Руки, полные дождя

Мэй, 2023

Аид поет в группе, найдя свою возлюбленную Персефону. У Сета ночной клуб, Анубис разъезжает на мотоцикле по бесконечным дорогам. После победы над Кроносом царства мертвых продолжают разрушаться. Равновесие пошатнулось. Настала пора разобраться с тем, кто же на самом деле за всем стоит.

Глава 2

За стенами шум захватчиков и покорённого города. Но здесь, в усыпальнице, полумрак и вязкая тишина. Она проникает сквозь кожу тяжёлым запахом мирры, нагретых на солнце смол и древних таинств, которые оставались рядом с жителями Кемета.

Они верили в богов. Знали, что те шагают рука об руку с ними — и даже не подозревали, насколько правы.

Последняя великая царица этой земли лежит среди цветастых тканей, ожидая смерти. Яд уже забрал двух служанок, и теперь струится по её венам, жаждет наконец-то захватить и её. Остановить сердце, чтобы его обладательница не стала живым трофеем.

Гор — бог не только ясного неба, но и царской власти. Фараоны считаются его воплощением на земле.

Считались, поправляет он себя. Время этой земли уходит с последними вздохами её царицы.

Гор не сожалеет. Он искренне считает, что стоит двигаться дальше, а не стоять на месте. Он хорошо приспосабливается к меняющемуся миру людей. Но сейчас ему… сложно.

— Я могу это сделать.

Гор поднимает голову на стоящего за царицей Анубиса. Они не так часто пересекаются с братом, но в этот день не могли не явиться оба.

— Нет, — отвечает Гор. — Ты знаешь, это моё дело.

Он ненавидит убивать. Вот так, торжественно и ритуально, ему это претит. Но именно он, покровитель царской власти, должен забрать последний вздох царицы. Поэтому Гор склоняет колено и касается её руки. Веки вздрагивают, и когда она смотрит в разные глаза бога, голубой и зелёный, то понимает, кто перед ней.

Наклонившись, Гор целует её, касается кончиками пальцев места над левой грудью женщины и легонько выпускает силу, поторапливает яд. Ударив в последний раз, сердце царицы останавливается, а её последний вздох замирает на губах бога.

Гор отстраняется, хотя не поднимается на ноги. Он смотрит, как Анубис мягко улыбается призрачному силуэту. Его колкий старший брат преображается, когда надо провожать мертвецов. Он уводит царицу на ту сторону.

Единственный раз, когда они сделали это вместе.

— Я вернусь, — пообещал Анубис. — Скоро.

Тогда Гор проворчал, что уже пару тысяч лет не маленький и способен подождать. Теперь же старательно отгонял беспокойство и уверял себя, что это попросту глупо.

Он снимал квартиру в тихой части Хаммерсмита. Платить приходилось втридорога, зато недалеко от апартаментов Сета, где зачастую все собирались. К тому же Гора устраивало небольшое жилище — его сдавала милая женщина средних лет, строго указавшая если и водить девиц, то хотя бы не устраивать бурных оргий.

Как и все люди, она не могла внешне определить, сколько же лет Гору, у всех богов возраст слишком неопределённый. А он не стремился врать или утолять любопытство. Внёс плату за несколько месяцев, как полагается, и забрал ключи.

Бо́льшую часть времени Гор проводил либо в клубе Сета, либо занимаясь делами. Оказалось, что и в Лондоне можно продолжать яхт-бизнес. Хотя Сет ехидно предлагал пойти барменом к нему в клуб и сменять Анубиса.

Братья были разными. И дело вовсе не в том, что это Гор казался старшим, будучи и ростом повыше, и в плечах пошире.

Анубис родился в Дуате, египетском царстве мертвецов, диковатый, не особо умеющий общаться или сдерживать свою силу. Когда он впервые увидел мир людей, то искренне им восхитился — и полюбил. И постоянно ругался с отцом: Осирис хотел, чтобы принц мёртвых проводил большую часть времени именно в Дуате.

Гор не мог там долго находиться, тот мир буквально выпивал его силы. Слишком живой, воплощение чистого неба и пульсирующей жизни, он легко находил общий язык и с людьми, и с богами.

Они с братом редко общались за прошедшие сотни лет, но в последнее время неплохо ладили. По крайней мере, Гору хотелось в это верить.

Он слонялся по квартире, ожидая возвращения Анубиса. Не то чтобы в его распоряжении оказалось много пространства: одна комната со старым продавленным диваном, для которого Нефтида передала парочку цветастых пледов, смежная с ней спальня да крохотная кухня.

Гор подошёл к батарее и выкрутил ручку, надеясь ещё немного прогреть комнату. Многие боги с юга не могли привыкнуть к местному климату. Анубис мёрз, когда его уж слишком одолевали мертвецы. Гор — просто от холода. Поэтому натягивал на рубашки свитера и готовился оплачивать баснословные счета за электричество.

Но осень в Лондоне ему нравилась.

За окном густилась тьма, капли равномерно барабанили по стеклу, и Гор направился в спальню. Зажёг маленькую лампу и гирлянду, вившуюся в изголовье кровати. Её принес Анубис, заявив, что с ней куда уютнее.

Не торопясь, Гор перестелил постель, стараясь не смотреть на часы и не прикидывать, сколько уже нет Анубиса. Тем более в глубоких слоях Дуата, мира мертвецов, время может течь совершенно иначе.

Гор понятия не имел, почему брат предупредил именно его, а не Сета. Подозревал, Анубис не хотел, чтобы Сет знал.

Застелив кровать, Гор вскинул голову, заметив что-то в окне. Вместе с дождём к стеклу прилип призрак, отдалённо похожий на человека. Он таращил тёмные глаза, а его нижняя челюсть уплывала, как будто забыв, где её место. Ладонь лежала на стекле.

Один из разноцветных глаз Гора видел мертвецов.

Они часто раздражали, так что он махнул рукой, прогоняя настойчивого призрака. Слегка выпустил силу, яркую, энергичную, бьющую и пульсирующую. Призрак тут же отпрянул.

Во второй комнате послышался шум, и Гор почувствовал, что Анубис переместился из мира мертвецов, шагнул, как он всегда делал. Через мгновение тот появился на пороге комнаты, его заметно шатало, но Гор успел подхватить и усадить на кровать.

— Столько сил занимает, — хрипло пробормотал Анубис, тёмные волосы падали ему на лицо.

Так бывало каждый раз. Изнанка мира мёртвых даже из него изрядно вытягивала энергию. Оставив Анубиса, Гор пошёл в другую комнату. Достал из комода одеяло и вернулся в спальню: брат уже свернулся калачиком и крепко спал.

Молча Гор укрыл Анубиса и приглушил свет. Дождь продолжал шелестеть, но призраков в нём больше не мерцало.

В темноте Гор вернулся в комнату, где уже стало гораздо теплее, и поправил постель на стареньком диване: теперь и он может поспать.

К утру дождь прекратился, хотя ещё напоминал о себе каплями на стекле. После душа Гор заглянул к спавшему брату: одеяло сползло до пояса, Анубис лежал едва ли не поперёк кровати, уткнувшись лицом в сгиб локтя.

Конечно, Гор не удержался и сдёрнул одеяло:

— Подъём!

Анубис зашевелился и отчётливо пробормотал ругательства, но Гор слушать не стал. Кинув одеяло, он поторопился на кухню.

Небольшая, по-своему очень уютная. Окно здесь было единственным, но в него видно небо, а это для Гора главное. Он ощущал за спиной золотистые крылья, сиятельный сокол, воплощение жизни египетского пантеона.

Перед тем как «исчезнуть по делам», Амон притащил кофе, пачка которого обещала «изысканный, насыщенный аромат с подтоном сладковатых фруктов и рома». Сет утверждал, что лучше всего варить кофе в турке, но Гор не стал слушать и купил кофемашину.

Это была его единственная покупка в квартиру. И блестящие бока новенького аппарата резко контрастировали с обшарпанной мебелью кухни.

Скатерть. Ещё Гор, конечно же, убрал старенькую скатерть со стола, потому что терпеть её не мог. Теперь там стояла небольшая вазочка с орешками, туда же Гор поставил две чашки с кофе, как раз к тому моменту, когда на пороге появился отчаянно зевающий Анубис.

— Доброе утро, воробушек.

— Ты меня точно ненавидишь, — отозвался Анубис.

— Сам просил разбудить.

— Я думал о чём-то вроде будильника.

— Сам бы его и ставил.

Анубис явно хотел что-то ответить, но вместо этого подошёл к холодильнику и сунул туда голову. Гор спокойно пил кофе, пока Анубис не развернулся к нему, держа что-то в руке:

— Где вся еда? Не говори, что у тебя на обед это дерьмо!

— Это йогурт.

Анубис закатил глаза, но закрыл холодильник и уселся на стул, не выпуская йогурта. Подвинул к себе чашку кофе:

— Спасибо.

Он с интересом попробовал орешки, и миндаль ему явно понравился. Гор незаметно подвинул к нему вазочку. Он сам не знал, зачем купил, может, потому что Нефтида всех уговаривала, что орехи — это очень по-осеннему.

— Нет, ты правда не ешь, что ли? — прищурился Анубис, открывая йогурт.

— Не дома.

Хотя в последнее время не хотелось и вне дома.

— Зато тебе завидуют, — усмехнулся Гор. — Я видел в божественном чатике. Там дамы вздыхали, что хотят есть, как ты, и оставаться такими же тощими.

— У меня быстрый обмен веществ, — заявил Анубис, беря ещё орешек. — И я не тощий, а стройный, Хару!

— Как скажешь, Инпу.

Они называли друг друга древними именами, которые звучали во времена, когда пирамиды только строились.

— А тебя в чатике называют «осенним мальчиком», — ухмыльнулся Анубис.

Даже Гор не знал, кто первым это высказал, но наверняка неугомонный Амон. Солнечный бог успевал влезть во всё, и он называл Гора осенним, в основном из-за каштановых волос.

Анубис съел ещё орешек и достал сигареты. Хмуро глянул на Гора:

— Надеюсь, курить у тебя ещё можно?

Гор отмахнулся: проветрит.

— У меня от этого голова меньше болит, — сказал Анубис. — Переход был сложным, а человеческие таблетки нам не помогают.

— Очень больно? Может, стоит ещё поспать?..

— Ой, отвали.

Анубис с раздражением стряхнул пепел с сигареты в пустую баночку из-под йогурта. Он не позволял никому заботиться о себе. Только Сету.

А может, Гор действительно припозднился с этой заботой. Стоило проявлять её, когда он оставался среди людей, а Анубис был вынужден почти постоянно торчать в Дуате, как желал Осирис. Гор тогда редко навещал брата.

Теперь Осирис мёртв, и царство полностью на Анубисе. Хотя все продолжают звать его принцем мёртвых — все, кроме Гора, конечно же.

— Узнал что-нибудь, воробушек?

— Ничего полезного, — Анубис пожал плечами. — Но мне кажется, после Кроноса попасть на изнанку стало сложнее. Я там совсем теряюсь во времени… и в мертвецах.

Гор не бывал на изнанке Дуата. Но прекрасно знал: то, что происходит в мире мёртвых, влияет и на Анубиса. Он научился неплохо управлять своей силой и Дуатом, но временами мертвецы становились слишком громкими и утягивали его за собой. Может, куда-то глубже, чем изнанка.

— Я пойду снова, — заявил Анубис, выпуская горький дым и смотря в маленькое окошко. — Уверен, что смогу отыскать полезное.

— Не думаю, что там что-то есть, а риск не оправдан…

— Да? — резко спросил Анубис, в упор посмотрев на брата. — И что ты предлагаешь? Ждать, когда ты умрёшь?

Гор не ответил и тоже взял орешек, но не съел, а крутил меж пальцев. Это началось с момента, когда Кронос вырвался из Тартара. Как будто кто-то раскрыл клапан внутри самого Гора, и из него медленно утекала жизнь.

Гор умирал.

И он хотел быть рядом с братом, прежде чем навсегда исчезнуть. Потому что боги, в отличие от людей, не отправляются в загробные миры. Они исчезают — воспоминаниями, пеплом и дождём.

— У меня выходной, — сменил тему Анубис, имея в виду то ли дороги мертвецов, то ли бар. — Мотоцикл внизу. Предлагаю поехать куда-нибудь и нормально поесть.

— Если я поведу.

Гор не хотел говорить, что Анубис ещё не отошёл от визита на изнанку Дуата, а их тела хоть и не могут умереть и восстанавливаются быстро, но попадать в аварию не хотелось.

Анубис такой заботы не принял бы, поэтому Гор улыбнулся:

— Ты все мои орешки съел. Так что должен мне, воробушек.

Проворчав что-то неразборчивое, Анубис вытащил из кармана ключи и кинул на стол. Затушил сигарету и демонстративно подхватил последний орешек из вазочки.

Когда Гор лишился глаза, тело не смогло его восстановить, зато магия оказалась на это способна. Он долго не рассказывал, что видит тем, другим глазом, но Анубис теперь знал, что призраков.

Поэтому и сейчас Гор увидел взметнувшихся мертвецов за мгновение до того, как они облепили Анубиса. Плотно, вязко, белёсым коконом, который жаждал утянуть не его тело, а именно божественную сущность.

Пальцы Анубиса вцепились в столешницу, голова склонилась, а плечи напряглись. Пока за его спиной не развернулись тёмные крылья, сотканные из тех же мертвецов — крылья, которые простирались между мирами, до самого Дуата. Сила бога и проводника.

Кокон вплёлся в них и исчез, Анубис перевёл дыхание.

— Проклятые мертвецы!

Гор убрал пустые чашки и сполоснул их в мойке, давая Анубису окончательно прийти в себя. Обернулся, вытирая руки, как раз в тот момент, когда брат хмурился, читая что-то на телефоне. Повернул его, чтобы и Гор мог увидеть экран.

Сообщение от Сета: «Приезжайте срочно. Оба».

Анубис и Гор переглянулись, и последний успел подхватить ключи, отправляясь к выходу. Ему в спину ударился вопрос:

— Эй, у тебя права-то есть?

— Водить я точно умею.

Сет и Нефтида жили недалеко, в пафосном районе, название которого Гор не помнил. Сет точно не писал бы такого сообщения, если бы это не было срочно, но Гор не торопился.

Ему нравился мощный мотоцикл Анубиса, хотя Гор и получил ощутимый тычок под рёбра от брата, когда с трудом вписался в поворот, скользнув по луже.

Дороги опасно поблёскивали влагой, у тротуаров собирались кучи пожухлых листьев, и даже в куртке поверх свитера было уже зябко.

Гор мог ощутить, как Анубис позади него распускает тёмные крылья. Усмехнувшись, Гор выпустил свои собственные, золотистые, словно покрытые дымкой.

Люди не могли этого видеть, но наверняка чувствовали. Замечали что-то краем глаза. Непонятное ощущение на границе узнавания. Покалывание в кончиках пальцев.

Но управлять мотоциклом на мокрой дороге так гораздо удобнее. Гор прибавил газу, и вскоре они поднимались на лифте к апартаментам Сета. С зажатых в руках шлемов капли воды падали на ковёр, и Гор невольно задумался, как они выглядели с точки зрения того человека, что сидел внизу и вроде бы следил за порядком.

— Что случилось? — спросил Анубис, едва Сет открыл дверь.

Терпением он не отличался. Сет хмурился, пропуская их внутрь:

— Амон вернулся.

— С блинчиками и фееричными историями?

— Не совсем.

Гостиная была огромной. С многочисленными диванами, устойчивым запахом благовоний и панорамными окнами от пола до потолка. Квартира в принципе была большой, и в ней удивительным образом сочеталась любовь Сета ко всевозможным современным штукам и страсть Нефтиды к старинному восточному.

Она вместе с Гадесом и Персефоной устроились у дальнего окна. А рядом со стеклянным столиком, прямо на полу, сидел Амон.

В любой другой момент он бы наверняка подскочил при виде гостей и если не кинулся радостно обниматься, то уж точно заразил бы своей энергией.

Амон казался потерянным, а в комнате совсем не ощущалось отголосков его солнечной медовой силы. Закутавшийся в один из пледов Нефтиды, он ощутимо дрожал, хотя сложно сказать, из-за холода или чего-то другого. Светлые волосы растрёпаны. Он казался воплощённым кусочком осени, той промозглой и наполненной пустотой, что бывает в конце ноября.

Погасшее солнце.

— Ничего не рассказывает, — негромко пояснил Сет.

Шлем Анубиса полетел на диван, а сам он опустился на колени перед Амоном. Старые друзья, неугомонное солнце и мрачноватая луна египтян.

— Амон? Что случилось?

Вместо ответа тот порывисто дёрнулся вперёд, сжался, как будто хотел спрятаться, и Анубису пришлось неловко его обнять. Он с удивлением глянул на Сета.