Бронзовый воин

Мишель Пейвер, 2016

После долгих странствий Гилас наконец возвращается в родную Акию вместе с Пиррой. Здесь им предстоит объединиться с повстанцами и вступить в решающую битву с Воронами. Но без кинжала Короносов врага не победить. Гилас и Пирра пытаются вернуть кинжал, но тут Гилас впервые нападает на след своей сестры Исси, пропавшей два года назад. Ему предстоит сделать трудный выбор, от которого зависит судьба всей Акии, и цена победы может оказаться слишком высока. Впервые на русском!

3

— Ты не из наших, — резко бросил Болотник, выходя из тумана.

Приземистый, с толстым пузом, он одет в грязную тунику из рыбьей кожи, а короткие руки и ноги обмазаны зеленой грязью, от которой несет болотом. На голове повязка, тоже из рыбьей кожи, а пухлое лицо покрыто той же зеленой жижей. Глаза у него выпученные. «Совсем как у лягушки», — подумала Пирра.

Мужчина ткнул острогой в египетский амулет на груди Гиласа:

— Чужаки с такими не ходят. И в ловушку их поймать не так-то просто, не то что тебя. А еще ни один Чужак не приведет сюда желтое чудовище, чтобы оно поедало нашу рыбу. Нет, ты не один из нас!

— Я с пика Ликас, — тихо ответил Гилас. — Но я тоже Чу…

— А ты? — Болотник ткнул пальцем в Пирру. — Ты-то уж точно не Чужачка!

— Я кефтийка, — с гордостью ответила Пирра. — Вороны — мои враги.

Собралась целая толпа Болотников: некоторые маленького роста, коренастые, другие повыше и потоньше, но все как один одеты в рыбью кожу и обмазаны грязью.

На Гиласа и Пирру нацелили еще больше острог.

— О кефтийцах мы ничего не знаем, — произнес один из Болотников с тем же гортанным акцентом. — На наши болота никому нет хода, кроме Чужаков.

— Пирра со мной, — возразил Гилас. — Куда я, туда и она.

Разбойница будто нарочно выбрала этот момент, чтобы выйти из камышей.

Послышался глухой ропот, некоторые с благоговением кланялись львице. Болотники расступились, давая ей дорогу, но как только Разбойница встала рядом с Гиласом, кольцо из острог опять сомкнулось.

Гилас положил руку на голову львицы. Только бы она вела себя спокойно!

— Не трогайте ее, — предупредил мальчик Чужаков.

— Нашел дураков, — резко бросил какой-то старик. — Скажи спасибо желтому чудовищу, из-за него ты до сих пор жив!

— Плавник, перо и шерсть, — вдруг загадочно произнес кто-то. — Пойдете с нами!

* * *

«Похоже, вождя у Болотников нет», — решила Пирра. Да и вообще, попробуй их различи: все в одинаковых туниках из рыбьей кожи, все покрыты вонючей зеленой жижей. У женщин поверх головных повязок намотаны другие, красноватые, сплетенные из травы, у мужчин — такие же, только грязно-коричневые. И все глядят на Пирру с одинаковой враждебностью. Глаза у них точь-в-точь как у лягушек. Даже руки на ощупь будто лягушачьи лапы — холодные и мокрые.

Болотники отобрали у нее и Гиласа оружие и загнали их на один из своих плотов. Пирра едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, когда чьи-то пальцы принялись ощупывать шрам в форме полумесяца на ее щеке.

Эхо куда-то запропастилась, и даже Разбойница, как ни странно, опять убежала. Неужели она не чувствует угрозу?

Чужаки ловко гребли шестами, прокладывая путь через болота, пока не добрались до помоста из плетеного камыша, хитро замаскированного среди ив и тускло освещенного камышовыми факелами. Гиласа и Пирру заставили сесть в середине, а Болотники расположились вокруг них на корточках. Рядом с Чужаками лежали остроги, нацеленные на пленников.

Принесли корзины c непонятным зеленым месивом. Почти все Болотники накинулись на это угощение, хватая еду руками и клацая острыми зелеными зубами. Даже во время трапезы они то и дело бросали на Гиласа и Пирру недобрые взгляды. Несколько человек сидели с безучастным видом, на еду они даже не взглянули. Их била дрожь. «Наверное, эти люди больны», — подумала Пирра.

Перед ней и Гиласом плюхнули корзину с тем же месивом. От него так воняло рыбой, что Пирра сморщила нос.

— Это что такое? — с трудом выговорила она.

— Лучше не спрашивай, — прошептал Гилас. — Просто ешь.

Оказалось, в корзине какое-то мясо, но запах от него исходил тошнотворный. Гилас заставил себя проглотить чуть-чуть. Пирра сунула в месиво палец, но ее тут же замутило.

Болотники сердито забормотали на своем резком наречии, и Пирре невольно вспомнилось копье со шлемом Ворона, с которого свисал окровавленный скальп. Девочка живо представила, как эти холодные мокрые руки хватают ее за волосы. И все-таки что за мясо в корзине?

Вдруг помост дернулся. На него запрыгнула мокрая Разбойница и принялась отряхиваться. Но вместо того чтобы схватиться за остроги, Болотники почтительно отодвинулись, давая ей дорогу.

Львица невозмутимо прошла мимо них, приветливо потерлась о Гиласа, коснулась носом носа Пирры и широко зевнула. Женщина с поклоном поставила перед львицей корзину рыбы, но Разбойница лишь села и принялась слизывать с лап грязь. Судя по раздутому животу, рыбы львица наелась вдоволь. Неужели Болотники ее уже накормили?

Тут Пирре пришла в голову мысль. Обращаясь к Чужакам, она спросила:

— Что значит «плавник, перо и шерсть»?

Лягушачьи глаза на грязных лицах часто заморгали.

— Нам известно, что означает «плавник», — проговорила одна из женщин.

— Мы видели, как Воронов спугнула огромная рыба, — прибавил мужчина.

— Ваше желтое чудовище — это «шерсть». А что значит «перо», мы не знаем.

Пирра облизнула губы:

— Кажется, я знаю.

Она подняла руку и свистнула, подзывая Эхо.

Болотники схватились за остроги. Разбойница чуть вскинула голову, потом продолжила вылизывать лапы.

Пирра свистнула еще раз.

К ее облегчению, из темноты спикировала Эхо. Пролетев прямо над головами Болотников, соколиха села на кожаную манжету на предплечье девочки. В отличие от Разбойницы Эхо отнеслась к посторонним настороженно: птица зашипела и расправила крылья, готовая взлететь в любой момент. Болотники принялись оживленно переговариваться вполголоса, но Пирра так и не поняла, лучше она сделала или хуже.

Тут к Гиласу обратился старик:

— Ты сказал, что твоя мать Болотница. Как ее звали?

— Не знаю, — произнес Гилас. — Я рос без нее.

И опять ропот: Болотников насторожил его ответ.

— Отца я тоже не знал, — с вызовом продолжил Гилас. — Единственное, что мне известно, — он из Горного Клана, однако он покрыл свой род позором, отказавшись сражаться с Воронами. — Тут лицо Гиласа дрогнуло. — Но я не такой. Мы с Пиррой уже два лета с ними боремся. Мы приплыли в Мессению, чтобы забрать у Воронов одну вещь и отыскать мою сестру. — На лице Гиласа отразилась целая гамма чувств. — Я кое-что увидел на болотах и понял, что она здесь.

— Вороны подчинили своей власти все земли, — вмешался еще один мужчина. — Они сражались с бунтовщиками на севере и одержали победу. Они всегда побеждают. Им помогает священный кинжал. Воронов никому не одолеть.

Гилас и Пирра переглянулись. Выходит, Болотникам известно о кинжале.

— А где он сейчас? — спросила Пирра.

Одна из девушек неопределенно махнула покрытой грязью рукой:

— Молодой повелитель-Ворон сейчас добивает бунтовщиков на севере.

Пирра даже не взглянула на Гиласа. И так ясно, что «молодой повелитель-Ворон» — это Теламон. Кто же еще?

Болотники заговорили все одновременно:

— Его отец Тестор погиб…

— Убит на севере, в сражении…

— Фаракс в Ликонии, подавляет восстание…

— Старик Коронос занял крепость Тестора в Лапитосе…

— Мало того, что у Воронов есть кинжал, — им еще и Злобные покровительствуют…

Тут многие вздрогнули и с опаской взглянули на ночное небо.

Одна из женщин вполголоса произнесла:

— В новолуние Коронос призвал Их. На красной вершине пика Ликас, в роще черных тополей он принес в жертву черных быков и сжег туши. Так он заслужил благоволение Злобных…

— И с тех пор в каждом порыве ветра слышатся жуткие вопли, — подхватил еще кто-то. — Даже в ясный день на землю падают тени, будто от облаков. Ужас окутал камыши, будто туман, а нас выкашивает болотная лихорадка…

— «Плавник, перо и шерсть», — повторила женщина. — Это заклинание защищает нас от Злобных, и, похоже, оно связано с вами. Поэтому вы останетесь на болотах и будете оберегать нас от бед.

* * *

Эхо улетела и устроилась спать на ближайшей иве. Разбойница стояла рядом с Гиласом и пристально смотрела круглыми золотистыми глазами на острогу, нацеленную мальчику в грудь.

Пирра предостерегающе дотронулась до плеча Гиласа, но тот лишь сбросил ее руку.

— Хотите удержать нас силой? Нет, так вы Воронов не одолеете и от Злобных не избавитесь! — с пылом произнес он.

— Откуда ты знаешь? — невозмутимо спросил один из Болотников.

— За пределами болот вам не уцелеть, — заметил другой. — Никто не станет вам помогать. Вороны предлагают щедрую награду за сердца желтоволосого Чужака и кефтийки со шрамом.

Пирра нервно сглотнула:

— Это что же получается? Они нас ждут?

— Кроме Болотников, вам положиться не на кого! — заключил мужчина. — Будете жить с нами.

— Мы не можем. — Гилас едва сдерживал злость. — Мы ищем мою сестру! Она здесь, на болотах, я знаю!

Чумазые лица Болотников ничего не выражали.

— Когда сестренка пропала, ей было девять лет, — дрогнувшим голосом проговорил мальчик. — Сейчас ей почти двенадцать. Волосы у нее светлые, как у меня…

— Когда пришли Вороны, несколько Чужаков сбежали с Гор на болота, — произнес старик и показал четыре коротких толстых пальца. — Четыре парня. Ни одной девочки.

Гилас продолжал, будто не слышал:

— С Исси никакого покоя — то болтает, то поет, то спорит. А еще она все время заводит дружбу с дикими зверями… Ее любимые животные — лягушки. — Голос мальчика дрогнул. — Я даже как-то раз вырезал лягушку на рукоятке ее ножа.

Пирре было так жаль Гиласа, что сердце разрывалось. Как же он хочет верить, что с Исси все хорошо!

Но старик только головой покачал.

— Одни парни, — повторил он. — Никаких девочек.

— Исси жива! — выпалил Гилас. — Если бы она умерла, я бы сразу узнал — мне бы явился ее дух!

Испуганные Болотники выставили остроги перед собой.

Гилас с вызовом глядел на них. Разбойница прижала уши, оскалилась и зарычала.

— Значит, «плавник, перо и шерсть»… — поспешила вмешаться Пирра. — Говорите, это заклинание? Откуда оно вам известно?

Болотники переглянулись, будто никто не хотел отвечать первым. Они опустили остроги.

— Летом, когда болота засыпало черным пеплом, приходила знахарка, — начал один из мужчин.

— Она многих вылечила от болотной лихорадки, — подхватила женщина. — Те, к кому привязывается эта болезнь, часто умирают, но знахарка научила нас готовить лекарство.

— Мы умоляли ее остаться, — продолжил мужчина. — Просили защитить нас от Злобных. Но она отказалась. Мы не осмелились удерживать ее против воли. Но прежде чем уйти, она дала нам обереги против Них.

Мужчина коснулся грязного мешочка на шее. Тут Пирра заметила, что все остальные носят точно такие же.

— Знахарка слушала духов, — прибавила женщина. — Она сказала: «Они придут с плавником, пером и шерстью. Они будут бороться со Злобными».

Пирра подтолкнула Гиласа локтем, но тот даже не обернулся. Гилас сидел, опустив голову, и то сжимал, то разжимал кулаки.

Видно, переживает из-за сестры.

— Куда ушла эта знахарка? — спросила Пирра.

Женщина указала направление.

— Она искала какое-то святилище в Горах на востоке. Мы уверены, что знахарка добралась до цели, потому что примерно в это же время Воронов, которые там обосновались, стал преследовать вор-невидимка. Наверняка это знахарка наколдовала.

— Вор-невидимка? — озадаченно нахмурилась Пирра.

— Он мал, как ребенок, и очень хитер. Разрезает бурдюки Воронов, портит их мясо, а потом оставляет свой знак — глиняную лягушку.

Тут Гилас оживился:

— Что?! Где этот вор?

— Там, куда ушла знахарка. Рядом со святилищем под названием Дентра.

— А вдруг это Исси? — вскричал Гилас. — Что, если она и есть вор-невидимка?

— Гилас, если Исси любит лягушек, это еще ничего не значит, — мягко произнесла Пирра. — Говорят же — причина в заклинании…

А про себя девочка подумала: может быть, Исси все-таки мертва, а знахарке служит дух девочки?

— Исси все время лепила глиняных лягушек, — не сдавался Гилас. — Другие животные ей не удавались! — Потом он обратился к Болотникам: — Отпустите нас! Я должен найти этого вора-невидимку!

— Нет! Останетесь с нами!

— Вы часть заклятия!

— Вы спасете нас от Злобных!

— От них спасения нет! — взревел разъяренный Гилас.

Эхо с криком слетела с дерева, а Разбойница зарычала и вонзила в помост когти. Пирра успокаивающе положила руку на загривок львицы и бросила на Гиласа предостерегающий взгляд.

— Как звали эту вашу знахарку? — спросила девочка у Болотников. — Откуда она пришла?

— А тебе-то какое дело? — выпалила старуха.

Пирра выпрямилась во весь рост:

— Я дочь Верховной жрицы Кефтиу, мне приходилось иметь дело со знахарками. Отвечайте!

— Она приплыла с острова, — нехотя проговорила женщина. — С того самого, который взлетел на воздух в тучах черного пепла. Знахарка говорила, что остров погубили Вороны и отныне цель ее жизни — отомстить им.

Сердце Пирры забилось быстро-быстро.

— А белая прядь у нее есть? Вот здесь? — Пирра коснулась волос на виске.

Болотники застыли как каменные.

— Ее имя Хекаби, — объявила Пирра. — Она с Талакреи. Мы ее знаем. Перед тем как остров разнесло, мы помогали спасти ее сородичей.

По толпе снова пронесся гул голосов.

— Хекаби очень могущественная знахарка, — прибавил Гилас.

— С ней лучше не ссориться, — заметила Пирра. — Хекаби наверняка не понравилось бы, что вы нас удерживаете.

* * *

Болотники сидели на корточках на почтительном расстоянии от гостей и наблюдали, как Разбойница посапывает во сне. Львица развалилась на спине, а Эхо сидела у нее на животе и выклевывала из шерсти подруги клещей.

Гилас и Пирра отошли к углу помоста, чтобы поговорить без посторонних ушей. Ночная песня сверчков зазвучала по-другому, кое-кто из болотных птиц уже просыпался: скоро рассветет.

Чужаки наконец согласились показать им дорогу. Вот только куда идти, когда они наконец покинут болота?

— Если Болотники не ошибаются, значит кинжал на севере, — вполголоса проговорила Пирра. — Теламон наверняка взял его с собой. А если ты не ошибаешься насчет вора-невидимки, Исси в восточных Горах, но наверняка мы этого не знаем. — Девочка поглядела на Гиласа. — Не можем же мы разорваться.

Мальчик сидел, скрестив ноги, и с угрюмым видом ковырял камышовый настил ногтем большого пальца. Пирра понимала, что в его душе борются противоречивые чувства. В первый раз за два года он напал на след сестренки, и что же ему теперь делать? Как ни в чем не бывало искать кинжал?

— Давай сначала поищем Исси, — предложила Пирра. — А за кинжалом можно и потом пойти…

— Как ты себе это представляешь? — не поднимая головы, буркнул Гилас. — Если упустим шанс добыть кинжал, сколько еще повстанцев погибнет? Это я виноват, что кинжал у Воронов! Я отдал его своими руками!

— Тут есть и моя вина.

— Неправда. Кинжал Теламону вернул я.

Пирра подумала о битве на Великой Реке в Египте. Вспомнила, как к ее горлу приставили нож, а Теламон крикнул Гиласу: «Бросай кинжал мне, или она умрет!»

— Жалеешь теперь? — тихо спросила Пирра.

— Выдумаешь тоже! Но из-за того, что я отдал кинжал, Вороны свирепствуют в Акии и повсюду истребляют бунтовщиков.

Гилас тяжело вздохнул. Потом сел прямо и расправил плечи.

— Я свое решение принял. Пойду искать кинжал.

Пирра застыла.

— Ты ведь хотел сказать «пойдем»?

Мальчик посмотрел ей в глаза:

— Пирра, мне кажется, нам надо разделиться.

Девочка похолодела.

— Это еще зачем?

— Болотники отведут тебя на восток, в Горы. Поднимешься на вершину, отыщешь святилище в Дентре и, если повезет, встретишь Хекаби — а может быть, даже Исси. А пока ты идешь к знахарке, Болотники укажут мне путь на север и я добуду кинжал.

— Ты, я смотрю, все продумал! — разозлилась Пирра. — А сам еще недавно твердил: куда я, туда и ты! Что, забыл?

— Пирра, ну ты же понимаешь — так удобнее всего.

— Нет, не понимаю! Но одно я знаю наверняка: что-то ты темнишь. Дело в твоих видениях, я угадала? Ты еще в Египте говорил, что они стали сильнее, и теперь ты боишься, что дальше будет только хуже и ты не сможешь защитить меня!

— А если и так, разве я не прав? — возмутился мальчик.

— Гилас, я сама в состоянии о себе позаботиться! Меня охранять не надо!

— Как хочешь, но будем делать, как я сказал, нравится тебе это или нет!

Пирру одолевали и гнев, и страх, и уныние. Отправиться одной в незнакомые Горы вместе с Болотниками! Знать бы еще, что у них на уме! Искать в чужом краю, вдали от родного Кефтиу, незнакомую девочку! Нет, в голове не укладывается! И Гиласа рядом не будет.

Хотелось крикнуть: «Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Неужто не понимаешь? Если разделимся, неизвестно, встретимся ли снова!»

Но гордость не позволяла Пирре спорить с Гиласом и тем более упрашивать его.

— Хорошо, — дрожащим голосом выговорила она. — Я буду искать Исси, а ты отправляйся за кинжалом.