Восхитительная Софи

Мишель Дуглас

Лайам испытал шок, когда незнакомка сообщила ему, что ребенок, которого она держит на руках, – его сын. Сможет ли он стать малышу настоящим отцом? Сможет ли ответить взаимностью влюбленной в него женщине?

Глава 4

Лайам остановился как вкопанный, увидев Софи, развешивавшую на веревке белье.

Но не вид выстиранных рубашки и джинсов, а крошечные трусики и футболка, болтающиеся рядом с ними — смехотворно крошечные, — заставили его замереть. Сердце его вновь охватила такая тоска о несбыточном, что ему пришлось сжать кулаки. А пеленки, эти смешные разноцветные пеленки, хлопавшие на ветру, мучительно напоминали о том, чего у него никогда не было.

Софи наклонилась над корзиной с бельем, затем выпрямилась, и ее каштановые волосы блеснули золотом на солнце. Лайам изумленно заморгал: она выстирала его рабочую блузу!

Мир покачнулся. Лайам стиснул зубы, но сразу же приказал себе успокоиться. Похоже на домашнюю идиллию, но он знал, что это всего лишь иллюзия. Нельзя поддаваться ей.

По словам Софи, она узнала о ребенке сестры всего два дня назад. Здесь кроется какая-то тайна, но, судя по всему, женщина еще не готова все ему рассказать. И в то же время она изо всех сил старается помочь Гарри…

Лайам улыбнулся. Какой забавный танец Софи исполнила вчера! Она вложила в него всю свою душу. И завоевала сердце малыша…

Он хочет, чтобы Гарри стал частью его жизни. Он мечтает залатать в своем собственном сердце зияющую дыру, появившуюся после предательства Белинды.

Он должен сделать это в память о Лукасе. Он должен сделать это ради своей семьи. Гарри не только исцелит его сердце. Кровь застучала у Лайама в висках. Гарри поможет ему искупить вину.

Им с Софи надо поговорить!

— Эй, привет!

Он вздрогнул и обнаружил, что она смотрит на него, держа пустую корзину на бедре.

Софи неуверенно прикоснулась к верхней пуговице блузки.

— Прячешься в кустах?

— Я… э-э-э… наслаждаюсь видом.

Она заморгала. Лайам показал на выстиранное белье.

Софи рассмеялась:

— Неужели это выглядит красиво?

Ярко-оранжевые, желто-зеленые, кобальтовые и алые пеленки развевались на сильном ветру, словно флаги.

— Очень празднично, — заявил Лайам.

— Ты рано вернулся. Бетти сказала, что мы не увидим тебя до ланча.

— Я хотел проверить, все ли в порядке с тобой и Гарри.

— Все в порядке! Мы уснули мертвым сном, как только добрались до кроватей. И спали до восьми часов утра.

Один уголок его рта расслабился, утратив обычную жесткость.

— Невероятно! — поддразнил Лайам.

— Послушай, я знаю, в котором часу начинается рабочий день. Вам с Бетти надо вставать в пять, в крайнем случае в половине шестого.

— Сейчас мы готовимся к осмотру скота.

— Осмотру скота? — В глазах ее заиграли веселые искры. — Как интересно!

Осмотр скота был трудным делом. Лайам, как любой фермер, любил это время. Улыбка Софи говорила о том, что ей это тоже нравится.

Софи, похоже, чувствовала себя здесь как дома. В отличие от Белинды.

— Лайам, мне хочется сказать несколько слов по поводу прошлой ночи.

— Да?

— Я очень благодарна тебе за помощь с Гарри. Еще немного — и я сошла бы с ума.

— Мне было нетрудно.

Лайам вновь вспомнил забавный танец, взглянул на разноцветные пеленки, развевающиеся на ветру, и его наполнило ощущение спокойствия и радости. Вчера вечером к его груди прижимался крошечный живой комочек — племянник. И нечто, казалось, давно умершее стало оживать в душе Лайама.

Конец ознакомительного фрагмента.