Роуз Коффин

Михаэль Козловски, 2019

Когда Роуз оказалась в Эпперсете, она решила, что попала в сказку. Ещё бы! Она встретила мальчика с золотой кожей, живое дерево и ещё множество удивительных существ, которые радовались её появлению и восторгались ею. Дома Роуз такого никогда не испытывала – там были одни лишь тычки, презрение и равнодушие. Однако очень быстро очарование развеялось – в Эпперсете Роуз ждало вовсе не спасение и всеобщая любовь. Здесь ей предстояло стать подношением кошмарной Скверне, которая пожирала эту волшебную страну. И теперь Роуз предстоит немало испытаний. Найдёт ли она в своём сердце отвагу пройти их все и встретиться лицом к лицу с собственными страхами, которые могут оказаться больше любого самого кошмарного чудовища на свете?

Глава седьмая

Равнина святых

Поутру волны бурных аплодисментов сопровождали Орден Преподношения. Множество доброжелателей следовали за отрядом по широкой каменной тропе, что вела за Врата Изопа. Роуз подумала, что для неё они были скорее смертежелателями. Настроение членов Ордена было приподнятым. Побег казался девочке невозможным. Даже если ей удастся ускользнуть, её, скорее всего, выследят до того, как она отыщет дорогу домой. Ей пришлось принять, что она никогда больше не увидит свою семью. Что её пропажа сделает с матерью? А с отцом? Что будет с Гиацинтом?

«Ты уже подвела его, — подумала она. — Боишься даже побыть с ним в одной комнате. Как думаешь, каково ему?»

Сложно было представить испугавшегося Гиацинта. Он никогда не боялся. Он всегда был сильным, даже когда защищал её от хулиганов, или брал на себя вину за то, что они разбили отцовский кубок по боулингу, или когда заботился о том, чтобы ей никогда не было одиноко. Но чем больше Роуз размышляла об этом, тем больше её интересовало, был ли её брат на самом деле сильным. Быть может, он притворялся сильным ради неё. Быть может, ей это было нужно.

«Если бы он был рядом, Роуз, он помог бы тебе попасть домой».

Как только толпа осталась позади, члены Ордена продолжили спор, начавшийся ещё прошлым вечером. Роуз подумала, что некоторые вещи типичны для обоих миров.

— Я поведу отряд, — произнёс Диидаб, дёргая за поводок, чтобы Эо провёл его вперёд. Они обогнали Корама и Риджа, которые были заняты обсуждением лучшего маршрута.

— Взгляни на себя, — сказала Василиска. — Ты и себя-то вести не можешь.

Она не выказала страха, даже когда Диидаб оскалился и зарычал на неё. Каждый волосок на теле Роуз встал дыбом, хоть рык был направлен не в её сторону.

— Считаешь, что эта роль должна выпасть тебе, не так ли? — спросил зверь. — Девчонке, которую прогнали из каждого города, в котором она жила? Девчонке, чью жизнь определило лишь одно неверное решение? Никто не последует за тобой, Василиска. Тебя не должно даже быть здесь, с нами. Ты — беда на наши головы.

Лицо Василиски не дрогнуло. Роуз представила, как часто эта девушка слышала подобное, как часто она сталкивалась с угрозами. Так часто, что она уже их не замечала. Но как это возможно? Каждое обзывательство, которое слышала в свой адрес Роуз, всё еще эхом звучало в её ушах. Каждое неверное решение, что она принимала каждый раз, когда над ней измывались, — всё это оставило на ней свой отпечаток. Ей было непросто выкинуть эти события из памяти. Даже то, что Корам сказал ей прошлой ночью, всё ещё саднило. Как эта девушка игнорировала подобное?

«Она такая юная, — подумала Роуз. — Не старше тебя. Как она стала настолько сильной?»

— Скажи мне, — продолжал Диидаб каменным голосом, — сколь многие погибли из-за тебя в Стэммэнди? Сколько семей и детей?

Он задавал вопросы, смакуя каждое слово своим длинным шершавым языком, с рокотом выпуская их изо рта.

В глубине глаз Василиски что-то шелохнулось. Роуз догадывалась, что допрос Диидаба задел девушку за живое. Все её волнения теперь казались несущественными.

Сжимая в руках два коротких клинка, Василиска широко шагнула в сторону Диидаба. Будто увидя это, слепой зверь согнул передние ноги, готовый отскочить.

Роуз прямо-таки мечтала об их драке, полагая, что это отвлечёт от неё внимание Ордена. Тогда она могла бы попробовать сбежать. Вместо этого Эо впервые подал голос, и, как показалось Роуз, он сделал это не ради отца или Василиски, а ради сохранности их миссии. Его голос был почти в точности таким, каким его представляла Роуз, — глубоким и мягким, как подушка, со странным и неуверенным тоном, вовсе не похожим на отцовский:

— Ээ, я не знаю, па, может, нам и не требуется лидер и фсё такое. Может, мы сумеем работать сообща. Может. Фсё такое. Понимаешь?

Повернув голову, его отец принюхался. Определив, где его сын, Диидаб пролаял тому прямо на ухо:

— Ты не воин! У тебя нет права голоса!

Заскулив, Эо опустил глаза:

— Ты прав, па. Ты прав. Эм. Я забыл и фсё такое. Прости.

— Нет, тут Эо прав, — произнёс Корам.

Уши Диидаба навострились, и он повернулся к новой цели:

— Что ты сказал, мальчик?

У Роуз не было ни единого сомнения в том, что, если на то пойдёт, зверь набросится на всех своих спутников.

Диидаб не видел Корама. Осанка мальчика была ровной, грудь навыкат, подбородок приподнят. На секунду его глубокое дыхание замерло.

— Я сказал, что ты не прав. Мы все рискуем своей жизнью в этом путешествии, а значит, у всех нас есть право голоса. Я поддерживаю Эо.

— И я! — прогудел Ридж.

Шерсть на шее Диидаба вздыбилась:

— У вас не осталось ни капли уважения? Вы забыли, что я — живая история? Вот уже два века я борюсь за мир на этой земле. Это я сверг Каменного короля, это я вёл в бой армию Тощего в Битве падшей кометы. С самого рождения я наблюдал такое, что сделало бы тебя слепым задолго до того, как ты достиг моего возраста, мальчик. Этот мир всегда был в опасности, и я неустанно его оберегал. Ты всего лишь щенок, Корам. Прямо как мой жалкий сын. Я знаю, с чем мы столкнулись. Я знаю, что нам требуется. И этого нет ни у кого из вас.

Отряд затих. Обстановка накалялась. Они не отошли и на милю от Ламарки, а напряжение меж ними уже бушевало и искрило.

— А что думает Преподношение? — спросил Ридж, нарушая тишину своим низким голосом. Его взгляд скользнул в направлении Роуз. — Эй, там! Что скажешь?

Роуз недоверчиво посмотрела вниз.

— Что? Скажу? Я? — Она закрыла глаза и отчаянно замотала головой. — Скажу, чтобы вы отвели меня домой сию же секунду, вот что я скажу.

— Громче, девочка! — скрипнул Ридж. — Почему ты всегда говоришь так тихо?

— Я сказала, отведите меня домой!

— Твоим домом станет чрево Скверны, — прорычал Диидаб.

— Ну, за тебя я точно не голосую, — пробурчала в ответ Роуз.

Эо рассмеялся, но через мгновение понял, что наделал. Его выразительные коричневые глаза расширились, длинные уши обвисли. Создавалось впечатление, будто поводырь хотел проглотить свой смех назад, даже не смея повернуться к отцу, который продолжал свирепо рокотать.

— Осторожно, малышка Преподношение, — сказал Диидаб Роуз. — Я не разделяю любви, которую испытывают к тебе остальные. Для меня ты не более чем кусок мяса.

Роуз отчётливо осознавала, что ступила на тонкий лёд — или в её случае ветку, — но ей было всё равно. Отчего-то, будучи в плену в роли Преподношения, она ощущала себя сильнее, чем когда-либо. Возможно, тому виной было это место или, что более вероятно, холод подкрадывающейся смерти. Что бы ни было тому виной, она ощутила в себе горячую смелость, которую не испытывала прежде.

— Думаю, на старости лет ты теряешь рассудок, пёс.

Диидаб оскалился:

— Смотри мне, девчонка!

Роуз встала во весь рост:

— Что-то подсказывает мне, что ты совсем не тот, что прежде.

Всё произошло очень быстро. Диидаб откинул голову и издал протяжный вой, затем молниеносно сиганул в сторону Риджа, взвившись на тридцать футов в воздух и приземлившись высоко в его кроне. Птицы порхнули врассыпную, а взбеленившийся зверь стал рычать и клацать зубами, приближаясь к Роуз. Все начали кричать, Роуз запаниковала. От её прежней храбрости не осталось и следа. Она тут же ощутила себя слабой, беззащитной и испуганной маленькой девочкой, которой всегда и была.

Она взобралась по веткам с поразительной скоростью. Взрослея, она видела многих детей, которые лазали по деревьям, но, когда она сама пыталась сделать это, ей не удавалось подняться дальше первого сучка. Сейчас же она взмыла по ним белкой.

Ноги Диидаба мельтешили в поисках опоры, ломали ветки. Ридж раскачивался взад и вперёд под его весом, едва не падая.

— Воу! Воу!

Роуз, бледная от ужаса, смотрела на озверевшего пса. Ей некуда было деться. Нос Диидаба пульсировал, ловя её запах, его пасть была широко распахнута.

«Он же может проглотить тебя целиком, Роуз. Чем ты думала?»

Тонкая ветка, на которой она стояла, прогнулась под её весом. От Диидаба её отделяли считаные дюймы. Роуз всей душой надеялась, что ветка не сломается.

Корам подбежал к поводку, который вырвался изо рта Эо, намотал его на руку, ухватился покрепче и потянул изо всех сил. Роуз наблюдала, как верёвка натянулась на звериной шее, и через мгновение атаковавший её зверь летел на землю, пересчитывая ветки загривком.

— Достаточно! — заорал Корам, обнажая меч, касаясь его кончиком шеи Диидаба. Зверь лежал на спине, его лапы замерли в воздухе.

— Ещё одно движение в её сторону, и мой клинок перережет тебе глотку. Понял меня?

Длинный язык Диидаба вывалился наружу.

— Её превозносят как Преподношение, и всё же она ничего не знает о самоотречении ради общего блага. Я пожертвовал своей жизнью и собственными глазами — и что получил взамен? Это? Меч у горла?

— А ты решил рискнуть всем ради своего эго, Диидаб? Ты нужен нам живым. Ты это знаешь.

Диидаб, рыкнув, кивнул. Корам вернул меч в ножны, а зверь поднялся и отступил.

— Я бы не убил её, — сказал он. — Откусил бы ногу… или две.

— Она нужна нам целой.

— Может, и так, — ответил Диидаб, — но ты — нет. Ещё раз направишь на меня свой меч, и я порву тебя в клочья.

— Мой народ убил много кобберджеков в своё время, Диидаб. Я не успел. Пока что. Можем это исправить.

До того как кобберджек ответил, Корам обратился к Ордену:

— Лидером да будут нам лучшие идеи. У кого бы они ни появились, тот и будет командовать. В спорах мы теряем время, а каждую секунду кто-то может умереть. Скверна к северо-востоку отсюда. На выбор есть два пути. Первый — через Затонувшие равнины. Второй — через Равнину святых. Предложения?

Он огляделся в ожидании ответа, но его глаза остановились на Роуз. Он кивнул ей, как бы спрашивая, в порядке ли она.

На едва окрепших ногах Роуз спустилась ниже. Она мягко кивнула в ответ, быстро отведя взгляд.

«Даже не думай о том, что он строит из себя героя ради тебя, Роуз, — сию же секунду подумала она. — Даже не думай, что он заботится о твоём благополучии. Его заботит лишь то, насколько ты аппетитна для Скверны…»

Не сводя глаз с горизонта, Василиска подала голос:

— Затонувшие равнины коварны. Скольких в тех краях поглотили жители Подземья? Их ловушки расставлены всюду, а крики угодивших в них разносятся в тех краях до сих пор. Нам следует пойти Равниной. Это быстрее, безопаснее, а ещё святые помогут нам точно узнать местонахождение Скверны.

Диидаб презрительно фыркнул на это предложение. Корам улыбнулся:

— Хорошая мысль, Ру. — Он махнул рукой. — Веди.

Василиска сделала шаг вперёд. Сомнение, отразившееся на её лице, указывало на то, что она удивлена его доверием.

Когда остальные последовали за ней, Роуз всё ещё трепетала в ветвях Риджа осиновым листом.

* * *

Равнина святых лежала скорее к востоку, нежели к югу от них, и, если верить Кораму, даже после семикилометрового похода по холмам, которые какое-то время тянулись от Ламарки, идти ещё было далеко. У Роуз было достаточно времени обдумать свою участь. Покачивание ветвей мягко убаюкивало её, как ребёнка в кроватке, пение птиц в ушах напомнило ей детскую колыбельную. Раньше этот мотив звучал как мрачная и загадочная песня, которую редко поют младенцам, но сейчас показался подходящим ситуации. Она представила, как сук ломается под ней и она летит прямиком в распахнутую пасть Скверны. От этого ужасающего видения девочка выпрямилась, её сердце тяжело застучало. Она крепко сжала ветви, словно проверяя их на прочность. Холодный пот выступил на лбу.

Минуя холмы и равнины, Корам держался ближе к Риджу, не спуская с Роуз глаз. Он казался взволнованным, мысли явно не давали ему покоя.

В какой-то момент их взгляды пересеклись, и Роуз, которой уже надоел внутренний диалог, спросила его:

— А что Скверна вообще такое?

— Ты правда хочешь знать? — спросил Корам.

Она не была в этом уверена, но всё равно кивнула.

— Это ужасное существо, — качая головой, сказал он. — Целиком чёрное, склизкое, будто покрытое илом. У него восемь огромных ног. По крайней мере, так говорят. Немногие видели его воочию, ещё меньше пережили такую встречу, чтобы о ней рассказать. У этой твари длинное рыло, которое она закапывает глубоко в почву, поражая тем самым близлежащие земли. Каким-то образом Скверна иссушает их намертво, выпивая жизненную силу Эпперсета. Она растёт с каждым глотком. Я представляю её себе нескольких сот метров высотой, но сейчас кто знает, каких она размеров? Чем больше, тем сильней она становится, тем большие разрушения с собой несёт. Бури следуют за ней, и раз в несколько дней из её туловища вырастают чудовища.

Глаза у Роуз широко раскрылись, в животе снова свело.

— Теперь ты понимаешь, почему мы в таком глубоком отчаянии, — произнёс Корам. — Скверна поглотит этот край за считаные дни. Вся надежда на тебя.

— Смертельно рада вам помочь!

Корам смущённо втянул голову в плечи и взглянул на Василиску в поисках поддержки. Девушка, обнажив клинки, шла далеко впереди, рассчитывая каждый шаг. Роуз заметила, что она всегда шла на цыпочках, готовая к бою, и не тратила время на болтовню. Диидаб с Эо не отставали от неё. Оценив состояние Ордена, Корам тихонько произнёс:

— Роуз, я понимаю, ты напугана.

Он покосился на Риджа, понимая, что его старый друг был единственным, кто мог слышать сострадание, таившееся в его словах.

— Кто, я? — ответила Роуз, сама удивляясь своему тону. — Вовсе нет. Всегда мечтала так закончить. Как настоящая мученица.

— Я бы хотел, чтобы был другой способ. Честно. Когда придёт время, я обещаю, что не буду праздновать с остальными.

— Это греет мне душу, — язвительно сказала она. — Правда.

Опустив голову, Корам пнул землю.

— Хотел бы я, чтобы ты поняла, как я это вижу. Одна жизнь взамен миллионов.

— Почему бы нам в таком случае не поменяться местами? Что скажешь?

Корама это, кажется, задело. Роуз выпрямилась. Она никогда так ни с кем не говорила. Это было даже приятно. Ощущалось как маленькая победа.

Собравшись с мыслями, Корам молвил:

— Если бы я мог поменяться с тобой местами, я бы сделал это в ту же секунду.

— О, конечно.

— Так точно, — подтвердил Ридж. — Я никогда не встречал никого благороднее Корама Сепикса!

— Ага, конечно. Благородно было бы найти другой способ, избегая жертв.

Её слова поразили Корама. Он на секунду запнулся, опёрся о ствол Риджа. Когда же ему удалось восстановить равновесие, он замедлил шаг и продолжил идти в одиночестве, низко опустив голову и пряча за волосами отразившееся на его лице чувство стыда.

— Чувствительный парень, — сказал Ридж. — Но, когда придёт время, он поступит правильно! Помню день, когда великий чернокнижник Вескайнд свихнулся, скорее всего, от своего же заклинания и начал поджигать всё, что видит, и Корам…

— Ридж…

— А?

— Заткнись.

Орден миновал множество холмов. Некоторые из них поднимались и опускались, будто живые. Ридж утверждал, что это было отчасти правдой. Некоторое время спустя началась пыльная буря. Сквозь неё не было видно ни зги, но время от времени что-то врезалось в крону Риджа, чуть не снося Роуз с дерева. Было слышно, как что-то задевает ближайшие ветки. Когда же буря прошла, во ртах Эо и Диидаба оказались долговязые мохнатые зверушки. Ещё две свисали с Василискиных мечей. Их называли песчаными мухами. Зверушки послужили Ордену пищей, но Роуз отказалась их есть. Хоть её и мучил голод, она убедила себя, что у неё всё ещё есть чувство собственного достоинства и она не хочет принимать пищу из рук своих мучителей. Наконец горизонт выровнялся, сменившись на пустыню. В мерцающей дали Роуз увидела сотни колонн. На многих из них высились неподвижные силуэты, замершие в песочном мареве.

— Кто это? — спросила Роуз, когда Орден приблизился к ним.

— Это святые, — ответил Ридж. — Провидцы нашей страны!

— Они никогда не спускаются с колонн, — сказал Корам. — Живут так всю жизнь. С утра до ночи. День за днём. Год за годом.

— Они ищут ответы, о которых мы смеем только мечтать. Тайны жизни разгаданы ими. Они невероятно мудры и пребывают в гармонии с миром. Даже смерть не страшит их.

Роуз посмотрела на святых, гадая, каких усилий им это стоило. Все они были необычайно худы, их кожа была болезненно-жёлтой. Они восседали на колоннах разной высоты. Все колонны были выше десяти метров, некоторые были причудливо украшены странными символами и загадочными рисунками. У колонн на верёвках висели вёдра, но как часто здесь бывали люди, которые приносили бы хлеб и воду? Роуз огляделась в поисках ответа на свой вопрос, но они были в пустыне. Кроме них, вокруг не было ни души.

На лицах всех святых были красные ткани, свисавшие чуть ниже подбородков. Ткань выступала на месте их ртов и носов, обозначая очертания черепов. Солнце светило прямо им в спины, от него невозможно было спрятаться. Неужели покой можно было найти лишь через страдания? И если так, сможет ли найти его Роуз?

Пока Орден пересекал Равнину, ни один святой не показал глаз из-под покрова. Ни один не дрогнул, не кашлянул, не спросил, кто здесь. От этого возникало жуткое ощущение, что они бредут среди мертвецов. Роуз, сидя высоко в ветвях Риджа, была со святыми почти на одной высоте. Она посмотрела на небо. По нему кружили большие птицы, похожие на драконов.

— Не останавливайтесь, — сказал Диидаб. — Святым нечего нам предложить. Они сидят здесь сколько я себя помню, сидели века до этого и ни разу ничего не дали этому миру. Каждый из них живёт впустую.

— Па, но ведь каждый может что-то дать… верно?

— Разумеется. Многие дают великое количество разочарования и досады. Ноша, с которой я прекрасно знаком.

Эо дёрнул ушами, будто не хотел, чтобы эти слова попадали в них. Затем, игнорируя отца и выронив верёвку изо рта, он посмотрел на верхушку одной из колон и вымолвил:

— Эм, прошу прощения, можно задать вам пару вопросов и фсё такое?

Голова ближайшего святого медленно повернулась в сторону Эо. После долгого мучительного безмолвия сидящий издал пронзительный стон, от которого кровь в жилах Роуз застыла. Она тихонько спустилась на несколько веток. Эо заскулил и сделал шаг назад, опустив голову и уши. Другие подбадривали его, но его хвост застыл меж лап. Было ясно, что отец почуял страх сына. Роуз стало жалко миролюбивое создание.

Корам, напротив, шагнул вперёд. Его шея вытянулась в сторону верха колонны.

— Мы… мы ищем Скверну, — сказал он. В его голосе, к своему удивлению, Роуз уловила страх. Не то чтобы она винила его за это.

Конец ознакомительного фрагмента.