Галатея

Мусин Расекович Шамиль

Как из офисной секретарши сделать рок звезду.Она подняла на ноги орущий Колизей. Гала пела на итальянском языке, бегая и прыгая по гигантской сцене, или, раскинув руки, подбегая к рампе и размахивая микрофоном в сторону зала. Она пела, и тысячи людей подпевали ей, упоенно блестя глазами. Камера прошлась по утопающему в дымке великому амфитеатру и показала восторженные лица зрителей, певших, раскачиваясь в обнимку и поодиночке, плачущих, не скрывая слез, и машущих поднятыми над головой руками.

https://www.youtube.com/watch?v=TVdGy9ZboL4&list=PL0iNZHRaJQTiZoKjo9y1SY4oFcYzEtPcN

© Мусин Расекович Шамиль, 2022

ISBN 978-5-0056-6980-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Женщина в окне напротив. Каждый вечер я вижу ее воочию и ночами во сне.

Все началось после того, как в девятиэтажку, стоявшую прямо перед нашим домом, заселилась одинокая женщина. Неизменно одетая в длинную черную юбку и серую блузку, она заходила в квартиру ровно в половине седьмого и включала свет. На таком расстоянии я не мог разглядеть ее лицо, но в моем сознании она почему-то рисовалась старой канцелярской крысой.

Через неделю в соседнем магазине я узнал ее по силуэту, но, подойдя к ней, удивился, увидев перед собой совсем юную девушку. В допотопных туфлях, одетая даже в выходной в те же юбку и блузку, она выглядела жалко. Дополняли удручающую картину заросшие брови, нелепая прическа и полное отсутствие макияжа. Ее пренебрежение своим внешним видом настолько бросалось в глаза, что казалось, будто она делает это умышленно.

Ее нельзя было назвать красивой: одежда на широких бедрах лежала мешком, а крупноватый нос с горбинкой лишал лицо изящества. Набрав полную сумку продуктов, она попыталась поднять, но, едва оторвав от стола, беспомощно посмотрела на меня. Пришлось в довесок к своей прихватить и ее поклажу. По дороге я представился и спросил, как ее зовут.

— Гала, — ответила она, улыбнувшись.

— Галя? — переспросил я.

— Полное имя — Галатея, но всем представляюсь Галой, — смутилась она, — родители посчитали это античное имя красивым, но мне оно всю жизнь доставляет немало проблем.

— Учитесь или работаете?

— Приехала поступать, но не добрала баллы. Теперь работаю, и здесь снимаю комнату.

Ее низкий голос вначале показался грубоватым, но пока мы беседовали, я расслышал в нем обертона, которые придавали звучанию некий шарм. Я проводил Галу до двери, и в благодарность за тяжкий труд она пригласила меня на чашку чая. За столом я узнал, что скромность в одежде и макияже вызвана не стилем, а маленькой зарплатой офисной секретарши — большая часть ее денег уходит на съем жилья, и оставшихся едва хватает на пропитание. Волей судьбы она попала в тяжелые жизненные условия и растерялась — тут уж не до бровей. Поговорив немного, мы перешли на ты, и я предложил ей, если понадобится, без стеснения обращаться за помощью.

Этой ночью Гала впервые приснилась мне. В протертых до дыр серых джинсах и бесформенной майке, из-под которой торчала другая майка, она, что-то напевая, направлялась к большому красивому дому. Голову ее украшала шляпа котелок, из-под которой развевались на ветру длинные волосы. Завершали прикид высокие ботинки. Простая на вид одежда создавала впечатление тщательно продуманной небрежности и подчеркивала ее широкие округлые бедра.

Перед домом Галатея повернулась лицом, и поразила меня своей нестандартной красотой. Красиво подведенные брови и ресницы подчеркивали выразительность глаз, а профессиональный мейкап выделял чувственную форму рта и нежность кожи. Макияж настолько преобразил ее лицо, что теперь даже нос выглядел пикантно милым.

Зайдя в дом, Гала взяла тетрадь и стала записывать ноты музыки, возможно, той самой, которую напевала по дороге. Я не знал нотной грамоты, но обладал хорошей зрительной памятью, поэтому, возбужденно проснувшись, записал все, что увидел, на бумагу.

В шесть часов купил бутылку вина и в соседнем ресторане забрал заказанный ужин на две персоны. Дождавшись появления Галы в окне квартиры, я по телефону пригласил в гости, и через полчаса встретил ее в легком платье у своих дверей. Радостная улыбка на лице раскрыла, насколько приятно ей мое неожиданное приглашение. За ужином мы поговорили о ее жизни здесь, о детстве, и Гала поведала, что у себя в городе закончила музыкальную школу, отметив при этом, что у нее абсолютный слух. Тогда я выложил перед ней свои каракули и попросил озвучить то, что там записано.

Гала напела, и я узнал услышанный во сне мотив.

— Тебе знакома эта мелодия? — спросил я.

— Нет, никогда не слышала, но это что-то потрясающее и совершенно новое.

— В каком стиле она должна исполняться: рок, поп, блюз, джаз или что-то еще?

— Все зависит от желания исполнителя. По твоим наброскам может быть любой из перечисленных.

— Ты пробовала петь или сочинять музыку?

— Сочинять не пробовала, а петь с моим голосом…. Разве что, рок. Нет, серьезно петь не пробовала.

— А несерьезно?

— В музыкальной школе пели, но потом у меня стал ломаться голос, в общем, ничего хорошего не вышло. А где ты взял эти ноты, и кто их написал?

— Написала и напела их ты в моем сне.

Галатея несколько секунд молча смотрела на меня, пытаясь понять, шучу я или нет, и, наконец, заявила:

— Человеческий мозг мало познан. На самом деле, ты сам во сне написал эту музыку, но твое подсознание преподнесло ее тебе в виде какого-то сюжета.

— Это невозможно — я не знаю нотной грамоты. Согласно теории знаменитого физика Хью Эверетта, все возможные варианты развития вселенной существуют в реальности. Может быть, каким-то чудом во сне я смог увидеть один из возможных вариантов твоей судьбы. Иначе, совсем уж какая-то мистика выходит. В любом случае, эта композиция твоя, и ты вольна распоряжаться ею по своему усмотрению. Я советую сочинить слова и петь самой.

— А если петь тебе?

— Исключено. Однажды друзья на даче уговорили меня спеть, и потом долго сожалели о своем опрометчивом поступке. Мою песню подхватили деревенские собаки, и друзья, окаменев, услышали в их вое скорбь наступающего конца света. Придя в себя, они посоветовали мне спеть по Нью-Йоркскому радио, чтобы обезлюдела проклятая Америка.

— Давай подождем, — улыбнувшись, предложила Гала, — может быть, в следующий раз тебе приснятся слова.

Я согласился, и, поблагодарив за прекрасно проведенный вечер, проводил ее домой. Ночью я увидел продолжение сна. Гала в тех же джинсах и потертой кожаной куртке, исшитой молниями и всякими прибамбасами, смотрела на лист бумаги и пела на английском языке. Слава богу, английский я знал, и мне не пришлось даже заглядывать в текст. Как и прошлой ночью, я сразу проснулся и записал слова. Не вызывало сомнения, что песня — бомба, которая займет топ всех хит-парадов.

Мне пришла в голову сумасшедшая идея сделать из Галатеи рок звезду. Конечно, на одной песне программу не вытянуть, но я надеялся, что последуют новые серии снов. Вечером, едва дождавшись Галу с работы, зашел за ней и потащил в ближайший салон. Я объяснил визажисту, что хочу сделать с ее лицом и пообещал хорошую премию, если увижу то, что ожидаю.

Парень попался толковый, и мы втроем сначала на бумаге, потом на экране компьютера стали создавать ее лицо. Методом проб и ошибок, постоянно подправляя, мы, наконец, получили изображение максимально близкое к тому, что я видел во сне. Ну, а дальше вступило мастерство визажиста. Сначала он сфотографировал Галу в исходном состоянии. Потом вымыл ей голову и постриг, создав на голове настоящее произведение искусства. И, наконец, на моих глазах стал творить чудо, штрих за штрихом строя ее новое лицо.

Закончив работу, он изумленно осмотрел свое творение и сказал:

— Сам не верил, что такое возможно. Можно, я сфотографирую ее для рекламы своих работ?

Я разрешил с условием, что под ней будет единственная подпись «Гала». Расплатившись с парнем так, что мы оба остались довольны, я отвез ее домой и попросил завтра прийти с работы пораньше — будем объезжать модные салоны, магазины и даже рынки в попытке найти вещи, хотя бы похожие на те, что я видел на ней во сне.

Ночью увидел продолжение сна. На этот раз, стоя перед микрофоном в акустической комнате, Гала пела ту же песню в стиле рок. Голос, который в разговоре не производил впечатления, здесь зазвучал сочно и открыто. Начав тихим гроулом, Галатея стала наращивать громкость и высоту звучания пока, перейдя на скрим, не запела высоким чуть хрипловатым голосом. От восторга у меня по телу побежали мурашки. Зрелище было настолько ярким и явственным, что я засомневался, был ли это сон. Песня закончилась и возбужденный звукооператор показал из микшерской большой палец.

Проснувшись, я сразу нанес на бумагу картины из сна, но увидев, что получилось, расстроился. Если белые штаны, что были на ней, еще можно было поискать в продаже, то широкий в плечах, странно скроенный двубортный пиджак бесполезно было даже пытаться найти. Я убедился в этом, с утра обойдя все известные мне магазины и вещевой рынок. Из всего, что я видел во сне, возможно было купить только черную и белую майки. Даже похожие джинсы отсутствовали в природе — кругом все одно и то же.

В два часа позвонила Гала и, сказав, что отпросилась с работы, предупредила, что через час будет у меня. В ожидании ее я отыскал в интернете адреса концертных ателье. К трем приехала Гала и восторженно описала, какой эффект произвел на работе ее новый имидж. Парни, которые раньше не обращали на нее никакого внимания, вдруг загорелись желанием пригласить на свидание с маршрутом от простой прогулки до похода в ресторан. Даже начальник проводил туманным взглядом. Женщины удивились не меньше мужчин. Самые красивые надменно, словно нехотя, остальные с живым интересом, стали просить ее поделиться визажистом.

В первом ателье, увидев мои рисунки, даже не стали браться, тот же облом ждал нас и во втором. Только в третьем согласились попробовать, но с условием, что в случае неудачи претензий от нас не будет. Я пояснил рисунки и подробно описал цвет, фактуру ткани и другие особенности, которые ожидал увидеть в одежде. Начали с маек. Закройщик, услышав про две майки, удивился:

— Если вы хотите поджарить вашу даму под софитами, пожалуйста, хоть три майки — мне не жалко. Только делается это не так. Я шью просторную черную майку с короткими рукавами и искусственно старю ее. Под рукава, горло и полы пришиваю куски белой ткани, и, наконец, наношу надпись, которую вы тут изобразили. Теперь джинсы. Я возьмусь за них только потому, что уже шил похожие по спецзаказу полгода назад. Но обойдется вам это удовольствие дороже десятка фирменных покупных.

— А второй костюм? — спросил я.

— С ним легче — это обычный сценический вариант. Если согласны, деньги вперед.

Сумма, которую он назвал, заставила задуматься. Если во сне услышу новые песни, костюмы окупятся. А если нет? Ладно, рискну, решил я, и, попросив в первую очередь сшить джинсы и майку, отдал деньги. На послезавтра нам назначили вторую примерку. Теперь самое главное — песня. Как объяснить Галатее, чего хочу от нее услышать, если совершенно не владею музыкальной грамотой?

На обратном пути, решив отметить начало творческого пути, мы зашли в ресторан и за ужином выпили шампанского. Я отдал ей текст песни с транскрипциями, и пока она изучала его, на сцену вышла девушка и в сопровождении оркестра стала петь песню Наннини I maschi.

— Сможешь так? — спросил ее.

— Нет, — стушевалась она.

— Сможешь. Ведь, там ты поешь, значит, и здесь сможешь.

Проводив Галу домой, я сел за компьютер изучать музыкальную грамоту. Перед нами стояла почти невыполнимая задача — я хороший инженер, но импресарио никакой, и разговор наш будет похож на беседу глухого со слепым.

Ночью мне приснились съемки клипа. Гала в тех же джинсах и майке, сидя под деревом, играет на гитаре и поет ту самую песню. Потом на площади, прыгая и крутясь, изображает движениями игру на гитаре и танцует. В ее танце столько пластики и свободы, изящества и наслаждения жизнью, что описать это невозможно — только видеть и слышать. Проснувшись, я несколько минут пытался удержать в сознании волшебные мгновения, и, наконец, придя в себя, поклялся, что воплощу этот сон в жизнь, чего бы мне это не стоило.

С утра я открыл Ютуб и стал записывать клипы с нужным мне вокалом. К обеду подобрал десяток и, позвонив Галатее, предложил вечером зайти ко мне. В половине восьмого я усадил ее за компьютер и, прокрутив подобранные клипы, попросил спеть любой из них.

Лучше бы я этого не делал. То, что она пыталась петь, годилось для исполнения в сельском клубе, но только не на сцене концертного зала. Надо срочно брать уроки вокала. И надо что-то делать с ее повседневной одеждой — я больше не могу смотреть на жуть, в которую она одета. Встает вопрос в деньги. У меня небольшой, но стабильный бизнес по электронике и айти технологиям, но хватит ли средств, чтобы раскрутить Галу, даже если сны будут продолжаться? Авантюра чистой воды.

Следующий сон решил все. Она подняла на ноги орущий Колизей. Гала пела на итальянском языке, бегая и прыгая по гигантской сцене или, раскинув руки подбегая к рампе и размахивая микрофоном в сторону зала. Она пела, и тысячи людей подпевали ей, упоенно блестя глазами.

Камера прошлась по утопающему в дымке великому амфитеатру и показала восторженные лица зрителей, певших, раскачиваясь, в обнимку и поодиночке, плачущих, не скрывая слез, и машущих поднятыми над головой руками. Я понимал, что это сон, и не хотел выходить из него, стараясь сохранить еще хоть секунду чудесного ощущения праздника. Но видение исчезло, и я проснулся полный сожаления об ушедшей эйфории.

Теперь я твердо знал, что не отступлюсь от своей сумасшедшей идеи, не смотря ни на какие препятствия. Слова переведем с итальянского на русский язык, решил я, и будем поднимать на ноги зрителей российских стадионов. Я позвонил Галатее и попросил отпроситься с обеда.

— Если не будут отпускать, уходи по собственному желанию, — велел я, — за твою смешную зарплату я сам тебя найму.

В два часа я встретил ее возле офиса и привез в ателье. Майка подошла сразу, но джинсы оставили подшивать, и велели зайти за ними через час. Погуляв вокруг, мы заглянули в обувной магазин, и там, о счастье, увидели ботинки, очень похожие на те, что видел во сне. Я купил их и заставил Галу выбросить в мусор колодки, которые она до сих пор носила. Подойдя к назначенному времени, мы, наконец, получили долгожданные джинсы и майку. Примерив, Гала наотрез отказалась снимать их, и пришлось вести ее ужинать в ресторан в неформатной одежде.

Ранг ресторана не допускал вольностей в гардеробе, и швейцар в ливрее уже заступил было ей дорогу, но подошедший метрдотель коснулся его плеча, и тот отошел в сторону. Путь от входа до столика мы прошли в сопровождении десятков пар глаз, выражавших эмоции от легкого удивления до восхищения. Гала не привыкла к такому вниманию и чувствовала себя скованно, но я шепнул ей:

— Привыкай, у тебя наступает новая жизнь. Дальше будет еще трудней: тебе предстоит испытание славой.

Глоток вина в аперитив немного успокоил ее, и, дожидаясь заказанного ужина, она уже спокойно осмотрела зал. Заиграла музыка, и несколько пар вышли на танцпол. Утолив первый голод, я уже собрался пригласить Галу на танец, но меня опередил красавец в великолепном костюме от Гуччи. Гала, похоже, собиралась отказаться, но я поймал ее взгляд и кивнул. Черт, надо же еще уйму учителей нанимать: по танцам, манерам поведения, да бог знает еще кого, с беспокойством подумал я, но был приятно удивлен, увидев ее порхающей в танце не хуже партнера.

Гала, раскрасневшись, вернулась за стол и с благодарностью посмотрела на меня. Чтобы взбодрить, я заставил ее выпить фужер вина, хотя сам не мог составить ей компанию, так как был за рулем. Увидев, что я не возражаю, ее весь вечер приглашали танцевать, даже не давая как следует поесть. К концу вечера я все же потанцевал с ней, и с удовольствием убедился, что она прекрасно танцует и обладает природной грацией.

Я привез ее домой и, заметив ожидающий взгляд, сказал:

— Гала, я считаю тебя своим другом, надеюсь, и ты примешь мою дружбу. Завтра с утра напиши заявление об уходе по собственному желанию, может, не станут держать две недели.

Эту ночь я проспал без сновидений, а к четырем часам заявилась Гала и, смущаясь, сообщила:

— Двое ребят на работе подрались из-за меня, а начальник, прощаясь, печально сказал: «Куда смотрели мои глаза». Вот моя трудовая книжка.

— Ладно, буду оформлять тебя к себе. Но хвостом не вертеть. Не хватало еще, чтобы мои гении передрались из-за тебя.