Темные фантазии

Мэгги Шайн, 2011

Тамаре Дей не удается уснуть ни на миг, мозг разрывается от кошмарных видений, а ночью она слышит темный зов крови. Встреча с незнакомцем и его страстный поцелуй не утолили, а лишь сделали нестерпимой жажду сокровенной и невиданной доселе близости, защиты и блаженства. Ее опекун – глава отдела по изучению вампиров, она – одна из сотрудниц, поэтому Эрик, безумно влюбленный в нее вампир, обречен на заточение, пытку и смерть. Но Тамара не просто влюбленная женщина. Она из числа избранных, и сила их любви безгранична.

Перси Биши Шелли^[1]

Пролог

20 марта 1793 года

Огарок сальной свечи мерно покачивался на камне, пламя отбрасывало причудливые тени. Запах гари был не очень приятен, но это был не самый удушливый аромат, витавший вокруг него. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Покрытые мхом каменные стены, крысиный помет, отвратительно грязные человеческие тела… До сегодняшней ночи Эрик старался беречь свечу, зная, что новой ему не получить. Сейчас это было уже не важно. С рассветом он взойдет на гильотину.

Эрик закрыл глаза, стараясь не смотреть на пляшущие по стенам и потолку тени, которые, казалось, смеются над ним, и поджал ноги. В дальнем конце камеры человек забился в удушающем кашле. Рядом кто-то стонал во сне. Лишь Эрик не мог заснуть этой ночью. Всем здесь сидящим суждено принять смерть. Но не завтра. Он думал, страдал ли так же отец в ожидании назначенного часа? Удалось ли маме и младшей сестре Жаклин перебраться через пролив и спастись? Он сдерживал толпу крестьян, пока хватало сил. За спасение двух дорогих ему женщин стоит отдать эту жалкую, никчемную жизнь. Эрик никогда не был таким, как все, всегда считался немного странным. Он полагал, что не много потерял, проведя большую часть своей тридцатипятилетней жизни в одиночестве.

Почувствовав спазмы в желудке, Эрик согнулся и сильнее прижал колени к груди, чтобы заглушить урчание в животе. Три дня он не прикасался к пище и воде — помои, которые здесь давали, способны убить быстрее голода. Может, он умрет раньше, чем его обезглавят. Мысль о том, что он лишит этих ублюдков их варварского развлечения, заставила Эрика презрительно скривить пересохшие губы.

Дверь темницы с оглушающим скрипом отворилась, но он даже не поднял головы, предпочитая быть погруженным в свои мысли, нежели наблюдать за выходками стражников. Послышался незнакомый голос, слишком благородный, чтобы принадлежать этим неотесанным свиньям.

— Оставьте нас! Я позову, когда закончу.

Говорил человек, явно наделенный властью и привыкший повелевать. Дверь с шумом захлопнулась, но Эрик оставался недвижим.

Шаги приближались, и говоривший остановился рядом с ним.

— Шевелись, Маркгванд, я не намерен провести здесь ночь.

Эрик попытался сглотнуть, но застрявший в глотке песок царапал горло. Мужчина смотрел отсутствующим взглядом и улыбался, поглаживая искусно завязанный на шее шарф. В тусклом отблеске свечи его волосы казались цвета воронова крыла, но при этом глаза были еще темнее.

— Кто вы? — сумел произнести Эрик. Горло защемило от многодневного молчания и жажды.

— Я Роланд. Пришел, чтобы помочь тебе, Эрик. Поднимайся, у нас мало времени.

— Монсеньор, если это шутка…

— Уверяю, что нет. — Мужчина крепко взял Эрика за руку и рывком, который практически не доставил ему усилий, поставил на ноги.

— Вы… вы даже меня не знаете. С какой стати незнакомцу помогать мне? Вы рискуете своей жизнью. Кроме того, мне уже не помочь. Моя судьба решена. Я умру сегодня утром.

Человек, назвавшийся Роландом, внимательно выслушал сбивчивую речь Эрика и кивнул.

— Да, ты и вправду достойный. Не говори со мной, парень, не трать силы. Вижу, с какой болью дается тебе каждое слово. Лучше слушай. Я знаю тебя. Знаю с того момента, как ты сделал первый вздох.

Тяжело дыша, Эрик отступил на шаг и попытался разглядеть в визитере знакомые черты. Не сводя глаз с Роланда, Эрик нащупал свечу и поднял ее выше.

— То, что вы говорите, невозможно, монсеньор. Вы меня точно ни с кем не путаете? — Он прикрыл глаза, чтобы мерцание свечи не мешало воспоминаниям.

Роланд разочарованно вздохнул и отстранился от пламени.

— Убери эту дрянь от моего лица. Говорю, я знаю тебя. Я пришел помочь, а ты еще споришь. Неужели хочешь лишиться головы?

Эрик вернул свечу на место.

— Когда тебе было четыре года, ты упал в пролив и едва не утонул. — Роланд нагнулся и приблизил лицо почти вплотную к Эрику. — Не помнишь человека, который спас тебя, вытащив из ледяной воды? В канун десятилетия тебя едва не сшибла карета. Не помнишь, кто вытащил тебя из-под копыт?

Слова незнакомца хлестнули Эрика, и он поморщился. Белое, словно мел, лицо, глаза такие темные, что не видно зрачков, — лицо человека, который был рядом тогда. Эрик был вынужден признать это. Однако что-то в лице мужчины казалось пугающим.

— Ты не должен бояться меня, Эрик Маркгванд. Я твой друг. Доверься мне.

Роланд впился в него взглядом, словно гипнотизировал. Эрик успокоился.

— Я верю и благодарен. Но друзья мне не помогут. Не знаю, сколько часов мне осталось. Еще темно?

— Да, парень, иначе меня бы здесь не было. Но рассвет близок. Мне потребовалось больше времени, чем я думал, чтобы подкупить стражу. Если хочешь отсюда выбраться, делай, как я велю, и не задавай вопросов. — Роланд замолчал и приподнял брови в ожидании ответа.

Эрик лишь кивнул, не имея сил сосредоточиться и обдумать его слова.

— Хорошо, — сказал ночной гость. — Теперь снимай шарф.

Пальцы путались в грязной, изорванной ткани.

— Что у вас за план, монсеньор?

— Хочу проследить, чтобы ты остался в живых, — ответил Роланд так, словно все уже было позади.

— Думаю, ничто не способно изменить мою судьбу. — Эрик наконец справился с шарфом и стянул его с шеи.

— Ты не умрешь, Эрик, ни завтра, ни в другой день. Иди сюда.

Ноги не слушались и, казалось, приросли к полу. Глаза едва не вылезли из орбит, когда он почувствовал, как сжалось горло.

— Знаю, тебе страшно! Но неужели я страшнее гильотины? — Роланд почти кричал.

Эрик испуганно озирался, но тела лежали не шелохнувшись.

— Почему? Почему они не просыпаются?

Роланд подошел и сжал его плечи.

— Не понимаю. Почему никто не проснулся?

— Время вышло! — раздался голос стражника.

— Еще пять минут!

Эрику показалось, что от голоса ночного гостя затряслись стены.

— Я в долгу не останусь! А сейчас иди!

— Две минуты! Не больше!

Послышалась тихая брань и удаляющиеся шаги.

— Проклятие. Надо успеть. Извини, парень, что напугал тебя. — Произнеся это, Роланд с невиданной силой притянул к себе Эрика. Одной рукой он запрокинул его голову назад и, несмотря на сопротивление, впился зубами в горло.

Крик ужаса вырвался из груди Эрика, и в этот момент он почувствовал влагу на губах. Ему стало еще хуже, когда он увидел перед собой вскрытую вену на запястье, из которой толчками вытекала кровь. Роланд силой прижал руку к губам Эрика, и ему ничего не оставалось, как сделать глоток.

Мерзкая, отвратительная? Нет. Теплая и соленая. Он понял, что хочет еще. Что происходит? Он лишился рассудка? Конечно! Это, вероятно, голод и жажда заставили его пить кровь чужого человека. Эрик даже не поежился от поразившей его мысли. Вампир. Страх нарастал, а кровь Роланда наполняла его тело. Эрик почувствовал слабость, казалось, он погружается в темную бездну, из которой так хотелось убежать. Кровь пьянила. Роланд отступил.

Эрик не мог стоять на ногах. Ощутив внутреннюю пустоту и слабость, он рухнул на пол, не почувствовав удара. Голова словно парила над ним, в кожу вонзились тысячи острых игл.

— Ч-что ты с-со мной с-сделал? — Слова давались с трудом, язык не слушался.

— Спи, сынок. Проснувшись, ты станешь свободным, обещаю. Спи.

Эрик старался не закрывать глаз, но веки сомкнулись. Он ощутил холод, исходящий от рук, повязавших ему шарф. Роланд подошел к двери и кликнул надсмотрщиков.

— Боюсь, он не доживет до казни. — Его голос словно доносился издалека.

— Черт, что ты несешь? Он был в порядке.

— Смотрите сами. Видите, как он лежит? Держу пари, до рассвета не доживет. Я пришлю повозку забрать тело. Проследите за ним, хорошо?

— Деньги вперед, сэр.

— Держите. Если сделаете, как велю, получите еще больше.

— Теперь, если помрет, прослежу, чтобы тело погрузили в вашу повозку. Если же нет, свидания с плахой ему не избежать. Конец в любом случае один. В земле. Да, мистер? — Грубый смех сотряс стены, хлопнула дверь.

Примечания

1

Перевод В. Микушевич.