Особый район направо

Михаил Юрьевич Четыркин, 2018

Сравнима ли душа с волшебством?Да, в этом нет никаких сомнений.

* * *

Мы среди ангелов как в хороводе,

Мы возле неба стремимся на взлёт…

Ты говорила, что это приходит

…Может быть, это и правда придёт.

Я твоей жалости точно не стою,

Взгляд мой зажат словно воздух в горсти.

Ангелы будто б ушли за водою…

Где же её среди неба найти?

Всё у нас сбудется, ты говорила…

Стянуто небо в резиновый жгут,

Тайно плывут облака из акрила…

Жалко, что после их все подожгут.

Нас окружают прозрачные тени

— Это не очень похоже на рай…

Мы словно бывшие души растений.

Только, пожалуйста, не умирай…

Нет ничего здесь… И даже погоды.

По пустоте не проложишь маршрут…

Ангелы к нам подогнали подводы

— Значит, зачем-то с собой заберут,

Вот незаметно, но прочно связали,

Вот погружают в нелепые сны…

Я наблюдаю сухими глазами

Всё, что дозволено… со стороны…

Ты улыбаешься — значит, спокойна.

Денег не требуют здесь за визит.

Я что-то чувствую… я не покойник

— Что же мне ангел там пальцем грозит?

Вот невесёлое место, однако…

Бледен возница с лицом палача.

Хоть бы залаяла где-то собака,

Или же трижды петух прокричал…

Тени бормочут мне на ухо ( — злое…)

— Не разбираю ни слова, увы…

Нам непонятное что-то вкололи,

С привкусом кальция, или травы…

Вот достают из котомок рубахи

— Можно, дыхание я задержу?..

Ты говорила — Мы прожили в страхе —

Только я разницы не нахожу,

Крыльев шуршание, холод и клёкот,

Видно, нас сбросили сразу за край…

Это и есть ощущенье полёта?..

Только, пожалуйста, не умирай…

* * *

На работе тебя хвалят —

Пять нулей в строке оклада,

А моей получки хватит

Лишь на плитку шоколада,

Среди этой дикой стаи

Ты идёшь с лицом принцессы,

А во мне произрастают

Неизбежные процессы —

Мне бы в лето, мне бы в зиму,

Мне серьёзно не до смеха,

Мне б улечься на дрезину,

Да в Америку уехать,

Чтобы под финал сближенья

В этот год невисокосный

Полюбила меня Дженни

Из Грин-Бея, штат Висконсин,

Или, может, спозаранку

Занесёт ещё куда-то,

Буду щупать негритянку

В самом центре южных штатов,

Или лучше на Гавайи?..

Или хватит дребедени —

На билет в родном трамвае

Мне и то не хватит денег,

Не поеду за границу —

Там все жулики и монстры,

Лучше лягу я в больницу

От любви лечиться острой,

Предоставят мне палату,

Отхлорируют пижаму,

Угостят меня салатом

Те, кто раньше в ней лежали,

А чуть позже медсестрица,

Что близ нас прошелестела,

Станет тыкать в ягодицу

Моё розовое тело

И, подвергнув облученью,

Отнесёт меня на койку…

Нет, не хочется леченья

— Лучше я пойду на стройку:

Завербуюсь — там, где ёлки

Изо мха торчат рядами,

Буду ломом и каёлкой

Грунт буровить под фундамент,

Стану чёрным от загара,

Стану жилистей лопаты,

Буду запах перегара

Выдыхать после зарплаты,

Обо мне напишет оду

Их рабкор в многотиражке,

И введу в тайге я моду

Из джинсы носить рубашки

…Но начальство взглянет косо —

Остановится карьера…

Нет, наймусь-ка я матросом

На баржу от щебкарьера:

Буду в камбузе сметану

Есть в течение вояжа,

За одну неделю стану

Я любимцем экипажа —

Тут же дам совет им мудро:

Повыкидываем камень,..

И в Америку под утро

Мы вплывём с тремя гудками,

Нас пропустит custom-house*

…Только что мы там забыли? —

Ведь в Америке той хаос

И сплошные голубые,

Обижают там мулатов,

Презирают желтокожих —

Ну чего нам в этих Штатах

— Больно на Москву похоже…

Лучше я овощебазу

Сторожить начну с винтовкой

— И, не дай бог, если сразу

В лоб мне стукнут монтировкой,

Стибрят два мешка картошки

(Прямо в первую же смену!)

— И мне станет очень тошно,

И полезу я на стену…

Заберут меня в больницу

— Ту, где рядом тихий скверик,

И я стану материться,

Глядя в карту двух Америк,

Прокляну навек Колумба

И, допрыгав от постели,

Сквозь решётку плюну в клумбу

Так, чтоб голуби взлетели

— Но внезапно, сердцем тая,

Угляжу — меж урн, налево,

Среди разномастной стаи

Ты идёшь как королева

— Ты легко идёшь куда-то,

Твои ноги, право слово,

Бесподобны как закаты

Над мостами Ватерлоо…

Только мне не надо секса

— У меня здесь стынет каша,

А с утра кусочек кекса

Принесёт мне фельдшер Саша,

С ним обычно мы решаем

В рекреации сканворды:

Как по отчеству Рушайло

Звать, и что такое хорда,

Впишем имя сонной мухи…

А внизу прочтём с испугом

Кто виновник заварухи

Между Севером и Югом

— Враз отбросив карандашик,

Тут я крикну — Буду гадом,

Не хочу горелой каши,

Еду в Boston Public Garden*! —

Словно бешенный, стараясь,

Навяжу простынь попарно,

Фельдшер Саша, озираясь,

Разомкнёт замок амбарный

— Прибегу к посольству в темпе:

Консул скажет мне — Касатик!.. —

И поставит в паспорт штемпель

— Пропуск к звёздно-полосатым,

Но уже почти в дороге

— В шереметьевской курилке,

Я вдруг вспомню твои ноги,

Как ты пиццу ешь без вилки,

Как играешь на рояле

Менуэты и"К Элизе"…

И, слезу из глаз роняя,

Я чернила смою в визе…

По утрам, давясь кефиром,

Про разбой в статьях читая,

Представляю как сапфиром

Ты сверкаешь в тусклой стае,

Ты идёшь в короткой юбке

…А на мой далёкий берег

Прибывает кто-то в шлюпке

— Прям к одной из двух Америк.

* — таможня (англ.)

* — Бостонский муниципальный парк (англ.)

* * *

Не со зла, не по лёгкой небрежности

Называют всё чаще по отчеству

— А ведь в ней ещё много так нежности,

От бездетности и одиночества;

Только с ней не стремятся знакомиться

На балах кавалеры случайные —

Как алмаз красота её колется

Сквозь синь взгляда и волосы чайные,

И боятся мужчины заранее

Неприступности этой и гордости

— А ей только б любви и внимания,

И на сердце чтоб не было горести,

И чтоб было кому ей поплакаться,

Чтобы было о ком позаботиться,

Чтобы штопать штанишки и платьица…

Только снова неделя субботится,

И пойдёт она стройно, сквозь вечные

Этой жизни ухабы и трещины…

И завидуют тайно ей встречные

Все в авоськах семейные женщины.

* * *

Нанеся на кусок маргарин,

Щей (не щей ли) отведав пустых,

Выхожу — и иду средь картин,

Полувычурных, полупростых.

Трёп капели — прерывистый бред,

Город в марте набух и раскис,

Вброд бредут за портретом портрет,

Вплавь стремятся к эскизу эскиз,

Где-то краска на них потекла,

Где-то холст от воды повело:

Акварели, сангина, зола…

Красота, ожидание, зло…

Если б взять мне мелки и скребок,

Если б кто-то на помощь позвал,

Я вон той бы чуть выправил бок,

Я вот эту бы доштриховал;

Но работе не видно конца,

Не исправить дефекты никак —

У того изменён тон лица,

А на этих потрескался лак;

Меж офортов, гравюр и причуд

Опускаю уставшую кисть:

Их не стало тут меньше ничуть —

Та плоха, те скучны, тот нечист…

Эх, когда б моя воля взяла, —

Чтоб увидеть, что скрыто внутри,

Я б приставил ко всем зеркала:

— Посмотри! Посмотри! Посмотри! —

Но идут недоделки, смеясь,

Акварели, индиго, зола…

И на рамы им брызгает грязь.

Или, может, она там была.

* * *

Писать едва ли надо обо всём —

Зачем стихи о вере, например,

— Но есть тот крест, который мы несём,

Он, как ни странно, делает прямей,

Писать едва ли стоит о любви —

В ней всё перерассказано стократ…

И нашим детям крутят"Эм-Ти-Ви",

И им что Жириновский, что Сократ;

Мы вместе ни плохи, ни хороши,

Мы говорим друг другу ерунду,

Зачем писать о таинствах души,

Когда нет денег даже на еду,

К чему нам размышленья о веках,

Которые остались за спиной, —

Ведь мир всегда стоял на дураках

— Он потому, наверно, и смешной…

Мы, как обычно, плохо видим цель,

Опять дорогу выбрали к стене,

Зачем писать про смерть, пока ты цел,

Зачем писать про жизнь, пока ты в ней?..

Но кончатся сумбурные дела —

Надежде не пристало уходить

— И на бумагу вновь строка легла,

И есть строка, что ляжет впереди,

А позже, на божественных весах,

На чашах, отмеряющих нам дни,

Слова, что получилось написать,

Останутся в безмолвии одни…

* * *

Проходит всё. Моё проходит скоро,..

Вновь в тех местах, отличных от Москвы —

Конец ознакомительного фрагмента.