Ясновидение и никакого мошенничества

Морана, 2023

Знала ли я что в этом здании произошло загадочное убийство? Конечно! Именно поэтому мы здесь. Затесались в кучку паникующих богачей, чтобы разведать их секреты и прибрать к рукам денежки. Только вот идеальный план начал разваливаться после встречи с одной странной бабулей, утверждающей, что она ясновидящая.В тексте есть:Любовь по перепискеРасследованиеМистика

Глава 2. Окружающие

Вчерашний ужин в ресторане прошел спокойно. Мы с Эйдом смеялись, изображая счастливых молодоженов. Однако, поесть так нормально и не удалось, пока мы присматривались к жильцам. От осознания цены заказанного блюда салат в горло не лез. Распаковывая коробки я грустила, что не помню вкус дорогущего блюда, и параллельно жаловалась через СМС про зря потраченные деньги Лучку.

Эйд закашлялся от пыли, разлетающейся во все стороны от любого движения. Темная маленькая коморка без окон, с отдельным входом со двора, находилась над кухней китайского ресторанчика, где мы вчера и добрали нужное для выживания количество калорий.

Круглый стол из черного дерева Эйд подобрал на улице. В антураж все вписывалось идеально. Рядом возникло такое же бесхозное и не нужное хозяевам кресло. Нам оно пригодилось. Теперь это мой гадальный трон.

В шкафу прятались разные парики. Свечки кучками мусора раскиданы по углам. Темно-фиолетовая накидка из коробки переместилась на кресло. Я привыкла к тому, чтобы все лежало по местам перед работой. Плюсом было, что убираться в этом помещении не нужно. А главным минусом, что придется работать в пыли. Хоть чистюлей я не являлась, но творческий бардак вокруг был слишком даже для меня. Блондин не поднимая взгляд от коробки, проворчал:

— Эл, шевелись. Хочу еще с соседями сегодня познакомиться.

Я из коробки достала разваливающиеся, типо магические книги, и разложила их по полкам.

— Будет правдоподобней, если они первые познакомятся.

— Долго. У нас денег только на два месяца аренды вперед, — сказал парень с тяжелым вздохом, — это если не тратить больше ни на что. А траты точно будут. К счастью, рекламщик написал, что у тебя на завтра запись.

Я кивнула. Об этом он уже предупредил. Записывались люди через сайт. Адрес Лук высылал по факту перевода денег и брал за это комиссию в двадцать процентов. Много, но все работало без нашего с Эйдом вмешательства, что позволяло проводить больше сеансов. Прибыль с появлением в команде Лучка сильно возросла.

Наша троица, когда в ней еще состояла сестра, постоянно гастролировала по городам. Без сайта было сложно на новом месте быстро искать клиентов. Первые пол года после побега из дома мы часто голодали и жили в основном в трейлерных парках.

Я, как самый молодой мозг в команде, и единственный, кто сидел в телефоне двадцать четыре на семь, первая наткнулась на рекламу таролога в интернете. Идею «все скопировать под чистую» старшие приняли со скептицизмом, но по итогу я нашла дешевого исполнителя, и они согласились попробовать. Лук после того, как я посмеялась над его псевдонимом, переименовался в великого рекламщика, а затем написал мне, что глупо называться одной буквой «L».

Не знаю, догадался ли он, что это сокращение от настоящего имени, но сейчас это и вправду казалось глупостью. Менять ник я не стала. Нравился факт, что лучший друг называет в своей голове меня по реальному имени. По нынешним документам же я звалась Марией. Надеюсь, достаточно мистическое, загадочное имя для новых соседей. Мысли плавно перетекли в воспоминания о квартире, где произошло не раскрытое убийство.

— Не находишь странным, что в новомодном здании в центре города нигде нет камер? — спросила я, запихивая в большую коробку более маленькую.

Пожав плечами, Эйд свел брови и вернулся к наведению таинственной атмосферы в каморке:

— Это и вправду странно. Для нас это большой плюс. Но работать все равно стоит аккуратно. Чтобы у соседей и мысли не возникло полицию вызвать. Это тебе не трущобы, где для вызова нужно минимум пулевое ранение.

У Эйда остался шрам на боку. Как-то в наш дом залезли грабители. Пока мы с сестрой ждали скорую и рыдали над истекающим кровью блондином, наш защитник ворчал, что нужно переехать в нормальный район. Удивительно, как легко бедняки вламываются в дома друг друга, хотя прекрасно понимают, что брать там почти нечего. Ограблением нашего жилья послужила покупка ноутбука.

С той ночи желание вырваться из бедности стало навязчивым и болезненным. Эйд и до этого плохо спал, а после его страх темноты помножился на два.

Глаза упали на паутину в углу каморки. Как бы не разоблачали гадалок в сети, но в мистику от этого люди меньше не верили. Излишне картинная комната помогала собирать больше денег, хотя казалось бы, это первое, что должно вызывать подозрения. Будь я настоящим экстрасенсом, то зачем вести прием при свечах?

Действительной необходимостью был тусклый свет. Чем хуже клиенты могли рассмотреть мое лицо, тем безопасней. Последний штрих. Вуаль я положила сверху на мантию. Эйд собрал пустые коробки и двинулся к выходу:

— На еду деньги есть?

— Только на ужин, — сообщила я.

— Отлично, на завтра заработаешь завтра. — Блондин подмигнул и скрылся за дверью, игнорируя недовольный взгляд, направленный в его широкую спину.

Он то поди уже присмотрел себе женщину, у которой поест, а мне придется выбирать либо ужинать сегодня и не завтракать с утра, либо наоборот! Оставшись в одиночестве на рабочем месте, я выудила из шкафа одеяло. Его мы днем нашли в урне, куда скидывались поношенные вещи для секонд хендов. Оттуда мы взяли все пакеты и разобрали их в каморке.

У меня появилось новое платье в горох. Оно висело поверх цветной футболки на тонких ключицах. В такой одежде я больше походила на подростка, чем на взрослого. Носить подобное могла лишь вне здания, где мы с Эйдом поселились. Так же, чтобы случайно не спалиться в неудачном районе за неприглядными делами, на улицу я надевала широкие темные очки, рыжий парик и разрисованные кеды, что нашла на барахолке год назад.

Приличные вещи я спрятала в шкафу, предварительно аккуратно сложив. Слишком уж страшно испортить столь дорогие шмотки. Я растянулась на скрипящем полу, накрытом потертым одеялом. Восемь вечера. Спать еще рано, а куда себя деть в новом городе не понятно. Хотелось погулять, но не в одиночестве.

Лук хорошо знал этот город. После первых перекидываний шутками на форуме, случайно получилось, что мы начали созваниваться. Мне тогда было четырнадцать. За пол года ежедневных созвонов я узнала, что Лучок на год старше, что у него красивый голос, и что я по уши влюбилась.

Эйд и старшая сестра крутили у виска и хихикали, когда я уходила на улицу на пару часов поговорить по телефону. Они не знали с кем именно проходят мои созвоны. С Лучком мы договорились не рассказывать команде о нем подробностей. Он считал, что Эйд перестанет работать с рекламщиком в ту же секунду, как узнает его реальный возраст.

Вечерний звонок Лука на мой пятнадцатый день рождения закончился неожиданно. Он сокрушался, что мы находимся в разных городах, но фактически всего в паре часов езды друг от друга. Я быстро поймала его мысль, потому что к тому моменту уже сама безумно хотела встретиться и даже попросила подарок.

Криво накиданный план и спустя неделю я стояла под дождем на вокзале в маленьком городе, что лежал по середине нашего пути друг к другу. Я чувствовала себя золушкой, сбежавшей на встречу к прекрасному умному принцу из полной благополучной семьи.

Лучок не приехал. Хотелось ли мне после этого найти его и высказать все, что думаю? Да. Но будучи подростком без нужной информации не было и малейшего представления, как это сделать.

Я вернулась обратно к Эйду и старшей сестре. Их бледные лица до сих пор всплывали иногда в сознании, напоминая, насколько не обдуманно было ехать на встречу с неизвестным, не предупредив команду. Они во время моего ночного отсутствия самостоятельно прошерстили весь город, не имея возможности обратиться в полицию. На тот момент из нас троих совершеннолетия достиг только Эйд, но мы с блондином не родственники.

А восемнадцатилетие сестры наступало лишь через месяц. Но даже так она мало что могла бы сделать. Если бы сестра обратилась за помощью, то ее вернули бы к матери, а оттуда поместили бы в приемную семью, как и меня. А у Эйда возникли бы проблемы посерьезнее. Сложно объяснить полицейским, что рядом с ним делали две несовершеннолетние девушки, сбежавшие из дома.

Все это я выслушивала оказавшись на пороге разваленного жилья со слезами на глазах. Первая волна ругани сменилась беспокойными расспросами. После моего короткого рассказа, что познакомилась с парнем в сети и уехала в другой город на встречу с ним, от Эйда полетели новые возмущения.

Он орал, что это мог оказаться маньяк и счастье, что я жива и вернулась, и что нельзя так беспечно относиться к своей безопасности, и что не видя человека в живую, я не должна выезжать куда-то далеко одна. Телефон он забрал, но дозвониться по последнему номеру не смог. Я и сама звонила Луку много раз, пока ждала встречи долгие часы на остановке. Про то, что уехала именно к нему, я так и не поделилась с командой.

Следующие пол года мы с рекламщиком не общались из-за отсутствия у меня мобильника, но обида на парня никуда не делась. Я как и сестра начала подрабатывать. В силу возраста часто попрошайничала. Накопить на новый телефон удалось. Сайт продолжал функционировать. В первую неделю после моего возвращения, Эйд жаловался, что был перебой в рекламе, но потом все вернулось на круги своя. Общался блондин с рекламщиком по прежнему через форум. Только я знала личный номер Лука и помнила тот наизусть.

Новый телефон я распечатала прямо в магазине и оттуда настрочила огромное сообщение о том, как ненавижу Лука. Ответил парень спустя сутки короткое: «Прости». Через две недели пришло еще одно сообщение. Он писал, что я за пол года не ответила ни на одно сообщение, поэтому Лук решил, что общаться я с ним больше не намерена. На что мной было отвечено, что естественно с таким придурком общаться желания нет.

Вранье. Я ужасно скучала по нему те пол года, что копила на телефон. Каждый раз, когда Эйд открывал рот, надеялась, что блондин скажет, что рекламщик передал мне на форуме послание или что на мобильник, забранный Эйдом, пришло сообщение. Но Лук не пытался со мной связаться через Эйда, по крайней мере блондин так говорил.

Пока мы перекидывались с Луком гневными СМС, меня выгнали из магазина за сквернословие. В итоге, парень сообщил, что его семья переехала за границу и он не знал как мне об этом рассказать. После такой тупой отмазки я стала названивать ему, чтобы высказать все накопившееся раздражение праведным криком, но парень сбрасывал.

Потом я неделю игнорила сообщения от него, читая те через уведомления. Все свелось к тому, что Лук написал про появившуюся за пол года девушку и про ее ревность. Созваниваться мы больше не могли. Тогда сердце сжалось от обиды. Я думала, что нравлюсь Луку, но он судя по всему так не думал, потому что называл меня другом, и что ему было ужасно сложно те месяцы, пока мы не общались, и что он понимает насколько сильно прокосячил, но не знает, как все исправить.

Это было последнее СМС. Я долго не отвечала Луку, но понимала, что продолжиться ли общение зависит только от меня. В конце концов, я поняла, что он не виноват в скопившейся у меня обиде в полной мере, ведь я ехала к парню, в которого была влюблена, а он об этом никогда не говорил и может не догадывался.

Несколько месяцев молчания прервались моим коротким: «Как дела?». Лучок ответил. И так как я все еще была на него обижена, но нормально не могла об этом рассказать, то предложила установить некоторые границы в общении. Слова Эйда про маньяка засели в голове и хотелось понять, как парень с той стороны воспринимает меня. К сожалению, он согласился на все и даже добавил свое. Никаких больше созвонов. Так до меня наконец дошло, что влюбленность была невзаимной.

В первое время, казалось, что я навязываюсь. Но перестать строчить сообщения было выше моих сил. Друзей из-за странного кочевого образа жизни у меня не было, парня тем более, с сестрой и Эйдом я о многом не говорила, в особенности о младшей, которую мы оставили с бабушкой, когда сбегали. Бабушка забрала Милу, когда та была еще совсем малышкой, потому что мать-алкоголичка совсем не ухаживала за младенцем.

Все это я вываливала на Лучка, а он всегда отвечал на сообщения, подбадривал и был единственным, кто вызывал на лице искреннюю улыбку, и раз уж я оказалась в его родном городе, то у него и спросила куда сходить погулять.

Лучок: «В парке красивый закат».

Следующим сообщением был адрес. Я рассмеялась.

Эл: «Если ты маньяк, то я приду прямо в твои руки».

Хмурясь, я пялилась в экран. Парень долго не отвечал. Тело затекло. Пришлось подняться на ноги.

Лучок: «Я не знаю, как ты выглядишь».

Эл: «Если бы знал приехал бы из-за границы ловить меня в парке?»

Лучок: «Ты уже на мысли про маньяка должна была кинуть меня в чс».

Эл: «Меня сложно не заметить, прилетай».

Лучок: «Все, теперь и я думаю про маньяков. Возьми с собой друга в парк. Уже поздно, не ходи одна гулять».

Сообщение с адресом парка исчезло. Отправитель удалил его.

— Вот засранец! — воскликнула я, строчя гневное СМС.

Эл: «Ну нет! Я запомнила адрес и пошла смотреть на красивый закат!»

Лучок: «У тебя атрофирован инстинкт самосохранения. Купи хотя бы перцовый баллончик».

Я проигнорировала сообщение. Парень вечно беспокоился зря. Переезжать с кучей вещей было сложно, поэтому все что занимало место, но не приносило денег или не являлось нуждой, мы с Эйдом не покупали.

Быстро собравшись на прогулку, я нацепила рыжие волосы, очки и взяла теплую кофту. Спустя пару минут ноги несли меня в сторону парка, про который писал Лучок. Улыбка появилась на лице, пока я писала СМС.

Эл: «Дорогой маньяк, сегодня у меня рыжие волосы».

Сообщение явно вызвало у парня недоумение, потому что ответ пришел через десять минут.

Лучок: «Что значит сегодня?»

Описание внешности было тем стопом, который я поставила после того, как парень не приехал на встречу. По началу, мы не обсуждали как выглядим из соображений безопасности, потом это стало неважно.

Эл: «Будь ты сталкером, то знал бы, какие у меня волосы! Ты спалился, не маньяк»

Я ускорилась в направлении остановки. Автобус отъезжал. Удалось влететь в него в последний момент. Я врезалась в старушку. Дряхлая, сгорбленная, она на удивление живо сыпала отборными ругательствами.

— Эй, бабуля. Спокойнее, — вырвалось из меня возмущенно.

— Я остановку из-за тебя пропустила, — ворчала незнакомка.

Она преграждала путь, не давая отойти от двери.

— Автобус уже отъезжал, когда я в него зашла. — Поправила очки и добавила недовольно: — и вообще, дайте пройти.

Новая попытка обойти дряхлую преграду не удалась. Я дернулась в сторону. Запястья коснулась шершавая морщинистая ладонь, удерживающая меня на месте. Удивленная внезапной резвости старушки, я обернулась. Глаза той казались затуманенными.

— Смерть совсем рядом с тобой.

От шепота старухи по телу прошла волна холода. Я медленно сняла ее руку со своей.

— Бабуль, вам скорую вызвать?

Старуха вдруг злобно округлила глаза.

— Шарлатанка! — крикнула она, делая замах барсеткой. Я уклонилась от летящей в меня сумочки. Пытаясь спастись, пятилась назад. Пожилая продолжала: — Ты хоть представляешь, как тяжело жить с даром?! Из-за таких как ты, к нам и относятся с неуважением!

Пассажиры автобуса подтягивались на шум. Пока старуху усмиряли, я потеряла парик, последний взмах сумкой достиг цели. Рыжие волосы с головы упали на грязный пол. Взгляды с бабули, орущей гневные высказывания, что пора прекратить дурить людей, переместились на меня.

«Хорошо, что хоть очки на мне» быстро возвращая парик на макушку, думала я. Возникали сомнения, что кто-то из соседей Эйда перемещался на общественном транспорте. Но рисковать, попадая им на глаза, не хотелось. Старуху утихомирили. Пассажиры возвращались на места. Под любопытные взгляды я уселась у окна.

Бабка сверлила меня глазами, держась за поручень у выхода. Автобус остановился. Сквозь раздвижные двери старуха покинула транспорт. Я отстранилась от стекла, чтобы избежать осуждающий взгляд бабки. Лучку полетело тысяча взволнованных сообщений про произошедшее.

Он успокаивал меня и вновь написал про перцовый баллончик. Это вызвало приступ веселья. Немного расслабившись я все же добралась до нужной остановки. Губы изогнулись в улыбке. Ноги понесли меня вперед по ухоженной дорожке к искусственному озеру, что лежало по центру холмистого зеленого парка.

Люди катались на великах, парочки гуляли держась за ручки, дети под присмотром родителей кормили уток и попутно пытались искупаться. Я прошла к воде и завалилась на мягкую траву.

Солнце медленно садилось, подсвечивая облака розовым. Телефон оказался в руках через секунду. Фотография неба отправилась в чат с Лучком. Находясь в городе, где он раньше жил, вновь захотелось встретиться. Или хотя бы созвониться, как мы делали раньше.

Лучок: «Красиво».

Эл: «Жалко, что ты тогда не доехал. Могли бы погулять по парку вместе».

Я долго не отправляла набранное сообщение, а отправив ждала реакции с замиранием сердца. Облака темнели. На город опускалась вечерняя прохлада.

Лучок: «Когда навестишь Милу?»

Я приподняла удивленно брови. «Уходит от неудобной темы» ворчал внутренний голос.

Эл: «Почему думаешь, что я ее еще не навестила?»

Лучок: «Ты бы уже написала кучу эмоциональных сообщений».

Я грустно улыбнулась. Это было правдой. Каждая встреча с младшей сестрой заканчивалась истерикой. Я плакала, потом ругалась, потом успокаивалась, сопровождая это все бесконечными сообщениями подбадривающему меня другу.

Эл: «Навещу, как немного подзаработаю. Не хочу приходить с пустыми руками».

Лучок: «Уверен, что подарки не обязательны, а ты просто боишься встречи, поэтому тянешь».

Я лежала на траве, прислушиваясь к голосам вокруг. Последняя встреча с младшей сестрой состоялась семь месяцев назад. Мила не уживалась в приемных семьях, сменила уже три. Младшей двенадцать, почти подросток. Чем взрослее она становилась тем, страшнее было, что она при встрече пошлет меня. Я бы на ее месте так и поступила. Ведь мы со старшей, сбегая из дома, не взяли Милу с собой. Тогда это казалось разумным решением, наша троица была несовершеннолетней, а с восьмилетним, на тот момент ребенком, мы бы привлекали слишком много внимания. У родной бабушки ей было лучше.

Но чем взрослее я становилась, тем сильнее чувствовала, что предала сестренку. С сестрами у нас общей был только мать. Старшая и я не знали, кто наши отцы. А вот у Милы отец хоть и пропал неизвестно куда, но его мать оказалась ответственным человеком. Она и забрала младенца. Но мы со старшей сестрой были чужие для бабушки Милы, поэтому остались с матерью.

О смерти женщины ответственной за Милу и помещении сестры под опеку я узнала случайно от старых знакомых Эйда из нашего родного города.

Мила единственная, кто попал в приемную семью, а пару месяцев назад она оказалась в новой, в Чикаго. Я собиралась навестить младшую в ближайшее время. Но что ей сказать? Я ведь уже совершеннолетняя, но забрать с собой сестренку не могу. Куда? На что жить? Как она будет ходить в школу?

«Быть плохими родственниками у нас семейное» плыло укоризненно в голове, под смех счастливой девочки рядом. Мать поглаживала дочку по спине. Отец объяснял, что ловить уток не нужно, потому что птиц это пугает. Я отвернулась, упорно делая вид, что не подслушиваю чужие заботливые разговоры.