Рожь во спасение

Миша Сланцев

В сборнике отразилась жизнь российской провинции и действующих или бездействующих лиц, прототипами которых стали наши современники. В книгу вошла повесть «Рожь во спасение», навеянная темой домашнего изготовления алкогольных напитков. Между прозаическими текстами размещены лирические интермедии – стихи Андрея Цухлова, который взял для прозы псевдоним «Миша Сланцев». Таким образом, эта книга – воплощение раздвоения авторской личности на прозаическое и поэтическое составляющие творчества.

© Миша Сланцев, 2021

ISBN 978-5-0053-7475-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Вещицы» от Сланцева

Вместо предисловия

Когда поэт обращается к прозе, это всегда на пользу музе. Ведь тот, кто вострил свое перо в стихах, знает цену свежим образам, краткости таланта и живым деталям, которые — будто кислород для сотворения новых миров.

Андрей Цухлов — известный ульяновский поэт. Его стихотворения мне нравятся, это правда: в них светятся юмор и мягкая ирония, черты настоящего и милого прошлого. От них хочется жить, их хочется перечитывать… Но проза? Проза — это другое. Тут другой ритм восприятия, совсем иной подход к писательской работе и, конечно, новая аудитория, новые читатели. Признаюсь: привыкать к «прозаическому Андрею» мне было сложно. Всё почему-то думалось, что не его это стихия, здесь он не тот, какой-то непривычный. Не случайно, что автор даже сменил себе имя для рассказов и повестей, превратившись в Мишу Сланцева.

Но потом моё мнение изменилось. Почему? Да потому, что сланцевская проза увлекает. Есть в ней то, чего нельзя найти в стихотворениях Цухлова: муза его — поэтическая, с взлохмаченной головой и легкой поступью — вдруг обрядилась совсем в другие одежды. Помятый пиджачишко мелкого чиновника Павла Клочкова из «Кота Батона»; садово-дачный «прикид» обычного горожанина Егора Колобова из «СНТ „Яблонька“»; потёртая сумка почтальонки Лены из «До востребования». Всё это — по-чеховски точные приметы новых героев, обычных людей нашего времени, которые ежедневно катаются на маршрутках на нелюбимую работу, думают о зарплате, ускользают от жён в гаражи, ошибаются так, как ошибаемся мы все — в покупках, в выборе друзей и… судьбы.

Вместе с новой одеждой муза Андрея Цухлова приобрела и другие атрибуты — к примеру, отличный небольшой сатирический хлыст и новую оптику — этакий микро — и макроскоп, превращающий повседневные детальки бытия в фантастические картины, которые позволяют уловить в реальности то, что ускользает от среднего наблюдателя.

Вот, к примеру, рассказ «СНТ Яблонька». Двое приятелей отдыхают на даче и мирно беседуют за «рюмкой чая». О чём? Да обо всём на свете — о том, о чём обычно говорят мужчины: о политике, о детстве, о том, что раньше камни были тверже, а деревья выше.

А потом главный герой — Егор Колобов — возвращается домой на стареньком ПАЗике вместе с другими дачниками-пенсионерами. Ну и что? Что тут такого? Да вот только возвращается он совсем в другую реальность и иное время — в страшный мир параллельного Белогорска, родного городка Егора. Из лета — в зиму, из мира людей — во вселенную странных синих созданий с хоботами.

«Сотрудница ЗАГСа выглядела любопытно. Тело вроде было человеческим, а вот лицо… Она словно надела на себя дурацкую маску синего цвета, вместо носа болтался небольшой хобот, глаза были огромные, уши по-заячьи свисали. Складки, морщины, ни одного волоса. Цвет кожи рук и шеи тоже был синим. Огромный рот, как рана от сабли, перекашивал лицо под углом в 45 градусов. Мясистые губы шлёпали друг об дружку, как два слипающихся блинчика».

Что ожидает читатель после такого описания? Наверное, особого поведения хоботливых созданий, чего-то необычного, инопланетного. Но что это? Что это там говорит инопланетная «сотрудница ЗАГСа»?

«Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным, — синяя с хоботом наискось улыбнулась и, казалось, опоясала ртом всю свою физиономию.

— Прошу ответить вас, невеста.

— Да.

— Прошу ответить вас, жених.

— Да…».

Фантастика, фантастические персонажи почти везде у Сланцева ведут себя именно так: они заостряют, гиперболизируют едва заметные черточки и штрихи обычной реальности. Слишком у нас замылился глаз на повседневность, слишком быстротечна наша жизнь, и ее детальки — ускользают.

«Клочков приехал на работу сегодня раньше всех. И это хорошо. Никто не отчитает за опоздание и притом можно посидеть десять минут в тишине. Именно тишины так не хватало в этом кабинете, не говоря уже о покое. И ладно бы все чем полезным бы здесь занимались, а то ведь бумажки плодят, никак не влияющие на жизнь, на школьников, на их родителей, на учителей…».

Это описание одного рабочего дня из жизни Павла Петровича Клочкова — героя «Дорожной карты кота Батона». Таких обычных дней у каждого из нас — хоть отбавляй. Но как подаёт это автор? Здание Минобра вдруг превращается в арену компьютерной «игры-стрелялки», где начальники — злобные монстры-полубоги, а офисный планктон типа Клочкова — геймер, задача которого — выжить любой ценой. Образ главного героя параллелится с ещё одним персонажем повести — вальяжно-толстым котом Батоном. Он, как и Павел Петрович, постепенно осознаёт, что так жить дальше нельзя: нужно меняться, надо взлететь, перепрыгнуть через самого себя. Иначе — смерть духовная и душевная, иначе размеренный ритм «дом — работа», «от дивана — к тарелке» задушит и убьёт самое лучшее, бытие протухнет и обессмыслится.

Фантастика есть и в ключевом произведении сборника — повести «Рожь во спасение». Там она предстаёт в форме видения героя Ивана Окрошина — охранника в супермаркете, которому вдруг открылась почти апокалиптическая истина: изменить всё вокруг к лучшему можно через простое увлечение, хобби, через обыкновенное желание сделать хороший продукт — для себя и своих друзей.

В видении Окрошина мир преобразуется через самогоноварение — сотворение качественного алкогольного напитка, который пусть и чуть-чуть, но приоткрывает заветные глубины русской души и национальной идеи.

Конечно, это еще и сатира, причем сатира умная, зацепляющая в свой круговорот, невероятное самогонное «варево», все важные и актуальные подробности дня сегодняшнего — от плохих, поддельных продуктов из супермаркетов до взаимоотношений России с Китаем и США. Именно в этом особом сланцевском сочетании — макроскопической фантастики и повседневной сатиры — и заключается, на наш взгляд, ключевая черта прозы Андрея Цухлова.

Вообще, сам этот сборник — очень гармоничный, это не солянка из разных текстов, а произведения с похожими героями и стилем. Там везде просвечивает главный образ — homo normalis, человека обычного, не сказать что «маленького», но своего, похожего на меня и на тебя, того, с кем можно пропустить рюмашку, кому можно позвонить в любое время дня и ночи…

Но, конечно, не всё так просто. За ним, за обычным Егором, за мной и тобой, таится и Неегор — подсознательная, тайная, хоботливая часть нашей повседневности и души.

С ней не обязательно нужно бороться, но лучше всё-таки знать о ее существовании, контролировать её и изучать. В ином случае настанет день, когда вы сядете в очередную маршрутку или старенький дачный автобус и до своей остановки доедете уже совсем иным человеком — постаревшим, с потускневшим взглядом. И вопрос, главный вопрос — а зачем мы все здесь, на что это я потратил эти 60—70 лет отпущенного мне срока — обязательно возникнет. И каждому из нас так или иначе придется на него отвечать…

Кто знает — может, цухловско-сланцевские «вещицы» помогут нам в этом?

Евгений Сафронов, кандидат филологических наук, член Союза писателей России