Глава 5
— О да, тебе нравится.
Я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. На самом деле Тофер Калкин по-настоящему хорош в постели. Он умел двигаться и знал, что делать руками. Вот только разговаривал, к сожалению, слишком много.
Слишком много.
— Тебе нравится, о да, — продолжал шептать он, теперь прямо мне в ухо. Буквально в ухо. Тофер прислонился так близко, что я чувствовала ухом его влажное дыхание. Бее. Как же мне хотелось заткнуть ему рот. Знай я заранее, выпила бы больше.
Я приподняла таз в надежде, что он снова попадет в чувствительное местечко. Он с силой ударился в меня и… Джекпот!
Запрокинув голову назад, я громко простонала. Именно так.
— Давай же, детка, — стонал Тофер. Он просунул руку мне под ногу и прижал мое колено к своей груди.
— Да, вот так, — выдохнула я, когда он опять коснулся нужной точки.
Похвала пошла ему на пользу. От входил в меня снова и снова, пока все мое тело не охватила дрожь. Я впилась ногтями в спину Тофера и буквально чувствовала, как из меня наконец-то изливались вся злость, разочарование и накопившаяся за эту дерьмовую неделю энергия. В тот момент я вообще ни о чем не думала. Лучшее ощущение на свете.
— Детка, ты такая чертовски…
Я еще сильнее вонзила ногти в плечи Тофера, успешно заставив его замолчать.
Он стиснул зубы так крепко, что они заскрипели, и мышцы у него на животе напряглись. Выгнув спину, я наслаждалась ощущением его тела на моем и его твердости во мне.
Тофер издал стон. После еще одного глубокого толчка он вздрогнул. Я крепко цеплялась за его плечи, чувствуя, как он содрогается у меня внутри.
Задыхаясь, он скатился с меня и перевернулся на спину. Пару минут слышалось лишь наше сбивчивое дыхание.
— Это было хорошо, детка. Дико хорошо.
Я неразборчиво пробормотала что-то в ответ. И, все еще как в дурмане, не сопротивлялась, когда Тофер закинул на меня одну руку и уснул.
Рано утром я выскользнула из комнаты Тофера в общежитии и по пути домой купила себе — и Доун, как всегда — завтрак. В висках стучало, однако я по опыту знала: это не то, что не могли бы исправить долгая прогулка, большой смузи и бейгл с сыром.
К тому моменту, когда я дошла до своего общежития, мне уже значительно полегчало. Самым сильным желанием было пойти прямиком в душ, но сперва надо взять из комнаты полотенце и вещи, чтобы переодеться.
Перед нашей дверью я ненадолго задержалась и прислушалась. Привыкла так делать, после того как один раз застала Доун и Спенсера на месте преступления — событие, которое мне не хотелось переживать снова. Бледная задница Спенсера по сей день появлялась в моих снах — причем не в хороших.
Из-за двери доносилось два голоса. Один принадлежал мужчине, и, хотя по звукам было не похоже, что они занимаются чем-то неприличным, я все равно дважды постучала, прежде чем открыть дверь.
Доун сидела за своим письменным столом, но не со Спенсером, а с Исааком. Оба согнулись над своими тетрадями и подняли головы, когда я вошла.
— Долгая ночка? — поинтересовалась Доун.
Я пожала плечами и протянула ей пакет с ее завтраком — огромным шоколадным маффином.
— Если бы знала, что ты здесь, купила бы еще один.
Исаак ничего не ответил, просто медленно рассматривал меня с ног до головы. Его взгляд прошелся от глубокого выреза моего черного платья мини до рваных колготок, спустился до ботинок и вновь вернулся к волосам, по которым, без сомнений, было видно, что я делала прошлой ночью.
Челюсть Исаака напряглась. Хотела бы я знать, о чем он думал.
— Без проблем, — сказала Доун. — Мы просто его поделим и… о нет, прости, Исаак. Тебе не повезло. Она принесла мой любимый маффин. Спасибо, Сойер!
— Не за что, — пробурчала я и шагнула к своему комоду.
— Нет, правда, — настойчиво повторила Доун. — Ты слишком добра ко мне.
— Да все в порядке. — Выдвинув нижний ящик, я достала шорты, футболку и свежее белье.
Доун помахала в воздухе маффином:
— Этот маффин — доказательство того, что ты меня любишь! — торжественно провозгласила она.
Я фыркнула и с перекинутой через локоть одеждой пошла к двери. Мне было неприятно от этой ситуации, и внимательный взгляд Исаака, который перемещался между мной, Доун и маффином, не улучшал положение.
— Я в душ.
А когда закрывала за собой дверь, услышала слова Доун:
— Она меня любит.
Доун и Исаак до самого вечера просидели вместе за учебой. Я пыталась притворяться, что их здесь нет, засунула в уши наушники и начала сортировать файлы с изображениями на ноутбуке. Их оказалось больше тысячи — результат двух лет обучения искусству фотографии, — и с тех пор как Исаак спас их из глубин моего жесткого диска, вся моя систематизация рухнула. Все файлы находились в одной папке и имели очень длинные комбинации из цифр и букв вместо названий, что означало, что мне придется как минимум один раз открыть каждый из них, чтобы понять, куда его переместить.
Кликая по снимкам, я осознала, что до сих пор без понятия, что делать со своим итоговым проектом. От кадров с кампуса Робин не пришла в восторг, и фоторяд «Наутро после» тоже не рассматривался. С выставкой этот проект считался для меня завершенным. Кроме того, за время учебы я намеревалась попробовать себя во всем, чем только можно, чтобы впоследствии представить обширное портфолио.
Мне срочно требовалось вдохновение. Нужно что-нибудь, что подходило бы мне, несло в себе мой почерк и вместе с тем представляло интерес для Робин. Особенно теперь, когда она еще раз поддержала меня и взяла мои работы для выставки, мне не хотелось ее разочаровывать.
Я бродила по просторам Сети и вдохновлялась любимыми сайтами. Создала себе доску настроения, куда отправляла все, что вызывало во мне хоть какой-то отклик, но искра все равно не проскакивала. Рано или поздно я застонала от отчаяния и уткнулась лбом в ноутбук.
— Со мной то же самое, Сойер, — заявила Доун и смачно зевнула.
— Мне бы тоже пауза не помешала, — согласился Исаак.
— Закажем что-нибудь? — предложила моя соседка.
— Я с удовольствием, — ответил Исаак. Он на миг бросил взгляд на меня и тут же опять опустил глаза на свои записи.
— А ты как, Сойер? — спросила Доун.
Я кивнула и вытянула руки над головой.
Чуть позже мы сидели за моим круглым столом, расставив перед собой столько азиатской еды, что ее хватило бы на большую семью. Здорово в качестве исключения поесть не в столовой, пускай это и роскошь, которую я не часто могла себе позволить.
— Что, кстати, сказала Мэдисон? — полюбопытствовала Доун, выуживая из одной из маленьких коробочек спринг-ролл.
В этот момент ролл Исаака плюхнулся на стол. С порозовевшими щеками он поднял его и целиком запихнул в рот.
— Так плохо? — Выражение лица Доун стало сочувственным.
— Ефё хузе, — ответил он с набитым ртом.
Я набрала полную вилку лапши и упорно пялилась в свою тарелку.
— Почему хуже? — не унималась Доун.
Исаак заерзал на стуле, при этом так сильно ударившись длинными ногами об стол, что одна упаковка упала. Я вернула ее на место и посмотрела на Исаака. Очевидно, что от допроса Доун ему стало не по себе. Но та не отставала. В этом смысле она напоминала охотничьего пса. Крепко вцеплялась зубами и отпускала только после того, как выясняла все, что ей нужно.
— Почему у тебя такой взгляд, будто она тебя избила? — продолжала она. У нее расширились глаза. — Она же ответила да, разве нет?
Исаак покачал головой. Во рту у него до сих пор был спринг-ролл, и лишь сейчас он начал медленно его жевать. Судя по всему, дополнять свой ответ парень не планировал. Вместо этого он уставился на салфетку, которая лежала рядом с его тарелкой, и принялся рвать ее на кусочки. Однако Доун не сводила с него взгляд, и в итоге он со вздохом сдался.
— Она мне отказала, — сказал он своей тарелке.
— Что? Но почему? — возмутилась Доун.
И снова Исаак забавно поерзал на стуле. На этот раз я не стала поднимать картонную коробочку, когда она упала.
— Она… просто не заинтересована.
Я взяла последний спринг-ролл и макнула его в соус чили. Это проблема Доун, раз ей больше нравится болтать о попытках Исаака устроить свидание.
— Но почему нет? Ты же классный парень и очень симпатичный, к тому же…
Доун не договорила, потому что Исаак подавился, когда она назвала его симпатичным.
Нельзя винить Мэдисон в том, что она не заинтересована. Парня, который так не уверен в себе, я бы тоже обошла десятой стороной. Каким бы симпатичным он ни был.
— Я даже не сомневалась, что вы хорошо поладите, — пробормотала Доун и подперла рукой подбородок. В другую она снова взяла вилку и с отсутствующим видом копалась ею в своей лапше.
— Не обижайся, Доун, но я больше не хочу, чтобы ты меня с кем-то сводила. Это уже вторая девушка, которая смотрит на меня с жалостью и отказывает, и мне начинает надоедать выставлять себя на посмешище, — произнес Исаак, меняя палочки на пластиковую вилку.
— Ты просто слишком милый, — внезапно услышала я собственный голос.
Доун и Исаак удивленно повернулись ко мне. Я мысленно закатила глаза. И почему только не удержала язык за зубами?
— Ну правда же, — пожала плечами я. — Девушки, с которыми Доун пытается тебя познакомить, видимо, не интересуются «хорошими парнями по соседству».
— Ты ведь даже не знаешь, с кем я вообще его знакомлю, — укоризненно сказала мне подруга.
Я выгнула бровь:
— Грейс. Мэдисон. Эверли.
У Исаака вырвался какой-то сдавленный звук.
Я с вызовом взирала на этих двоих.
— Только попробуй ей ответить, — рыкнула Доун.
— Но она права.
— У меня на такие вещи срабатывает седьмое чувство. — Я отправила в рот еще лапши.
— Разве это обычно не шестое чувство?
— Не спрашивай, — буркнула Доун. Она положила подбородок на свои маленькие ладошки. — Что я сделала не так?
— Ничего, — сказала я, после того как проглотила. Затем указала вилкой на Исаака. — Ты просто слишком милый.
— Не слушай ее. Женщина твоей мечты где-то там и ждет только тебя, — вклинилась Доун, однако Исаак ее проигнорировал и вместо этого чуть подвинулся на стуле в мою сторону.
— Значит, я должен вести себя как грубиян, чтобы пойти на свидание? — спросил он.
Вести себя как грубиян. Мысленно я опять закатила глаза. Только Исааку в голову могла прийти идея выразиться так, чтобы избежать слова «мудак».
Я оценивающе повела плечами.
— Зависит от того, чего именно ты добиваешься.
Он прикусил нижнюю губу.
— Честно говоря, мне уже все равно. Сходить хотя бы на одно свидание будет уже настоящим прогрессом. — Его щеки, между тем, густо покраснели, но он пристально смотрел на меня.
— Тогда тебе срочно надо стать более уверенным в себе, — откликнулась я. — И, возможно, кое-что изменить во внешнем виде.
— А что не так с моим внешним видом? — спросил он с искренним интересом в голосе.
Я пожала плечами:
— На самом деле ничего. Если кому-то нравится твой ботанический, суперправильный стиль. В смысле, у тебя же прическа волосок к волоску. Определенно есть девушки, которым это кажется сексуальным, но большинство из них это наверняка в первый момент слегка смущает.
— Хм. — Исаак опустил глаза на свою рубашку и рассеянно потеребил пальцами бабочку на воротнике. Сегодня она была бирюзовая.
— За месяц я могла бы превратить тебя в плохого парня, на которого будут вешаться все девчонки, — легкомысленно заявила я.
— Думаешь? — ответил он.
Я кивнула.
— Вполне уверена, да. Я имею в виду, основными требованиями ты уже обладаешь.
У него на лице расцвела улыбка.
И тут во мне что-то щелкнуло.
Перед глазами возникла картинка. Нет, две. На одной Исаак будет таким, каким выглядел сейчас, — в очках, с бабочкой и тщательно уложенной прической. А вторая, черно-белая, показывала совершенно другого Исаака — Исаака с взлохмаченными волосами, который казался расслабленным и уверенным в себе и в обнимку с девушкой. Или двумя.
До и после.
Трансформация Исаака Гранта.
Идеальная тема для моей итоговой работы.
— Почему вы так смотрите друг на друга? — вмешалась Доун.
— Предлагаю тебе сделку, — начала я.
— Слушаю.
Я подалась вперед, опираясь локтями на колени и глядя ему прямо в глаза.
— Я сделаю из тебя плохого парня и помогу устроить свидание с любой девушкой по твоему выбору. А взамен сниму все на фотокамеру и превращу в свой итоговый проект.
Он некоторое время сосредоточенно изучал мое лицо, словно искал скрытые мотивы.
— Ты это серьезно? — спросил он наконец.
— Исаак, тебе не нужно ни под кого меняться, только чтобы… — Краем глаза мне было видно, как Доун изобразила руками странные движения, но сама я не могла оторвать взгляд от зелено-карих глаз Исаака.
— А что, если я хочу измениться? — тихо проговорил Исаак.
Вопрос был адресован Доун… однако ответила на него я.
— Я бы сказала, что тогда мы договорились.
И протянула ему руку. Мгновение спустя он согласился. Мне вспомнилось, что еще меньше недели назад мы пожимали друг другу руки и от нервов его кожа была холодной и липкой. Теперь же она ощущалась приятно теплой, и я быстро погладила ее большим пальцем.
В глазах у Исаака что-то вспыхнуло.
Мы с тобой так повеселимся, Исаак Теодор.
Доун издала мученический стон:
— О господи, что же я натворила.
