Между нами

Мишель Франсуа Платини, 2019

Более 30 лет назад Мишель Платини закончил карьеру блестящего футболиста, легендарного полузащитника «Нанси», «Сент-Этьена», «Ювентуса» и, конечно же, сборной Франции. Эта книга рассказывает о том, что было после, – о второй жизни одного из величайших футболистов в истории. Вы узнаете из первых уст о препятствиях, с которыми пришлось столкнуться Платини в высших футбольных инстанциях. Вместе с ним пройдете тернистый путь человека, искренне любящего и защищающего футбол, но – будучи несправедливо обвиненным – вынужденного отстаивать свою честь перед функционерами и бюрократами ФИФА. Это испытание не сломило Платини – лишь укрепило его веру в объединяющую силу футбола. Перемежая свое повествование воспоминаниями и забавными анекдотами из прошлого, трехкратный обладатель «Золотого мяча» размышляет о современном футболе и опасных тенденциях, угрожающих ему в будущем: головокружительные трансферы, увлечение системами видеопомощи, увеличение количества соревнований. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 2

Первые дни оставшейся жизни

Долгое время я ассоциировал завершение карьеры футболиста со смертью. Писатель Антуан Блонден описывает это чувство так: «Чемпион ― это человек, чья судьба ― умереть дважды». Я перенес это высказывание на свою жизнь, объявив, что я умер в 32 года, 17 мая 1987 года, во время моего последнего матча в форме «Ювентуса» в Турине. Как я был неправ! Оглядываясь назад, я осознаю, что жизнь моя только начиналась. Кроме того, я так и не узнал, каково это ― быть молодым пенсионером. Моя карьера летела по удивительной траектории, на которой помимо Чемпионата мира я успел собрать все возможные и невозможные трофеи. В 32 у меня было будущее: президент Джованни Аньелли ― владелец «Ювентуса» ― сделал меня человеком, ни в чем не нуждающимся. И прежде всего ― свободным человеком.

О, конечно, я мог бы сыграть в «дополнительное время» один или два года, чтобы заработать еще больше денег. Молодой президент марсельского «Олимпика» Бернар Тапи предложил мне астрономическую сумму ― 20 миллионов франков в год, и это только за домашние матчи. Мечта для игрока, близкого к пенсии. Но что с того? Я не хотел обманывать или притворяться, не хотел еле-еле волочиться за мячом по полю. Я завершил карьеру, потому что был измучен и морально, и физически. Как я тогда сказал президенту Аньелли, предложившему мне поработать вместе с ним, я будто бы моряк, который после долгого отсутствия захотел вернуться в родной порт. И для моей семьи этим портом был Нанси ― город в самом сердце Лотарингии, поистине великолепном регионе восточной Франции, где я родился летним днем 1955 года.

Конечно, Нанси не сравнится по красоте с каким-нибудь карибским пейзажем. В моем родном городе нет моря и совсем мало солнца. Есть только самое главное: искренние, смелые и скромные люди.

Возвращение на родную землю было для меня лучшим способом «заземлиться», почувствовать реальность. Ведь футболисты похожи на избалованных детей, все потребности которых не просто удовлетворяют, но даже предвосхищают. Билет на самолет? Бронирование отеля? Новая машина? Нет проблем. По щелчку один из ассистентов исполнит любое ваше желание. Голевые передачи реальной жизни. В городе короля Станислава Лещинского^[8] я веду, наконец, нормальный образ жизни. Разные мелочи повседневной жизни наполняют меня радостью. Это ― мое. Обед в ресторане. Игра в теннис с друзьями…

Это был очень плодотворный период, наполненный разными событиями. Я занял пост вице-президента футбольного клуба Нанси, а также стал консультировать Канал+^[9] по созданию постеров к предстоящим матчам. Невероятная роскошь: я стал управлять своим временем так, как хотел. К тому же меня окружали те, кого я люблю: моя жена Кристель, мои дети Лоран и Марин и мои родители, с которыми я могу поужинать в воскресенье. В общем, жил как у Христа за пазухой.

Многие воскресенья я по-прежнему проводил за игрой в футбол со своими друзьями из клуба «Варьете»^[10], которым мне так нравилось отдавать голевые передачи и голы в «девятку». В этих играх было так много искреннего, непосредственного творчества. Все постороннее уходит на второй план, остается только главное ― мяч и дорогие сердцу друзья.

Меня всегда вдохновлял дух товарищества. И хотя меня даже звали вождем клана, я ненавижу это выражение, ведь у него есть негативный оттенок: оно предполагает, что коллектив зациклен только на себе. Мы были очень далеки от «сицилийского клана», моя компания друзей состоит из дружелюбных парней, открытых для других. Наш девиз ― веселье и никакой серьезности. Это был настоящий кутеж.

Но в самый разгар этого восхитительного отдыха в моей сказочной судьбе произошел коренной перелом^[11]. 26 октября 1988 года решительным броском меня закинуло в Будапешт. Гостиница «Интерконтиненталь». Я собираюсь выезжать на матч Кубка УЕФА между «Бордо» и «Уйпешт Дожа» и в лифте встречаю мужчину крупного телосложения, который шепчет мне на ухо: «Зайди ко мне в номер, мне надо с тобой поговорить!» Я вот-вот получу предложение, которое я совершенно не ждал. Уже в номере он сказал мне: «Ты должен стать тренером сборной!» Я, пребывая в абсолютнейшем шоке, спрашиваю его: «Сколько у меня есть времени на размышления?» Он буркнул: «У тебя есть 10 секунд».

Этим пузатым усатым мужчиной, так похожим на сержанта Гарсию^[12], был не кто иной, как Клод Без, владелец «Жиронде´н де Бордо`», один из самых влиятельных людей во французском футболе. Я тогда про себя подумал: «Вау, я и не мечтал стать Зорро французского футбола!» После этой встречи события стали развиваться стремительно.

Четырьмя днями ранее в Никосии сборная Франции встретилась с очень слабой сборной Кипра. Неудачная ничья (1:1), сумевшая взбудоражить нервы всей французской прессы. Всего один год я наслаждался счастливыми днями, и вот меня уже просят вернуться в строй. Но поначалу я не был в большом восторге от перспективы снова вернуться на поле, пусть и в новом качестве. Анри Мишель, нынешний тренер, ― мой друг. Человек, которого я уважаю. Именно благодаря его меткому пасу 27 марта 1976 года я забил свой первый мяч за сборную со штрафного в ворота Чехословакии. Он даже успел побыть моим тренером с 1984 по 1987 год. Вместе мы пережили множество радостных моментов, как, например, Чемпионат мира 1986 в Мексике и тот незабываемый матч Франция ― Бразилия в Гвадалахаре.

Несколькими днями позднее Жан-Фурне Файар, глава Федерации футбола Франции, назначил мне встречу. Она прошла 31 октября в парижском отеле «Георг V». Хитрый, как лиса, Клод Без, знающий меня как облупленного, поведал ему о моем исключительном чувстве патриотизма. Поэтому Жан с двумя Ф (J2F ― «Жидёэф»), как его еще называют, на встрече сразу начинает давить на больное место: я должен принять предложение и возглавить сборную, потому что это «в интересах Франции». Я всегда ставил интересы страны выше своих. В таких обстоятельствах я действительно не мог отказаться от предложения, хотя понимал, что меня берут на место Анри Мишеля ― моего хорошего товарища. Мне было трудно принять это решение. Невыносимо трудно, но я считал, что это мой долг.

В сжатые сроки я должен был подготовить список из 16 игроков, которые сыграют с Югославией 19 ноября 1988 года, в решающем матче для этого этапа квалификации на Чемпионат мира 1990 в Италии. Что неочевидно, потому что, хотя я и являюсь консультантом «Канал+» вот уже девять месяцев, мои последние пять сезонов в Италии под флагом «Ювентуса», скорее, отдалили меня от французского футбола. Должен признаться, что некоторых игроков сборной, таких как Кристиан Перес или Эрик Гери, я даже не видел в глаза. Но знакомые мне лица все-таки тоже были. Мои бывшие одноклубники, такие как вратарь Жоэль Батс, защитник Мануэль Аморо, полузащитники Жан-Марк Феррери и Даниэль Браво и центральный нападающий Жан-Пьер Папен. Еще остался мой давний коллега по нашему знаменитому звездному квартету, Жан Тигана, немного обиженный, как, впрочем, и все другие игроки, на то, что узнал о попадании в сборную по радио. Место финалиста по теннисболу, которое я разделю с ним, быстро вернет на его лицо улыбку. Формально я стал тренером, но мне предстояло найти свое место в команде. Выстроить правильные отношения с игроками. Не подчинить их своей воле, а заставить их усмирить свое эго во благо интересов команды. В команде не может быть иерархии и привилегий, ведь все мы в одной лодке.

В свои 33 года я стал самым молодым тренером в истории сборной. В глубине души я все еще оставался игроком. А возраст позволял мне иногда надевать бутсы и участвовать в небольших тренировочных играх или пробивать штрафные вместе с полузащитником Франком Созе. Иногда я сильно злился, когда один из моих игроков пропускал легкий пас. На поле у нас не будет шанса переиграть… Тем не менее я делал все, чтобы поддерживать команду в хорошем настроении, чтобы во время тренировок футболисты получали удовольствие от игры ― и без меня им было достаточно критики со стороны. Я уже говорил, что для меня футбол подобен празднику. Я был уверен, что без удовольствия мы далеко не уйдем. В качестве дополнительного развлечения я устраивал с ними бешеные карточные игры.

С другой стороны, когда дело касается разбора тактики, я становлюсь очень придирчив. Меня вдохновляет Джованни Траппатони, мой тренер времен игры за «Ювентус». Он не произносит длинных пафосных речей, а дает короткие и точные инструкции. Их нужно было исполнять неукоснительно, играть по ним, как по нотам. В свой первый матч, в котором я демонстрировал тренерские умения, я решил прибегнуть к стратегии наступления с тремя нападающими, чтобы держать югославские таланты подальше от нашей штрафной. Дерзость, которая, несомненно, заставила бы моего прославленного итальянского старейшину поперхнуться. Но я по-прежнему придерживаюсь своих убеждений, ведь для меня суть футбола заключается в забивании голов. Нам удалось вплотную подобраться к победе! Четверть часа до конца, под проливным дождем ― мы ведем 2 гола против 1. Но грозная команда из Югославии во главе с такими гениями, как Сафет Сушич и Драган Стойкович, менее чем за шесть минут до конца игры развеяла наши иллюзии, забив второй и третий голы соответственно, как раз после того, как мы начали отступать. Мой надежный защитник Базиль Боли покидает стадион «Партизан» в Белграде с опущенной головой. Я немедленно кричу ему:

— Подними голову, Баз, вы провели хорошую игру!

Футбол ― это всего лишь игра, нужно учиться с достоинством принимать поражение. Да, я всегда стремлюсь к победе. Ненавижу проигрыши даже в карточных играх. Но, играя в футбол, нужно принять тот факт, что всегда побеждать невозможно, даже если команда старается изо всех сил. Несмотря на то, что журналисты имеют привычку создавать вокруг поражений шумиху, силу которой можно сравнить с разрушительным землетрясением. В такой неблагоприятной обстановке нужно уметь держать лицо. Да и вообще при любых обстоятельствах. Именно в эти моменты и можно увидеть, как спортсмен способен влиять на ситуацию. История футбола знает много красивых поражений, гораздо красивее, чем победы, как, например, поражение сборной Франции в матче против Германии в Севилье в 1982 году. Я все время повторяю: «Нет ни одного фильма, ни одной пьесы, способных передать противоречивые чувства от нашего проигрыша в Севилье». То поражение было истинным произведением искусства.

После матча с Югославией во время пресс-конференции некоторые журналисты набросились на меня с упреками за мое решение сместить акцент на защиту, как это делают итальянцы^[13]. Я сделал вид, что не придал этим замечаниям ровно никакого значения.

Будучи простым игроком, я всегда был чересчур угрюм и строг с журналистами, но, став тренером, изменил тактику общения с ними и стал демонстрировать доброжелательное отношение. Ведь я считал себя голосом не только сборной, но и в некотором роде всей Франции. Более того, я стал подталкивать своих игроков к общению с прессой. После этого многообещающего первого матча я смог почувствовать всю тяжесть моей новой ноши. Мою команду, несмотря на все ее заслуги, по-прежнему лихорадит в решающие моменты. Моей задачей было восстановить их уверенность в себе ― то единственное, чего им так не хватало, чтобы победить.

Перелом случился несколько месяцев спустя, 14 августа 1989 года, во время товарищеского матча со сборной Швеции в Мальмё. На тренировке я заметил, что мои игроки не настроены на победу, ходили с опущенными головами и явно напуганы. Я почувствовал, что должен с ними откровенно поговорить. За 48 часов до встречи я вызвал всю команду к себе. Просто смотрел на них в упор несколько минут. Тишина стояла такая, что было слышно жужжание мухи. И тут я резко прервал молчание:

— Черт побери, ребята, хватит нагнетать обстановку! Даже если мы продуем Швеции, у нас еще будет шанс взять реванш. Так что отпустите ситуацию. Играйте в свое удовольствие. Играйте! Просто играйте!

И тут я почувствовал, как парни вздохнули с облегчением, точно гора с плеч свалилась. Они наконец перестали бояться напортачить.

В этом матче я также собирался сделать упор на Кантона`, который как раз только вернулся в строй после дисквалификации за публичное оскорбление моего предшественника, Анри Мишеля. Эрик повзрослел. Он заслужил второй шанс. И я очень люблю его как футболиста. За его горделивую осанку, отточенную технику, эстетическую составляющую игры. Он вылитый художник на поле. В моем представлении он похож на Жана-Пьера Папена тех времен, когда тот еще тренировался недалеко от Старого порта Марселя, и только готовился стать легендарным Жаном 2П.

Во время матча со Швецией произошло чудо. В результате этого довольно расхлябанного матча мы выиграли со счетом 4:2 с двумя дублями от… Кантона и Папена. Я держу свои козыри в атаке. На моих глазах происходит рождение легендарного тандема. И вишенка на торте: постепенно начинают раскрываться молодые многообещающие игроки, о которых мы узнаем позже, ― Дидье Дешам и Лоран Блан. Тот самый Дидье, которого я часто критиковал за робкие боковые передачи! В том матче я увидел, как он начинает проявлять инициативу, методично устраняя соперников. А роль тренера как раз и состоит в том, чтобы по максимуму использовать лучшие качества всех игроков. Я чувствовал, как после стольких лет уныния и поражений сборная Франции снова начинает верить в свои силы. На лицах игроков снова засияли улыбки.

Игроки должны любить проводить время вместе. Им жизненно необходимо получать яркие впечатления, то, что они запомнят на всю жизнь, о чем могли бы потом рассказать своим внукам. И вот в середине зимы 1990 года я везу восемнадцать «синих» в Кувейт на стажировку, с 16 по 26 января. В этой поездке я понял смысл выражения «гомерический хохот». Тогда же мы еще сильнее сблизились с Луи Николленом, которого мне сейчас так не хватает^[14]. Лулу присутствовал там в качестве представителя Лиги при сборной. Я, как всегда, хотел убить одним выстрелом двух зайцев. Я использовал стажировку не только в спортивных целях, но и как удобную возможность укрепить межличностные связи. После победы над Кувейтом шейх Фахд пригласил нас на ужин в пустыне. В программе вечера также была поездка на верблюде. Мой Лулу, вес которого тогда перевалил за сотню, отважился забраться на одного из верблюдов. Бедное животное от сильного физического напряжения высовывает язык, собирает все силы на последний жим со своей живой гантелей, выпрямляет задние лапы и… тут же валится на песок. Взрыв смеха! Но на этом сюрпризы не закончились. Шейх хочет продемонстрировать нам своего нового охотничьего сокола, которого купил более чем за 100 000 франков. Первый полет проходит гладко, птица возвращается и послушно садится на кожаную перчатку подмастерья сокольника. Но во время второго полета, ах! Сокол взмывает в небо и начинает все сильнее удаляться от нас, так что в конце концов исчезает из поля зрения. Кажется, он улетел… навсегда. Шейх в отчаянии, а мы еле сдерживаем смех. Но и сами мы часто попадали в неловкие ситуации. Так, например, Эрик Кантона в тот же вечер захотел пострелять по банкам, выставленным в дюнах. Он схватил автомат, а мы наигранно упали на землю и умоляли его остановиться. Я ничего не имею против стрельбы Эрика! Но предпочитаю, чтобы он «стрелял» в ворота, и желательно мячом! К слову, через два дня он забил дважды, в матче против сборной ГДР^[15]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

8

После Войны за польское наследство в 1737 году герцогство Верхняя Лотарингия, столицей которого была Нанси, было передано Станиславу I Лещинскому.

9

Частный общефранцузский полууниверсальный эфирный телевизионный канал с абонентской платой, основные направления которого ― кино и спорт.

10

Le Variétés Club de France ― французский футбольный клуб, основанный в 1971 году, в котором играют представители средств массовой информации, а также известные бывшие футболисты.

11

Платини использует выражение décidé de continuer marquer à la culotte, говоря о том, как судьба влияла на его жизнь. Дословно это выражение переводится как «решила перестать сосредоточивать внимание на моих шортах» ― это футбольная примета, согласно которой, чтобы сглазить игрока в ответственный момент, как бы мешая его действиям, нужно не отрывая глаз смотреть на его шорты.

12

Персонаж фильма «Зорро» (1975).

13

Катеначчо (итал. Catenaccio) ― тактическая схема в футболе с акцентом на оборону и совершаемые тактические фолы; в переводе с итальянского означает приблизительно следующее: «дверь, которую невозможно пройти», или, дословно, «дверной засов». ― Прим. ред.

14

Глава футбольного клуба «Монпелье», скончался 29 июня 2017 года от сердечного приступа в возрасте 74 года. ― Прим. авт.

15

Бывшая Германская Демократическая Республика присоединена к Федеративной Республике 3 октября 1990 года. ― Прим. авт.