Жених только на словах

Морин Чайлд, 2017

Келли и Мика совсем не похожи друг на друга и живут в разных мирах. Им обоим не нужны отношения. Но однажды они объявляют о помолвке – а все потому, что Келли хочет подарить своей бабушке полгода спокойной жизни. Ведь та не отстанет, пока Келли не выйдет замуж. Почему же богатый и знаменитый писатель Мика Хантер решил помочь неприметной вдове? Что им движет – доброта или расчет? А может, любовь?

Глава 2

— Зачем вы покупаете тыквы? У вас же свои растут.

Они уже были на полпути к цели. С обеих сторон узкой дороги возвышались горы. Высокие ровные сосны стояли тут и там, как роты солдат, а дубы, клены и березы, росшие среди них, кое-где разбавляли зелеными и яркими осенними брызгами однотонный фон.

— К тому же, — продолжил Мика, — разве эти чертовы штуковины не продают где-нибудь поближе?

Она повернулась и посмотрела на его профиль.

— Конечно, продают, но на стендах — самые большие.

Келли готова была поклясться, что слышала звук, с которым он закатил глаза. Но ей было все равно. Был чудесный осенний день, она ехала в роскошной машине, пусть даже чересчур быстро, и сидела рядом с шикарным парнем, который волновал ее кровь. И разве это не удивительно? За четыре года, прошедших со дня смерти ее мужа, Мика был первым мужчиной, от которого у нее в животе снова порхали бабочки. Она-то думала, они уже все умерли. Проблема лишь в том, что она не знает, радует ее их появление или нет.

Келли приоткрыла окно, впустив в салон холодный воздух. Осенняя морось окатила ее ледяным душем. Она посмотрела на Мику.

— А свои я выращиваю, чтобы раздавать соседским детям.

— А вы не можете что-то оставлять себе?

— Могу, но что в этом веселого?

— Веселого? — переспросил он. — Я видел, как вы пропалываете эти растения, обрезаете их и что там еще? Разве это весело?

— Для меня — да. — Ветер опустил волосы ей на лицо, и Келли пришлось откинуть их, чтобы посмотреть на Мику. — Кроме того, если бы я хотела научиться у кого-то веселью, то это были бы не вы.

Мика фыркнул.

— Если бы вы обратились ко мне, я бы показал вам что-нибудь поинтереснее тыкв.

В ее желудке что-то сжалось от скрытого намека, содержавшегося в этих словах, но Келли сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Он наверняка привык играть словами, превращающими женщин в липкое желе. Так что она не будет ему в этом потакать. Пока.

— Вы меня не убедили, — пожала она плечами. — Вы в городе уже два месяца, а за это время даже из дома едва ли выходили.

— Работа. Не время веселиться.

— Пустые отговорки, — пробормотала она себе под нос. Каждое слово, которое она вытягивала из него, казалось победой.

— Что?

— Ничего. Так что такое настоящее веселье, по-вашему?

Мгновение он размышлял и наконец ответил:

— Начнем с полетов на частном самолете.

— На вашем личном? — уточнила она.

Мика пожал плечами:

— Ну да, не люблю летать в толпе.

Келли коротко рассмеялась и вспомнила последний раз, когда она улетала из аэропорта Солт-Лейк-Сити. Самолет был переполнен, она сидела между болтливой женщиной, жаловавшейся на внуков, и бизнесменом, чей портфель бил ее в бедро всякий раз, когда он ерзал на кресле. Ну ладно, она готова допустить, что частный самолет — это неплохо.

— Разумеется. Что ж, ваш самолет… Что еще?

Он вел автомобиль по горной дороге, преодолевая крутые повороты, словно заправский гонщик. Если бы Келли позволила себе задуматься об этом, она бы ехала, вцепившись в сиденье. Так что она старалась не думать.

— Ну, сейчас октябрь, а в октябре я обычно езжу в Германию на Октоберфест.

Это было так далеко от ее привычной жизненной орбиты, что Келли просто не знала, что сказать. Однако было очевидно, что, разговорившись на интересные ему темы, Мика мог говорить без остановки.

— На фестивалях, подобных этому, интересно наблюдать за людьми.

— Да уж, готова поклясться, — пробормотала она.

Мика проигнорировал комментарий.

— Писатели любят наблюдать. За туристами. Аборигенами. Отношениями людей. Это дает идеи для работы.

— Например, подсказывает, кого убить?

— Среди прочего. Однажды я убил менеджера отеля в книге. Парень был редкостный осел, так что я с удовольствием избавился от него — по крайней мере, на бумаге.

Келли изумленно уставилась на него.

— Нет ли у вас планов прикончить вашу нынешнюю хозяйку?

— Пока нет.

— Это обнадеживает.

— В любом случае после долгих выходных в Германии я еду в Англию, — продолжил Мика. — В Оксфорде есть отель, который мне нравится.

— Не в Лондоне?

— В Оксфорде меньше людей, которые могут меня узнать.

— Это проблема для вас?

— Иногда.

Мика сделал такой резкий поворот, что Келли почти упала на него. Казалось, он и не заметил.

— Благодаря соцсетям мои фанаты преследуют меня. Это порядком раздражает.

Она могла это понять. Фото Мики на обложке притягивало к себе. Она и сама провела какое-то время, изучая его глаза, волосы, волевой подбородок.

— Может, вам стоит убрать свое фото из книг?

— Поверьте, я предлагал это. Но издатель не хочет.

Келли нечего было на это сказать. Ее никогда не преследовали незнакомцы, отчаянно желавшие приблизиться к ней. А самой дальней точкой, куда она летала, была Флорида, где жила ее бабушка. Англия? Германия? Это как-то не в ее стиле. Но она хотела бы полететь в Европу. Когда-нибудь. Однако это явно будет не частный самолет.

Она посмотрела на знакомый пейзаж за окном и почувствовала себя уверенней. Жизнь Мики так далека от ее, что от этого расстояния просто кружится голова.

— Когда-нибудь, — внезапно сказала она, глядя на его профиль, — я бы хотела поехать в Шотландию. Увидеть Эдинбургский замок.

— Он стоит того, — уверил он ее.

Разумеется, он и там был. Черт, да он, наверное, везде побывал. Неудивительно, что его не тянет выходить из дома. Что интересного может быть в Баннере, штат Юта? После мест, которые он посетил, ее родной городок наверняка кажется ему слишком скучным. Что ж, может, он и не соответствует высоким стандартам Эдинбурга или Октоберфеста в Германии, но она любит его.

— Учту на будущее, — сказала она. — А пока продолжу выращивать тыквы для детей. — Келли улыбнулась и отпустила зависть, все еще сжимавшую ее внутренности. — Мне нравится садоводство. Люблю смотреть, как пробиваются ростки, спеет виноград, тыквы становятся больше и ярче. Люблю, когда дети проходят мимо по улице, выбирают свою тыкву, помогают поливать, полоть. Они становятся настоящими хозяевами своих тыкв.

— Да, — сказал Мика раздраженно. — Я слышу, когда они приходят.

Келли обратила внимание, что он ни на секунду не отводил глаз от дороги. Интересно, дело в том, что он хороший водитель или просто старается избегать ее взгляда? Наверное, последнее. За два месяца, что он жил в ее особняке, Мика Хантер в совершенстве освоил искусство избегать ее.

Конечно, он писатель, и он сказал ей при первой же встрече, что ему нужно время, чтобы поработать в тишине и покое. Он не заинтересован в новых знакомствах, гостях или туре по городу. Дружелюбно? Не очень-то. Интригующе? О да.

Что она может поделать, если этот высокий, темноволосый, раздражительный мужчина привлекает ее? Странно, конечно, учитывая, что ее покойный супруг был голубоглазый улыбчивый блондин, легкий в общении. А вот в Мике нет ничего легкого.

— Вы не любите детей?

Он бросил на нее взгляд.

— Я этого не говорил. Я сказал, что слышу их. Они шумные.

— Разве вы не говорили на прошлой неделе, что в Баннере слишком тихо? — улыбнулась она.

Он кивнул.

— Очко в вашу пользу.

— Хорошо. Люблю выигрывать.

— Одно очко еще не победа.

— А сколько тогда надо для победы?

Сдержанная улыбка искривила его губы, затем снова увяла.

— Как минимум одиннадцать.

Ух ты. Полуулыбка появилась и исчезла так быстро, словно ее и не было. Но все же внутри у нее все сжалось, во рту пересохло. Келли сделала глубокий вдох. Надо сосредоточиться на теме разговора, а не на том, что он с ней делает.

— Как в пинг-понге, — сказала Келли, вымученно улыбаясь.

— Типа того.

— Ну хорошо, — отозвалась Келли, поерзав в кресле и задев в процессе его руку, — ей просто надо было убедиться, что она может коснуться его и не сгореть. — Тогда один — ноль в мою пользу.

Он скептически покачал головой.

— Вы правда собираетесь вести счет?

— Вы первый начали. Дали мне очко.

— Правильно. Я запишу.

— Нет нужды, я запомню. — Она огляделась по сторонам, это было безопаснее, чем смотреть на него. Затем улыбнулась про себя. Ей удалось вовлечь его в разговор и все время гнуть свою линию. Лишь бы воображение и чертовы бабочки не столкнули ее с верного пути.

А пока этого не произошло и эмоции находятся под контролем, она может управлять Мистером Притягательность.

* * *

Несколько следующих дней Келли была слишком занята, чтобы много думать о Мике. И это хорошо, убеждала она себя. Потому что с тех пор, как они вернулись из поездки за тыквами, Мика исчез, и она поняла намек.

Он явно хотел, чтобы она знала, что их короткая вылазка была исключением из правил. Он снова спрятался в своей норе и не показывался наружу. И это к лучшему, она уверена. Ей проще сосредоточиться на своей жизни, своих обязанностях, когда она видит Мику только во сне.

Конечно, спокойный сон на этом кончился, но устала она еще до этого. У нее ведь никогда прежде не было таких всепоглощающих, таких чувственных, таких сексуальных снов. Она ненавидела просыпаться такой горячей и ненасытной. Ненавидела признавать, что все, чего ей хочется, — это вернуться обратно в постель и заснуть.

«Даже не начинай думать об этих снах, или ты вообще ничего не сделаешь сегодня», — честно сказала она себе.

Днем было не так сложно запихнуть Мику на задворки сознания, поскольку она делала столько дел сразу, что едва успевала переключаться с одного на другое. И это, к счастью, не давало ей ни малейшей возможности сидеть и размышлять, настолько ли реальный секс с Микой хорош, как в ее снах.

Хотя если бы это было так, она едва ли пережила бы этот опыт. «И все же было бы интересно попробовать», — подумала она.

Келли помотала головой, погрузила кисточку в оранжевую краску, стряхнула излишки и закрасила первую из тыкв в центре витрины «Кофейной пещеры». Из всех дел это было ее любимое. Она обожала раскрашивать витрины к праздникам.

Кроме того, она была контент-менеджером, вела сайты для нескольких местных бизнесменов, и еще риелтором, который только что продал дом той самой семье из Калифорнии. Она была садовником и ландшафтным дизайнером, а сейчас еще всерьез подумывала о том, чтобы баллотироваться в мэры на следующих выборах, поскольку была в ужасе от того, что нынешний мэр собирался сделать с центром города. Келли отложила кисть и погрузилась в раздумья.

Она получила диплом экономиста, но, окончив университет, не захотела связывать себя какой-то одной профессией. Ей нравилось разнообразие, нравилось быть самой себе начальником. Когда она решила, что у нее будет сразу несколько работ, некоторые друзья сочли ее сумасшедшей. Но Келли помнила, как ее подбадривал Шон, побуждавший делать что угодно, лишь бы она была счастлива.

Мысль о Шоне согрела ее, словно теплый бриз в холодный день. В сердце слегка кольнуло от боли. Она все еще скучала по нему, хоть его образ уже стал несколько расплывчатым, как акварельный рисунок, оставшийся под дождем.

Она ненавидела это. Казалось, она предала Шона, позволив его облику померкнуть в ее глазах. Но продолжать жить в вечной боли тоже было невозможно. Время идет, хочешь ты того или нет. И ты или справляешься, или погибаешь.

На этой оптимистичной ноте Келли подняла глаза и оглядела главную улицу. Сейчас ей уже лучше. Баннер — чудесный городок, в нем хорошо жить. Приехав сюда восьмилетней девочкой с разбитым сердцем, она влюбилась в город, леса, реки, водопады и людей.

Да, Баннер не Эдинбург или Оксфорд, но он… уютный. Большинству его кирпичных домиков больше ста лет. Тротуары здесь узкие, но чисто выметенные, и каждый старый фонарный столб может похвастаться корзиной осенних цветов у основания. Скоро на улицах появятся приметы Рождества, гирлянды и другие украшения, а когда выпадет снег, городок будет выглядеть как праздничная открытка. Так что да, она хотела бы путешествовать, но она всегда будет возвращаться домой, в Баннер.

Кивнув себе, Келли повернулась к витрине и быстро нанесла остатки краски на нижнюю часть стекла.

— Выглядит потрясающе.

Келли обернулась и улыбнулась своей подруге.

Терри Бейкер, владелица кафе, делала лучшие булочки с корицей в штате. Со своими короткими черными волосами, голубыми глазами и ростом пять футов два дюйма Терри напоминала эльфа. И это ни капли не казалось Келли смешным.

Они дружили с третьего класса, и с годами в их отношениях ничего не изменилось. Терри поддерживала Келли, когда умер Шон. Сейчас, когда мужа Терри, военного, передислоцировали в третий раз за четыре года, настала очередь Келли поддерживать подругу.

— Спасибо, но еще много впереди, — сказала Келли, оглядывая витрину и подыскивая место для пары маленьких тыкв.

— Поэтому я принесла латте только для тебя. — Терри протянула подруге кружку.

— «Поэтому»? — Келли взяла кофе, сделала глоток и вздохнула в предвкушении. — Снова читаешь «Британские тайны»?

— Нет. — Терри засунула руки в карманы джинсов. — С моей унылой личной жизнью я каждый вечер смотрю «Британские тайны» по телику.

— Личная жизнь переоценена, — заявила Келли.

— Правильно, — кивнула Терри. — Кого ты пытаешься убедить? Меня? Или себя?

— Ясное дело, себя. В настоящий момент из нас двоих мужчина есть только у тебя.

Терри прислонилась к розовой кирпичной стене здания.

— У меня тоже все равно что нет, поверь. Невозможно заниматься виртуальным сексом по айпаду, когда половина команды Джимми может войти в любой момент.

Келли рассмеялась, взяла другую кисть и нарисовала длинный зеленый побег, связывающий тыквы.

— Да, это, конечно, неловкая ситуация.

— Это ты мне говоришь? Помнишь, когда он внезапно позвонил на мой день рождения и я выпрыгнула голая из душа, чтобы ответить? Я до сих пор слышу свист и улюлюканье его друзей, которые в тот момент были рядом.

Все еще смеясь, Келли заметила:

— Что ж, это отучит Джимми делать тебе сюрпризы.

— Без шуток. Теперь мы назначаем телефонные свидания, — ухмыльнулась Терри. — Но хватит обо мне. Я слышала, вы с писателем выезжали на долгую прогулку на днях.

— Откуда ты… — Келли остановилась, сделала глубокий вдох и кивнула. — Правильно. Салли.

— Они с сестрой пришли вчера ко мне на чашку кофе и все рассказали, — призналась Терри, изучающе глядя на подругу. — Вопрос в том, что если тут есть о чем говорить, то почему я еще об этом не знаю?

— Потому что знать тут нечего, — ответила Келли, вновь сконцентрировавшись на витрине. Она добавила глубины и яркости извивающимся стеблям. — Он всего лишь отвез меня за тыквами.

— Ну да, ну да. Салли сказала, вас не было почти два часа. Либо ты слишком придирчиво выбирала тыквы, либо было что-то еще.

Келли вздохнула:

— Мы немного проехались.

— Ну да, ну да.

— Я показала ему окрестности.

— Ну да.

— Ничего не произошло.

— А почему?

Келли помолчала. Двое ребят на скейтбордах внезапно выехали на улицу с криками, которые ее напугали.

— Что?

— Дорогая, — сказала Терри, подойдя к подруге и обняв ее за плечи. — Шона нет уже четыре года. А ты не была ни на одном свидании за это время. Сейчас этот симпатичный парень снял особняк на полгода, и ты не собираешься ничего предпринять?

Улыбнувшись, Келли снова помотала головой:

— А что я должна делать? Связать его и изнасиловать?

Взгляд Терри стал мечтательным.

— М-м-м…

— О, перестань.

И тем не менее от одной мысли об этом волна жара окатила Келли. Она наслаждалась ею секунду-другую, прежде чем мысленно погасить огонь.

Честно говоря, она не нуждалась в том влечении, которое испытывала к Майку. Он явно в ней не заинтересован, а она на своем веку уже любила и потеряла любовь. Так что ее вообще не интересуют романы. Любого рода.

— Хорошо, — сказала Терри усмехаясь. — Если ты хочешь спрятаться в шкафу, завернувшись в саван, или что-то в этом духе, я ничего не могу поделать. Но, клянусь, если ЦРУ понадобятся шпионы, я порекомендую Салли и Марджи. Эти двое не упускают ни одного события в городе.

Келли повезло жить как раз напротив сестер. Шон, бывало, посмеивался, когда видел двух престарелых леди, уткнувшихся носами в окно. Он хватал Келли в охапку, начинал безудержно целовать и приговаривал: «Они так любопытны, потому что их никто не целовал. Давай подкинем им тему для разговора».

Это воспоминание вызвало у нее грустную улыбку. Вспоминать Шона было не только приятно, но и грустно. Она слишком много потеряла в этой жизни.

Сперва родителей, когда она была совсем ребенком, потом дедушку, потом Шона. Хватит с нее. Единственный способ гарантировать себе отсутствие боли — никогда больше ни с кем не сближаться.

У нее есть Терри. Бабушка. Пара хороших друзей.

Разве нельзя обойтись без мужчины?

Образ Мики всплыл в ее сознании, и она услышала тихий голосок внутри, который прошептал: «Он здесь временно, так почему бы этим не воспользоваться? Нет будущего — нет риска».

Да, Мика задержится в Баннере всего на четыре месяца, так что тут нет никаких «если бы».

Не надо думать об этом.

Разумеется. Это сработает.

— Знаешь, — сказала Терри, прерывая этот поток сознания, — у Джимми в команде есть парень, который тебе может понравиться…

— О нет. — Келли покачала головой. — Не начинай, Терри. Никакого сватовства. Ты же знаешь, это редко хорошо заканчивается.

— Он милый парень, — возразила подруга.

— Я уверена, он просто сказочный принц. Но не мой принц. Я не ищу мужчину.

— А стоило бы. — Терри скрестила руки на груди.

— Разве не ты только что сказала, что ничего не можешь поделать с тем, что я решила замуровать себя в шкафу?

— Терпеть не могу видеть, что ты все время одна.

— Ты тоже одна, — напомнила ей Келли.

— Временно. Джимми вернется домой через пару месяцев.

— Рада за тебя. — Келли намеренно повернулась к своим рисункам. Она взяла желтую краску и кисть и нарисовала глаза у первой тыквы — чтобы казалось, будто внутри ее горит свеча. — У меня был муж, Терри. Другого я не хочу.

Краем глаза Келли заметила, что плечи подруги поникли.

— Я не говорю, что хочу, чтобы ты вышла замуж.

— Но ты хочешь.

— Не суть, — упрямилась Терри. — Милая, я знаю, потерять Шона было ужасно. Но ты слишком молода, чтобы похоронить себя заживо вместе с ним.

Терри слишком часто говорит одно и то же в последние два года. Она просто не понимает, что Келли полна решимости избежать боли и риска, которые она ей предлагает. Любить прекрасно. Терять — разрушительно, а она достаточно уже потеряла, спасибо.

Келли посмотрела на подругу и улыбнулась:

— Честно говоря, ты хуже, чем бабушка.

— Это запрещенный прием, — пробормотала Терри. — Она все еще беспокоится о тебе?

— С тех пор как умер Шон, все больше с каждым годом. Постоянно поднимает тему своего переезда сюда, чтобы мне не было одиноко.

— О боже, — вздохнула Терри. — Я думала, ей нравится жить во Флориде с сестрой.

— Нравится. — Келли наклонилась, чтобы нарисовать лица трем оставшимся тыковкам. — Они играют в лото и путешествуют с клубом пенсионеров. Она отлично проводит время, но потом начинает беспокоиться обо мне и…

Ее мобильный внезапно зазвонил, и Келли вытащила его из кармана джинсов. Увидев номер, она вздохнула и выразительно посмотрела на Терри.

— Вот стоило только о ней заговорить…

— Бабушка? Правда? — От удивления глаза Терри стали как блюдца. — Блин, ее слух стал еще острее, чем раньше, раз она во Флориде слышит, что мы о ней говорим!

Келли рассмеялась. С чувством вины она переадресовала звонок в голосовую почту.

— Серьезно? — удивилась Терри. — Ты не собираешься с ней говорить?

— Мне вполне достаточно на сегодня одного разговора о моей несчастной личной жизни.

— Ладно. — Терри подняла руки вверх, сдаваясь. — Я отстану от тебя. Пока что.

— Спасибо. — Келли засунула телефон обратно в карман, пытаясь подавить угрызения совести из-за неотвеченного звонка.

— Но, — добавила Терри, прежде чем уйти обратно в кофейню, — только потому, что тебя не интересуют постоянные отношения. Что не означает, что ты не можешь наслаждаться временными.

Подруга ушла, а Келли снова впала в задумчивость. Временные отношения… Вернувшись к своим тыквам, она все еще размышляла на эту тему, и, когда в голове сложился примерный план действий, на ее губах заиграла загадочная улыбка.