Золотая кровь

Морнинг Ива, 2023

Судьбы четверых близких друзей неожиданно расходятся. Лео отправляется на поиски брата, Рай с Тассом сражаются в столичном турнире, а Сэриль попадает в плен к дикарям. Всё, что подростки знали о мире, о себе – выворачивается наизнанку. И в какие бы дебри не завели их звёзды, те, в чьих жилах течёт золотая кровь, всегда под присмотром Богини.

Дом Воды

«Пусть те, кто посмеют назвать меня убийцей,

сначала вспомнят, кем хотели стать!»

Ажон Вегель «Брошенные и забытые».

История началась с письма.

Тем ранним утром Лео не мог уснуть. Он переместился с кровати на широкий подоконник и прислушался к песням птиц, доносившимся из открытого окна. Витиеватые оды уходящим звёздам внезапно прервались чьими-то отвратительными криками. Нарушитель гармонии выпорхнул из сплетения ветвей ивы и приземлился рядом с Лео. Серые перья и ярко-оранжевый хохолок. Пламеглазка. На её лапке болтался привязанный бумажный свёрток.

— Мне? Ошиблась, — Лео никогда не получал писем.

Пламеглазка терпеливо ждала, пока верёвку развяжут, а после резким криком потребовала награды. Лео покрошил перед ней засохший кекс и взял в руки свёрток. Поднёс к свече, медленно раскрыл его, проскочил по словам и добрался до имени в самом краю — Авель. Знакомая подпись вилась рядом плющом. Лео сжал края письма. В комнате пропал воздух. Лео вылез в окно и жадно выпил утреннюю свежесть. Уловил аромат цветущих яблонь. Пламеглазка непонимающе глядела на юношу, вертя головкой.

— Ответа не будет. Улетай, — птица неуверенно запрыгнула на оконную раму, но не взлетала. Лео крикнул ей: — Прочь!

Пламеглазка испуганно зашумела крыльями и вылетела в сад. Певчие птицы притихли. Только ветер не переставал щекотать деревья, желая слушать их легкий шелест целый день и маленькую вечность.

— Там холодно. Ложись в кровать, — прозвучал за спиной голос матери. Лео сделал большой глоток воздуха и спустился обратно. Он схватил письмо и перечитал его несколько раз, мечась по комнате. Прокусил губу до крови. Ноги ослабли, и Лео опустился на кровать с письмом у самых глаз.

«Надеюсь, это письмо прилетело домой точно в день твоего рассвета, Лео. Я не буду ждать прощения, но я буду ждать тебя. Время пришло. Виновных я нашёл. Осталось тебе найти меня. Ничего больше не имеет значения. Место встречи — на обратной стороне.

С любовью, Авель».

Лео перечитывал послание несколько раз, и в каждой старательно выведенной букве он все больше узнавал старшего брата. Все, кроме Лео, считали Авеля погибшим. Восемь циклов тлела надежда. Теперь в её пепле проснулся новый огонь, заблестевший в каплях полившихся слёз.

— Правда или ложь? — зашептала мать, — Столько времени прошло…

— Пока не увижу его лицо перед собой, не поверю, — Лео упал носом в подушку и положил письмо на соседнюю. Он почувствовал совсем лёгкие поглаживания по волосам, такие, словно это ветерок зашёл его утешить.

Не помогало. В голове собирались и тут же рассыпались на осколки знакомые, неудержимые образы, пыль воспоминаний щекотала нос, или так стекали слёзы? В долгих стараниях унять мысли, Лео и не заметил, как в комнате совсем посветлело, а у окна появились два любопытных глаза, цветом напоминавшие вечнозеленые луга.

— Лео? Спишь? — от шёпота за окном Лео подскочил на кровати. Он посмотрел туда и увидел лишь свисавшие на одну сторону кудри и приподнятые брови.

— И кто тебя впустил? — спросил Лео ещё одного нежданного гостя, подойдя к окну. Голос Лео был спокойным, будто письмо от брата осталось несбыточным сном.

— Никто не спешил открывать ворота, и я вошёл сам, — гость показал исцарапанные руки, — с таким плющом вам и правда не нужны стражники.

— Особый, шипастый вид, — пояснил Лео, — нужно перебинтовать, — в ответ ему несогласно помотали головой. — Нужно, Рай. Любое слабое место сегодня — мишень. Поднимайся.

Рай обрадовался, запрыгнул внутрь и свалился на кресло у окна. Лео спрятал письмо под одеяло, делая вид, что заправляет кровать. Волосы, скрывавшие половину лица, мешали. Лео подошёл к зеркальной ширме. Одеревенелые пальцы не могли справиться с тонкой чёрной лентой и собрать волосы в хвост.

— Ты в порядке? — спросил Рай, заметив, что Лео постепенно приходит в бешенство. В ответ ему раздраженно пробурчали.

Четвёртой попыткой Лео выдрал себе несколько волосков. С выпадавшей на глаз прядью пришлось смириться. Лео перевёл взгляд с зеркала на Рая. В его руках шелестело Предание, извечно лежавшее на маленьком столике у кресла.

— Хм. Ты его постоянно перечитываешь? — заинтересовался Рай, — Ярчайшим хочешь стать? — вместо ответа Рай получил бинтами по лицу.

— Мама читала мне перед сном, — объяснял Лео, — всегда. Лежит здесь, как память.

Рай замолчал, положил Предание обратно на столик и переключил всё внимание на бинтовку ладоней. Если в руках нет твёрдости, победу не поймать. Закончив, он взглянул на Лео. Тот был уже не в пижаме, а в тёмной рубашке с высоким воротом и декоративными ремешками. Он заправлял её в узкие штаны и смотрел на постель, не моргая.

— Кем бы ни был твой соперник сегодня, — заговорил Рай, — ставлю тридцать вуд, что он испугается одного твоего вида и сразу бросит меч на землю.

— Даже у бессонницы есть положительная сторона, — монотонно произнёс Лео, прикрепляя рапиру к ремню.

— Ты будешь двигаться медленнее старика Миедо! — Рай тяжело вздохнул и осмотрел свои руки. — Сегодня мы оба не в форме.

Лео вернулся к зеркалу. В отражении мать бережно стряхивала пылинки с его плеч. Лео махнул головой. Платье матери оказалось всего лишь оконным тюлем.

— Готов дать остальным фору в первый и последний раз? — отвлёк себя Лео.

— А если нам придётся выйти друг против друга?

Лео обернулся к Раю и с издёвкой ответил:

— Тогда ты проиграешь свои тридцать вуд, Мирсон.

Через короткое время, тельдиры покинули особняк Рэванни. Их ждал город, ещё не открывший тысячи своих зашторенных глаз, и Дом Воды, всегда готовый принять своих тельдиров.

— Тебе ведь тоже не спалось, — говорил Лео, закрывая ворота особняка, — между моим домом и твоим — целый город и аллея яблонь.

— Раньше лёг, раньше встал, — улыбнулся Рай. Лео не поверил. Дальше шли в молчании. Тишина утра, поделённая на двоих… С половиной, если считать птиц.

Яблоневая аллея отцветала. Белые лепесточки отпадали по очереди и пролетали мимо, как детские мечты, сорванные временем и подобранные ветром. Лео любил пору цветения и пору листопадов. В последнем полёте листья освобождались, в увядании концентрировалась жизнь, пересекающая свой рубеж. Красиво, но Лео не рушил тишину, только изредка поглядывал на Рая, надеясь, что он тоже любуется видом.

Вторые ворота. Город. Как неживой, застывший между ночью и днём. Лишь стражники тушили фонари и сменяли дозор. Небесная темнота над ними пряталась от рассветного солнца на закатной стороне и окуналась в море, унося с собой звёзды.

«Меньше теней вокруг, реже теряются вуд», — говорят в Порт-Ратоне. Но для Рая и Лео причиной раннего подъема было не это. Они договорились провести последнюю тренировку перед Восхождением. В рассветное время площадка, ограждённая металлическим забором и усеянная манекенами, была полностью предоставлена только им. Ещё свеж был утренний воздух, а в слабой дымке, накрывшей всё вокруг, уже игрались лучи солнца. Тихое начало громкого дня. После недолгой разминки с молчаливыми воинами, тельдиры встали друг напротив друга.

— Репетиция начинается! — воскликнул Рай, готовясь отразить первый выпад Лео. Бои раззадоривали Рая, и всю тренировку искусанные губы не переставали улыбаться, пока Лео не повалил его подножкой. Одежда, волосы — всё было в песке.

— Подло.

— Мы не говорили о правилах, — заявил Лео, приставляя не заточенный клинок к груди Рая. Но поверженный снова показал клыки и ударил ногой, выбив оружие из рук Лео. Подножка. Теперь в песке были оба.

— Ты сонный, медлительный, — Рай прижал ноги и руки Лео к земле, — а я украл победу даже руками в бинтах!

Послышался скрип ворот. На площадку вошёл Тасс Гарго, сын кузнеца. Его широкие брови подскочили и упали обратно. Он кашлянул для приличия и, вернув лицу бесстрастное выражение, подошёл к стойке с оружием. Выбрал копьё.

Рай быстро поднялся и протянул руку Лео.

— Один — один? — добродушно улыбнулся Рай, а Лео воспользовался его беспечностью и повалил, схватив за запястье.

— Два — один.

Рай заскулил и швырнул песок в повеселевшего Лео, как ребёнок, не умеющий проигрывать, затем вскочил и стал отряхиваться.

— Как неловко… — пробубнил Рай, косясь на Тасса. — Думаешь, он обиделся?

Лео равнодушно пожал плечами и поднял тренировочный меч.

— Продолжим.

После пятого поражения Рай бросил меч на песок и отошёл ополоснуть лицо прохладной водой из настенного фонтана. Тасс, наблюдавший за спаррингом, опасно улыбнулся.

— Рэванни, — заговорил он, — что толку побеждать того, кто боится тебе навредить?

Лео подошёл вплотную к Тассу, вращая мечом. Еле различимая улыбка Лео сквозила ответным презрением.

— Хочешь занять его место? — голос Лео оставался ровным.

— Дуэль с тобой — то же, что с куском дерева в парике из соломы, — язвил Тасс, — нет, давно не мой уровень.

Рай вздохнул так громко, как только мог, но не остановил перепалку. Отношения этих двух были обречены на разлад в первый же день их знакомства, когда Лео в помутнении рассудка набросился на Тасса и наставил ему синяков ясеневой палкой. Несмотря на такое недоразумение в день Приёма, Мастер Карвуд всё равно принял Лео в ученики и с тех пор пристально наблюдал за ним. Чересчур пристально, как думалось Раю.

— Почему мои друзья не могут не поругаться при встрече хоть раз? — взвыл Рай. — Ради меня, а? — в ответ на Рая уставилось четыре недовольных глаза.

— Так, всё, — Рай раздвинул Тасса и Лео подальше друг от друга и подобрал свой меч, — я вам покажу кхортову мать, в бой!

После тройного спарринга тельдиры рухнули на песок. Разозлённый Рай в бою походил на водоворот, способный разрушить любой корабль, ни Лео, ни Тасс не смогли выплыть невредимыми. Тренировка на этом и завершилась.

Когда солнце обрело полную власть над небом, к Дому Воды начали стягиваться люди. Для самых крупных городов Арвуда Восхождение, определявшее Представителей на Мира Корум, было важным событием. Каждый житель, старший и младший, желал посетить его: понаблюдать за непредсказуемыми дуэлями, подбодрить мечников или поставить на них ставки. Нынешний Мира Корум объявили раньше положенного. Мессию лишили титула и почестей по причине «упадка нравственности и преобладания личных интересов в действиях», как горланили глашатаи на главных площадях городов и посёлков. В тельдирские Дома пришли письма с разъяснениями и предостережениями Ярчайшей Патриши, главы Храма, и настойчивыми просьбами воудира, правителя объединенного Арвуда, ускорить подготовку новых Представителей. Родились слухи, что бывший Мессия «подложил Храму варёную курицу» и не извинился. Что бы там ни произошло, для тельдиров такие события предоставляли возможности. Рай, Тасс и Лео решили стать претендентами на звание Представителей Дома Воды, завоевать которое нужно и умом, и мечом. Восхождение — последний этап состязаний между претендентами. До него дошли лишь те, кто показал блестящие знания на прошлых этапах. Разрыв между худшим и лучшим был огромен, но его могла сократить грубая сила. Рай считал это несправедливым.

Когда зрители заняли все скамьи, углы и балконы и приготовились наблюдать за Восхождением, претенденты прошли в зал из высоких внутренних дверей. Под перешептывания горожан и шум искусственного ручья, что ограничивал прямоугольную площадку для дуэлей, они построились в ряд. Все претенденты облачились в одинаковые одеяния, похожие на ночное море. Одна половина их жилетов была длиной до колена, а другая кончалась на поясе. По традиции, победители снимали окровавленные остатки одеяния после боя и кидали их толпе, позволяя кровавым волнам растворится в безграничном море людей. А пока Восхождение не началось, претенденты должны были показать себя отстранёнными и ждать, подобно статуям, когда прозвучит их имя. Но Рай не смог удержать себя. Он быстро осмотрелся: сегодня собралось намного больше зрителей, чем на прошлом Восхождении. Будут ли на него когда-нибудь ещё смотреть столько же людей, как сейчас? Балкон второго этажа был настолько заполнен, что, казалось, вот-вот обвалится. Но Рай нигде не видел своих родителей. Встретившись взглядом с мастером, он вернулся в неподвижное положение. У Лео лучше получалось изображать статую. Он словно был не здесь, хотя стоял совсем рядом, касался плеча. На другой стороне зала смотритель уже брал в руки две таблички с именами.

— Первый: Сергий Ворох. Второй: Леонардо Рэванни.

Лица дуэлянтов полностью закрывали маски, но волнение галопом пробежалось по их телам. Рай заведомо проиграл никому не нужные тридцать вуд. Его нога затряслась, когда Лео и Сергий поприветствовали друг друга, скрестив и разделив мечи, а потом разошлись в противоположные стороны. Начиналась первая, открывающая дуэль.

В каждой битве главным врагом человека становится он сам, его страх и сомнение. Лео считал, что за пять циклов он смог обуздать их. Почему же сейчас его рука дрожит, а стук сердца, кажется, слышен всему Дому? Сергий тоже подрагивал, но его громадное тело горой скрывало бурю. Первое движение сделал он. Лео увернулся от взмаха широкого двуручного меча и ударил по ногам, но Сергий как будто и не почувствовал. Он схватил Лео за плечо и оттолкнул на другой конец площадки.

— Смелее, Рэванни! — Крикнул Сергий и снова атаковал. Одно удачное попадание его клеймором могло оставить глубокую рану и окончить дуэль. Сила выходцев из Заснеженных Вершин превосходила силу любого арвудиана, поэтому Лео не бил в лоб, а выжидал. «Смелость и страх — энергия одного истока. От страха к смелости всего шаг, всего один удачный выпад», — вспомнились слова мастера. Лео сделал шаг. После очередного промаха клеймора, он кольнул рапирой Сергию в икры. Тот потерял равновесие, и Лео ранил его ещё раз, лишив способности стоять. Аплодисменты заглушили крики. Лео оставалось сорвать с соперника маску или заставить его сдаться. Немедля он ударил ногой с разворота, но маска не слетела, только треснула.

— Сдавайся. Ты не сможешь встать, пока тебе не помогут лекари. — Лео окунул острие клинка в воду, и кровь Сергия развеялась в её потоке.

— Ещё чего, арнед поганый… — прорычал Сергий.

Лео не хотел проливать больше крови. Чем глубже раны, тем ближе смерть. А она — не редкий гость на Восхождении. Когда на кону стоит возможность стать Мессией, амбиции молодых часто пересиливают страх за собственную жизнь. Лео прикрыл глаза, не желая видеть, как его же рука проведет клинком по груди соперника. Запертые воспоминания просачивались с каждой новой нанесенной раной и застилали собой настоящее.

— Неужели умереть от потери крови лучше, чем сдаться, но выжить, Ворох?!

Из зала послышался возглас. Опекунша Филисия прикрыла рот ладонью, и Лео поймал её взгляд, столь встревоженный, будто она увидела то, чего опасалась всю жизнь. Безжалостность? Пожирающий гнев? Желание пустить кровь каждому, кто встанет на пути? Нет, в этом мире существовал лишь один человек, чью кровь Лео когда-то желал пролить. И то ушло в прошлое. За плечи Филисию держал муж, Орвис, в его взгляде была лишь нужная им всем забота, как и всегда. Вспышкой Лео вспомнил утреннее послание. Опекуны ещё не знали, что Лео покинет Порт-Ратон, даже если оступится на Восхождении.

— Там, откуда я родом, встанешь камнем — умрёшь! — завопил Сергий и набросился на Лео всем своим телом. Череп об череп. Осколки масок посыпались с лиц. Окровавленные глаза Сергия горели яростью, а кулаки обрушились на соперника снежной лавиной гор. Упав на спину, Лео почувствовал, как начал проваливаться сквозь каменный пол, все дальше и дальше, в глухую, обволакивающую темноту. Когда он открыл глаза, его уже несли к лекарям. Он прикоснулся к лицу и понял: победа досталось другому.

— Ты прекрасно показал себя, сынок. Всё к лучшему. Отдыхай, — мама шла рядом и держала за руку. Её слова опустили веки его глаз.

Рай не расслышал своё имя с первого раза. В ушах бесконечно повторялись звуки безжалостных ударов и столь же безжалостных аплодисментов. Если бы Ворох не упал сам, закончив разбивать Лео лицо, Рай бы ему помог. И ни один смотритель не остановил бы его. Только когда имя назвали в третий раз, Мирсон очнулся. Он взошёл на площадку и сразу после приветствия ринулся в атаку. Нескончаемые бурные приливы металла быстро выматывали как берег, так и море. Отступив, Рай надеялся восстановить дыхание, но противник тут же сблизился с ним и замахнулся. За хрустом кости последовал звон упавшего меча. Рай вывихнул противнику кисть и оставил две кровавые полосы на туловище. Свалившись на пол, поверженный дуэлянт снял маску и рваным голосом позвал лекарей. Следом Рай сбросил свою и под рукоплескания довольных зрителей направился в лечебные комнаты.

В длинном коридоре из восьми дверей была открыта одна. Оттуда доносились голоса Орвиса и Филисии, опекуны Лео ругались. Когда в комнату забежал Рай, огонь Филисии перекинулся и на него. Пять циклов назад, под ветвями старой ивы, Рай предложил Лео стать тельдиром, и тот согласился. Детская мечта Лео, о которой Рай случайно напомнил.

— Ты втянул его в этот ужас! — закричала Филисия. — А он же совсем хрупкий, как одинокий цветок на палящем солнце, как…

Филисия заплакала. Рай не собирался спорить, подошёл к кровати и опустился на колени. Разбитое лицо Лео скрыли под пропитанными мазью бинтами. От них пахло лечебными травами и сыростью. Рай коснулся неподвижной руки.

— Только попробуй пропустить свой рассвет, кхорт… — Рай поднялся и пошёл к выходу. — Я буду навещать его, если вы не против.

Орвис остановил Рая, положив ладонь ему на плечо.

— Не переживай из-за слов Филисии, Рай, она подавлена. Мы помним, ты спас Лео, во многих смыслах. Мы никогда не смогли бы так же.

Рай лишь кивнул и покинул лечебницу, сдерживая слёзы. Он спрятался в углу коридора рядом с разноцветным витражом, изображавшем Ан’Тею, солнечную богиню-птицу, и не выходил оттуда, пока не услышал пение Торжественного Хора. Им завершалось Восхождение. Толпа ждала свои трофеи.

Переоблачившись в обычную одежду, победители вышли к зрителям и по очереди кинули им дуэльные одеяния. В состоянии испорченной тряпки был только жилет Тасса, остальные два можно было недёшево продать, но мало кто осмелился бы обменять символ Дома Воды на несколько тысяч вуд. Такую священную вещь скорее почистят и повесят на стену или положат под стекло, чем продадут. Четвертый жилет остался лежать вместе с Сергием в лечебных комнатах.

— Странно как-то… — задумался Тасс, спустившись с пьедестала. — Жилет пропитан потом и кровью, порван в нескольких местах, а они за него хватались будто ценнее ничего нет.

Из покидающей зал толпы к Раю и Тассу, как лиса из чащи леса, выскочила Сэриль и принялась их обнимать. Прошептала что-то Раю, Тассу на спину приклеила липучий цветок.

— Буду честной, с Джоем ты немного перестарался, — сказала она Тассу, посмеиваясь.

— Да? — оживился Тасс, — Пусть теперь только попробует назвать меня «угольком». Перестараюсь ещё раз.

Сэра с Тассом сошлись как игривая река сходится с неподвижным озером, и не заметили, что Рай отстранился. Он прильнул к колонне и взглянул на окна из голубоватого стекла. Проходящий через них свет погружал зал в морские глубины. Туманом над водной гладью к Раю подплыла Делатия Мае, четвёртая из новых Представителей.

— Потерпеть поражение, но всё равно остаться лучшим из нас… Леонардо умеет удивлять, — говорила она, — пасть перед грубой силой, но обречь противника на мучения всего лишь двумя изящными росчерками клинка. Никто не достоин быть Представителем больше, чем он.

— Ты права, Мае, — выдохнул Рай, — вот только никому уже нет дела, чего Лео достоин, чего нет. Он проиграл, — Рай повернулся к Делатии и ему стало не по себе от её взгляда. Лео как-то сказал, что глаза Мае — это два снежных поля с норками бешеного зверька посередине. Никто до сих пор не смог описать их страннее.

— А ты — победил. Радуйся за двоих, Мирсон. Пока есть чему.

Как только туман Мае развеялся, к Раю подошли друзья.

— И чего она хотела? Жуткая, — тихо произнёс Тасс.

— А представь каково было той девочке сражаться против неё… — добавила Сэриль, смотря Делатии вслед.

— Я бы скинул свою маску, не раздумывая! — пошутил Тасс. Сэриль слегка улыбнулась ему и коснулась Рая за плечо.

— Лео поправится, обязательно, — утешала Сэриль, — в Антеос он тебя одного не пустит.

Рай поблагодарил её и поднёс ладонь ребром ко лбу, в молитвенном жесте.

— Свет да развеет темноту в глазах наших, — помолился Рай, и друзья эхом повторили те же слова. — Лучше мне вернуться домой. И, Гарго, — он приобнял друга и незаметно отцепил цветок, — я не видел твою дуэль, но уверен — ты всех поразил.

— Да мы в полном восторге! — подтвердила Сэриль. — Родители наказали мне избегать Тасса и «ни в коем случае не оставаться наедине»…

— Серьёзно? — делано удивился Тасс, — Значит, сегодня ко мне? Ну, в окружении молотков, клещей и моего храпящего папы тебе точно ничего не угрожает.

Смех Сэры теплотой разлился по холодным стенам зала, и даже Рай позволил себе улыбнуться. Вытерпеть все истязания жизни проще, если иногда подшучивать над ней. Боль не уйдет, но её лезвия затупятся. Рай покинул Дом Воды, и под светом городских фонарей он засматривался на каждое весёлое лицо, проносившееся мимо. Весь Порт-Ратон отмечал историческое событие. Вечер был ярче дня. Оставив сияющий город позади, Рай побежал, подпрыгивая, давая волю рвавшемуся изнутри ликованию. Сегодня он вознёсся и, в скором времени, отправится, как Представитель Порт-Ратона, в великий Антеос. Сами мечты спустились к нему с небес, бросив свои звёзды. Вдохнув аромат спящих цветов, Рай прилёг на землю. Мягкая трава защекотала тело. Он взглянул наверх: самая яркая звезда на ночном небе всегда казалась ему самой одинокой — вокруг неё не было других светил. Лишь темнота и глаза того, кто за ней наблюдает. Рай назвал эту звезду Лео.

Восемь малых циклов назад

Небеса над Порт-Ратоном потемнели и затрещали. Келина Мирсон взяла сына за руку и побежала. До их фермы нужно было пересечь ещё полгорода и такое же расстояние за ним, а мелодия дождя становилась всё громче и быстрее. Они так крепко держались друг за друга, что Раю казалось, будто их руки больше никогда не смогут разъединиться.

— Сынок, смотри по сторонам. Если увидишь, где можно спрятаться…

— Мам, туда! — Рай показал на угол здания с колоннами вдоль боковых стен и потянул Келину за собой, — Там девочка, под крышей, совсем одна!

Как только дождь перестал обнимать их плечи, они остановились. Келина присела на носочки рядом с одиноким ребёнком и начала его расспрашивать:

— Ты чего, тученька, потерялась? Только не бойся нас. Не знаешь, где твои родители?

Ребенок поднял голову и осмотрел незнакомцев. Решив, что эти люди не затеяли чего-то плохого, он решил заговорить.

— Я пытался догнать брата, но потерялся. Никогда не был один в городе.

— Как тебя зовут? — спросил Рай, не до конца поверив, что перед ним не девочка.

— Леонардо.

— Из какой ты семьи, Леонардо? — заволновалась Келина.

— Р-Рэванни.

— Рэванни?! — удивился Рай. — Ты живёшь в том домишке за городом? На холме?

— Да, там.

Келина посмотрела на сына с немым вопросом.

— Что? Ну, ходили мы с Тассом на закатную сторону, там совсем не…

— Я. Просила. Не уходить. Так. Далеко! Поговорим об этом дома.

Келина повернула голову обратно к Лео и прикоснулась к его плечу.

— Ты не против если мы тебе поможем, Леонардо Рэванни? — мягко предложила Келина.

— А вы меня не обманете?

— Нет, за кого ты нас держишь! — возмутился Рай.

— Сынок, будь вежливее.

— Свет с тобой… — сдулся Рай. — Мы отведём тебя домой, обещаю. Идёшь?

Лео посмотрел сначала на протянутую Раем руку, потом на улыбающееся лицо, солнцем взошедшее над ним. Последние сомнения исчезли, и Лео протянул свою руку в ответ. Пока они добирались до закатных ворот, Келина прикрывала мальчиков своей шалью. Как только они вышли из города, надобность в этом исчезла. С дождём им было не по пути.

— Простите, надо бежать, там мама, папа… — промямлив это, Лео отпустил руку Рая и побежал по знакомой дороге. Его спутники последовали за ним.

— Осторожно, мальчики, не поскользнитесь! — крикнула Келина и тут же упала в лужу.

— Мама?!

— Беги за ним, а то потеряется! Я догоню.

Рай не послушался и помог ей встать, попытался стряхнуть грязь с её платья, но только размазал.

— Смотри как побежал, мам. Знает куда.

— Может и знает… Но нам лучше убедиться, что с ним всё будет хорошо. Пошли. Только вот не очень это красиво заявляться к такой семье в таком виде…

Они ускорили шаг. Свернув за Лео с главной дороги, они прошли через яблоневую аллею, затем поднялись по извилистой дорожке на холм. Там, у кованных ворот особняка, толпились люди. И лишь двое из них, завидев Лео, ринулись к нему и поймали в объятия.

— Свет Ан’Теи! Лео, куда же ты убегал? Иди сюда, мой бедненький. Всё будет в порядке, всё будет… — слёзно бормотала в плечо Лео женщина в белом кружевном фартуке. Мужчина во фраке дворецкого отошёл от них и направился к спасителям мальчика.

— Остались всё-таки светлые люди на этой земле… — глаза мужчины были мокры и широко раскрыты. — Где вы нашли Лео?

— Он прятался от дождя под крышей храма, — отвечала Келина, — сказал, что побежал за братом, но город был ему незнаком, вот и потерялся. А мой сын, — Келина пододвинула к себе Рая, — заметил бедняжку и захотел помочь.

— Милостивый свет… — мужчина потёр свой лоб. — Мы благодарны вам, неизмеримо. Могу ли я узнать имена юного героя и его прекрасной матери?

— Рай и Келина Мирсон, ваша светлость! — гордо представился мальчик.

— Бросьте, этот дом будет всегда рад вам, семья Мирсон. Но сейчас, позвольте… — На последнем слове мужчина поклонился и вернулся к Лео.

— Так много стражи… — протянул Рай. — Здесь что-то случилось, мам?

— Думаю, завтра весь город будет слух на слухе. Пойдём. Отец твой уж переживать начал. Вот увидишь, придём, а он нас всю ночь поучать будет, уснёт — не перестанет.

— Н-да-а-а.

Уходя, Рай обернулся и посмотрел на Лео. Тот прикрыл заплаканные глаза и склонил голову, в знак благодарности. Рай улыбнулся и вернул взгляд на дорогу. «Надо подружить его с Тассом и Сэрой».

На следующий день промокший до последнего камня Порт-Ратон гудел о страшной расправе в особняке Рэванни. Родители Лео — Лександр и Мари Рэванни, были убиты, а его старший брат, Авель, исчез.