Амулет Аквины

Михаэла Ханауэр, 2019

Аквина с самого детства чувствовала: она не такая, как все. И порой от этого столько неприятностей! Но разве она виновата, что её всё время тянет на поверхность, поближе к миру людей. Девочка-сирена знает, как опасно приближаться к земле, и всё же однажды ей придётся нарушить запрет и выйти на сушу. А всё потому, что Аквина узнала невероятный секрет! Оказывается, семья скрывала от неё страшную тайну: её настоящие родители погибли, а сама она – наполовину человек! Какие же испытания теперь её ждут? И какие ещё секреты ей предстоит узнать? История, которая поможет каждому подростку поверить в себя! В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Тайна в лесу келпи

Теперь Аквину не отпускали одну даже в школу. Наутро за завтраком все напряжённо молчали. Аквина жевала мюсли из водорослей и косилась на отца. Тот, поймав её взгляд, пожимал плечами и качал головой. Ясно: он пытался поговорить с матерью, но она не собирается уступать. Значит, у Аквины нет ни малейшей надежды избежать домашнего ареста.

— Я отведу тебя в школу! — сказала Каилани, вставая из-за стола.

— Нет! — запротестовала Аквина. — Я уже не маленькая!

— По твоему поведению этого не скажешь, — пожала плечами Каилани. — Хочу удостовериться, что ты не отправишься снова на поверхность.

Аквине ничего не оставалось делать, как молча поплыть за матерью. Чем ближе оказывался коралловый риф, тем сильнее портилось её настроение.

Увидев предводительницу сирен, Скирн и ученики поклонились ей. В эту минуту Аквине хотелось провалиться сквозь дно.

— Каилани, какая честь! — Манати поспешила навстречу, косо поглядывая на Скирна. — Чему обязаны?

Аквина стала разглядывать кончик своего хвостового плавника. Очевидно, Манати подумала, что мать пришла разбираться со Скирном. Как бы не так. Сейчас все узнают, почему Аквину как маленького ребёнка привели в школу за руку.

— Аквине разрешено посещать школу, после чего она должна возвращаться во дворец. Более ей никуда отлучаться нельзя, — отчеканила Каилани — негромко, но её услышали все на коралловом рифе. — В обед и после уроков Аквина будет возвращаться во дворец. Прошу вас и других учителей проследить за этим!

Скирн злорадно ухмыльнулся. А вот Джейд, Руби и Орхид явно растерялись.

— Можно узнать причину такого решения? — спросила Манати.

— Моей дочери она известна, и этого достаточно, — сказала Каилани.

Манати тут же всё поняла — в отличие от Джейд и остальных ребят. Как только Каилани повернулась спиной к коралловому рифу, они засыпали Аквину вопросами.

— Я же говорила, что она закатит скандал из-за моих опозданий, — выкрутилась Аквина. «Ни слова о яблоках», — промелькнуло у неё в голове.

— Значит, ты и дома ведёшь себя так же несносно, как и в школе, — съязвила Ларима.

— Тишина! — крикнула Манати, пресекая все разговоры.

Никто из учеников не догадывался, почему на самом деле наказали Аквину. Ей придётся торчать в своей комнате и от нечего делать пускать пузыри. Она не могла даже повидать Снорри, чтобы объяснить ему, куда пропала.

На следующее утро на коралловый риф её повёл отец, и он же забрал её после уроков. Хотя отец был гораздо добрее матери, он тоже не позволил дочери поискать её шестиногого друга. «Наверняка Снорри даже не скучает по мне, — утешала себя Аквина. — И все яблоки достанутся ему одному».

Гулкое гудение оторвало её от грустных мыслей. Кто-то пытался пробраться во дворец. Вероятно, гость не знал, что нужно постучать о колонну рядом с водопадом: несколько раковин придут в движение, и вход откроется.

Наверняка это посетитель к Каилани. Аквина решила посмотреть на него: ей ведь не запрещали передвигаться по дворцу.

Прежде чем пустить гостей к Каилани, их внимательно осматривали охраняющие вход жёлтые медузы-цианеи. Её жизнь не могла закончиться сама по себе — но её можно было убить, и поэтому Каилани требовалась защита. Ради острова многие пожертвовали вечной жизнью — например Викен. Осталось всего пять бессмертных, и среди них Каилани и Эксена.

При мысли об Эксене Аквина поёжилась. Как и её мать, Эксена после гибели Викена стала одной из предводительниц морского народа. Каилани с её божественным голосом была лучшей в водной магии и самой мудрой из сирен, а Эксена единственная владела ледяной магией, могла колдовать даже за пределами Рулантики и обучала хранителей Источника бессмертия.

Их объединяло одно: они вместе защищали Источник. В остальном же они были совершенно разными. Вскоре после рождения Аквины Каилани и Эксена поделили господство над островом и морским народом. Каилани правила в Аквамарине, а Эксена — в Ледяном городе. Поговаривали, что вражда между ними не утихает и что на Каилани даже было совершено покушение, но хранители отрицали свою причастность к нему…

Аквина редко встречала хранителей Источника: лишь иногда наблюдала издалека, как они скачут на келпи, водяных конях, и упражняются метать ледяные копья. «Эх, вот бы прокатиться на келпи», — думала Аквина. Но разумеется, мать запретила ей даже приближаться к ним.

Отец Аквины Брор не был бессмертным. Он-то и отвечал за безопасность во дворце.

— Ты очень много значишь для всех нас, а для меня особенно! Нельзя рисковать! — повторял он Каилани, когда та в очередной раз пыталась прогнать из дворца медуз-охранников, вечно шныряющих по коридорам и что-то вынюхивающих.

— От этих медуз никакого покоя! — жаловалась предводительница сирен. — Я даже спать не могу — они так сильно светятся в темноте!

Ну хоть в чём-то Аквина согласна с матерью. Ей тоже не нравятся медузы. Вот и теперь они осматривали бедную Ниссу, рыбку-посланницу: заставляли её открывать и закрывать толстые губы и вращать глазами, расположенными высоко на голове. Нисса пыталась прикрыться от щупальцев медуз плавниками, и это было забавное зрелище. И всё же Аквине стало жаль рыбку, и она уже была готова броситься ей на помощь, как вдруг появилась Каилани. Аквина поскорее спряталась в нишу.

— Оставьте Ниссу в покое! — приказала Каилани. — Вы её сто лет знаете! Это моя посланница, и нечего издеваться над ней!

Медузы неохотно подчинились, и Каилани увела рыбку в зал приёмов. Аквина бесшумно проскользнула за ними. Обычно она не интересовалась делами матери, но сейчас ей было слишком скучно. А так хоть какое-то развлечение.

Из укромного уголка Аквина наблюдала, как Нисса докладывает Каилани новости.

Как и все морские обитатели, рыбы говорят почти беззвучно, но подводные жители с годами научились их понимать. Дети морского народа учат этот беззвучный язык на биологии вместе с рыбьими мальками. Жаль, что такие уроки проходят не во всех лунных фазах, потому что рыбы обычно ищут себе еду. Стайные виды рыб вообще шлют посланника раз в сто лет. Аквина всегда удивлялась: почему рыбы не хотят общаться с морским народом?

— Им это не нужно, — объясняла мать. — Они могут уплыть от Рулантики куда угодно, а мы должны благодарить каждого морского обитателя за любую помощь в защите острова и Источника.

Искусство читать по губам преподавали по очереди старая ворчливая сёмга Традон и русалка Руна. Аквина любила их уроки, хотя наука эта оказалась трудной: приходилось не отрывать глаз от собеседника. Один раз моргнёшь или отвлечёшься — и вот уже смысл потерян! А некоторые рыбы вдобавок немного шепелявят.

Речь Ниссы понять было несложно, но из укрытия Аквина плохо её видела. Ей удалось распознать слова «встретиться» и «волны». Видимо, Каилани нужно с кем-то встретиться. Но с кем именно и где? Или Нисса принесла послание от волн? Да, такое бывало: волны много раз приносили Каилани вести из других морей. Океанские сплетни — так она называла. Почти все они были пустой болтовнёй, но сегодня, видимо, случилось что-то важное…

Аквина незаметно ускользнула из зала. Дело серьёзное и срочное, иначе бы Нисса так не нервничала. Сирена слышала, как мать ответила дельфинам-гвардейцам:

— Нет, оставайтесь здесь, я обойдусь без сопровождения!

Вот бы узнать, что случилось! Похоже, дело не просто в нехватке соли в рыбьем селении, не в медузьих фонарях, погасших на улице, и не в обычной буре на поверхности. «Может, поплыть за мамой?» — подумала Аквина, но тут же поняла, что это слишком рискованно. Другое дело — добраться до леса келпи. Он совсем близко — раз десять всплеснуть хвостом, ну пятнадцать. И там она наверняка найдёт Снорри! Никто даже не заметит её отсутствия!

Аквина вернулась в свою комнату, перекинула через плечо сумочку из рыбьей кожи (когда она стала водорослианкой, она хотела избавиться от неё, но всё же решила оставить — не выбрасывать же просто так практичную вещь) и поспешила к выходу из дворца.

Сирена направилась по белым пескам за город. Вскоре показался лес келпи: густая зелёная чаща водорослей тянулась до самой поверхности воды, листья переплетались друг с другом. Аквина скользнула в заросли, где ничего не было видно дальше собственного хвоста. Мимо проплыла черепаха, на дне копошились рачки и морские ежи, камбала шустро закапывалась в песок.

Если всё время двигаться вперёд, проплывёшь лес насквозь и окажешься близ Ледяного города, населённого хранителями Источника бессмертия. Но ей не надо так далеко: дом Снорри уже рядом. Аквина осторожно отвела в сторону водоросли и заглянула под камень, где обычно прятался Снорри. Вода вымыла в камне небольшое отверстие — просто готовое обиталище для маленького шестинога.

Пока эту норку сверху прикрывали листья, Снорри оставался почти невидимым. Но сейчас его вообще тут не оказалось. Аквина разочарованно вздохнула. Когда ещё удастся улизнуть из дворца! Может, получится передать другу послание? Но камбала глубоко закопалась в песок, а раки, обитающие здесь, сторонились осьминогов — и шестиногов, соответственно, тоже.

А что, если оставить для Снорри знак, что она заглядывала сюда? Аквина порылась в сумочке: камешки, серьги из ракушек — нет, всё не то. Нужно что-то такое, чтобы кроме Снорри никто не догадался, от кого послание.

Аквина огляделась: вокруг одни водоросли. И тут ей в голову пришла идея. Сорвав несколько длинных стеблей, она сплела из них что-то вроде браслета, который носила на руке. Несколько лун назад она из-за этой безделушки умудрилась поссориться с матерью.

— Что это такое? — набросилась на неё Каилани, увидев украшение.

Аквина с гордостью показала матери, как она придумала переплетать между собой три листа равной длины. Браслет получился очень милый и красиво смотрелся на запястье.

Но Каилани не оценила её умения:

— Мы, морские жители, не носим украшений! Такое баловство — для земных людей!

— Но почему? — обиженно спросила Аквина. — Это же красиво! И мне идёт!

— Не будь такой тщеславной, Аквина! — осадила её мать. — Мы ценим только наши таланты: это и отличает нас от людей!

Впрочем, другим морским жителям браслет Аквины очень даже понравился. Джейд, Руби и даже Ларима и Манати попросили сплести такие же.

Но Каилани недовольно поджимала губы всякий раз, когда встречала сирен с поделками Аквины на руках. Аквину поведение матери тогда очень ранило: ну почему она отвергает всё новое?!

Даже отец, который старается не вмешиваться в их споры, в тот раз встал на сторону Аквины.

— Покажи, как ты это делаешь, — попросил он.

— Ты про что? — удивилась Аквина.

— Про твои браслеты, — пояснил он. — Как ты их плетёшь?

Аквина с радостью научила его разным видам плетения, в которых уже преуспела сама. Они вместе хохотали до слёз, когда Брор пытался своими огромными руками плести изящные браслеты. У него ничего не получалось, зато было весело. В результате Брор всё-таки осилил самое простое плетение и с благодарностью обнял дочь.

— Давай почаще проводить время вместе… — предложил он.

Аквина была бы рада, но, как назло, у каждого из них снова появилось слишком много дел.

Спустя неделю, когда Аквина и Каилани за ужином ссорились из-за рыбных блюд, Брор явился в столовую с широченной улыбкой и браслетом собственного плетения на левой руке. Каилани, прекратив спорить с дочерью, потрясённо уставилась на мужа:

— Это что, заразно?!

Брор поднял левую руку и повертел перед собой, словно впервые видел на себе браслет:

— По-моему, мне идёт. Разве нет?

Аквина подавила смешок.

— К тому же это очень практично, — продолжал Брор, — можно вешать на браслет рыболовные крючки: тогда руки будут свободны и плавать удобнее!

— Вот оно что, — процедила Каилани. — Ты снова встал на сторону Аквины!

— Вовсе нет, — возразил Брор. — Просто эти браслеты мне нравятся, и наша чудесная дочь научила меня их плести. Кстати, у меня для тебя кое-что есть. — Он достал из кармана красивый браслет из серебристых мерцающих стебельков приморского ковыля, в который даже была вплетена жемчужина, и надел его на запястье Каилани.

— Ладно, ваша взяла… — сказала она после недолгого молчания. — Это и правда красиво.

В тот вечер Брор сделал подарок и Аквине, и она была бесконечно ему благодарна. Каилани же с тех пор всегда носила браслет и более ни словом не упрекнула дочь.

С тех пор миновало несколько лун, но Аквину по-прежнему до слёз трогали воспоминания. Снорри хорошо знал её браслетики. Если он обнаружит в своём укрытии один из них, он сразу поймёт, что тут побывала Аквина.

Когда она сплетала между собой три длинные водоросли, кто-то вдруг тронул её за плечо. Вздрогнув, она обернулась. Никого. Аквина снова принялась за браслет. Но в следующее мгновение кто-то коснулся её спины — и она опять не увидела ни рыбы, ни рачков. Кто бы это мог быть? И тут её потянули за волосы.

— Снорри! — улыбнулась Аквина. — Ну держись!

Она попыталась ухватить друга за щупальце, но шестиног оказался шустрее. Аквина оставила плетение и бросилась вдогонку. Через заросли водорослей вправо, влево, вверх, вниз… Где же он? Снорри шнырял между стеблями водорослей как молния, и Аквина никак не могла его догнать — там, где проплывал резвый шестиног, только колыхались водоросли.

— Ладно, сдаюсь! А я хотела тебе рассказать…

— Тсс! — Снорри зажал ей рот щупальцем.

Что такое?

И тут до Аквины донеслись голоса. Один из них принадлежал матери, и девочка увидела мелькнувший среди водорослей её сине-зелёный хвост.

«Нужно поскорее уплыть отсюда, пока мама меня не увидела!» — подумала Аквина. И всё же любопытство взяло вверх, и она подплыла ближе к лесу келпи, чтобы услышать разговор.

— Вы, должно быть, ошиблись, — сказала Каилани.

— Нет-нет, мы не ошиблись, не ошшшиблисссь, — прошелестели волны.

— Это невозможно, — настаивала Каилани, — мальчик погиб много лет назад.

Мальчик? О ком это она? Может, об одном из хранителей? Но никто ничего не слышал. При необходимости сирены и хранители Источника по-прежнему держались вместе, и если бы кто-то погиб, все бы немедленно узнали об этом и объявили общий траур. Аквина покосилась на Снорри, а тот вдруг совершенно побелел. Неужели он понимает, о ком идёт речь?

Аквина прислушалась снова.

— У него амулет, — прошептали волны.

Русалочий хвост матери вздрогнул, как будто его уколол морской скат.

— Амулет? Амулет Фригг? Не может быть! Поклянитесь, что никому не скажете! Ни слова Эксене и хранителям! Если она узнает — быть беде!

— Мы клянёмся, клянёмся!

Что-то мелькнуло среди водорослей. Акула! Как и Аквина, она подслушала разговор и теперь наверняка донесёт о нём в Ледяной город! Акулы, как и келпи, любимые животные хранителей.

Аквина не могла допустить, чтобы шпион Эксены причинил вред её матери! Кроме того, если известие о мальчике с амулетом так важно, хранители не должны ничего узнать! Сирена бросилась в погоню. Снорри обхватил подругу щупальцем за плечи. Вместе навстречу приключениям!