Провокатор… Герой… Кто он?

Моисей Бельферман, 2023

«Провокатор… Герой… Кто он?» – книга, уводящая нас в эпоху Николая Второго, во времена, когда Российская империя бурлила внутренними противоречиями. В основе повествования лежит история убийства, выдающегося политика Петра Столыпина, показанная автором и рассказанная самим убийцей. Автор с особым мастерством описывает события, проливая свет на сложные обстоятельства, окружавшие это жестокое преступление. Поднимая национальный вопрос, Моисей Бельферман проницательно анализирует роль национальных отношений и конфликтов в Российской империи. «Провокатор… Герой… Кто он?» не только раскрывает неоднозначную личность Столыпина, но и предлагает читателю глубокое погружение в политические и социальные реалии России начала XX века. «Провокатор… Герой… Кто он?» – захватывающий и пронзительный роман, который поможет читателям лучше понять сложную эпоху и искусно проложить путь в прошлое, чтобы с более глубоким пониманием рассмотреть настоящее.

Глава вторая

Терзание души

Приближать будущее — желание и мечта многих людей. Но стоит ли его приближать? Все равно общество к встрече с ним и восприятию его не готово. Всему свое время. Уж лучше как можно больнее ударить, унизить его. Стоит того настоящее? В настоящем просматривается явно слишком непорядочное, подлое, злое, развито гадкое, тупое… Оно обречено на бездействие, застой, само себя извергает… Настоящее не стоит жалеть: начинает агонизировать, гнить, самопроизвольно испускать зловоние. Преобразовывать начнут гнилостные бактерии.

Чем скорее настоящее станет проявлять желаемое будущее в себе, тем оно прочнее и достойнее человека. Можно существовать, не жить — в современном настоящем. Какая жизнь в окружении бесправия? И будущее принесет бесправие. Так стоит ли к нему стремиться?

Частично известны парадоксы истории. Перед маловыразительной и тупой действительностью пасуют идеалы. Они превращаются в свою крайнюю противоположность. Под лозунгами добродетели творится чудовищное зло. Такова обманчивая сущность жизни. В этом проявляется двойственность человеческой натуры. Слова доказывают несостоятельность пасующей действительности.

Человеку остается малый выбор: жить по убеждению собственной совести. У большинства людей совесть дремлет: ее не добудишься. Большинство людей живут никчемной жизнью, как-то устраиваются по случайному везению. За счет других. Свое благополучие строят на несчастье ближнего. Проявляется хищническая сила человека с особой определенностью, мощью и направленностью.

В этом мире человек одинок, предоставлен самому себе. Дружба и товарищество проявляют себя чаще в видимости общения, а не в действительном единстве. Друзья ненадежны: только отнимают много времени, да и требования их непомерны. Человек одинок. Ярче всего это заметно в моменты случающегося несчастья. Еще заметно при немощи и наступлении старости…

Человек все еще общественное существо. Общество чаще всего представляет собой искусственный организм. Оно безразлично, даже чуждо человеку. Это легко увидеть и понять, но перенести под силу только людям умным, трезвым. Известно, что таких меньшинство. Вот и оказывается человек оскорбленным в своих самых лучших намерениях. Остается в неведении о происходящем. Почему? Как все это могло случиться? Самый простой вариант — человек предоставлен самому себе, никто к нему не проявляет интереса. Крутятся обычно возле тех, у кого можно разжиться материальным или духовным… Что у возьмешь остальных — бедных и немощных?

Даже родственные связи непрочны, часто строятся на корыстных интересах, корысти; не до чувств и сострадания в таких случаях. Нет никого родного в этом мире у самостоятельных людей.

Любая избранная цель искусственна и случайна. В этом мире нет никаких точных законов и прочных связей. Все относительно. Возможно, такие вещи существуют: в фантазии невообразимо даже их представить. В жизни происходит одновременно естественный и искусственный отбор. Это прекрасно Плохо, что чаще всего выживает подлое, гадкое и даже преступное, которое наиболее приспособлено к условиям существования. Так случается: зло плодится, а добро перед ним вынуждено отступать. Причина ясна: добро разрозненно, порядочно, щепетильно… Куда ему равняться с коварством и нахальством?

Судьба одинокого человека нередко трагична. Выживают самые крепкие, выдержанные. Судьба отчаянных предрешена заранее судьба.

Счастливые живут в согласии со своей совестью: их никогда не одолевают непомерные желания, не изводит жадность — они довольны тем, что имеют. Счастье непременно находится во владении скромных, неприхотливых людей, обязательно умных и незловредных. Но таких людей очень мало — пересчитать их можно по пальцам. Остальные страдают, бедствуют, мучаются из-за своей глупости и ненасытности.

Добро и честь покупают за деньги. Молятся богу наживы: стремятся к богатству — приобретению золотых украшений. Люди, люди, ох! Эти люди! С этим ничего не поделаешь: в мире любят богатых, самостоятельных и независимых. Все это достигают одной лишь наличностью. Куда уму угнаться за богатством? С умом несчастным презренна бедность. Несчастье умных, горе их: виднее они, достойнее, талантливее, но не всегда удачливее остальных смертных. Они постоянно ощущают ненасытную зависть, неуемную ненависть, дикое презрение по отношению к себе. Ум презирают за проницательность, глубину проникновения и за его интуитивность, способность ориентироваться в любой обстановке и при любых обстоятельствах. Ум — самое великое в этом мире.

Человеческая природа наделена рассудком. Ничто не стоит такого почитания обожествляющего, как человеческий ум.

В обществе существует только видимость сотрудничества. В действительности процветает неприкрытое хищничество. Особенно тягостно, что это направлено против человека. Случается невероятное: живьем поедают душу. Благосостояние и счастье одних строят за счет нужд и несчастья других. Всеобщее благоденствие и счастье в мире нынешней формации. Множится разврат и процветает продажность. Такова тенденция, ее не заменят другим направлением развития. Ничто и никогда на полпути не останавливается, не ограничивается частичными успехами и достижениями.

Неприятно думать, что общество идет к большему ожесточению своих отношений, движется к взаимной розни, вражде, к жестокости. Оно становится все более централизованным и свирепым. Человеческие слабости не признают: их не прощают, а только ими пользуются для упрочения своего влияния и безраздельной власти. Ныне представленная общественная структура античеловечна. При ее беспросветном развитии не останется места для доброты и добродетели. Государство с его аппаратом власти необходимо разрушить. Можно создать нечто стоящее вместо него? Вопрос остается без ответа. Буквально вся нынешняя общественная жизнь пропитана диким бюрократизмом, который словно специально проявляет античеловеческую направленность. Невероятно, но факт: общество наделено многими чертами, позаимствованными у людей ничтожных, гнусных и хитрых. Оно будто пытается как можно сильнее надавить на своего зловредного родственника.

Общество не виновато — оно таково. Люди его создали и составляют: от них идет разврат и мощное гниение. Общество больное: неизлечимая хворь завладела людскими душами. Разъедает живое.

Общество отвоевало у человека пальму первенства. Ныне само оно платит и заказывает музыку. Человек оттеснен на задний план, он исполнят предписанную ему роль. Как мало может человек! Он остается на виду — пусть тихо-скромно делает свое маленькое дело. Государственный надзор обязательно за ним наблюдает: человеку не оставляют ничего личного, о нем пытаются все разузнать, выведать. Цель — поработить сильнее.

Как это ни чудовищно, без общественного организма не обойтись: нужна система контроля и насилия. Она необходима не только для порабощения, эксплуатации и для самосохранения. Государственная система управления рождает покорность и страх. При общественной системе самоуправления появится сознательное отношение к долгу. Даже представить себе невозможно, что нынешнем мире начнет твориться невообразимое: безвластие, наступит анархия, восторжествует свобода. Самосуды — не самое страшное.

Признаем необходимость существования государства: нужно добиваться его демократизации, гуманизации, превратить в организм с человеческим лицом и характером. Такое станет возможно после победы народной революции. В этом случае создастся самовластие трудящихся. Знающие цену труда люди не станут паразитировать на своих ближних, отнесутся с сочувствием к братьям по классу. Учтем, что любая узкоклассовая структура общества проявит в большей мере свою ограниченность, немногообразие. Подняться до уровня общечеловеческого оно не сможет, как не станет и пристанищем парламентарных идей и принципов прагматического свойства. Для всего этого необходимо многообразие.

Верно, в этой жизни ни одно достижение не обходится без неудач и упущений, а также ему сопутствующих ошибок… Редко, когда победа достигается легко: за нее приходится очень дорого платить. Но она стоит самой высокой цены. Так получается, что психологическую победу оценивают очень высоко, ради нее идут на большие жертвы. Люди часто превращаются в мелких упрямцев, утверждающих собственную индивидуальность. Успех таких людей вызывает саркастическую улыбку.

Жизнь дорого стоит: чем больше претензии людей, тем дороже приходится платить за все случающееся в этом мире. Самое удивительное, что существует много людей с непомерными претензиями. Откуда они берутся? Присмотришься внимательнее к ним, и оказывается, что это люди мелкие и даже недалекие. Зато у них слишком раздуто самомнение. А вот умные и стоящие люди редко бывают нескромны. А эти сплошь и рядом строят из себя гордецов. Как сложно и легко иногда по внешнему виду определить, каков человек. Вздернутый нос и горделиво-пренебрежительная осанка характеризуют глупца более точно, чем сотни слов. В себе нужно развивать наблюдательность и глазомер.

О жизнь, жизнь… Больше всего она не закономерность, а чудовищная ошибка природы. Рождение ребенка — часто чистая случайность, возникающая из одного совокупления. Дети — только плата за развлечения и удовольствия. Дети вроде скрепляют семью, внешне сближают людей. Хорошие дети родителям в радость, а плохие — их несчастье. В этом мире мало случается радостей, но часты несчастья. Семьям лучше обходиться без детей — так проще.

Часто говорят, что семья — основа государства. От ее сплоченности и крепости зависит государственная мощь. В действительности все наоборот. Государство чем-то напоминает семьи. Только семьи невоспитанные и грубые. В них процветает культ насилия, вопросы решают без собеседования и демократического принципа. И добропорядочные семьи прообразом государственной структуры не служат. Государство знает только диктат, насилие. Оно утверждает свою волю. В его структуре добродетельного ничего нет. Моральное и добродушное уничтожает вмиг злая бюрократия. Государства существуют только в качестве аппарата порабощения и насилия. Нужно непременно разрушить это чудовищное, совсем не инородное образование. Но что можно создать взамен? Что?! Без сдерживающего фактора государства с его аппаратом насилия люди перережут друг другу глотки. Еще слишком рано рассчитывать на сознательность и самоограничение людей. Есть вероятность, что это никогда не станет возможно.

Безрадостны перспективы. Все слишком мрачно. Нужно смотреть на вещи в направленном свете, видеть окружающую действительность без идеализации и прикрас. Никому не нужны все эти сколы и срезы: они не в состоянии охарактеризовать картину и обстановку. Жизнь многоцветна и многогранна. Многозвучна ее гамма. Наряду с благозвучием существует какофоническое звучание. Наша жизнь многосложна: не все, что в ней совершается видно на поверхности. Человек просто не в состоянии проникнуть во многие тайны жизни: для этого нужно обладать свойством полубожественного провидения, а не только уметь синтезировать-анализировать факты бытия разрозненные.

Отдельные люди намереваются идти против течения. Они обязаны обладать разными способностями и волевыми качествами. Прежде им нужно попробовать свои силы. Удостовериться. Разобраться в себе и понять, оправдан ли риск? В испытаниях и борьбе можно закалить свой характер, проверить способности воли.

Многие семьи в настоящее время ведут самый недостойный образ жизни. Прежде следует обратить внимание на женщин. Они добиваются равноправия и даже полноправия. Необходимо учесть женские природные свойства: они редко умеют сдерживать свои чрезмерные чувственные порывы. Часто неуемны их желания, они требуют невозможного, страшатся одиночества. Женщины вносят разлад во всю жизнь неоправданными действиями.

Мужчины тоже оказываются не на высоте. Они не желают даже на время расставаться с частью своих привилегий. Не могут логикой доказать правоту силы. Женщины обнаруживают некий вакуум — врываются в проран. Начинают все подряд прибирать к своим рукам.

В жизни эта несдержанность является еще более трагичной для обоих полов. В несогласии мнений они изводят друг друга по мелочам. Люди выставляют непомерные, пышущие словесной вонью претензии. Им не до скромности: они сами точно не знают, чего хотят. Замораживают собственную позицию, требуют от партнера понимания. Возможно, семейные конфликты — форма узнавания естественная, закономерная — притирка характеров. Но почему при этом совершают столько необъяснимых гнусностей? Неужели среди близких людей все дозволено в отношениях друг к другу? Рядом находятся дети. Они все видят и учатся жить по-взрослому. Далекие от подличанья, они очень скоро сами становятся отъявленными подлецами. Изначально они не умеют прятать лживость. Затем взрослеют, с нескрываемой хитростью идут напролом. Их тактика становится более отточенной, утонченной.

Семейное сумасбродство — явление совершенно не безобидное, оно подтачивает весь государственный организм. Нездоровье семьи страшно усиливает общее недомогание общественного организма. Невозможно законсервировать заразу: она множится и распространяется, имеет всеохватывающую тенденцию. К нашему несчастью, дурной пример очень заразительный. Люди редко живут разумом — они руководствуются своими потребностями. Смотрят на соседей, подсматривают у незнакомцев. Собственную жизнь устраивают подобно чужой. И по этой причине в мире развито однообразие и схожесть, своеобразная однотипность. Обесцвеченная невыразительность захватывает все более широкие позиционные просторы. Выразительность вырождается. Нас ожидает маловыразительное печальное будущее: оно возродится из негативной струи и даже широкого потока…

Надо учесть, что у русских правителей не осталось ничего своего, естественного и первозданного. Проявляемое ныне позаимствовано. Грубость и дикую жестокость переняли у монголов и татар. Агрессивность, панславизм^[1], неуемное властолюбие и пристрастие к завоеваниям — у князей и дружинников варяжских. Безалаберность, расточительность, пристрастие к роскоши — у византийских правителей и граждан. Государственная организация и судебно-тюремная система — от немцев.

На востоке российский экспансионизм сдерживает сильная Япония. Ее экономические и людские ресурсы ограничены в значительной степени. В мировой схватке победа должна достаться потенциально более сильной России. На юго-востоке, на теплом юге, на просторах ослабленного Китая, Персии, Индии Россия встречает Великобританию.

Но времена меняются. Современный век все сильнее разжигает тягу к независимости. Свой национализм. Даже против ее собственной воли Великобританию вынудят предоставить Индии право развиваться самостоятельно. Как только это произойдет, российское продвижение в направлении юга станет неудержимым.

На юге лежит Турецкая империя. Хищные российские взоры устремлены в этом направлении. Константинополь с проливами — давняя мечта царей Романовых. Балканы и Восточная Европа — будущие славянские владения России. На северо-западе расположена слабо защищенная Скандинавия. Но здесь сильны немецкие интересы. Ох, эти немцы! Не будь их, не только Россия — сама Европа стала бы другой. Германия — непреодолимый центр Европы, а немцы — самый молодой народ. Более хищный, жадный, жестокий в сравнении с соседями. Сейчас только немцы мешают осуществить России свои гегемонистские цели на западе и северо-западе Европы. Как единая нация, они представляют угрозу, ставят под сомнение прочность Российской империи на двух континентах.

Франция занята поиском величия и демократизма. Великобритания рассосалась и разбросала силы по колониям, а теперь бороздит океаны. В Испании зреет анархическая революция. Одна радость — невежественные, даже непомерно фанатичные ее массы ввергнуты в религиозную сонливость, и красочные корриды отвлекают их от решения социальных проблем. На Апеннинах все еще происходит становление государственности. Здесь по-прежнему цивилизация, подобная древней.

Россия оказалась намертво запертой на севере, потому продвигаться теперь некуда: путь преграждает Ледовитый океан. Никто точно не знает, удастся ли преодолеть его в будущем.

Россия беспрерывно расширяется. Мощь ее увеличивается. Скрыть этого нельзя: плохо управляемое государство поступает расточительно со своими людскими ресурсами и природными богатствами. Ведем себя словно собака на сене. Мы не используем сами территорию и природные ископаемые и другим не позволяем воспользоваться этими несметными богатствами. Природные клады пусть до поры до времени остаются нетронутыми. Самое главное — под нашим управлением.

Мировые державы вроде Великобритании и Германии непременно попытаются ослабить военную мощь России и поделить ее необычайно обширные владения. Но это им не удастся!

Русский народ — неоднородный, со смешанной кровью. Славяне — это люди, отличающиеся происхождением и языком. Для славянофилов русские — это русские. Но кто такие русские в действительности? Попробуйте найти точный ответ. Как и многие другие нации, русские — историческое явление, только болотные патриоты считают их феноменами.

На нынешнем поступательном пути к анархической революции движение происходит черепашьими темпами. Необходима интенсивность действий: террористическими выступлениями и бунтами приближать социальную революцию, а также помнить, что любая уступка правительству повлечет за собой новые несчастья и беды. В мире есть только два непримиримых полюса — правительства и народы.

Красивы и благодатны эти места. Как и в древние века широка и обильна эта земля, но нет в ней порядка. Все так и останется, пока общественная структура сохраняет классическую государственную форму. Ничто тут не изменится к лучшему без и вне социальной революции. Нельзя исключить возможность реформации насилия.

Плоскоступным славянофилам лучше предоставить возможность изъявлять особую любовь к этим местам. Страна как страна. Вот только дикости больше, чем в любой части Европы. Кому нравятся славословия — пусть упражняются. У серьезного человека времени на них не остается. Достаточно одного слова «Родина». Она всегда одна. Любвеобилие, многословие… это пустое. Истинные чувства затмевают и подменяют их словами. Слова малоценны. Упражнения с ними заинтересуют одних недалеких софистов и политиканов: они мнят себя, представляют выразителями народных дум, чаяний.

Сокровенные чувства и мысли чаще всего скромны, стеснительны, молчаливы. Чувства, выставленные напоказ, — это почти всегда лицемерие и спекуляция. Ничтожества желают служить примером: вот-де какие мы патриоты! Следуйте за нами! Эти ничтожества встречаются всегда и везде: законодатели мод, руководители… Противно смотреть. Одно только нахождение рядом с ними вызывает тошноту. Их поддерживает реакционная печать, публикующая хвалебные статьи. Пусть только хорошо платят заказчики — исполнители найдутся! Противно читать и держать в руках такие «писания». Для этой продукции находятся издатели, пропагандисты и потребители. Честное кажется чем-то незаурядным и выходящим за рамки.

В этом заключена чудовищная сущность: гениальные «фурсики» вроде Наполеона Бонапарта приносили обществу невероятное количество бед.

* * *

Революционная группа часто заседает у «русского» по всем статьям часовщика Франца Клеца — немца, который потерял большую часть своих корней. Он озабочен русским суверенитетом и национальной гордостью. Считает российский приоритет в показательном смысле самым выдающимся и передовым в мире. Он убежден, что к числу величайших достижений русского гения следует отнести изобретенную им развлекательную цифровую грамоту.

Впрочем, изобрел он не все — только графические рисунки первых десяти цифр. Для последующего ряда он приспособил кириллицу. Разве нельзя? Получилась у него достаточно стройная система арифметических символов. Пусть подобно часам тикают и приносят большие денежки для накопления капитала — смысла существования.

* * *

По цифровой системе Ф. Клеца: А — 10, Б — 20, В — 30, Г — 40, Д — 50, Е — 60, Ж — 70, 3 — 80, И — 90, К — 100, Л — 200, М — 300, Н — 400, О — 500, П — 600, Р — 700, С — 800, Т — 900, У — 1000, Ф — 2000, X — 3000, Ц — 4000, Ч — 5000, Ш — 6000, Щ — 7000, Э — 8000, Ю-9000, Я-10000.

По причине нехватки букв в русском алфавите пришлось позаимствовать их у латиницы: G — 100000, Н — 1000000, J — 10000000, Q — 100000000, W — 1000000000.

В составе революционной группы был Федор. Его настоящего имени никто не знал. Могли знать, но… Ф. Клец считал его своим лучшим учеником. Вычудил он даже нечто большее — в соревновательном смысле «переплюнул» своего учителя. Такое иногда случается.

* * *

Кукрубуксов — человек развитой, увлеченный. В классовой борьбе и марксизме он разбирается лучше, чем в технике и религии. Считает вольным изложением иудаизма. Троица — святое семейство. Святой дух — это сосед-кум, участник распития.

Отдает арифметическим упражнениям весь досуг. Свои знания арифметики он почерпнул из учебника «без картинок» за авторством Пупкина. На этом уровне он не задержался и развил собственное направление. Прежде всего, разработал принцип делимости, но еще не разобрался, насколько его открытие важно для развития арифметики и науки в целом.

* * *

На 1 делятся все цифры. Этого не надо доказывать.

На 2 делятся все четные цифры. Легко и ясно.

На 3 делятся цифры: их общая сумма делится на 3. Просто и ясно.

На 4 делятся четные цифры: в них дополнительно две последние в ряду делятся на 4. Не надо долго объяснять — все полные сотенные делятся на 4.

На 5 делятся цифры: в них последние 5 или 0. Десятки делятся и на 5.

На 6 делятся цифры с двумя признаками. Они четные. Второе: делятся на 3.

На 8 делятся цифры… Три последние знака обязательно делятся на 8.

На 9 делятся цифры, суммарность которых должна делиться на 9.

На 10 делятся цифры с окончанием 0. С одним или больше нулей.

На 11 делятся цифры с такими признаками. Сумма цифр на четных местах равна подобной сумме на нечетных местах. Разность между ними кратна цифре 11. И эти делятся.

На 12 делятся цифры четные: одновременно должны делиться на 3 и 4.

На 15 делятся цифры: одновременно должны делиться на 3 и 5.

На 18 делятся цифры четные, одновременно должны делиться на 9.

На 20 делятся цифры — последние должны делиться на 20.

На 22 делятся четные цифры, одновременно делятся на 11.

На 24 делятся цифры: одновременно на 3 и 8.

На 25 делятся цифры: последние в ряду должны делиться на 25.

На 30 делятся цифры: с окончанием 0 и одновременно должны делиться на 3.

На 33 делятся цифры: делятся одновременно на 3 и 11.

На 36 делятся цифры: делятся одновременно на 4 и 9.

На 40 делятся цифры: должны делиться на 4 и заканчиваться 0.

На 44 делятся цифры: делятся одновременно на 4 и 11.

На 45 делятся цифры: делятся одновременно на 5 и 9.

На 48 делятся цифры: делятся одновременно на 3 и на 8.

На 50 делятся цифры: должны заканчиваться на 50 или 00.

На 55 делятся цифры: делятся одновременно на 5 и 11.

На 60 делятся цифры: делятся одновременно на 6 и 10.

На 66 делятся цифры: делятся одновременно на 6 и 11.

На 72 делятся цифры: делятся одновременно на 8 и 9.

На 75 делятся цифры: делятся одновременно на 3 и на 25.

На 80 делятся цифры: делятся одновременно на 8 и 10.

На 88 делятся цифры: делятся одновременно на 8 и 11.

На 90 делятся цифры: делятся одновременно на 9 и 10.

На 99 делятся цифры: делятся одновременно на 9 и 11.

На 100 делятся цифры: должны заканчиваться на 00.

* * *

Когда-то математики придумали проценты и использовали их по широкому профилю. Прежде всего, в финансах, экономике и прочих управленческих сферах развития. Точно не знаю: 100 использовали только в процентах? К ним привязывали другую цифирь? Выясняют отношение каждого свойства к заданной заранее величине.

Число 100 использовали не зря — с ним легче всего проводить математические манипуляции.

Возможно, ограничились этой однобокостью?

Существует и другое направление: с той самой цифрой 100 — это возможность использования ее в противоположной части.

* * *

1. Чем отдаленней число от 100, тем большую величину значения качества оно проявляет.

2. Качественное свойство чаще проявляет значение трехзначной цифрой: целой величиной и сопровождающими ее двумя цифрами после запятой.

3. Просматривается отличительная закономерность между рядом находящимися цифрами-качествами.

4. Цифры 1, 2, 4, 5, 10, 20, 25, 50 и 100 имеют целые значения. Объяснение этому простое: 100 делится на них без остатка.

5. Для более точного качественного значения представляем две цифры после запятой.

6. Можно заметить схожесть значений между двумя стоящими рядом цифровыми качествами.

7. Указанную закономерность легче заметить для качественных чисел от 50 и высшего значения.

* * *

1 = 100 20 = 5 40 = 2,5 60 = 1,67 80 =1,25

2 = 50 21 = 4,76 41 = 2,44 61 = 1,64 81 =1,23

3 = 33,33 22 = 4,55 42 = 2,38 62 = 1,61 82 = 1,22

4 = 25 23 = 4,35 43 = 2, 325 63 = 1,59 83 = 1,20

5 = 20 24 = 4,17 44 = 2, 27 64 = 1,56 84 = 1,19

6 = 16,67 25 = 4 45 = 2,22 65 = 1,54 85 = 1,18

7 = 14,29 26 = 3,85 46 = 2,17 66 = 1,52 86 = 1,16

8 = 12,50 27 = 3,72 47 = 2,13 67 = 1,50 87 = 1,15

9 = 11,11 28 = 3,57 48 = 2,08 68 = 1,47 88 = 1,14

10 = 10 29 = 3,45 49 = 2,04 69 = 1,45 89 = 1,12

11 = 9,09 30 = 3,33 50 = 2,0 70 = 1,43 90 = 1,11

12 = 8,33 31 = 3,23 51 = 1,96 71 = 1,41 91 = 1,1

13 = 7,69 32 = 3,13 52 = 1,92 72 = 1,39 92 = 1,09

14 = 7,14 33 = 3,03 53 = 1,88 73 = 1,37 93 = 1,08

15 = 6,67 34 = 2,9 54 = 1,87 74 = 1,35 94 = 1,06

16 = 6,25 35 = 2,86 55 = 1,82 75 = 1,33 95 = 1,05

17 = 5,88 36 = 2,78 56 = 1,78 76 = 1,32 96 = 1,04

18 = 5,55 37 = 2,7 57 = 1,75 77 = 1,30 97 = 1,03

19 = 5,26 38 = 2,63 58 =1,72 78 = 1,29 98 = 1,02

39 = 2,56 59 = 1,70 79 = 1,27 99 = 1,01

100 = 1

Примечания

1

Панславизм (устар, всеславянство, славянщина) — идеология и национальное движение, сформировавшееся в государствах и странах (краях, регионах), населённых славянскими народами, в основе которого лежат идеи о необходимости славянского национального политического объединения на основе этнической, культурной и языковой общности.