Репродукции картин малоизвестного художника

Михаэль Фартуш

К молодому следователю Коршунову попадает на дорасследование дело десятилетней давности о пропаже из пионерского лагеря вожатого Дениса. Уже с самого начала Коршунов осознаёт, что это дело касается и его лично, т.к. у него начинаются видения того, что происходило в то время.

Глава 2

Молодого следователя Виктора Коршунова начальник отдела вызывал к себе не часто. Но, если уж вызывал, то ничего хорошего от этого приглашения никогда не было. Как правило, следователи ругали за медлительность в расследовании простых дел, за несоответствие служебной должности и прочее несущественные оплошности в работе. Поэтому Виктор воспринимал походы в кабинет к начальнику очень болезненно и с опаской. Коршунов служил в отделе уже два года, ему поручали совсем простые с точки зрения криминалистики дела, как правило это были кражи, мошенничество в не очень крупных размерах, хулиганство или бродяжничество. В девяностых годах, когда страна погрузилась в пучину хаоса, криминальных разборок и передела имущества заниматься столь незначительными делами для молодого следователя было очень обидно. Но просить, чтобы ему доверили какое-нибудь громкое скандальное дело, он не решался, так как видел чем могут закончиться расследования подобных дел.

Начальник отдела Константин Иванович был очень строгим и злым мужчиной, он очень часто повышал голос на подчиненных и уже совсем не терпел когда ему возражали. Он становился взрывоопасным и мог наговорить кучу обидных вещей оппоненту. Виктора он встретил не доброжелательным взглядом и жестом попросил того сесть.

— Есть очень интересное и необычное дело, — Константин Иванович бросил пыльную папку на стол поближе к Виктору. — Можешь ознакомиться.

Виктор понял, что разговор окончен и встал, чтобы покинуть ненавистное ему помещение.

— Ты что совсем сумасшедший, — брызгая слюной зло пробурчал начальник. — Куда ты собрался? Я ещё не закончил.

Коршунов недовольно сел на место.

— Десять лет назад у нас в разработке было дело об одном пропавшем без вести, — продолжал далее Константин Иванович. — Молодой человек работал вожатым в пионерском лагере и ночью неожиданно исчез. И больше не появлялся. Мы, естественно, провели комплекс необходимых поисковых и следственных мероприятий, но самого человека, а также его тела так и не обнаружили. И вот два дня назад местные жители обнаружили недалеко от бывшего пионерского лагеря полностью разложившийся труп. Мы предполагаем, что это труп бывшего вожатого. Тебе предстоит выяснить это окончательно. Скелет находится в Бюро медицинской судебной экспертизы, нужно срочно найти мать этого молодого человека, если она еще жива, провести анализ и так далее. Обо всех этапах в следствии будешь докладывать мне лично. Вопрос очень пикантный. Дело было закрыто за недостатком улик. Выяснить сейчас, был ли это несчастный случай или совершенное преступление не представляется возможным, поэтому, пожалуйста, никакой самодеятельности. В папке ты найдешь всю информацию об этом деле.

— Мне можно съездить на место преступления? — нерешительно спросил Виктор.

— Следователь не должен задавать такие вопросы, — неодобрительно прошипел начальник. — Ты сам должен решать, что тебе делать и как. Но еще раз повторяю, никакой самодеятельности и держи меня всегда в курсе дела.

— Как дела у самого лучшего следователя в городе? — молодой журналист Антон Савелов в последнее время постоянно задавал этот ироничный вопрос Виктору, дабы его немного позлить.

Однако Коршунов никогда не поддавался на провокацию и отвечал вопросом на вопрос:

— А как поживает самый известный журналист?

На этом словесная перепалка заканчивалась. Виктор и Антон дружили уже очень давно, ещё со школьной скамьи. Один окончил Академию полиции, другой факультет журналистики университета. Казалось, судьба должна была разлучить бывших приятелей. Но по какой-то странной и счастливой случайности, они по распределению попали в один и тот же город и снова встретились. Во время первой тёплой встречи в недорогом ресторане, друзья решили сообща снимать квартиру и жить вместе. Так было дешевле. Благо, что ни один, ни другой к этому времени не обзавелись семьями.

Намётанный взгляд Антона сразу же заметил увесистую папку на столе Виктора. Любопытный журналист подошёл поближе.

— Взял работёнку на дом? — усмехнулся он. — Разве вам можно выносить документы из отдела.

— Это дело из архива. Я подписался, что верну его в целости и сохранности.

— Вот как! — интерес Савелова нисколько не ослабевал, но взять папку без ведома хозяина, он не решился. — Тебе поручили дорасследовать дело о громком заказном убийстве?

— Какое там! — махнул рукой Коршунов и сразу же догадался, что нужно приятелю. — Я надеюсь, ты интересуешься не с профессиональной точки зрения.

— Боже упаси! — Антон клятвенно сложил руки на груди. — Один раз я уже тебя подставил, опубликовав маленькую заметку, когда дело ещё не было закрыто. Больше этого не повторится.

— А я из-за тебя лишился премии и получил « строгача». Благо, что преступление было не очень тяжким. В противном случае, меня могли с треском уволить из органов.

— Повторяю, я совершил глупость и больше подобного совершать не буду, — виновато процедил Антон, надеясь на снисходительность своего друга.

Как же ему хотелось заглянуть в эту папку, полистать её, ознакомиться с протоколами допросов, следственных мероприятий, результатов экспертиз. Виктор наблюдал за приятелем сбоку и едва-едва усмехался. Он отлично знал своего друга и понимал, что тому нужно. Выдержав театральную паузу, Коршунов на радость Савелова произнёс:

— Ладно. Бери стул. Будем вместе изучать эту папку. Только прошу тебя никому ничего не рассказывать.

Ничего особенного в этой папке мне было: набор стандартных бланков аккуратно и тщательно заполненных. Из этих всех документов следовало, что вожатый, которого звали Денис пропал почему-то поздно вечером, притом он сказал, что догадывается, где находится пропавший накануне мальчик из его отряда.

Странно, очень странно, — заметил Виктор. — Значит Денис пошел искать пропавшего мальчика.

— Я тоже не понимаю этого, — поддержал своего приятеля Антон. — Значит у вас в архиве должно быть еще одно дело об исчезновении ребенка

— Я, конечно, спрошу об этом у начальника. Ясно, что оба исчезновения были связаны между собой, но почему-то не объединены в общее дело. Неужели работники лагеря вызвали полицию только тогда, когда пропал вожатый.

— Возможно они не хотели поднимать лишний шум и решили обойтись своими силами, — сделал предположение Савелов. — А ты говоришь, что тебе совсем не интересные дела достаются. Тут есть какая-то тайна, которую тебе не мешало бы раскрыть.

— Так любое преступление это тайна, — улыбнулся Виктор. — Вот где мне теперь искать свидетелей и маму потерпевшего. Да еще Константин Иванович сказал, чтобы я не занимался самодеятельностью. Я должен подтвердить или опровергнуть, что труп найденный два дня назад является трупом Дениса и больше ничего.

— Мы ведь можем провести неофициальное расследование, ведь тебе разрешено сделать копии этих всех документов.

— Ты всё-таки хочешь, чтобы меня уволили из органов, — недовольно буркнул Виктор. — Чтобы проводить подобное расследование нужно очень много времени и ресурсов, и человеческих и материальных. Это же снова надо опрашивать всех свидетелей, а ведь прошло уже десять лет и многие не помнят подробностей всего того, что произошло.

— Ты прав, — согласился Антон. — Тебе нельзя этим заниматься. Но своё журналистское расследование могу провести я. Вот смотри, ещё интересная бумажка» выборочный опрос жителей села Ситовка». Скажи, а зачем надо было местных жителей опрашивать?

— Это стандартная процедура в таких случаях, — ответил Коршунов. — Мало ли что? Может кто-то что-то видел, что-то слышал, может где-то посторонний лазил по селу или в окрестностях. Когда происходит какое-то преступление в доме, то тоже опрашивают всех соседей. Не думаю, что в этом документе есть что-нибудь интересное. Как правило, никто ничего не видел и не слышал.

— Так тут местные жители в один голос утверждают, что пропавших надо искать в «раненом» лесу, — воскликнул, обрадовано Антон.

— Что за лес с таким странным названием? — Виктор выхватил документ из рук приятеля. — Да, действительно «раненый». Завтра я возьму все свежие документы по этому делу: осмотр и описание места обнаружения трупа, опрос свидетелей. Может быть что-нибудь и прояснится. А вообще мне придется туда поехать, поговорить с людьми и узнать, что это за такой лес со странным названием.

— Я охотно бы составил тебе компанию, — выразил надежду Антон. — Но ты, видимо, не хочешь, чтобы я поехал вместе с тобой.

— Почему бы и нет. Вместе веселее, — обрадовал друга Коршунов. — Вот я нашёл адрес матери этого Дениса. Если она никуда не переехала, то это будет очень хорошо. Вот с ней надо поговорить в первую очередь.

К счастью Виктора, мать Дениса не поменяла номер телефона и адрес проживания. Правда она наотрез отказывалась встречаться со следователем, обвиняя силовые структуры в бездействии. Однако, Коршунову удалось уговорить женщину встретиться с ним и он, не откладывая дело в долгий ящик, отправился по адресу.

Виктор представлял Валентину Наумовну, так звали мать Дениса, пожилой сухопарой старушкой с седыми волосами. Но оказалось, что женщина была не такой уже старой, довольно симпатичной, высокорослой и широкой в плечах. Она больше походила на мужчину, чем на женщину.

— Это я вам звонил. Меня зовут Коршунов Виктор, — представился следователь, внимательно разглядывая Валентину Наумовну.

— Догадалась уже, — недовольно буркнула женщина. — Ещё пока нахожусь в трезвом рассудке, проходите.

Мать Дениса расступилась, пропуская неожиданного гостя в квартиру.

— Для следователя вы очень молоды, — констатировала она.

Женщина указала жестом на стул и села рядом.

— Я, конечно, расскажу вам всё что произошло десять лет назад, но я очень настороженно отношусь к работе вашего учреждения, уж извините за прямоту. Следователь, который вел это дело до вас, очень быстро поспешил сдать его в архив, до конца ничего не выяснив. И вот все эти годы я мучаюсь, жив мой сын или нет, был ли это несчастный случай или убийство? На все эти вопросы я за это время так и не получила ответа. Если мой сын мертв, то я хотела бы его хоть похоронить по-человечески, если он жив, то найти его и обнять.

— Собственно, поэтому я и здесь, — Виктор подбирал тщательно слова, чтобы никоим образом не травмировать лишний раз женщину.‒ Дело об исчезновении вашего сына направлено на дорасследование, в связи с тем, что в окрестностях села Ситовка, где раньше находился пионерский лагерь, обнаружен разложившийся труп. Мы предполагаем, что это труп вашего сына, но для этого нам нужны неопровержимые доказательства и поэтому необходимо произвести биологическую экспертизу и опознание.

— Где сейчас мой мальчик? — вдруг неожиданно заплакала Валентина Наумовна.

— Мы не уверены, что нашли вашего сына. Это стандартная процедура, в которой нужна ваша помощь. Не хотите рассказать немного о своём сыне.

— Я хотела рассказать всё о нём ещё десять лет назад, но меня почему-то никто не хотел слушать.

— Расскажите сейчас, — попросил Коршунов. — Я внимательно выслушаю вас, тем более ваш сын почти мой ровесник.

— Я практически воспитывала его одна, — тяжело вздохнула женщина, вытирая неожиданно нахлынувшие на глаза слезы. — Его отец был хорошим человеком, ничего плохого о нём сказать не могу, но у нас не сложилась счастливая семейная жизнь. Мы были очень разными с ним, хотя и любили друг друга. Мы развелись, когда Денису было пять лет. Как сейчас принято это называть, причина развода бытовые недоразумения. Я очень экономная женщина, не трачу деньги направо и налево, покупаю только то, что необходимо в данный момент и всегда хорошо умею считать свою прибыль и расходы. Отец же Дениса был мотом, он покупал любую понравившуюся ему вещь. Кроме этого, он серьезно занимался фумофилией. Это когда человек собирает курительные принадлежности: курительные трубки, кисеты, портсигары, табакерки. Сам он не курил, но у его отца уже была небольшая коллекция таких предметов и, видимо, он заразил ею и сына. Понятно, что такой вид коллекционирования требовал какого-то вложения денег и Женя никогда не экономил на этом. Практически вся его зарплата уходила на это увлечение. Ещё когда мы встречались, я знала о его хобби, но не думала, что это настолько серьезно. Когда я пыталась поговорить с ним на эту тему, то встречала стену непонимания с его стороны. В конце концов, мы серьезно поссорились и развелись. Женя — хороший отец, никогда не задерживал нам алименты, встречался с сыном, дарил ему подарки. Но потом в его жизни появилось другая женщина, и он переехал в другой город. После этого Женя и Денис не встречались, он, правда, писал первое время письма и мне, и сыну, но потом его следы окончательно потерялись.

— Денис не очень переживал в результате вашего развода? — спросил Виктор.

— Нет, он был с детства очень умный и всё понимал, тем более до двенадцати лет отец практически был рядом, они встречались почти каждую неделю. Уже потом он воспринял переезд отца, как предательство, но тем не менее понимал его.

— У него не было мысли найти отца? — задал очередной вопрос Коршунов.

— Не думаю, он никогда это не озвучивал вслух. Вполне возможно, что в глубине души он хотел снова с ним повидаться, но никаких попыток не предпринимал. Денис с отличием окончил школу и еще с детства просто грезил профессией учителя. Не знаю, почему у него такая тяга была к педагогической деятельности, ведь у нас в семье никогда не было людей такой профессии. После третьего курса их на два месяца отправили на практику вожатыми в пионерский лагерь. Получилось так, что он и его очень хороший приятель Вова получили распределение в одно и тоже место. Денис был так рад, что чуть ли не прыгал от счастья. « Теперь мне не будет так скучно», — говорил он. Если бы я знала, чем закончится эта практика, я бы никогда его туда не послала. Оформила бы справку от врача, сделала бы что угодно, только, чтобы он туда не поехал.

Нахлынувшие воспоминания были очень неприятными для женщины и она, низко опустив голову, зарыдала.

— Вам никогда не понять боли матери, потерявшей единственного сына. Это горе, которое несравнимо ни с чем. И я никому не желаю пережить того, что пережила я сама. Первый месяц прошёл нормально и сын приехал на пару дней во время пересменки, а потом поехал на вторую смену. Именно, в июле месяце это всё и случилось. Как раз когда до окончания практике оставалось всего одна неделя. Поздно вечером мне позвонили и сообщили, что этой ночью мой сын куда-то пропал и поиски по горячим следам не дали никакого результата. Я сначала восприняла это всё несерьёзно. Мало ли что могло произойти и всё надеялась, что через день-два он объявится. Но проходило время, а никаких вестей от моего сына не было и тогда я стала серьёзно волноваться. Я каждый день бегала к следователю, меня знакомили с материалами дела и утешали, что не так всё плохо, что мой сын найдётся в ближайшее время. Я видела, что никому нет дела до моего Дениса. Я встретилась с его приятелем Вовой в надежде, что он мне что-то поведает. И узнала массу интересных вещей. Оказывается, накануне из пионерского лагеря пропал мальчик. Денис сказал, что знает где его искать и поздно ночью направился на поиски и больше не вернулся.

— В этой истории очень много не стыковок, — признался Виктор. — Исчезновение мальчика и вашего сына были связаны между собой, но почему-то не объединены в общее дело и мне предстоит выяснить, почему это так? Скажите, а я могу поговорить с этим Вовой? Вы поддерживаете с ним связь?

— Вова очень тяжело переживал случившееся. Сейчас он работает в школе, я знаю, где он живет. Он женился, имеет двоих детей, а мне уже наверное не суждено дождаться внуков. Когда я могу увидеть своего сыночка?

— Я думаю, что это произойдет завтра. Вас обязательно вызовут, — ответил следователь. — Поверьте мне, я сделаю всё возможное, чтобы выяснить произошедшее с вашим сыном.

— Десять лет назад мне обещали то же самое, но, к сожалению, ваши коллеги не выполнили своих обещаний. Мой сын был добрым, отзывчивым человеком. Он никогда ни с кем не ругался, не имел врагов. Я помню в классе шестом на день 8 марта он подарил мне огромный букет цветов. Для меня это было очень неожиданно. Я всё пыталась выяснить, откуда у подростка могли быть деньги. Но он отмалчивался и не признавался. Позже я узнала, что он почти целый месяц не тратил денег на школьные обеды. Он голодал, чтобы сделать мне приятное к празднику. Когда он вручил мне этот букет цветов, я видела в его глазах столько любви и восхищения, столько нежности и счастья. И тогда я поняла, что воспитываю настоящего мужчину и человека. Когда я немного приболела он ухаживал за мной, готовил пищу, хотя этому я его никогда не учила. Вы не представляете, каким заботливым он был. Уже обучаясь в институте он нашёл себе подработку. Я не хотела, чтобы он работал. Тяжело всё-таки учиться и работать одновременно Но он и слушать ничего не хотел и говорил, что ему стыдно постоянно брать деньги у матери. Если бы я только знала, что произойдет такая трагедия. Но материнское сердце не подсказало ничего.

— В том, что случилось с вашим сыном, вашей вины абсолютно нет. Это могло быть простое стечение обстоятельств.

— Я понимаю, но за десять прожитых лет без своего сына я так и не отошла от той боли и разочарования. Что может быть страшнее, чем потерять единственного своего ребёнка. Мой милый мальчик, не уберегла я тебя от жестокости и цинизма современного мира.

Валентина Наумовна снова начала вытирать глаза от слез.

— Может быть, вы хотите чаю или кофе, — неожиданно предложила она. — Я вижу, что вы человек хороший, но в нашем мире быть просто хорошим человеком недостаточно.

Не дожидаясь ответа женщина встала и вышла на кухню.

— Так, что вам чай или кофе? — спросила она вполоборота. — Я вчера напекла пирожков с творогом. Дениса очень любил их. Хочу и вас угостить.

Виктор немного растерялся от неожиданного приглашения. В начале разговора Валентина Наумовна приняла его очень враждебно, но сейчас воспоминания о своём сыне немного растопили её сердце.

— Если у вас есть чёрный нерастворимый кофе, то небольшую чашечку с одной ложкой сахара, — ответил молодой человек.

Через несколько минут разговор возобновился.

— У вас есть родители? — спросила женщина.

— Мой отец умер молодым от лейкемии, когда я был еще маленький. Меня тоже мама воспитывала одна до тех пор, пока не вышла замуж во второй раз.

— Где сейчас ваша мама?

— Они живут в Киеве. Мама, отчим Руслан и двое моих сестер.

— А вы значит решили перебраться в наш город?

— Я попал по распределению сюда. И мне тут понравилось. Городок чистый, уютный, с прекрасными жителями.

— Что правда — то правда, — с гордостью подтвердила женщина. — Все, кто приезжает в наш город, влюбляются в него. Хотя таких городов очень много на Украине. Как вам мои пирожки?

— Вы знаете, моя мама тоже любит их печь, но у ваших какой-то особый вкус. Интересно узнать, что вы добавляете в творог?

Валентина Наумовна лукаво улыбнулась и, махнув рукой, честно призналась:

— Никакого особого рецепта у меня нет. Просто я все эти десять лет, когда пеку пироги, думаю о своём сыне и надеюсь, что на этот раз он придет и попробует их. Но каждый месяц происходит всё одно и то же, я сама съедаю их и виню себя за излишнюю легкомысленность и глупость, но проходит месяц и я снова с надеждой их выпекаю. Но в этот раз, вместо сына ко мне пожаловал другой парень, который, я надеюсь, поможет мне разобраться в том, что произошло с моим сыном.

— Я обещаю вам разобраться в этом, но мне нужно знать кроме Вовы у Дениса были еще друзья, знакомые, может быть любимая девушка.

— Училась с ним одна вертихвостка, — недовольно пробурчала Валентина Наумовна. — Первый год учебы он всё бегал за ней, а она раз и выскочила замуж за другого. Вот такие современные девушки и слава Богу — мне она очень не нравилось. Конечно, мой сын ей не подходил, она искала богатого, зажиточного. Слишком завышенные у неё требования были.

— А больше ни с кем не встречался?

— Не знаю. Меня он не торопился посвящать в свои планы. Хотя, я думаю, после случая со Светланой его девушки стали интересовать меньше, а учёба больше.

— Вы с его одногруппниками были знакомы?

— Один раз он пригласил к себе несколько человек в гости на день рождения. Но, честное слово, я даже не запомнила, как их всех зовут.

— Спасибо за кофе и пирожки, — поблагодарил молодой человек.

— Пожалуйста, приходите еще. Я так понимаю, вы один живёте в нашем городе. Тяжело наверное одному.

— Я снимаю квартиру со своим другом. Вдвоём нам веселее.

— Ваш друг тоже следователь?

— Он журналист. Мы учились вместе с ним в школе, а потом оба, как ни странно, попали по распределению в один и тот же город.

— Это, видимо, судьба, — констатировала Валентина Наумовна. — Я не очень-то люблю журналистов, впрочем как и следователей. — Честно призналась она. — В одной газете напечатали небольшую заметку о моём сыне. Так, этот журналюга не только перепутал имя моего сына, но и насочинял всяких небылиц про него. Я хотела подать в суд на газету, но потом передумала. Я пришла в редакцию, посмотрела в глаза этому недоумку, высказала всё, что я о нём думаю. И представляете, после моих слов у него не было никакого раскаяния, никакого сожаления о случившемся, никаких эмоций, он просто тупо смотрел на меня и ехидно улыбался.

— Это произошло после исчезновения вашего сына?

— Да. Через полгода. Как сейчас помню, его тупое выражение лица, не выражающее никакого сострадания и боли. Я надеюсь, ваш друг не напишет ничего подобного.

— Мой друг профессионал и очень порядочный человек. И, если он захочет написать статью о вас и вашем сыне, то обязательно ознакомит вас с набранным материалом.

— Не стоит это вообще, — задумчиво промолвила женщина. — Мне будет достаточно, если вы найдёте моего сына живым и невредимым или хотя бы предоставите мне его тело. Сначала мне было очень тяжело, очень больно, очень обидно, а сейчас время потихоньку залечивает прежние раны. Может быть, ещё чашечку кофе?

— Нет, спасибо. Пирожки ваши очень вкусные, но мне пора. Очень много дел. Я надеюсь, мы завтра с вами встретимся и кое-что уже разрешится.

— Постойте. Не уходите так быстро. Побудьте со мной. Я ещё много чего могу рассказать вам о своём сыне, если вам это очень интересно. Вы понимаете, за всё это время мне не с кем было поговорить о Денисе. Каждый человек занят чем-то своим, своими проблемами, своей радостью и мы очень часто не замечаем, что рядом живут люди, которым требуется помощь и поддержка. Им не надо материальных благ, высокой должности, больших зарплат, славы и почёта — надо только одного, чтобы кто-то внимательно их выслушал. А вот такого внимательного и чуткого собеседника, как раз большинству нам и не хватает. Мы стали слишком циничны, слишком расчетливы, слишком жестоки. Нам наплевать на чужие проблемы, на чужую беду, чужое горе. А ведь нам многого не надо. Чуть-чуть внимания, заботы, нежности и всё многообразие красок мира предстаёт в другом цвете, в другой реальности.

Пришлось Виктору остаться ещё на полчаса и послушать новые история о жизни Дениса. Потом он поехал в отдел, взял новые документы по этому делу и договорился с экспертами о проведении опознания.