Клятва мстителя

Мишель Пейвер, 2008

Несколько месяцев назад Торак был изгнанником, но теперь, когда убит его лучший друг и похищен огненный опал, он клянется отомстить и становится преследователем. Он отправляется в погоню за Пожирателем Душ, а вместе с ним идут его приемный отец, вождь племени Тюленя, и девушка, в которую Торак влюблен. Сам юноша не принадлежит ни к одному из племен, он охотится с Волком и двумя воронами. Их путь лежит в Сердце Леса, где растут загадочные деревья, где водятся неведомые звери, где царят свои законы и обычаи – и где пылает война племен. Захватывающая история о дружбе, верности и мести.

Глава 7

У Торака от грохота заложило уши. Земля забила рот.

— Ренн? — отплевываясь, позвал он.

Никто не ответил.

— Фин-Кединн? Волк?

Камни эхом отражали его ужас.

Валун, под которым укрылся Торак, завалило ветками. Он почувствовал приступ паники и начал яростно разгребать ветки.

Выбравшись наружу, жадно глотнул свежего воздуха и закричал:

— Ренн! Фин-Кединн!

Волк показался на вершине холма и, царапая когтями голые камни, помчался вниз к Тораку. Слова были лишними, хватило одного тычка носом — и они начали поиски. Стволы поваленных деревьев угрожающе скрипели под ногами.

Кто-то скулил:

— Нет-нет, прошу, только не они.

Торак не сразу узнал собственный голос.

А потом он услышал хлопанье крыльев, и в десяти шагах от него на ветку опустилась Рек. Волк залаял и подбежал к вороне. Торак на нетвердых ногах подошел к ним и увидел между завалами из веток темно-рыжие волосы.

— Ренн?

Торак просунул руку между ветками и схватил ее за рукав.

Она застонала.

— Ты как, в порядке? — спросил Торак.

Ренн закашлялась и пробормотала что-то похожее на «да».

— Тут дыра, я сейчас ее расширю. Давай руку, я тебя вытащу, — сказал Торак.

Но Ренн, оставаясь сама собой, сначала передала Тораку свой лук и только потом, извиваясь, выбралась из-под завала. Глаза у нее расширились от страха, но, если не считать пары царапин, она была цела.

— Фин-Кединн, — сказала Ренн.

— Не могу его найти.

Лицо Ренн побелело.

— Он спас мне жизнь. Оттолкнул, когда на нас покатились деревья.

Волк стоял чуть ниже по склону на поваленной ели и смотрел себе под лапы. Он навострил уши и нетерпеливо поглядывал на своего Брата по стае.

Ель лежала поверх березы, а та — на другой ели. Под березой с закрытыми глазами лежал вождь племени Воронов.

— Фин-Кединн? — дрожащим голосом позвала Ренн. — Фин-Кединн?

Глаза вождя оставались закрытыми.

Они начали яростно растаскивать ветки и стволы деревьев. Послышался треск, весь холм содрогнулся. Они молчали, опасаясь, что звук голоса повлечет за собой что-то ужасное.

Солнце клонилось к закату, а они все работали. Наконец добрались до березы, но ее было не сдвинуть. Торак воткнул под березу ствол молоденького деревца и навалился на него всем телом. Береза слегка сдвинулась.

— Придется тащить, — сказала Ренн.

Они в четыре руки извлекли Фин-Кединна из-под березы. Вождь не подавал признаков жизни. Ренн, в надежде почувствовать дыхание Фин-Кединна, поднесла запястье к его губам. Торак заметил, как она нервно сглотнула.

Потом они волоком дотащили Фин-Кединна до свободной от поваленных деревьев каменной поверхности холма. На восточном склоне, который смотрел в сторону Сердца Леса, Торак нашел уступ. Встать в полный рост под ним было нельзя, но как укрытие он очень даже подходил.

Ренн, сцепив руки, стояла на коленях рядом с дядей. Рип и Рек хлопали крыльями и каркали. Волк понюхал висок вождя и заскулил на такой высокой ноте, что Торак едва мог его расслышать.

У Фин-Кединна дрогнули веки, он приоткрыл глаза и тихо пробормотал:

— Где Ренн?

* * *

Береза, приняв на себя вес поваленных деревьев, спасла жизнь Фин-Кединну, но придавила ему левую сторону груди.

Ренн взялась за дело: стянула с дяди парку и разрезала шнуровку на его безрукавке. Она старалась все делать осторожно, но Фин-Кединн все равно чуть не потерял сознание от боли.

— Три ребра сломаны, — сказала Ренн, ощупав пальцами спину дяди.

Фин-Кединн засипел от боли. Глаза у него были закрыты, лицо посерело, а кожа стала холодной и влажной. Он часто и неглубоко дышал. Торак видел, что каждый вдох и каждый выдох были для вождя как удар ножом в бок.

— Он выживет? — тихо спросил Торак.

Ренн сверкнула на него глазами.

— Внутреннее кровотечение? — спросил он шепотом.

— Не знаю. Если кровь пойдет горлом…

Фин-Кединн скривил губы в болезненной улыбке:

— Тогда мне конец. Саеунн была права. Я не дойду до Сердца Леса.

— Молчи, тебе нельзя разговаривать, — предостерегла его Ренн.

— Говорить не больнее, чем дышать, — сказал вождь. — Где мы?

Торак ему рассказал.

— О, только не здесь! — простонал Фин-Кединн. — Только не на этом холме!

— Мы не можем тебя перетащить. Не сейчас, — сказала Ренн.

— Это плохое место, — пробормотал Фин-Кединн. — Заколдованное. Проклятое.

— Больше ни слова! — строго напомнила Ренн, разрезая низ своей безрукавки на полосы для перевязки.

Волк, уткнув морду в лапы, лежал рядом. Рип и Рек расхаживали взад-вперед своей вороньей походкой. Фин-Кединн мотал головой из стороны в сторону. Торак смотрел на вождя, никогда прежде он не чувствовал себя таким беспомощным.

Ренн попросила его принести ветки для костра, и он убежал. У него дрожали руки, он то и дело ронял подобранные ветки.

«Если бы береза упала чуть правее, она бы раздавила вождю грудь и сейчас мы с Ренн рисовали бы на ней Метки Смерти. И все из-за меня. Я мог погубить всех нас».

Торак стоял на склоне холма, который спускался к Черной Воде. Оленья тропа шла по берегу и уходила мимо одной из каменных Челюстей в Сердце Леса. Торак представил, как Повелитель Дубов исчезает в полумраке. Он был так близко.

Наверху, в укрытии, Фин-Кединн провалился в неглубокий сон, а Ренн, опустившись на колени, пыталась с помощью кремня разжечь бересту.

— Ладно, иди уже, — сказала она, не глядя на Торака.

— Ты о чем? — не понял тот.

— Иди за ним. Ты ведь этого хочешь.

Торак посмотрел ей в глаза:

— Я вас не оставлю.

— Но ты хочешь уйти.

Торак поморщился.

— На то, чтобы вернуть Фин-Кединна в племя, уйдет много дней, — сказала Ренн, безрезультатно чиркая кремнем. — Мы теряем время, а Тиацци уходит все дальше. Ты ведь об этом думаешь?

— Ренн…

— Ты с самого начала не хотел, чтобы мы пошли с тобой! Что ж, теперь ты можешь от нас избавиться!

— Ренн!

Их обоих трясло от напряжения, бледные, они смотрели друг другу в глаза.

— Я вас не оставлю, — повторил Торак. — Утром я приведу сюда лодки, а потом решим, что делать дальше.

Ренн наконец удалось высечь искру, и она дрожащими губами раздула огонь.

Торак опустился рядом с ней на колени и помог подпитать огонь сначала щепками, а потом и ветками. Когда костер разгорелся, Торак взял Ренн за руку. Она сжала его кисть так сильно, что ему стало больно.

— Он победил, мы проиграли, — сказала Ренн.

— Да, но еще не все потеряно, — успокоил ее Торак.

* * *

Ночь становилась все темнее, и по небу плыл осколок луны. Ренн сказала, что это дарит надежду: луна будет увеличиваться и силы Фин-Кединна — вместе с ней. Торак слушал ее и думал, что она очень старается убедить в этом саму себя.

Пока Ренн ухаживала за Фин-Кединном, Торак принес из лодок припасы, а потом обложил ветками их укрытие под уступом, оставив только щель для дыма от костра. У реки сорвал пучок окопника. Ренн размолола корни для примочки, а он на скорую руку сделал из бересты плошку и приготовил в ней укрепляющий отвар из листьев. Потом они вместе перевязали грудь Фин-Кединну — плотно, насколько смогли, — чтобы ребра встали на место. Когда дело было сделано, все трое были бледные и мокрые от напряжения.

Ренн подбросила в костер веток можжевельника и, чтобы прогнать заразных червей, напустила в убежище немного дыма. Торак в благодарность Лесу за то, что его приемный отец остался жив, затолкал в щель в камне кусочек сушеной конины. После этого они немного поели и сами.

Но Фин-Кединн не съел ни крошки.

Когда зашла луна, он стал нервничать:

— Поддерживайте огонь. Ренн, прочерти вокруг укрытия линии силы.

Ренн встревоженно посмотрела на Торака. Если вождь начал блуждать в своих мыслях — это плохой знак.

Торак заметил, что вороны, вместо того чтобы устроиться на ночлег, скачут между камнями, а Волк лежит у входа в укрытие и всматривается в темноту за костром. У него появилось неприятное ощущение, что они все настороже.

Ренн взяла свой мешочек с целебными травами и пошла к выходу из укрытия, чтобы начертить линии силы.

— Не уходи далеко, — предостерег ее Фин-Кединн.

Торак подкинул в костер еще одну ветку.

— Ты сказал, что это плохое место. Что это значит?

Фин-Кединн смотрел на огонь.

— Здесь ничего не растет. Ничего с тех пор, как демонов загнали обратно под камни. — Он помолчал. — Но они близко, Торак. И они хотят выбраться наружу.

Торак обмакнул клочок мха в воду и протер лоб приемного отца.

Он понимал, что Ренн разозлится, потому что ее дяде нужно беречь силы, но ему надо было узнать.

— Расскажи мне, — попросил он.

Фин-Кединн закашлялся, Торак придержал его за плечи. Когда приступ кашля закончился, кожа вокруг глаз вождя стала синей.

— Много лет назад, — начал Фин-Кединн, — на этом холме росли деревья. Березы и рябины пустили корни в трещины между камнями. Они удерживали демонов. — Вождь попытался повернуться и сразу поморщился от боли. — Ночь Душ. Это было очень давно. Люди пришли, чтобы выпустить их.

Ренн вернулась и опустилась на колени рядом с дядей.

— Но демоны ведь не могут выбраться, да? — спросила она. — Я чувствую их под камнями, они очень близко.

— Один человек остановил их, — сказал Фин-Кединн. — Он поджог этот холм и загнал демонов обратно под камни. Но огонь сбежал. — Вождь облизал пересохшие губы. — Это страшно… Огонь способен взобраться на дерево быстрее рыси, а когда добирается до верхушки, бежит куда пожелает. Вы не поверите, насколько он быстрый. Он сожрал всю долину.

Тораку стало не по себе.

— Кто-то пострадал?

— Попали в западню. Страшные ожоги. Один погиб. — Вождь поморщился, как будто почувствовал запах горелого мяса.

Торак вглядывался в темноту.

— Это случилось здесь? — шепотом спросил он.

— А ты разве не знаешь? — спросил Фин-Кединн.

У Торака волоски на руках встали дыбом.

— Значит, это здесь…

— Да. Здесь твой отец расколол огненный опал. Здесь он сломал силу Пожирателей Душ.

Где-то в темноте закричала лисица. Потом они услышали низкое уханье. Торак с Ренн переглянулись. Это ухал филин.

— Я, когда чертила линии силы, почувствовала, что рядом кто-то есть. Но это были не демоны. Что-то другое. Кто-то потерялся и разнюхивает все вокруг.

— Это духи, — сказал Фин-Кединн. — Дух умершего.

В темных глазах Ренн отражались языки пламени костра.

— Седьмой Пожиратель Душ?

Вождь племени Воронов ничего не ответил.

Сгоревшая ветка сломалась, и над костром взметнулся сноп искр.

Торак подскочил на месте.

— Ты был здесь в ту ночь? — спросил он.

— Нет. — Фин-Кединн снова поморщился, но Тораку показалось, что в этот раз не от боли. — Я был здесь после большого пожара. Твои мать с отцом нашли меня и умоляли помочь им бежать.

Ренн положила руку на плечо дяди:

— Тебе нужен отдых. Хватит разговоров.

— Нет! Я должен об этом рассказать! — с пугающей решимостью сказал вождь, не сводя с Торака ярко-голубых глаз. — Я был зол. Я хотел отомстить ему за то, что он… за то, что он забрал твою мать. И я им отказал.

Торак услышал, как цокают по камням когти воронов. Он смотрел в глаза приемного отца и не хотел, чтобы его слова были правдой, но понимал, что все так и было.

— На следующий день я смягчился, — продолжил Фин-Кединн. — Я пошел к ним, но они уже ушли. Сбежали в Сердце Леса. — Вождь закрыл глаза. — Больше я их не видел. Если бы я им помог, она бы могла остаться в живых.

Торак прикоснулся к его руке:

— Ты не мог знать, что все так случится.

Вождь племени Ворона горько улыбнулся:

— Так ты и себя утешаешь? Помогает?

Волк с рычанием вскочил на лапы и помчался за добычей, которую никто, кроме него, не мог почуять. Из костра выкатился уголек, Торак ногой пнул его обратно. Свет от костра в окружавшей их темноте вдруг показался такой ненадежной защитой.

— Поддерживайте огонь, — сказал Фин-Кединн. — И будьте начеку. Демоны. Духи. Они знают, что мы здесь.

* * *

Избранный наблюдает за тем, как спят отступники. Он жаждет наказать их и выпустить огонь на волю. Девочка, которая разводила огонь, делала это неправильно, без уважения. Она — отступница. Она не следует Истинному Обычаю. Мальчик бросил в костер ветку, пнул ее ногой. Он тоже сбился с Пути. Повелитель узнает об этом. Повелитель чтит огонь, огонь чтит Повелителя. Повелитель накажет отступников.

Огонь священный. Огню должно поклоняться, ибо он — воплощение истины и чистоты. Избранный любит огонь за его жуткий свет и жажду поглотить Лес, за его внушающую ужас ласку. Избранный жаждет воссоединиться с огнем.

Ветер меняется, Избранный становится на колени перед огнем, чтобы испить его горечь. Он набирает в ладони пригоршни золы. Зола горькая, от нее становится тяжело в животе. В ней сила и в ней истина.

Раненый человек стонет во сне. Сон мальчика неспокоен, но девочка спит как убитая. А над ними на страже — Волк и вороны. Огонь оставлен без присмотра. Без должного уважения.

В груди Избранного закипает гнев.

Отступники — воплощение зла.

Они должны быть наказаны.