нашлось суммы, необходимой для уплаты выкупа, мне всегда хватало денег на то, чтобы путешествовать и жить независимо.

— Когда получите свободу, вы опять отправитесь странствовать по миру?

— Спасибо, что употребили слово «когда», а не «если». Что же касается путешествий… — Рори помедлила. — Мне очень понравились места, которые я посетила, и люди, с которыми познакомилась, однако очень утомительно постоянно раздумывать, как вести себя в той или иной стране, не зная языка. В данный момент мысль о возвращении в Англию кажется мне весьма привлекательной.

— При условии, что никто не станет ограничивать вашу свободу, — добавил Габриэль.

— Совершенно верно. Однако, вырвавшись на свободу, если это вообще когда-нибудь произойдет, я буду вести себя осмотрительнее, хотя и останусь прежней Рори — самой странной ветвью на семейном древе Лоуренсов. Кажется, во мне вообще нет склонности к спокойной уравновешенной жизни.

— Ваш образ жизни действительно весьма оригинален. Вы действительно так эксцентричны, как кажется? Может, и мужскую одежду носите? — с любопытством посмотрел на девушку Габриэль.

— Конечно, но исключительно из соображений практичности. — Рори немного помолчала, а потом лукаво и вместе с тем осторожно взглянула на молодого человека. — Вы умеете хранить секреты?