Москва инноваций – 2050

Коллектив авторов, 2020

Ко Дню города Цифровое деловое пространство и издательская платформа «ЛитРес: Самиздат» совместно с писателями-фантастами запустили проект «Москва инноваций – 2050». Местом действия фантастических рассказов стали 20 достопримечательностей столицы. Рассказы о том, как инновации и технологии изменят город, написаны писателями-фантастами и блогерами, в том числе Ником Перумовым и Олегом Роем. Местом действия фантастических рассказов выступили 20 достопримечательностей столицы, среди которых Красная площадь, Третьяковская галерея, Цифровое деловое пространство, Новинский бульвар, Патриаршие пруды, здание МГУ, Большой театр, Останкинская телебашня, Библиотека им. Ленина, Воробьевы горы, «Москва-Сити», Московский планетарий, музей-заповедник «Царицыно», ВДНХ, Московский зоопарк, станция метро «Красные ворота», Государственный музей им. А.С. Пушкина, Российский университет транспорта (МИИТ), парк развлечений «Остров мечты», Центральный московский ипподром и дом-корабль на Тульской.

Гвендолен Артерберк. Классные ворота

«Меня зовут Роза. Мне восемь лет. Я учусь на третьем уровне общей школы. Мою маму зовут Юлия. Она работает 3D-кулинаром. Она часто приносит мне вкусняшки с работы. Моего папу зовут Михаил. Он глубинник и сейчас строит Аква-сити. Я вижу его редко и очень скучаю. Я живу в Муроме в обычной экобашне на тридцать первом этаже. У меня есть домашний питомец. Её зовут Варечка, она ящерица. Ещё у нас есть домашний робот. Его зовут 47А12. Когда я вырасту, я хочу стать нейристом. Нейристы создают и программируют роботов. Я хочу создать роботиху для нашего 47А12. А то ему иногда бывает скучно. А сейчас я на каникулах. И сегодня мы с дедушкой едем в Москву».

Девочка закончила набирать текст на клавиатуре и с облегчением закрыла её крышку. Крышка громко стукнула, и это не укрылось от внимания женщины, которая набирала программу завтрака на кухонном модуле.

— Розалия Михайловна!

— Что?

— Написала сочинение?

— Написала, написала! Зачем нас заставляют набилать текст пальцами? Я могу всё надиктовать Алисе, а потом исплавить ошибки. Да она сама и исплавит.

— Роза, ты учишься. Ты должна уметь набирать текст руками, считать на калькуляторе, вручную управлять роботами, сама искать информацию в интерсети. Ты же хочешь стать нейристом?

— Ну хочу…

— А нейристы умеют всё это и ещё многое другое. Кроме того, пока ты не научишься правильно выговаривать звук «Р», тебя ни одна Алиса не поймёт. Ладно, скажи дедушке, что завтрак почти готов. Вы же собирались в Москву?

Ответом ей был топот ног девочки.

* * *

— Дедушка, вставай! Завтлак готов.

Хоис Абрамович, как обычно, дремал в своём любимом кресле-качалке. Он тяжело разомкнул веки. Хотелось ещё подремать, но противиться звонкому детскому голосу не было никакой возможности.

— Дедушка, вставай, вставай, ты обещал!

Розочка, его любимая внучка, смотрела на него, пританцовывая от нетерпения. Эту бы энергию — да в мирных целях, подумалось ему. Но он действительно обещал поехать в путешествие, и к словам своим он всегда относился серьёзно. Он потянулся, разминая затёкшие мышцы. Проверил браслет на левой руке и пружинисто встал на ноги. Где-то в глубине организма медицинский имплант отреагировал на это движение, регулируя и оптимизируя обмен веществ при помощи сложной системы наноэффекторов. Семьдесят шесть лет — не шутка, но благодаря импланту он чувствовал себя вполне бодрым.

Хоис Абрамович прошёл в столовую, завтра был уже накрыт. Его дочь и внучка уже приступили к трапезе. Когда живешь в экобашне, не возникает проблем со свежими овощами и фруктами — достаточно выйти на галерею и сорвать то, что нужно. Гидропоника в сочетании с генетикой и биотехом наконец-то произвели революцию в сельском хозяйстве, и обширные поля сменились экобашнями, которые представляли собой почти замкнутые экологические системы, способные не только прокормить своих обитателей, но и обеспечить их чистой водой и кислородом.

Хоис Абрамович уселся в свое кресло, и почти сразу же напротив него возникла голограмма Михаила. Зять снова был в командировке — Аква-сити сам себя не построит, — но по давней семейной традиции они всегда завтракали вместе, в одно и то же время, пусть и разделённые расстоянием.

— Папа, а что у тебя за завтлак? — спросила Розочка.

— Опять салат из морской капусты с креветками и запечённая навага. А я так соскучился по апельсинам! Вот закончим монтировать оранжерею, попробую посадить дерево-другое.

Столкнувшись с кризисом перенаселения, человечество стало возвращаться в ту среду, в которой зародилась жизнь — в океан. Аква-сити был самым крупным, но не единственным морским городом. Подобные ему города стали строиться по всей планете. Дорогу к ним проложила революция в области электроэнергетики — холодный термоядерный синтез.

Продолжая разговаривать, семья быстро заканчивала завтрак, когда раздался входящий вызов. Хоис Абрамович махнул рукой, и в комнате возникла ещё одна голограмма.

— Бабушка, привет!

— Привет, Розочка, привет, дети! Дорогой, угадай, кого я нашла в лесу?

Обычно такое начало не предвещало ничего хорошего. Однажды Хоис Абрамович проснулся от того, что кто-то вылизывал его лицо шершавым языком. От мужского крика животное скрылось в зарослях на галерее экобашни. Он так и не узнал, что за тварь разбудила его, а супруга тогда так и призналась.

— Эмм… зайчика?

— Не угадал, дорогой, яйцо, просто яйцо! Чуть больше куриного, несу домой, положим в инкубатор!

Хоис Абрамович вздрогнул. Курицы в лесах обычно не водятся, а вот недавно восстановленные генными инженерами динозавры — запросто. Хорошо, если это гнездо микрораптора или компсогната, это ещё куда ни шло, а вот если кто покрупнее… Думать об этом пока не хотелось. Климат на планете, конечно, стабилизировался, но средняя температура подросла по сравнению с временем его детства. Динозаврам было хорошо, и вымирать во второй раз они пока что не собирались.

За семейной беседой завтрак пролетел незаметно, и дедушка с внучкой стали собираться в дорогу.

— Мы поедем на шелинге?

— Да, Роза, конечно, мы поедем на шеринге.

— Дедушка, дедушка, можно я буду водить?

— Ты?..

— Мне уже девять лет, ты что, забыл? Я сдала экзамен и уже могу водить сама.

— Ну хорошо, голубушка, поведешь капсулу сама. Обруч не забыла?

— Ты что, дедушка! Конечно, не забыла.

Роза показала на обруч на голове. Хоис Абрамович коснулся своего браслета в определённом месте, обруч отозвался вспышкой салатового цвета. Синхронизация была в порядке, можно было отправляться в путь. Роза надела свой рюкзак со всякой девичьей мелочью, Хоис Абрамович решил ехать налегке. Они спустились на скоростном лифте и вышли на площадку около экобашни. Роза подбежала к терминальной стойке и резким взмахом руки вызвала интерфейс заказа капсулы. Выбрав двухместную капсулу на целый день, девочка подтвердила заказ, подняв большой палец правой руки. Браслет Хоиса Абрамовича пискнул, рядом с ним развернулась информация о стоимости и условиях аренды. Он кивком головы одобрил списание денег. Их капсула уже выезжала из подземного гаража. Подъехав к ним, она остановилась и приветливо откинула дверцы. Роза первая впорхнула на левое сиденье, Хоис Абрамович следом взгромоздился на правое. Дверцы закрылись, и Роза снова принялась водить руками, задавая маршрут движения. Хоис Абрамович подумал, что за последние полвека смысл слова «водить» применительно к транспорту полностью трансформировался. Они пристегнулись, капсула вздрогнула и поднялась над землёй — включился генератор Борисова. Зависнув на высоте около полуметра, капсула медленно начала разгоняться по дороге.

Хоис Абрамович решил рассказать Розе историю создания этого двигателя. В школе Виталий Борисов стабильно получал двойки по физике. Но не потому, что плохо учился, а скорее наоборот. Он всё время задавал учителям слишком много вопросов, далеко выходивших за пределы школьной программы. А вместо того чтобы просто рассчитать силу тяжести, он заполнял учебные файлы пространными рассуждениями на тему антигравитации. Рассуждениями, не имевшими ничего общего с современными научными представлениями. Закончив школу, он, однако, не бросил этого занятия. А так как он в школе так и не понял, почему нельзя создать антигравитационный двигатель, то через десять лет насмешек и косых взглядов он его создал, совершив революцию в наземном транспорте. Заодно решилась извечная российская проблема дорог — для генератора Борисова достаточно было более-менее ровной поверхности…

Пока Хоис Абрамович просвещал девочку, капсула долетела до входа в магистральный тоннель и прошла входной шлюз. В тоннелях поддерживалось пониженное давление, что позволяло значительно увеличить скорость перемещения. До Москвы было около ста километров, но они проделали этот путь чуть больше чем за полчаса. Пройдя выходной шлюз, капсула замедлила ход.

Перед ними над дорогой располагался огромный сверкающий транспарант: «Добро пожаловать в город-музей Москву». После этого транспаранта вместо обычного дорожного экопокрытия начиналась разбитая грунтовая дорога. Капсулу начало потряхивать. Слева от дороги было засеянное колосящееся поле, справа виднелась деревня. Косые домишки, серые хозяйственные постройки. В середине деревни возвышалось двухэтажное каменное строение, по-видимому, усадьба помещика. Навстречу капсуле по дороге с трудом двигалась телега, запряжённая тяжело ступающей лошадкой. Колёса увязали в колее, животное понуро двигалось, тяжело дыша. Сидящий на телеге крестьянин не пытался ускорить движение кнутом, который он бездумно вертел в руках. Поравнявшись с капсулой, он взглянул на неё без всякого интереса и снова перевел взгляд куда-то вдаль.

— Кто это? — спросила Роза.

— Обычный крепостной крестьянин на обычной телеге. Мы сейчас в середине XIX века, крепостное право ещё не отменили. В это время Москва была гораздо меньше, чем сейчас. Вокруг города были деревни, люди занимались сельским хозяйством. Когда будете проходить историю, вам обязательно устроят экскурсию в такую деревню. Сегодня в деревню мы заехать не сможем, иначе больше ничего не успеем посмотреть…

— А куда он едет?

— Не знаю, Розочка, видишь, телега пустая — наверное, в амбар или ещё куда-то по хозяйству. Куда барин его послал, туда и едет.

— А кто такой балин?

— Барин — это хозяин крестьянина. Что барин скажет, то крестьянин и должен делать. Иначе его накажут. Плетьми высекут, например.

— Как это — плетьми?

Хоис Абрамович уже был не очень рад, что начал развивать эту непростую тему, поэтому он постарался свернуть разговор в другое русло.

— Будешь историю изучать — узнаешь. Смотри, впереди что-то происходит?

Дорога тем временем изменилась. Вместо грунтовки появился асфальт, по краям дороги потянулись длинные серые производственные здания. Навстречу им понеслись грузовики цвета хаки, их фары были почти полностью заклеены так, что оставался только узкий луч света. Регулировщик в военной форме на перекрёстке остановил их, показав на стационарный пост. На посту молоденький лейтенант с двумя квадратами на петлице разъяснил им правила передвижения по этой территории.

— Товарищи, сейчас осень 1941 года, передвигаться надо с осторожностью. Необходимо соблюдать затемнение световых приборов вашего транспортного средства. У вас есть пропуск в город?

Хоис Абрамович не успел ответить, как зазвонил полевой телефон. Лейтенант снял трубку, что-то выслушал, коротко сказал: «Есть, товарищ майор» и снова обратился к Хоису Абрамовичу:

— Товарищ, звонили из штаба, предписано выдать вам разовый пропуск на сегодня. Сержант Смирнов, выдайте товарищам документ, — обратился он к писарю, сидевшему за канцелярским столом.

Смирнов сноровисто вынул бланк из тумбочки стола и, брызгая чернилами, вписал что-то в графы документа. Заверив своё творение печатью, он передал пропуск Хоису Абрамовичу.

Выйдя из здания поста, дедушка с внучкой направились было к своей капсуле, как вдруг раздался низкий воющий звук. Ничего не понимая, Роза попыталась определить источник звука, но тут к ним подбежал красноармеец в замызганной форме и потянул их с собой.

— Товарищи, налёт! Не стойте на дороге, убьют!

Хоис Абрамович подхватил внучку на руки, и они побежали за солдатом, который привёл их в накрытый ветками и маскировочной сеткой блиндаж около дороги. Не успели они войти в него, как над ними пролетели три винтовых самолёта с крестами на крыльях. Рядом с ними чиркнула по камням пулемётная очередь, и Хоис Абрамович понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Сперва протолкнув Розу внутрь, он сам спустился в убежище, где уже сидели несколько солдат. Их суровые лица были в копоти, они негромко переговаривались. Снаружи раздалось несколько взрывов, и наконец всё стихло. Резко прозвучал сигнал отбоя — налёт закончился. Хоис Абрамович и Роза выбрались из блиндажа. Первое, что бросилось им в глаза, — дымящаяся воронка на том месте, где стояла их капсула. Сзади к ним подошёл давешний лейтенант и произнёс:

— Похоже, товарищи, вы без транспорта. Сейчас в штаб идёт машина, подбросим, а дальше уж вы сами.

Отказываться было глупо, и через несколько минут Роза и Хоис Абрамович уже тряслись в ГАЗ-64, продолжая своё движение к центру города.

— Дедушка, а почему он не взлетает?

— Розочка, тогда такого ещё не было, машины ездили по земле на колёсах. Если дорога неровная, то трясло прямо как сейчас.

Мимо тянулись здания с окнами, крест-накрест перечёркнутыми белыми полосами. Наконец машина остановилась, и Хоис Абрамович, постанывая, вылез из «козлика». Следом за ним выскочила и Розочка, озираясь по сторонам. Штаб размещался в трёхэтажном здании, в него то и дело заходили и выходили люди в военной форме. Рядом обнаружилась остановка.

— Думаю, нам надо ехать дальше, — предложил Хоис Абрамович, показывая на остановку.

— А что это?

— Остановка, судя по всему — троллейбуса. Видишь эти провода сверху?

— Да, а для чего они?

— По ним течёт электрический ток, который приводит в движение электродвигатель.

В это время к остановке действительно подошел троллейбус, его двери с шипением распахнулись. Розочка неуверенно посмотрела на дедушку, тот решительно взял внучку за руку, и они поднялись в салон. Кроме них, в салоне было ещё несколько человек, одетых во вполне гражданскую одежду. Кондуктор протянул им два билета — полоски бумаги с шестизначным номером на каждом. Хоис Абрамович не удержался и зашевелил губами, что-то высчитывая. Потом он заявил:

— Розочка, сохрани свой билет — он счастливый!

— Как это, дедушка?

— Если сложить первые три цифры номера билета и сумма совпадёт с суммой оставшихся трёх цифр, то билет непременно принесёт счастье.

— Плавда? — голос Розы звучал неуверенно.

— Ну, когда я был маленький, такой, как ты, и ездил на троллейбусе…

— Ты ездил на тлоллейбусе в детстве?

— Ну не совсем на таком, это уж больно старая модель, такие я не застал, но да, ездил…

— Ну это же было в плошлом веке!

— Ну да… в прошлом… Кстати, а где мы сейчас?

За окном было видно двухэтажное здание, сильно пострадавшее от пожара. Видны были люди, разбирающие завалы, кое-где ещё что-то дымилось. Оглядевшись, они обнаружили, что, похоже, весь район недавно пережил нашествие пламени. Навстречу троллейбусу проскакал кавалерийский отряд с перьями на высоких киверах.

— Дедушка, а это кто?

— Видимо, гусары. Судя по всему, мы сейчас проезжаем 1812 год, нашествие Наполеона, первая Отечественная война. Москва почти полностью выгорела в это время. А это здание — знаменитые Красные казармы, правда красными их назовут только после того, как отстроят заново. Здесь начинаются мои родные места, по которым я и хотел пройтись вместе с тобой.

Троллейбус доехал до моста через реку.

— А что это за лека? Москва?

— Нет, Розочка, это Яуза. А в здании, которое ты сейчас видишь, я когда-то учился. Нет, не в этой башне, это новое здание факультета энергомашиностроения, а в этом небольшом здании слева от него.

Стометровая башня факультета «Э» была построена недавно, лет двадцать назад, в её недрах прятался первый учебный термоядерный реактор, а также делались первые попытки извлечения энергии со следующего, кваркового уровня материи.

— Остановка — Аптекарский переулок, — объявил меж тем водитель.

Хоис Абрамович вдруг заторопился на выход.

— Роза, голубушка, нам пора. Дальше пойдём пешком.

Они покинули троллейбус, который неспешно покатил дальше. Пройдя по переулку, они обнаружили, что городской ландшафт снова поменялся. Каменные дома соседствовали с деревянными. Люди, которые попадались им навстречу, были одеты в самую разную одежду — длинные пальто, военную форму, попадались и крестьяне. Внезапно по перпендикулярной улице промчалась пролётка, в которой стоял человек, размахивающий каким-то флагом. Он кричал:

— Товарищи, присоединяйтесь к нам! Долой царя! Долой самодержавие!

Хоис Абрамович остановился и развернулся обратно.

— Роза, я понял, мы сейчас в 1905 году, мы туда не пойдём. Тебе такое смотреть ещё рано.

— Почему, дедушка?

— Это Николай Бауман. Он скоро погибнет. Это зрелище не для маленькой девочки.

Пролётка несла своего ездока дальше, навстречу его судьбе…

Дедушка и внучка дошли до другого перекрёстка и повернули на поперечную улицу. Пройдя ещё немного, Хоис Абрамович остановился.

— Роза, стой! Не видишь — красный свет!

— Какой класный свет, дедушка?

— Ну вот же светофор висит, вас хоть чему-то в школе учат?

— Дедушка! Никаких светофолов давно нет, капсулы уступают дологу переходам автоматически!

— Но тут-то он есть! Видишь, машины несутся как! Задавят, и костей не соберёшь. Кстати, судя по машинам, мы сейчас где-то в районе 1990-х.

Наконец, на светофоре зажёгся зелёный человечек, и они смогли продолжить свой путь. Через несколько минут Хоис Абрамович, хитро усмехнувшись, сказал:

— Роза, не хочешь позвонить маме?

— Позвонить? Ты имеешь в виду вызвать её?

— Ну да. Тут есть городской телефон.

Они стояли около телефонной будки, в которой висел городской таксофон с прорезью под двухкопеечную монету.

Роза даже покраснела от волнения:

— Дедушка, что ты всё влёшь! Я видела длевние телефоны, они как дощечка, только с одной стороны стекло, а с другой — камела. А совсем длевние — с кнопками. А это что такое?

— Дисковый номеронабиратель, голубушка. Сейчас наберём телефон справочной и узнаем, можем ли мы позвонить маме.

Хоис Абрамович втиснулся в будку вместе с внучкой и неловко — давно он этого не делал, очень давно — набрал 09.

— Справочная слушает! — раздался в трубке женский голос.

Хоис Абрамович не успел ничего сказать, как трубку выхватила Роза и выпалила:

— Слушай, Алиса, как позвонить маме?

— Девочка, во-первых, я никакая не Алиса, а во-вторых, я не знаю ни тебя, ни твою маму. А чтобы позвонить на стандартный номер, набери сначала цифру «8», а потом уже номер абонента.

— Но я не знаю номела, — удивлённо сказала Роза.

— Тогда ничем не могу помочь! — и в трубке раздались короткие гудки.

Хоис Абрамович тихо посмеивался.

— Дедушка, что ты смеёшься?

— Ты решила, что с тобой разговаривает робот? Это живой человек, телефонистка. Раньше никакой Алисы не было, везде отвечали живые люди. Ладно, пошли дальше.

Они дошли до одноэтажного кирпичного здания в глубине двора. На глаза Хоиса Абрамовича навернулись непрошеные слёзы.

— Дедушка, что с тобой? Почему ты плачешь?

— Розочка, я родился в этом доме. Видишь, он до сих пор сохранился. Наверное, можно даже зайти, но я не хочу. Иногда прошлое должно оставаться прошлым.

— Как это, я не понимаю.

— Вырастешь — поймёшь.

— Ну вот, опять… — девочка недовольно замолчала.

В это время они обратили внимание, что на всех прохожих, которые попадаются им навстречу, теперь были разноцветные маски, закрывающие нос и рот.

— Роза, это 2020 год. Разгар великой пандемии. Биоблокаду ещё не изобрели, поэтому необходимо было носить маску.

— Но нам же ничего не глозит?

— Конечно, нет. Тебе биоблокаду поставили ещё до твоего рождения. А у меня специальный имплант, мы надёжно защищены от любых вирусов и бактерий. Биоблокаду изобретут… изобрели в 2030-м, с этого момента человечество одолело ещё одного своего врага.

Кирпичные и бетонные здания уступили место полусферическим куполам и зелёным пирамидам. Солнечные батареи блестели на крышах.

— Мы приближаемся к нашему времени, — сообщил Хоис Абрамович. — Видишь — это прямые предки наших сегодняшних экобашен.

— Дедушка, а куда мы идём? Что ты мне ещё хотел показать-то?

— Погоди, голубушка, мы почти пришли.

Они вышли на широкую площадь, в центре которой стояло цилиндрическое сооружение, состоящее из многочисленных арок. Пространство под арками было чернее самого черного цвета. В арки то и дело входили люди, и чернота, казалось, поглощала их целиком. Над сооружением алыми буквами горела надпись: «Станция мгновенного перемещения “Красные ворота“».

— Когда-то тут была одна из первых станций Московского метрополитена. А теперь «Красные ворота» снова открывают новую эру в транспорте. Отсюда совсем скоро можно будет мгновенно попасть во все города по всей планете. А пока мы мгновенно перенесёмся к себе домой. Ищи арку с надписью «Муром».

— Это и есть твои классные волота, о котолых ты мне в детстве всё время говолил?

— Розочка, ворота красные. Когда ты наконец научишься говорить правильно?

— Я и сказала — классные!

С этими словами девочка уверенно пошла по направлению к «классным воротам».