Мрачное брачное

Морана (2024)

Фортуна только перебралась из глуши в город. И еще не успела привыкнуть, что по улицам ездят автомобили, а уже пора искать работу. На одно место метят двое. Один разбирается в нечисти, но является человеком. Вторая, нечисть от рождения, но для амурных дел слишком наивная. Что важнее получить плохую работу или остаться хорошим «человеком»? А может, главное обзавестись друзьями, будь те вампирами, ведьмами или упырями?

Глава 5. Чужая территория

Фортуна храпела бы сладко и дальше, если бы не почувствовала на себе взгляд. Она с трудом разлепила веки. Тощий ребенок с белоснежными волосами и отсутствием эмоций на лице смотрел словно сквозь нее.

На секунду Фортуне почудилось, что перед ней братик. Но родной брат определенно выглядел дружелюбней, чем мальчик у дивана. У Туны мороз шел по коже. В попытке прогнать странное ощущение опасности, Фортуна села и поздоровалась:

— Привет, а ты чего здесь делаешь?

Она медленно приходила в себя. Вчера Александру было лень разбираться с навязанной коллегой, сказалась усталость после потасовки на кладбище. А Туна не особо понимала, где ночевала. Она зевала. Мальчик не уходил.

Фортуна предприняла несколько попыток разговорить неподвижно рассматривающего ее, но тот не поддавался, отчего казался еще более жутким.

Туна сдалась и осмотрелась. На полу валялись бумажки и книги. Между ними клубки пыли. Обои желтые и ободранные. Карниз покосился, и штора съехала на нижний край, открыв вид из окна на соседей. Мужик с усами пялился на Фортуну. Она улыбнулась и помахала. Незнакомец не ответил, продолжая дымить.

Два пустых взгляда на себе Туна выдержать не могла. Она поднялась и задернула прозрачную штору. Занавеска медленно съехала обратно, открыв вид на усатого. Мужчина не моргал. Жуть. Фортуна выдохнула обреченно и отошла от окна, когда обернулась, в комнате мальчика уже не было. Туна не слышала, чтобы дверь открывалась. Над проемом пошевелились. На второй ярус вела хлипкая вертикальная лесенка.

Из-под одеяла торчала чья-то пятка. В раздумьях стоит ли проверять, кто владелец, Туна подошла к лесенке и потянулась к ноге. Пощекотала ее хихикая. Кое о чем Фортуна не подумала заранее. Когда она будила таким образом отца, от ругани была возможность сбежать в лес. Но здесь (где бы Туна не находилась), где прятаться?

Александр резко дернулся и почему-то сел. Почти. Движению помешал потолок. Новый возглас был громче и яростнее предыдущего.

— Твою ж за ногу! Долбанная коморка! Мерзкое утро!

Проснувшийся колотил потолок руками и ногами. Фортуна медленно отступила от лестницы. Пробуждение удачным не казалось. У Туны возникло желание отмотать время назад, но назад можно было только отойти. Но у окна опять будет смотреть усатый. Наверняка он еще на стреме.

— Семь утра! — раздалось за стеной вперемешку с нетерпеливым стуком. — Не заткнешься, голову тебе выкручу!

Фортуна удивленно смотрела в сторону агрессивной ругани.

— Пошел ты! — прокричал Александр, сбрасывая одеяло.

Рукой он вновь зацепил потолок. Новая порция ненависти разлилась по комнате.

— Нелюди! — послышалось из-за другой стены. — Дайте, поспать!

Теперь орали все, кроме Александра. Тот прятался под одеялом. Фортуна чувствовала себя ужасно. Она будто пчелиный улей побеспокоила. Гул постепенно стихал. И когда, казалось бы, опасность миновала, Александр подполз к краю второго недоэтажа и прошипел:

— Разбудишь меня раньше часа дня, и драка неизбежна.

Фортуна кивнула и села на диван. Скрип заставил ее нервничать. С антресоли показался кулак. Туна сжалась. Она помнила, как вчера Александр отбивался от упыря. Драка нежелательна.

Фортуна сидела бездвижно, пока тело не затекло. Диван почему-то все равно иногда кряхтел.

— А как я узнаю, когда настанет час дня? — не выдержала она.

— Если я сплю, значит, еще рано. — Мгновенно прозвучал ответ.

У Туны пятая точка окаменела. Девушка устало вздохнула.

— Не пускать домой бездомных, — бормотал парень. — Никогда не пускать домой бездомных. Никогда.

— У меня есть дом, — возразила Фортуна, расправляя складки когда-то белого платья. — Мне нужно помыться. И вещи. И есть хочу.

— Чего тебе не спится?

— Меня мальчик разбудил, — сообщила обрадовавшаяся, что Александр спускался.

— Это Ваня. Брат. Ты его место заняла.

Туна подскочила с дивана:

— А чего не сказал? Я бы на полу легла.

— Да, ничего. Он со мной лег. — Александр подобрал с пола штаны, лежащие сверху кучи вещей. Над пупком парня красовался круг из надписей. Туна каракули не разобрала.

Из той же груды одежды Александр раскопал футболку и швырнул в Фортуну. Та поморщилась. Неясно, зачем ей грязные чужие вещи.

— Ты больше не выселяй брата с его дивана. Я буду спать на полу.

— Напомни-ка сколько ты платишь за аренду? А! Нисколько! Значит, будешь спать на улице.

— Но я не хочу на улице, — бормотала Туна, преследующая вышедшего в коридор.

Александр шикнул. Двое прошли мимо закрытых дверей. Парень открыл угловую комнату. Ванная.

— Понимаешь, как функционирует это прекрасное помещение? — спросил он. Туна кивнула и ее сразу затолкали в комнату. — Не забудь вещи постирать. Жалко, если это платье будет грязным, а у нас как раз стиралка сломалась. Придется в ручную грязь убирать.

Фортуна не совсем поняла, как стиралка могла сломаться. Туна всегда стирала вещи руками. А у бабули в квартире специальная женщина забирала грязное белье, а возвращала уже чистое.

— Но если я намочу платье, то в чем мне ходить? — шепотом спросила Фортуна, поймав уходящего.

— Я же дал тебе футболку.

— Но она грязная. — Туна ткнула чужой вещью в нос Александра.

— Она чистая. Я достал ее из неношеных вещей.

Фортуна не поверила. Футболка пахла затхлостью.

— Да в ней будто дед умер, — сообщила Туна. — Сколько она лежала в той куче? Два года? Не удивлюсь, если в футболке кто-то завелся.

Обиженный забрал одежду и стал закрывать дверь:

— Тогда ходи в своем чистом платье.

— Но тогда я его не постираю. — Туна давила на дверь из ванной, а Александр с коридора.

— Отстань от меня. Я же не нянька тебе. Хоть с одеждой сама разберись. Я не нанимался помощником в адаптации.

— Но у меня никого нет, кто бы помог, — молила Туна. — Я даже не знаю как их найти.

Слова не действовали, отскакивали от парня. И Фортуна не нашла ничего действеннее, чем порыдать. Однажды это сработало. Она всхлипнула. Получилось не правдоподобно.

— Ты пытаешься меня разжалобить? — сощурился Александр, перестав давить на дверь.

— Не-е-е-т. — Фортуна осторожно открывала дверь. — Я говорю чистейшую правду. Когда бабуля предложила уйти с ней в город, передо мной встал выбор: она или родители. — Голос Туны дрогнул. — А еще младший брат. Ему семь. Я бросила его, чтобы оказаться здесь, потому что больше не могла жить в глуши. В деревне со мной никто не общался. В лучшем случае называли странной, в худшем игнорировали. Я не знаю почему. Мне было ужасно одиноко, а бабуля сказала, что я освоюсь на новом месте, и когда брат подрастет, у него появится выбор, где жить. Со мной или с родителями. И что я не эгоистка, как говорила мама и папа, а просто пришло время повзрослеть и начать думать своей головой и не позволять им решать за меня. А потом бабуля потащила меня в эту, летающую в небе, железную птицу.

Фортуна пустила слезу от воспоминаний.

— Настолько самолета напугалась?

Она закивала, хотя растрогалась от воспоминаний о брате и родителях. Бабулю Туна не особо хорошо знала, поэтому по ней и не скучала.

— А в метро была? — усмехнулся парень.

— Что еще за…

Дверь закрылась. Фортуна скривила лицо. Развели как лоха. Она подумала отвесить леща Са-шу-ле попозже. Бездушная он тварь. Туна с ним личным случайно поделилась. Пока она разбиралась с краном в ванной, обдумывала, что же делать дальше. Хоть Туна и хотела бы навестить родных (особенно, брата), но вот в лес возвращаться нет желания. В городе так интересно и столько всего неизведанного.

В коридор Фортуна вернулась вновь в белом платье. Вода бежала на пол, но Туну это беспокоило меньше чем то, что она не помнила дверь, за которой скрывался диван Вани и антресоль Александра.

От холода и немного от волнения мокрая дрожала, пока выбирала, куда зайти. Александр точно разорется как рябчик шуганутый, если Фортуна облажается, а ей и так некомфортно. В итоге дверью Туна все же ошиблась. К счастью, она запаниковала и свинтила к соседней комнате быстрее, чем хозяин этой оторвал голову от подушки.

В этот раз Фортуна признала диван, где провела ночь. Туна ужасно по нему соскучилась. В стрессовой среде прикипаешь мгновенно ко всему, с чем взаимодействовал дольше минуты. Туна упала на самое привычное место в большом слегка пугающем городе.

Диван замарался от земли с кладбища. Фортуна осторожно сдвинулась на край, чтобы не запачкать только вымытое платье.

— Давай, размажь землю по всей комнате!

Туна подскочила от неожиданности. Злобный близнец ядовито хихикал. Окончательно проснувшийся, Александр нравился Фортуне не сильнее, чем сонный. Зато его можно попросить добыть еду в этой квартире, наполненной дверьми, за которыми прятались соседи-крикуны.

Фортуна на всякий случай напомнила Александру о проклятье гаргульи. Тот сразу перестал веселиться и повел Туну на кухню, о чем она узнала, когда они оказались в комнате с круглым столом и холодильником. На кухню бабули Туны походило отдаленно.

Шкафчики кривые, большинство из них приоткрыты. Голубые и белые квадраты за плитой в некоторых местах отсутствовали, будто так изначально не задумывалось. У раковины гора грязной посуды. По верхней тарелке пробежало насекомое с усами.

Когда Фортуна увидела, что таракан с компанией, то поежилась. Туна даже не понимала, кто пугал ее больше, мальчик за столом или насекомые. Беловолосый не моргал. Александр толкнул Фортуну в спину и указал на холодильник:

— Бери что хочешь, но не говори никому, что я разрешил.

— Почему?

Опять нет ответа. Фортуна решила, что попробует расспросить молчаливого мальчика, когда они останутся одни. Но Александр сел:

— А мне бутер сделай.

— А твои руки тебе зачем? — удивилась Туна, открыв холодильник.

Непонятные упаковки лежали на полках. Фортуна неуверенно мялась на месте. Как она должна выбрать еду, если та вся спрятана в пакеты и контейнеры. Еще и смущающая надпись: «НЕ трогать!» Сомнительная затея перечить столь агрессивной просьбе.

Фортуну спас, появившийся у холодильника, мальчик. Он взял колбасу, запретный контейнер и хлеб. Туна поблагодарила ребенка за помощь. Тот никак не отреагировал.

— Ваня не говорит, — пояснил Александр, стучащий пальцами по столешнице.

— Я заметила, — недоумевала Фортуна, зачем ей очевидная информация.

— Но он все понимает.

— Да, я поняла, — буркнула Туна, рассматривая режущего хлеб. — А чего Ваня седой, ему же мало лет? Раз вы братья, то он тоже человек?

Мальчик с ножом обернулся, Фортуна отвернулась к Александру. Тот помрачнел. Ели молча. Когда другие жильцы квартиры доходили до кухни, то лишь мельком глянув на сидящих за столом, разворачивались.