Злодейка в деле

Мстислава Чёрная

Угодила в мир книги, в тело второстепенной героини, обречённой на бесславный конец? Вот уж нет! Я брошу вызов судьбе, перепишу историю и докажу, что принцессу напрасно считают бесполезной. Раз уж я злодейка, может быть, мне перевернуть империю вверх дном?

Глава 7

— Строгое утреннее платье, — приказываю я тоном, не терпящим возражений.

Горничная смотрит на меня с откровенным сомнением, но спрашивать что-либо не решается, а приказ подготовить платье для церемонии её и вовсе успокаивает.

Завтрак я проглатываю в компании Феликса, мысленно отмечаю, что надо как-то решать проблему. Вчера он получил мой обед, но, из-за того, что я уснула, остался без ужина. Нельзя, чтобы он в еде настолько зависел от меня, но пока проблему терпит, главное, не забыть.

— Ваше высочество? — Феликс откладывает приборы и встаёт сразу, как только я прекращаю завтрак и поднимаюсь из-за стола.

— Сопровождаешь, — коротко бросаю я.

Больше Феликс ни о чём не спрашивает, На миг в глазах мелькает облегчение — наверное, боялся, что я снова запру его в образе карманной ящерицы.

Я направляюсь к дверям и сходу задаю весьма быстрый темп. Феликс едва успевает обгонять меня, чтобы распахивать очередные створки. Идти-то он обязан за мной… Раньше на подобные мелочи я бы и внимания не обратила, воспринимала, как само собой разумеющееся. Сейчас? Пожалуй, тоже. Отказ принимать уважение к статусу равноценен отказу от самого статуса. Проще говоря, игры в демократию оканчиваются свержением королевской власти, а я и в прошлой жизни была убеждённой монархисткой и всей душой приветствовала бы восстановление дома Романовых.

Фрейлины приветствуют меня реверансами.

— Доброе утро, — улыбаюсь я.

— Доброе утро, ваше высочество!

— Чудесно выглядите, ваше высочество, — раздаётся нестройный хор.

Фрейлины с любопытством постреливают глазками на застывшего за моим плечом Феликса. В мундире он особенно хорош…

— Вчерашние книги вернуть в библиотеку и проследить за подготовкой моего наряда, — выдаю я указания и прохожу вперёд. Что следовать за мной не нужно, я показываю лёгким взмахом руки.

Как же хорошо обрести потерянную память…

Идти довольно далеко — сперва через половину дворца к выходу в сад, затем через весь сад, в обход трибун, ненамного уступающих размерами дворцу.

Время…

Я катастрофически опаздываю. К началу турнира мне точно не успеть.

Но я иду вперёд, стараюсь держать темп и контролировать дыхание. Не хватало ещё прослыть загнанной кобылой или простыть — меня угораздило не взять накидку. Хм, а недавно бы я обвинила горничную. Но ведь она не знала, что я рвану на улицу.

Въезд для высшей аристократии отдельный. В романе не говорилось, где именно будет Кэтти, но логика подсказывает, что у прохода для простых гостей ей ловить некого, она же за справедливостью приехала.

Тьфу!

Кованые ворота, калитки, естественно, нет — аристократы прибывают в экипажах. То, что я явилась пешком… Мда, перерождение сказывается. Но ждать, пока мне подадут карету, чтобы в объезд черепашьей скоростью тащиться ко входу мне показалось безумием.

Я расправляю плечи и выхожу на середину подъездной дороги. Мне везёт — на дороге никого, всё-таки ещё довольно рано.

Караульные замечают моё приближение.

Вперёд выходит старший, склоняется в приветственном поклоне.

— Доброе утро, — лениво отвечаю я и резко меняю тон на приказной. — Пропустить.

— Ваше высочество? — офицер недоумённо моргает, но подчиняется.

По его знаку караульные распахивают ворота.

И, надо же, именно в этот момент по ту сторону появляется экипаж, медленно ползущий, получается, прямо на меня.

Мысленно ругнувшись, я спокойно иду навстречу. Не факт, что кучер знает меня в лицо, но я рассчитываю на гвардейцев, и они, выучка сказывается, реагируют, как нужно: выходят сразу двое, замирают по обеим сторонам проезжей части, по центру которой я иду как по пешеходному бульвару. При необходимости гвардейцы перехватят лошадей, но кучер без лишних понуканий натягивает повод, карета резко останавливается. Кого-то внутри тряхнуло как кильку в банке.

Я останавливаюсь в воротах, обвожу взглядом улицу. Я понятия не имею, как выглядит Кэтти, но я не думаю, что увижу толпу девиц. В любом случае со мной Феликс, сестру опознает. Проблема в том, что Кэтти… нет.

Она ещё не пришла?

Могу ошибаться, но в романе, в разговоре с главной героиней, она уверяет, что ждала с рассвета. Ложь? Преувеличение? Или дело в том, что гвардейцы её отогнали? Надо спросить…

— Господи-и-и-ин! — раздаётся отчаянный визг.

Из-за ближайшего здания выскакивает песочная тень — шаль на девушке надувается парусом.

— Кэтти, — выдыхавает Феликс.

— Стоять, — приказываю я.

Очень хорошо понимаю, как ему хочется броситься к сестре, обнять, утешить, но на глазах публики мчаться вперёд, демонстрируя мне свои тылы — нет, не позволю.

Я нахожу взглядом ближайшего гвардейца:

— Офицер, приведите ко мне ту шумную девушку.

— В-ваше высочество? — моргает он, но в себя приходит мгновенно. — Есть!

Попятившись, офицер оставляет между нами достаточное расстояние, и только после этого поворачивается лицом к карете, но даже так, ко мне он держится полубоком, но не спиной.

— Кэтти…

Первым на девочку реагирует чёрный рыцарь гостя. Он спрыгивает с запяток кареты и одновременно выхватывает меч. К счастью, рыцарь не настолько отбитый, чтобы убивать перед дворцом, он просто заслоняет собой дверцу кареты, а меч наставляет на Кэтти. Издали не понять, остриё клинка упирается ей в шею или есть небольшой зазор.

Кэтти больше не пытается прорваться к экипажу, она безобидно опускается на мостовую:

— Господи-и-ин, справедливости для ложно осуждённого!

— Кто смеет обнажать оружие в присутствии её высочества императорской принцессы Крессиды Небесной?!

Ох, я попала.

Чужой рыцарь замечает меня, стоящую в воротах, поспешно прячет меч и опускается на одно колено. Кучер спрыгивает с облучка. Вроде бы низко кланяется, а на деле прячется за крупами лошадей.

— Принцесса? — Кэтти поворачивается ко мне как зачарованная.

Лишь бы про брата не ляпнула.

Я понимаю, что я забираю её открыто, но одно дело в свидетелях несколько гвардейцев и другое — целая сцена на глазах у высшего аристократа. Кстати, кто-там прикатил так невовремя? Герб на карете рода Дьянко.

Словно отвечая на мои мысли, дверца распахивается, и на мостовую спрыгивает молодой лорд Вилли Дьянко, наследник главной ветви.

— Ваше высочество! — восклицает он и устремляется ко мне.

— Господин! — опомнившсь, Кэтти пытается схватить его то ли за полу плаща, то ли за брючину.

Офицер успевает перехватить её руку, помогает Кэтти подняться и, как я и хотела, ведёт ко мне.

Но сперва придётся иметь дело с молодым лордом.

— Ваше высочество, какая удивительная встреча! — он склоняется передо мной.

— Действительно, удивительная, лорд, — соглашаюсь я, тем самым разрешаю ему выпрямиться. — Не ожидала, что гости турнира начнут прибывать так рано.

Что ты здесь забыл на мою голову, а?

Но, как бы я ни была зла, я приветливо улыбаюсь.

— О, ваше высочество, мне не так часто выпадает удача посещать дворец. Я хотел воспользоваться шансом и прикоснуться к уникальному собранию книг императорской библиотеки.

— Ах вот как? В таком случае продолжайте путь, лорд. Было бы обидно упустить редкий шанс, — я вежливо прощаюсь.

Род Дьянко веками преданно служил Короне. Богатый, с глубокими корнями… Помнится, когда я была маленькой, ходили слухи, что император выдаст меня за юного наследника, чтобы не отпускать в чужую страну. Что за абсурд? Сплетни поутихли, когда род сдал позиции, но даже сейчас юный наследник Дьянко не тот, кем я могу пренебрегать без веской причины.

Хорошо, хоть про нашу возможную свадьбу больше не вспоминают…

— В-ваше высочество? — растерянно переспрашивает мой несостоявшийся жених.

— Желаю хорошо провести время в библиотеке, лорд Дьянко, — я говорю с нейтральной интонацией, но фраза почему-то всё равно звучит как насмешка.

Ладно, не важно. Приличия я соблюла, упрекнуть меня не в чем, так что я собой довольна.

Приказав Кэтти не отставать, я больше не теряю ни минуты. Я помню, что катастрофически опаздываю, и именно поэтому на Кэтти я не обращаю ни малейшего внимания, однако краем глаза за её поведением всё же слежу, и надо отдать Кэтти должное, она сдержала порыв, не завизжала, не бросилась Феликсу на шею и вообще молчит, будто воды в рот набрала.

Счастьем Кэтти светится как маленькое солнышко.

Я прибавляю шагу.

На ходу я размышляю, под каким соусом оставить Кэтти при себе. Служанкой? Строго говоря, она леди Шесс и низводить её до поломойки неправильно. С другой стороны, она жила как обычная горожанка, и я опасаюсь, что роль фрейлины ей не по зубам.

Может, сперва девочку одеть, причесать и проверить на знание основ придворного этикета?

Грубо нарушая этот самый этикет, я взбегаю по лестнице на второй этаж, благо зрителей нет. Только вот насчёт их отсутствия я жестоко ошибаюсь.

У меня внутри всё обрывается, когда я натыкаюсь на бычару. По иному крупного варвара, абсолютно лысого, с лицом, перечёркнтым шрамом и не назвать. На груди распахнутая жилетка из грубо выделанной шкуры, поверх тёмного меха и вычерненной солнцем обнажённой кожи белеет ожерелье — три ряда чуть желтоватых клыков. Простые штаны, видавшие виды сапоги, и из-за голенища выглядывает рукоять. Ему действительно позволили войти во дворец с оружием?

В романе говорилось, что договор со степняками подпишет Олис, но не было ни слова о том, когда именно хан степняков прибыл на переговоры. И хан ли передо мной? Так, про посольство степняков я слышала краем уха от Тери. То ли то, что они прибудут, то ли то, что они уже здесь. Тери сказал, что им выделили резиденцию с большим внутренним двором. Как знак уважения, но на деле — чтобы степняки сидели за стенами резиденции, как волки за решёткой вольера.

Тогда что они делают во дворце? Прибыли на турнир? Очевидно, что да, но это как-то странно. Степняки бьются до смерти, а поединки с жёстким регламентом презирают.

За плечом варвара маячит ещё один борец-гора, но всё же менее массивный.

Я чуть замедляю шаг, расправляю плечи. Хотя внутри всё скручивает от страха, я не позволяю ему отразиться на лице, уговариваю себя, что прямо сейчас варвар не посмеет меня тронуть, тем более при свидетелях, что здесь и сейчас я не бесправная наложница, а императорская принцесса и любимая дочь его величества.

Конец ознакомительного фрагмента.