Revive or Die

Михаил Юрьевич Левацкий, 2023

Начало 21 века. Человечество продолжает существовать на лоне мироздания, потребляя и эксплуатируя созданные другими поколениями технологии и идеи. Мальчик по имени Борис приходит в этот мир с единственным ощущением – он нужен для чего-то великого. Произошедший по окончанию школы инцидент заставляет мальчика поверить в свою исключительность – он может воскрешать мёртвых. Величайший дар оборачивается для него проклятием. Он должен доказать Богу, что человечество еще заслуживает шанс на исправление. Он должен помочь людям свернуть с пути развала и хаоса.

Введение

Дорогой читатель. Когда я создавал данный роман, в моей голове роилось множество мыслей. Слишком много тем я хотел бы с тобой обсудить в этой работе, но благо мой разум побудил меня развивать одну конкретную из всего букета идей. По ходу чтения ты можешь заметить, что дело не ограничилось ключевой мыслью романа (ты можешь обоснованно считать, что меня все-таки занесло в дебри, и я решил по своевольничать), но таковым уж было мое стремление поделиться с тобой своей картиной мира. Думаю, многие сочтут эту работу странной, возможно, даже нелепой.

Так или иначе, успокоительным для меня будет выражение: «Лучше неуклюже высказаться, чем не высказываться вовсе»

В моей книге нет как такового эпилога. Осмелюсь заявить, что послесловием станет твоя жизнь после изучения моей работы. Воскреси себя, если ты мертв. Поддерживай свою живучесть, если не хочешь становиться мертвецом.

«Рождение»

I

Вначале Бог сотворил Землю, и была она по истине прекрасна. Все живое было пропитано Божьим ремеслом: трава, озера, реки, деревья, животные. И Бог был горд собой. Он настолько возрадовался своему созданию, что решил пойти дальше. И начал Бог рассуждать о том, как создать что-то более совершенное. Что-то, что будет создавать и созидать вместо него. И так он начал искать…

Глава 1

Человек рождается так же внезапно, как и умирает. И имеется в виду не естественный процесс появления индивида на свет и последующий его путь к могиле, вовсе нет. Рождение и смерть могут вести между собой борьбу внутри живущего человека, или, можно даже сказать, человека существующего. Отсюда и начинается конфликт. Отсюда и начинается история.

Борис родился в начале нулевых. Жизнь его поначалу проходила подобно большинству людей: опека любящих его родителей, затем детский сад, а после поступление в школу. Хотелось бы добавить, что хоть Боря и рос в обычных условиях, проходя всеми уже истоптанные дороги развития, всё же таилось в нем нечто странное, можно даже сказать, зловещее.

Уже в детском саду Боря демонстрировал необычайную смышленость для своих лет: очень хорошо читал, умел считать, рисовать завлекающие взор рисунки, мог даже писать осознанные, и, что не менее важно, серьезные сочинения. Нельзя сказать, что все эти навыки он развивал под пристальным надзором своих родителей. В нем они были заложены изначально, будто он все девять месяцев пребывания в утробе матери где-то брал уроки по всем возможным дисциплинам. Воспитательницы удивлялись такому поразительному ребенку. Они даже подшучивали, что мол и в садик его не нужно было отдавать, а сразу в школу, за парту. Родители могли только соглашаться с высказываниями воспитательниц, скрыто испытывая гордость за свое творение. Тешить свою гордыню за сотворенное — истинная прелесть человека. Если вдаваться в образы его родителей, то картину можно изобразить следующим образом.

Отец Бори, Николай Александрович, был человеком посредственным, но добрым, способным взять ответственность на себя, если того потребуют обстоятельства. Рос так же, как и все, но с маленьким нюансом — в семье, наполненной исключительно женщинами, а именно, в окружении бабушки, двух сестер и своей матери. Отец оставил их ещё до того, как Коленька родился. Но отсутствие отца его нисколько не заботило, даже наоборот — он считал, что отсутствие мужчины в семье послужит ему примером, как не нужно вести себя в случае, если на тебя упадет бремя ответственности за другую, родную тебе, порожденную тобою же жизнь. Учился Коля средне. Не сказать, что он блистал умом, но и глупым среди своих сверстников не был. Окончил школу только с одной тройкой по математике. На протяжении всего обучения Коля был очень востребован среди девушек. Можно даже предположить, что та женская энергия, которую в него вложили мама с сестрами, дала свои плоды, привлекая подобных этой энергии особей. Но Коля не был заинтересован в делах сердечных. Он был приверженцем мужских компаний, так как считал, что негоже тратить свою азартность и страсть на людей противоположного пола — высосут, и в будущем ничего из этого не останется. Поэтому он в основном проводил свое время с парнями, веселясь и обсуждая темы, о которых нормальный ребенок и не мог думать в своем возрасте. С девушками он и не старался обсуждать проблемы мироздания, законы причин и следствий, литературу, музыку, так как знал, что девушки либо попросту не поймут этих тем, либо посчитают это все скучным и отвлекающим от повседневной жизни, а именно от скитания по магазинам, выбора косметики, и выстраиваний отношений с мальчиками постарше. Так он считал до поры до времени, пока не встретился на первом курсе журналистики с чудесным созданием по имени Диана.

Диана Васильевна была цветком, привлекавшим буквально каждого парня, пробуждая в них желание сорвать этот еще свежий, удушливо пышный бутон: красива внешне, невероятно стройна и умна. Особенно сильно ее ум выделялся на контрасте с остальными девушками. Росла в традиционной семье с отцом и матерью. Но как это бывает в отношениях между двумя людьми разного пола, отношения у матери и отца были напряженными. Отец часто пил, приходил домой изрядно поддатым, а мать, реагируя агрессивно, закатывала скандалы. Но так как дети в основном не слушают взрослых, а наблюдают за ними, Дианочку все эти ежедневные склоки начали потихоньку настраивать против семейных ценностей. Критической точкой стало событие, которое бедная Диана запомнила на всю жизнь.

Дело было зимой. У Дианки закончились уроки раньше положенного, и она, со счастливым выражением лица, и ощущением радости на душе, будто что-то должно произойти хорошее, пошла домой. Но придя домой, ждал ее вовсе не приятный сюрприз. Зайдя в прихожую, разувшись, она услышала голос, пронизанный тоном удовольствия. Тоном, который она столь редко слышала от мамы.

Заинтересовавшись происходящим, она прошла в родительскую спальню, и увидела отца, но не с мамой, а с совершенно другой женщиной. Они были абсолютно голые. Женщина сидела на отце, как скакун на лошади. Увидев девочку в дверном проеме, отец резко скинул женщину с себя, накрыв ее одеялом. «Ты чего так рано?», спросил ее отец. Но она не могла ответить, так как ее мир только что окончательно рухнул.

— У нас сегодня мало уроков было. Я сразу же после последнего пошла домой.

— А почему не позвонила?

— Думала не стоит.

Отец вскочил с кровати, не надевая трусов. Полностью голый он подошел к Диане, схватил ее за волосы и толкнул в сторону соседней комнаты. Затем, загнав ее туда, пару раз ударил по лицу так, что девочка упала на пол. Плача и крича, она рвала свои тоненькие связки лишь одной фразой:

— Папочка, зачем ты это делаешь!?

— А нехер заходить туда, куда не следует. Будет тебе уроком.

Он закрыл комнату, оставив девочку лежать на полу в своих слезах и соплях. Долго Дианочка плакала на полу, не осмеливаясь подняться. И вдруг, ее охватила настолько сильная ненависть к своему отцу, настолько дикое и неприкрытое презрение ко всем мужчинам, что внутри нее произошел треск — что-то умерло внутри. Вместо радости была только злоба, заполнявшая каждую клетку ее естества.

Спустя полчаса она услышала, как входная дверь отворилась и, немного погодя, захлопнулась. Отец и его пассия ушли. Наступила тишина.

Дианочка встала с полу и прошла в комнату родителей. Туда, где ее папаша резвился со своей любовницей, прямо на кровати, где спала ее любимая мама. Кровать была заправлена, будто бы ничего и не происходило. Но была одна деталь: под кроватью лежал латексный напальчник с кольцом у основания. Как Диана узнала позже, повзрослев, это был презерватив. Его использовали для того, чтобы не подхватить всякую заразу, передающуюся половым путем, вроде ВИЧ, сифилиса, и тому подобного. Ну и для того, чтобы на этот свет не производилось еще больше людей. Наверное из-за того, что это был презерватив, наполненный какой-то белой субстанцией, мама и пыталась резануть отца ножом вечером того же дня.

С того момента Диана больше не видела своего отца. Он развелся с ее мамой, и отправился к своей любовнице. Как потом показало время, их жизнь была не столь радостной: любовница ушла от него, и отца нашли у себя в комнате, вздернутым на люстре.

Диану не заботила судьба отца. Она уже была в том состоянии и ощущении жизни, что ничего ее не волновало. Ее волновало только обучение в школе, и то, как она будет помогать маме с оплатой коммуналки. Отношения с парнями ее не интересовали, так как парни, которые ее окружали, казались совершенно низшими существами. В каждом из них она видела не более чем отображение своего отца, который так и норовил кому-нибудь присунуть.

С фигурой все было в порядке, она следила за собой. Ей нравилось, когда другие девушки завистливо поглядывали на нее. Дианочка закончила школу на отлично, получив золотую медаль. Затем поступила на факультет журналистики, наивно полагая, что журналист, так же, как и все великие философы, стремится познать истинное положение дел, а не занимается торговлей своего лица на камеру.

На первом курсе все окружающие ее братья по призванию выглядели абсолютно мерзкими, пошлыми, развращенными обществом людьми. Но среди них был один из потока, остро отличавшийся. Этим человеком оказался Коля. Диана даже удивилась тому, что именно мужчина стал концентрацией всего того, что она могла полюбить в человеке: непревзойденная легкость, доброта, ответственность. Она будто нашла подобного себе человека, который в чем-то даже дополнял ее. Она осознала, что до этого момента, она была мертва внутри, но теперь все изменилось. Вот так встретились два человека, которые вскоре поняли, что бессмертная истинная любовь на самом деле реальна, и, одновременно с этим, смертна.

Однако со временем вера в подлинную любовь осталась только у Николая. Диана же начала все больше проникаться личностью отца, так давно покинувшего ее.

Глава 2

С первого класса Боря невзлюбил своих одноклассников. Многие из них были тупы, не умели писать, зато могли дико ржать как кони в стойле, приветствуя тем самым свою хозяйку (учительницу). Именно такие аналогии Борис проводил у себя в голове, глядя на это стадо диких лошадей. Так и самым забавным, по мнению Бори, было то, что лошади в разы умнее. Но время шло, его братья по грызению гранита науки становились сдержаннее и умнее год за годом, но поворотный момент случился в классе шестом.

Борис влюбился. Влюбился в свою одноклассницу, Катю. Причем любовь была действительно подлинная, как у взрослых людей. Ему нравилось буквально все в ней: ее милый голосок, ее чистое как лист бумаги личико, ее наивность и порой ее «затупы»(так его сверстники называли момент, когда ученик у доски долго не может понять банальное решение задачи).

Но так как Катя была не с одного поля ягода что Борис, его проявления чувств ее мало волновали. Она была намного глупее и наивнее, чем Борис считал. Она полагалась исключительно на волю случая, так как у нее не было ничего, что позволило бы ей добиться чего-то весомого без надежды на чудо. Вернее было кое-что, но это «кое-что» тоже зависело от воли случая. Красота Кати позволяла крутить парнями так как ей заблагорассудится. Она чувствовала себя Клеопатрой, окруженной рабами для удовлетворения своих прихотей: то домашку попросит списать, то попросит понести портфель за нее. В общем, Катька была в шоколаде. Но нашего Бориса это нисколько не беспокоило. Он видел в ней само совершенство, саму суть любви. Но, как часто в этом возрасте и бывает, с первой любовью приходят и первые неудачи.

Катька всячески помыкала им и другими парнями, но можно с полной уверенностью сказать, что Борис был ее любимчиком. Он уделял ей больше всего внимания, всегда был готов помочь выполнить любое задание, любую просьбу. Да и домашние задания не она себе делала, а Борис, так как он был самым умным в классе. В награду за это она всячески заигрывала с ним, как это подобает детям, дразнила его, увлекала за собой, подавала ложные сигналы. Борис был слеп от влечения, и слепота эта продолжалась до девятого класса.

Слеп он был, потому что именно в момент первой любви Борис «родился». Всю свою жизнь, до наступления этого чудесного явления, Борис был замкнут. У него было не то чтобы много знакомых — можно сказать, их и не было вовсе. Он чувствовал себя чужим среди людей, но одновременно с этим ощущал в себе нечто таинственное. Нечто, дающее ему осознание своей важности во всем круговороте мироздания. Он чуял свою необходимость для этого мира, и знал, что, несомненно, станет великим человеком. Но именно в момент первой любви он и потерялся, отбросив все эти мысли о высшем, позабыв о них, отдавшись всем своим естеством крыльям любви, которые и унесли подобные рассуждения куда подальше, на долгие-долгие годы.

Борис действительно начал жить, ощущая каждую травинку этого мира, каждую песчинку на земле, принимать своими волосиками на руках каждое дуновение мягкого ветра. Борис был поистине счастлив жить. Жить, чувствовать, осознавать. Но одновременно с этим он лукавил самому себе, ведь выбирая между желанием жить, не замечая всех проблем человеческого естества, и несчастным проживанием среди людей полных несовершенства, намного легче выбрать первый вариант.

Настал выпускной вечер, и Борис всё-таки решается отдать Кате свое сердце на веки вечные. Безусловно, скажете вы, глупо так поступать в его возрасте, но Борис знал, что уж что-что, а в этой жизни всякое случается. И вот настал тот час. Он узнал у Катиных подружек, куда она подевалась с празднования. Они направили его в сторону женского туалета. Борис отправился туда. Подходя к туалету, он услышал сдержанный, льющийся по ушам смех Кати, настолько нежный, что всему организму становилось хорошо от осознания, что она чем-то очень довольна. Но завернув за угол, он увидел то, что и стало причиной его «смерти».

Катю у стены обжимал, целуя в шею, один из одноклассников — Антон. Антон Павлович был еще тем мерзопакостным куском навоза. Мерзкий, любящий издеваться над младшими пацан, которого все учителя считали человеком откровенно отсталым. Антон жил такой жизнью, что к нему весьма корректно бы подходила та обзывающая рифма про контрацептив.

Борис не мог понять, как они могли сойтись. Но как уже говорилось выше — все в этой жизни случается. Каждая душа тянется к той, которая в некотором смысле схожа с ней самой.

А тем временем, Антон сжимал ее задницу, и страстно целовал шею Кати, которой, по мнению Бориса, не могли нравиться подобные домогательства. Но в этом и заключалась вся «сучность» этой барышни — ей это нравилось. Она поглаживала своей нежной ручкой у Антона между ног, как бы приглашая его в свои владения. Борис в этот момент окончательно треснул внутри. Пелена, настилавшая его глаза, окончательно спала. Он увидел, насколько гнусным может быть этот мир. Насколько скверными оказались люди, окружавшие его.

Он вернулся домой в слезах, но на следующее утро был как огурчик. Так же холоден, чист и рассудителен. Так же, как и три года назад, до всей это отвратительной влюбленности. Именно таким является человек, который отпустил какие-либо чувства. Человек, который умер.

Глава 3

— Если у нас с тобой появится ребенок, как ты к этому отнесешься?

— Как совершенно обычный мужчина

— Сперва сделаешь вид, что ты рад, а потом сбежишь?

— Что за глупости? Ты же знаешь, что меня самого отец бросил.

— Ну да

— Тогда откуда такие предположения, что я могу сбежать?

— Ответственность штука такая — не каждый готов ее на себя взять. Да и думаю, что трусость может передаваться генетически, ты так не считаешь?

— Ну уж точно у меня не будет мыслей о том, чтобы сбежать от тебя, и оставить с нашим ребенком. Мой отец, конечно, поступил как редкостный мудак, но я ему даже благодарен. Благодаря его поступку я знаю, что нужно нести ответственность за свои поступки, как бы сильно ты не хотел этого избежать.

Диана и Коля лежали в парке под деревом. Зеленый ковер, покрытый разноцветным ворсом из цветов, выделял пары, передавая теплый свет, оповещая посетителей парка о наступлении лета. Коричневые иссеченные гвозди, покрытые сотней зеленых лезвий, нависали над ковром и его ворсом, придавая и без того умиротворяющему пейзажу силу и уверенность перед следующим сезоном. Сезоном, когда все вычистят, лезвия на гвоздях опадут, заржавеют, и придут на смену когда-то еще ярким, мягким ворсинкам. Одно в пейзаже останется неизменным — сечки на гвоздях останутся, ведь ничего не может быть неизгладимее шрамов на душе и теле живого существа.

Диана лежала на груди у Коли, водя пальцем по его животу, будто бы вырезая на его теле. Подобные движения могут показаться обычными, от нечего делать, но глубоко внутри ей казалось, что подобными пируэтами она просто ставит метку на Николае. Метку, позволяющую полностью привязать его к себе.

— А ты вообще зачем спросила? — Николай продолжал гладить ее по голове

— Да так, просто

— Я тебя знаю, у тебя ничего просто так не бывает

— Дело в том, что… — Диана остановила пальцевой танец, — мне кажется, я беременна

Николай посмотрел в затылок Дианы с выражением жгучего интереса.

— Кажется, или ты на самом деле беременна?

Глава 4

Борис интересовался гонками. Еще в детстве он любил смотреть по телевизору, как отважные гонщики, на самых быстрых машинах, противостоя опасности разбиться вдребезги, соревновались между собой в мастерстве владения болидом. Он хотел лично прочувствовать свободу скорости, почувствовать азарт соревнований. Время шло, и мечта об этом начала потихоньку развеиваться. Но ближе к окончанию школы, его уже забытая мечта получила право на осуществление, пусть и не в такой форме, какой Борис ее задумывал.

Дело было в начале лета, когда в июне, парни со всех районов собирались в центре города с одной целью — в честь окончания учебного года погоняться на своих любимых велосипедах. Данная традиция завелась задолго до рождения Бори. Из поколения в поколение люди, не рискнувшие отправиться из своего родного города в погоню за счастьем, рассказывали детям истории о своих ежегодных соревнованиях на двухколесных монстрах. Рассказы взрослых вдохновляли и захватывали дух незрелых умов, поэтому достаточно быстро вся эта дурость переросла в «молодежную традицию».

Борису не нравились мероприятия данного рода, потому что в них всегда принимал участие Антон — тот самый ненавистный обольститель женских сердец. Самым отвратительным для него было то, что Антон всегда выигрывал эти гонки, пусть и самыми невозмутимыми для честного человека способами. Однажды на гонке один парень обогнал Антона. Тот же, при появлении потенциального конкурента на своем мразь-радаре, подъезжал сзади, и начинал таранить заднее колесо лидирующего. После такой подлости от Антона, осмелившийся подорвать авторитет вожака человек просто падал с велосипеда, протирая своим лицом асфальт. Антон же без зазрения совести возвращал полагающуюся ему позицию вожака. Интерес Бори вызывал еще один непонятный ему момент: такие методы достижения победы никак не осуждались публикой, а даже наоборот, восхвалялись.

«Гляди как Антон проучил этого выскочку. Ишь чего захотел — обогнать Антошу. Нашего Антона просто так не выиграешь. Вот он — настоящий, сильный чемпион».

В окружении Бориса наглость и подлость считали за силу и ум. Это была еще одна причина, по которой Борис презирал своих сверстников.

Маршрут, собственно, пролегал так: старт начинался с площади, гонщики должны были съехать вниз по крутому склону, выехать на заброшенный мост, не имевший ограждений, благодаря чему любой из соревнующихся мог запросто вылететь с моста и упасть прямо в реку; после моста предстояло проигнорировать поворот, ведущий на нормальную дорогу, и отправиться прямиком в лесную чащу, где гонщиков ждала долгая дорога наверх по извилистой узкой тропе, ведущей к финальному этапу — прямой. Предполагается, что после всех пройденных испытаний участники вздохнут с облегчением, узнав, что последняя часть гонки проходит по прямой. Ведь прямая дорога дается всем легко и без трудностей, верно? Но и тут их ждет очередной вызов. При составлении маршрута парни коллективно выбирали те дороги, за устройством которых никто не следит. На дороге, ведущей к финишу, собралось огромное количество мусора: разбитые стеклянные бутылки, пакеты, шприцы, разорванные пластиковые банки. На прямой участник должен следить за дорогой, дабы не пробить себе колеса. Дети, специально избравшие эту трассу, не захотели убирать весь мусор с дороги, считая, что данное истязание для гонщиков будет еще интереснее. Дети жестокие существа, так что оставим это решение на их совести.

Борис наблюдал за собравшимися на площади людьми. Всех их Борис яро ненавидел, и желал им смерти, но сейчас он был спокоен и безразличен по отношению к ним. Он и так через два года окончит школу, и будет вспоминать о своих одноклассниках как о страшном сне. Единственное, что сейчас ему приносило удовольствие, это предвкушение очередной порции аварий, заплаканных, разбитых, окровавленных лиц своих одноклассников, которые использовали и всячески принижали его доброту. Мысли Бори внезапно прервал человек-контрацептив.

— Эй, а ты тут чего забыл, фуфел? — Антон толкнул его в грудь

Борю ничуть не удивило такое приветствие. Ему было неприятно, что кто-то посмел вытащить его из своих раздумий. Тем не менее, он сдержал порыв гневно ответить обидчику, и молвил.

— Нечего было делать, решил пойти прогуляться, — Борис стоял как вкопанный, но осмелился указать рукой на стартовую черту, — тут увидел, что вы гонки устраиваете, стало интересно.

— Так иди дальше, гуляй сколько тебе влезет, тебе тут не рады. Вали отсюда.

После такого напора Борис проявил контрмеру

— Да брось! Я тебя что, смущаю? Или ты просто решил перед поражением заранее выставить себя альфачом, щемя такого беспомощного парня как я?

Антон не ожидал, что Куропатка осмелится огрызнуться на Быка. Гнев подступал все сильнее к глазам Антона, и вот-вот их начнет покрывать красное сукно.

— Ты что, офигел? С какого хера ты взял, что я проиграю?

— Я знаю, что честно ты соревноваться не можешь, а с теми, кто сейчас в гонке, твои фишки не пройдут. Ты и так знаешь, что проиграешь.

Антон набросился на Бориса, предварительно заехав ему меж глаз своим кулаком. Он схватил Борю за воротник и принялся телепать его как собака, держащая в пасти мягкую игрушку. Друзья Антона бросились расцеплять двух драчунов. Когда Антона отклеили от бедолаги, он прокричал.

— Да я тебя унижу только так, козлина ты ссаная!!!

— Меня? Я в гонке не участвую, дебил, — Борис стоял на ногах, приложив ладонь ко лбу

— Будешь участвовать, — Антон оторвал от себя повисших на его руках друзей и начал давать указания, — Толя, принеси этому конченному свой велосипед, ты не будешь сегодня ехать.

— Ты издеваешься, я не буду участвовать, я не хочу.

К этому моменту на старте уже выстраивались участники, а Боре принесли велосипед. Антон встал напротив него, держа за руль предназначавшийся ему агрегат.

— Будешь, мудила ты, будешь. ЗАТКНИСЬ И КАТИСЬ. ЗАТКНИСЬ И КАТИСЬ!!!!!!!!

Глава 5

Осень была на удивление не дождливой. Самое лучшее время для того, чтобы встретиться на лавочке в парке. Вот и сейчас на одной из лавочек сидели два человека: женщина и мужчина. Мужчина прильнул к животу своей подруги, стараясь почувствовать результат своего труда. Женщина оценила данное поведение весьма презрительно.

— Думаю, что будет доча. Я всегда хотел дочку.

— С чего ты взял, что это будет именно девочка? Я лично хочу, чтобы был мальчик.

— Ну, сделать мальчика по пьяни довольно легкая задача, а вот дочку нет — это уже другой базар.

— Угу

— А это… он то знает, что ребенок не от него?

— С ума сошел? Ни за что в жизни не узнает. Я не допущу этого.

— О как! Моя вон пацана точно родит — в одну школу пойдут с вашим. Вернее… с нашим.

— Зина всегда выбирала мудаков, — женщина поправляла свои волосы, — не удивительно, что у вас с ней семья сложилась.

— Ну ты то у нас вся такая чистая, благородная, что ни разу от мудака не залетела, да, Диан?

— Паша!!!

Небо перекрывало солнечные лучи, словно плотный щит, закрывавший воина от вражеского обстрела тысячи стрел. Прорези на плиточной кладке заполнены еще вчерашним даром небес. Дождя сегодня не прогнозировалось, но вот уже по земле начинает идти марш небесной дроби.

— Ну что? Сама виновата, что позволила мне тебя отлюбить, — Павел смотрел на Диану с издевкой, затем рассмеялся, — могу даже поспорить, что тебе понравилось.

— Иди в жопу, Паша.

— Ладно, не сердись.

Молчание длилось минуты две, если не больше. Диана наслаждалась осенней игрой моросящего дождя по асфальту, и запахом мокрых, опавших листьев. А Паша… Паша просто смотрел в одну точку, в надежде что диалог можно хоть как-то продолжить. Немного погодя, он начал вести диалог.

— Диан

— Что?

— Как назовете, если будет пацан?

— Борис, думаю, — Диана не задумываясь произнесла это имя, затем перебросила мяч на сторону Павла, — а вы как своего назовете?

— Антон.

— Вот и славно.

— Я вот думаю, — Павел принялся играть с волосами Дианы, одновременно с этим поглядывая на ее декольте, — они поладят вместе, если будут учиться в одной школе?

— Давай не будем загадывать наперед.

— Хорошо, давай не будем.

Глава 6

*Бип-бип*

— Здравствуйте, вы позвонили в единую службу спасения. Чем могу помочь?

— Здравствуйте, тут мальчик по реке плывет, совсем не двигается. Можете кого-то выслать на помощь?

— По подробнее опишите что случилось.

— Мы отдыхали с друзьями возле реки. Тут один из наших ребенка в ней увидел. Плывет по течению, вроде не двигается.

— Укажите место. Какая река, где конкретно.

— У нас одна река в городе, девушка!

— Не паникуйте, я уточняла информацию. Конкретно скажите, где вы находитесь?

— Возле моста заброшенного. На нем еще с прошлого года никаких бортиков, ничего нет. Видать парень с него и навернулся вниз.

— Вызвала к вам на помощь людей, скоро будут, ожидайте.

— Все, ждем, спасибо.

Глава 7

— Федя, неси это все сюда! Скоро бабы подъедут.

— Та ты столько всего накупил, что я один не вывожу это все. Хоть бы помог, чувак.

— Помощь, Федя, будет от меня только тогда, когда ты смиришься с тем, что никакой помощи от меня не будет. Сейчас я стол накрываю, а твое дело все составляющие этого прекраснейшего пиршества нести ко мне, понял?

— Да понял я, понял. Только Вась, они точно будут?

— Кто они?

— Ну, девы шикарные.

— А, ты про Настю с Ленкой? Да будут они, не боись. И кончай с этой херней.

— Какой?

— С девами своими, «шикарными». Бабы хоть и любят всю эту романтику, но если ты с ними обращаешься как с богинями — они тебе не дадут.

— Тебе откуда-то знать, как мне с ними обращаться?

— По своему опыту знаю, Федя.

Внезапно у Васи завибрировал телефон.

— Погоди, это девки, — Василий взял трубку, и жестом указал своему другу быть потише, — Да, алло? Ага, да. Где вы? Что значит только вышли? Так не пойдет, Настюш, у нас уже все тут готово. Так, давай я встречу вас, подъеду. Все, хорошо, ждите меня, скоро буду.

Василий бросил трубку.

— Так, Федь, я поехал. Скоро приеду, ты пока накрой тут все, приведи в порядок за меня.

— Давай, хорошо. С тебя резинки.

— Обязательно с меня. С кого же еще.

Василий сел в машину и поехал за девушками. Он был не сказать, что человек легкомысленный и распущенный. Скорее обстоятельства побудили в нем данную манеру поведения, ведь раньше он любил, и любил горячо. Он был не столь умен, но и не туп. Уровень его развития застыл между студентом второго курса и школьником, который только-только окончил школу. В нем долго сидел запал на изучение окружающего мира, наук, и в целом правил игры, по которым действует сей мир. Но это все стерлось. Весь потенциал быстро улетучивается, если его долго держать в клетке без маломальского использования. Так случилось и с Василием. Он истратил всего себя еще до того, как начал применять свои врожденные дары на практике. Лишь в одной сфере он до сих пор мог утереть нос любому — в соблазнении девушек.

Ох, он был в этом хорош. Он прекрасно понимал, что к девушке хорошего отношения может быть недостаточно. Им нужно все и ничего одновременно. Для обывателя данная формулировка покажется непонятной и противоречивой. Василия же она никак не смущала. По его мнению, с девушками необходимо общаться на уровне эмоций, но никак не на уровне логики. Любой логичный тезис будет разбит в пух и прах об уверенность столь эмоционального существа, как женщина. Но так как они не всегда бывают такими, то и спутник им нужен такой, кто сможет понимать их нутро, и идти на одной линии, не сбиваясь с пути. Прямо сейчас он едет за Настей и Леной, двумя подружками, которых он подцепил во время перерыва между парами в университете.

«Зачем тебе это? Они же на одно мгновение, подумай. Сколько еще бедных девушек разделит с тобой ночь в надежде на понимание и поддержку», — говорил голос.

— Если бы они рассчитывали на это, то не соглашались бы поехать на берег реки с абсолютно неизвестным человеком, — Василий переключил скорость на автомобиле, — они ищут подобных себе: побитые давними отношениями, никому не нужные, с разбитыми жизнями, они ищут кого-нибудь похожего, дабы залечить свою внутреннюю пустоту. Они просто блядские эгоистки.

— Ты такой же как они, разве ты не понимаешь этого?

— Я, по крайней мере, не пытаюсь высасывать остатки души других, чтобы починить свою собственную. Это разные вещи.

— Да, но ты заманиваешь их к себе в сети, дабы совершить с ними то, что ты уже сотворил с сотнями подобных. Только разница в том, что питаются они единожды.

— А я что, не питаюсь ими так же — единожды?

— Да, но твои деяния намного хуже.

— Это уже неважно.

Голос умолк. В моменты тишины Василий пытается вновь сосредоточиться на дороге.

«А что же насчет Феди? Думаешь, он снова пойдет домой, как и в предыдущие разы, и все обойдется?»

— Да как ты заебал меня уже!!!

Василий резко остановился прямо посреди дороги, тем самым устроив дискомфорт другим водителям.

— Ей, съеби отсюда, дебил!!! Че встал посреди дороги?! Я в тебя чуть не въебался.

— Василий повернулся направо, и увидел мужика, орущего на него из другой машины.

— Чувак, у меня машина заглохла, извини. Сам видишь, старая колымага. У деда взял погонять.

«Ты думаешь, это сработает?»

— Еще раз извини, не думал, что так все произойдет внезапно, — Василий с рассеянной улыбкой продолжал вести диалог.

«Ты, конечно, мастер дипломатии»

Конфликт был улажен. Вася двинулся дальше, встречать девочек.

— Не выводи меня больше, я тебя прошу. Ты сейчас меня выставил в не очень хорошем свете.

— А я думал, что тебе плевать на окружающих. Думал, что они для тебя лишь способ утолить свою жажду.

— По крайней мере, на пару дней этих двух хватит. Надеюсь…

«Голод штука страшная — утолишь в ненужное время, сожрет тебя самого»

Всю оставшуюся дорогу голос в голове не проявлял себя. Василий фантазировал, как он будет смаковать момент, который наступит снова, в очередной раз — момент заполнения.

«Позвони Феде — он ждет твоего звонка»

— Не маленький, сам справится.

— Вдруг с ним что-нибудь приключилось, и его избили какие-нибудь гопники?

— Блядь, почему ты практически всегда заставляешь меня волноваться!!!

Василий достал телефон, и начал набирать номер Федора.

Спустя пару гудков раздался голос:

— Да.

— Федя, ты?

— Ну, если ты звонишь человеку, который у тебя подписан в телефоне как «Федя», а не кому-нибудь другому, то да — это я.

— Слава Богу, — Василий вздохнул, вытирая пот со лба, — я просто начал волноваться, вдруг с тобой что-нибудь случилось.

— С чего ты это взял?

— Не знаю, просто было паршивое ощущение на душе.

— А она у тебя есть?

— Иди ты.

— Ха

Молчание продлилось несколько секунд.

— Вы скоро там?

— Та вот я уже подъезжаю к ним во двор. Как заберу, сразу к тебе.

— Хорошо, жду. Ты это, не думай их совращать раньше времени, понял?

— Ну конечно нет, ты что. Приедем, и будем вместе с тобой разносить их девичьи сердечки, — Василий улыбнулся.

— Ха, заметано.

— Все, тогда давай. Скоро будем.

— Кстати Вась, — Федор решил немного продлить разговор

— Да Федь? — встревоженно спросил он

— Ты мне когда дашь на своей колымаге прокатиться?

— Как время будет, обязательно дам тебе опробовать всю мощь нашего автопрома. Почувствуешь себя королем, обещаю тебе.

— Ха-ха, ладно, ловлю на слове, до скорого.

Звонок прекратился.

Федя сидел на раскладном стуле, смотря на реку.

«Как же много дерьма в эту реку сбрасывают. Интересно, люди когда-нибудь перестанут отдавать свои отходы реке, которая раньше была визитной карточкой города?»

Эти мысли посещали его каждый раз, когда он приходил к ней, и всматривался в это беспросветное полотно коричневой воды. А беспросветным оно стало совсем недавно — года два назад. Благодаря спонсированию всяческих фестивалей на пляжах возле реки, люди стали больше засорять окружающую их природу. Наличие мусорных баков на территории проведения мероприятий не останавливало людей выбрасывать накопившиеся отходы в реку. Самым страшным для Федора было то, что всего за два года речной канал стал таким. Река была визитной карточкой города: кристально чистая, она спасала редчайшие виды рыб от исчезновения; вода была целебной — сотни людей приезжали в город за тем, чтобы набрать хоть стакан излечивающей жидкости. В их городе практически не было больных людей, потому что все смолоду выпивали по стакану набранной воды каждое утро. Река исцеляла город, река славила его.

Время идет, люди находятся в состоянии эйфории, в неведении, в достаточно стабильном финансовом положении. Они и не заметили, как визитная карточка постепенно стерлась, по итогу превратившись в клочок шершавой туалетной бумаги по их же вине. Казалось бы, природа загрязняется, место загрязняется, но вместе с местом загрязняются и люди. Они становятся безразличны, даже агрессивны. Поэтому о реке никто и не задумывается.

Федя был полной противоположностью Василия. Василий слушал рок — Федя слушал больше классическую музыку. Василий был лентяем — Федя старался использовать и развивать каждую способность, подаренную ему Богом. Но, как и случается в этом прекрасном мире — противоположности притягиваются, и образуют порой занимательный тандем. Василия томил внутренний инстинкт — Федор думал масштабами. Он думал о мире, о людях, и как его можно спасти от надвигающейся тупости общества, стремительно ведущей всю цивилизацию к гибели. Эти вопросы порой не давали ему уснуть.

Вдруг Федор устремил взгляд на старый, ржавый мост без ограждений:

«Интересно, кто-нибудь с него падал туда, в реку?»

Гудок автомобиля прервал его размышления. Это был Вася с девочками. Федя обернулся, чтобы поприветствовать их взглядом. Василий галантно открыл им дверь и подал руку, чтобы они вылезли из его тарантайки. Федор помахал им, улыбнулся. Через несколько минут они сели за накрытый стол.

С начала гулянки прошло часа два. Девочки были уже практически в хлам, так же, как и Василий:

— Ай, девочки, мы с вами просто прекрасно проводим время, вам так не кажется? А мне кажется! — он продолжал подливать девушкам пойло в пластиковые стаканчики.

— Когда кажется, креститься надо — выпалила Лена.

«Эти дуры начинают бесить даже меня»

— Что ж, тогда будьте добры поехать ко мне домой, и провести обряд крещения!

Девочки залились смехом

— А давай — улыбаясь, Настя посылала Васе вербальные знаки.

«Ну вот и очередные сухпайки подоспели к тебе в миску»

— Тогда поехали! — Василий встал из-за стола, и окрикнул друга, — Федяяя, собирайся, мы едем ко мне.

Феде было не до этого. Компания девиц ему быстро наскучила, поэтому он решил повторно направиться к реке, и пронаблюдать за потоком. Наблюдая за буйно стремящимся руслом, он увидел нечто, похожее на бревно. Только вот это было не бревно, а чье-то тело. Федор напрягся и решил доложить своему другу о находке.

— Вася, взгляни! Иди сюда, Вася!

Вася в развалку направлялся к Феде.

— Что, Федя, что?! Ты и так меня бросил, а теперь зовешь меня на водичку посмотреть?

— Не строй из себя пьяного, от тебя даже не разит ни разу.

«А если он догадается, что ты специально накачал бедных девочек? Что если он не поверит в твои аргументы про то, что ты за рулем, и тебе нельзя?»

— Ну что там, Федька блядь, не томи мою душу.

— Смотри, плывет что-то. Человек вроде.

— Ну плывет и плывет. Пусть плывет себе, как говно по реке, че ты доклепался то к нему?

— Он без сознания, нужно позвонить в службу спасения!!!

— С чего ты взял-то?!

— Он не шевелится вообще никак!!

На крик прибежали девочки.

— Что случилось? — хором спросили девочки.

— Ничего, дорогуши, идите к столу, сидите там — пытался успокоить девочек Василий.

«Он тебе так весь план засрет. Не вовремя, да? Решение сыграть героя для тебя не самый подходящий вариант»

— Там человек по реке плывет без сознания — Федя донес свои опасения до девочек. Вася повернулся к Феде, и взглянул на него самым озлобленным взглядом, который Федор мог только прочувствовать на себе.

— Да, реально человек плывет, — девочки обеспокоено вглядывались в поток, — давайте позвоним, серьезно.

«Вот и крышка твоему плану. Еще недельку протянешь, голодая?»

Глава 8

Когда ты падаешь с большой высоты, все окружение для тебя перестает существовать. Остается лишь ожидать приземления. Именно так думал Борис, когда летел с того злосчастного моста.

Поначалу все проходило гладко: старт был дан, и гонщики устремились вниз, с желанием ухватить победу. Но Борис был настроен более чем решительно. Он захотел унизить Антона, за ту ересь, сказанную им. Когда Борис на большой скорости приближался к мосту, его охватила неожиданная эйфория, ощущение того, что вот-вот, и он вырвется в тройку лидеров. Увы, он совсем забыл об опасностях данной трассы. Поэтому вырвался он лишь за ее пределы, прямо в воду. Велосипед полетел следом за ним, так что была вероятность, при погружении в воду, отхватить колесом по голове, в качестве бонуса за приложенные усилия.

«Если я умру, то хотя бы не придется слушать возгласы моих родителей, да и осмеивание своих одноклассников», — подумал Боря.

Борис не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего ужаса от затягивания в пучину вод. Это было удивительно, так как река вовсе не глубока. Наверное, его просто охватил страх смерти. Плывя по течению, он практически ни о чем не думал. Лишь вспоминал обрывки своей короткой жизни, и осознавал, что если он сейчас утонет, то ему и на вратах в Рай будет не за что покаяться, и не о чем будет рассказать.

«Довольно глупая смерть. Утонуть в неглубокой реке, только из-за того, что ты вылетел с моста, и тебя прибило колесом от велосипеда. Потерять сознание, и просто плыть, в надежде на то, что твоя бессмысленная жизнь и должна была так закончиться». Если бы Борис знал, что ждет его в последующем, он бы рассмеялся диким, лошадиным ржанием.

Вот уже он почувствовал, что его тело перестало слушаться. Он понимал, что глотает все больше и больше воды. Как назло, привкус был не из самых приятных. Какой-то гнилостный, и запах отвратный. Но в тот момент он не особо придавал этому значение. Он просто плыл, ощущая, что вот-вот потеряет сознание, и его никто не заметит. Возможно, родители будут его искать, а потом, после тщетных поисков, будут хоронить пустой гроб, так и не увидев тела своего синего, вздувшегося, разлагающегося сына. Оплакивать стопроцентно будут, но если ада и рая нет, то вряд ли он об этом узнает. И вот настал тот момент, которого он ждал. Глаза закроются через: три, два, один…

Глава 9

Борис захотел открыть глаза, так как яркий свет пробуждал его ото сна. Открыв свои очи, он начал внимательно осматривать все то, что его окружало. Вернее, его ничего не окружало. Он будто бы находился в белом пространстве, без стен, без окон, и уж тем более, без дверей. Борис не чувствовал себя напуганным. Его успокаивало то, что его окружает безграничная пустота. Он чувствовал себя дома, впервые за всю свою жизнь.

Вдруг, послышался голос: «Зря, ты, Боря, пренебрегаешь своим существованием»

— Кто это?

Борис обернулся, и увидел человека. Человек был одет в довольно приличный, дорогой костюм, черного цвета. Из кармашка на пиджаке торчал красный платок. Туфли чисты до блеска, можно сказать, будто они специально были предназначены для их встречи.

— Признаться честно, я очень долго ждал нашего знакомства, Боренька, — улыбнулся загадочный мужчина, будто они с ним старые знакомые.

— Кто вы такой?

— Не столь важно мое имя, как то, что я могу дать тебе сейчас.

Бориса смутил такой ответ. Напрягшись, он продолжил разговор.

— Мне все же хочется узнать, с кем я разговариваю на данный момент, — он стоял как напуганный котенок, но проявлял должную храбрость, чтобы продолжать речь — с детства меня учили не разговаривать с незнакомцами, особенно когда ты находишься не пойми где, и не знаешь, что вообще происходит.

Человек лишь стоял с той же проницательной улыбкой, заставлявшей человека невольно доверять собеседнику.

— Меня зовут Бран, приятно познакомиться, — он протянул руку Борису.

— Слишком уж странное, и незнакомое имя для меня, да и вообще для наших краев.

— А кто сказал, что ты находишься в своих краях? — обезоруживающая улыбка Брана сменилась на дьявольский оскал. Бориса это испугало, но он не подал виду.

— Где я нахожусь?

— Пожми мне руку, и узнаешь.

Борис смотрел в его голубые глаза, ожидая подвоха. Он перевел взгляд на его руку. Она продолжала быть протянутой к нему, ожидая ответа. Боря решился принять приглашение на рукопожатие.

— И что же я от этого получу?

— Знание, Боренька, знание.

Глава 10

— Какого хрена вы не можете ничего сделать с моим сыном?!

— Поймите, самое лучшее, что мы можем сделать — держать вашего сына под наблюдением, дабы в случае экстренной ситуации мы могли его стабилизировать. Он и так непонятно чего из этой речки наглотался, а вы еще масла в огонь подливаете со своими истериками. Поймите, в данный момент его состояние стабильно. Нам остается всего лишь ждать.

— Если с ним что-нибудь случится, вы можете быть уверены, что работать здесь вы больше не будете! Я это все в прессе освещу.

— Вместо того чтобы угрожать мне, могли бы пойти и сидеть рядом со своим сыном, а не обвинять нас в том, что мы действуем исключительно рационально. Возьмите себя в руки.

Борис лежал в палате, наслаждаясь своим глубоким сном. Вокруг его больничной койки стояло четыре человека: Николай, Диана, Антон Павлович и, собственно, Павел. Стояли молча. Никто не собирался и слова проронить. Но вдруг Коля сказал:

— Паша, следил бы ты за своим сыном больше — нихера бы не было.

— Коленька, дорогой. Я не виноват, что твой сынок пошел на поводу у моего.

— Зашибись расклад. То есть, то, что твой сын наехал на моего — это нормально?

— Да хватит вам уже! — сказала Диана, надеясь, что их перепалка не зайдет слишком далеко.

Павел посмотрел на Диану ехидным взглядом, ведь он понимал, почему она решила остановить их конфронтацию на этом моменте.

— Антон, пойдем отсюда, — Павел вместе с сыном направились к выходу из палаты, — мы искренне приносим извинения за предоставленные неудобства. Я возмещу все затраты.

— Неудобства!? Да вы, суки, чуть моего сына не укокошили со своими гонками! А че твой сынок ничего не говорит, обосрался небось!

— Коля, хватит!

— Дина, помолчи! С хрена ли ты его вообще пытаешься отпустить просто так.

— Он сказал, что оплатит все расходы. Нет смысла продолжать ссориться.

Николай перестал скандалить, но перед тем, как Павел с его сыном ушли, сказал вдогонку:

— Я тебя сука закопаю, если с ним что-нибудь случится, понял?

Павел обернулся, и устало произнес.

— Я себя тоже захочу закопать, если с ним что-нибудь случится, поверь.

С этими словами Павел удалился из палаты, перед этим бросив укорительный взор Диане.

Коля сел рядом с ней, и взял ее за руку:

— Я тебя люблю, все с ним будет хорошо. А этому мудаку я еще выскажусь.

— Я должна тебе сказать кое-что…

— Что же, душа моя? — улыбнулся Николай.

Перед тем, как сказать Коле об этом «кое-что», она заметила, что Борис зашевелился, и, похоже, он вот-вот проснется.

Глаза отрываются через: три, два, один…

Глава 11

Борис и Бран сидели в душном, пропитанном алкоголем и сигаретным дымом баре. Интерьер пестрил всяческими чучелами зверей, прибитых к стенам. Стены же представляли собой кирпичи темно-красного цвета, с вкраплениями дерева меж контуров. Все в этом баре либо сделано из дерева, либо подчеркивалось деревом. Помещение имело при себе стойку с алкоголем, небольшой танцпол и столики для посетителей. Сами полки с алкоголем были стеклянными, а стена, на которой все располагалось, зеркальная, с деревянной окантовкой, чтобы смотрящий смог взглянуть на себя со стороны, принимая яд, получаемый от бармена. Самого бармена в помещении не было. Борис с Браном были единственными посетителями.

В центре танцпола располагался тотем. Состоял он из девяти животных. Фундаментом стоял жук, после него шли паук, змея, лисица, волк, медведь, бык, слон и ворон. Ворон был главенствующим над всеми остальными. Выше ворона было еще одно существо, десятое, которого не существует в реальности — феникс. Финал композиции выражался в том, что из ворона исходит пламя, из которого и начинает появляться птица феникс. Вся декорация была раскрашена с соответствующим пафосом, демонстрируя предназначение и величие каждого из присутствующих на тотеме.

— Как тебе обстановка, Борис?

— Вычурно, броско, чувствую себя некомфортно здесь, — Борис немного оттянул свою одежду за ворот, — плюс душно тут.

— Это всё феникс.

— Что?

Бран указал пальцем на тотем.

— Пламя феникса, изображенное на тотеме. Оно причина всей этой атмосферы.

— Как изображение пламени может физически влиять на что-либо?

— Так же, как и настоящее пламя может влиять на реальный мир. Мы же не на самом деле тут сидим.

— В каком смысле?

— Ты помнишь, как мы здесь оказались, Боря? — слегка улыбнулся Бран.

— Нет, не помню.

— Ну вот, — Бран встал с места, и принялся расхаживать по бару, — это все ненастоящее. Вернее, для вас людей это все ненастоящее.

Бран взял свой стакан коричневой жидкости со стола, и сделал пару глотков.

— Черт, кажись он разучился делать нормальное пойло.

— Кто он?

— Урса, бармен наш.

— Урса?

— Да. Тебя смутило имя Урса?

— Медведь?

Бран засмеялся, уставив свои глаза на Бориса

— Вот теперь ты начинаешь понимать.

Борис перевел взгляд на тотем. Медведь был изображен в бледно-золотом цвете, с переливами зеленого, красного, фиолетового. По бокам его морды, накладываясь на пестрящее буйство смешанных красок, были изображены сосуды, похожие на те, в которые наливают напитки. Борис испугавшись вскочил с места, и принялся метаться в панике, ища выход.

— Что происходит? Где я нахожусь?

— Ты в нашей обители. Моей целью было доставить тебя сюда, дабы обсудить одно очень важное дело. Лучше присядь, — Бран указал Боре вернуться за стол, — иначе ты начнешь падать в обморок, и тебя выкинет обратно в мир. Хотелось бы успеть включить в тебе твой дар.

— Какой к херам дар? Где мы находимся?! Кто ты тогда такой, раз у вас тут бармен медведь? Где все остальные из тотема? — Борис продолжал искать выход, — у меня бред?

— На один вопрос я могу ответить — у тебя не бред, — Бран оперся на высокий стул у стойки, — ты должен был попасть сюда. Раз уж ты попал — моя задача ознакомить тебя с положением дел, включить особенность внутри тебя, и периодически направлять путем ответов на возникающие вопросы. Пока что это все, о чем я могу тебе поведать.

— Мы с тобой еще встретимся, я правильно понимаю?

— И не только со мной, — ответил Бран.

— Хорошо, — Борис успокоился, но не решался сесть обратно, — так, мне нужно отсюда выйти. Где выход тут?

— Лучше присядь рядом со мной, и дай мне включить твой дар.

— Хрена с два я сяду обратно! Где тут выход, мне нужно обратно домой.

— Ты сейчас лежишь в больнице, не беспокойся. Сядь и не затягивай свою участь.

Слова, произнесенные Браном, напугали Бориса не на шутку.

«Ну ладно, умирать, так хоть от рук какой-то чертовщины. Не скучно, считай, отправился на тот свет»

— Ты не умрешь здесь. Хватит драматизировать.

— Ты читаешь мои мысли? Как?

— Все вопросы раскрываю по мере необходимости, — Бран взял стул в руки и поставил его перед собой, — сядь, не испытывай мое терпение. Сядешь, я включу дар, и ты вернешься обратно к своей матери шалаве.

От услышанного Бориса охватила злоба. Он подбежал к Брану, замахнулся, готовясь нанести удар. Вдруг слабость сковала его тело. Его запястье было захвачено рукой Брана.

— Здесь такое не сработает, — Бран приложил ладонь второй руки к груди Бориса, — а теперь иди, я сделал то, что должен был.

Сильный жар охватил Бориса. Он чувствовал, как тепло проникает сквозь каждую клеточку его тела.

И свет потух. Глаза открываются через: три, два, один…

Глава 12

Василий занимался развозом гостей с испоганенной вечеринки: Федю он завез самым первым, а вот девочек оставил напоследок. В этот день он чувствовал, что все-таки сможет утолить свой голод. Он ощущал, что спасение мальчика из реки слегка омрачило настроение его пассий. Но ему было все равно. На данный момент его заботила лишь мысль о том, что будет происходить дальше, и сможет ли он совершить задуманное.

— Думал ты сдашься, — произнес голос, — ведь в прошлый раз ты так и не смог довести дело до конца.

— То была лишь случайность. Той девушке повезло, что у нее очень беспокойная мама.

— Ну как знаешь, может и эти тоже из данной категории девиц.

— Вряд ли. Не похоже, что они вообще кому-либо нужны в этой жизни. Кроме меня, разумеется.

— Зачем ты это все делаешь, ради какой цели?

— Чтобы утолить голод.

— А может быть ты просто больной на голову человек?

— Почему раньше ты не задавал мне подобных вопросов?

— Может быть потому, что я не уделял тебе должного внимания?

— Сейчас это не важно — когда все закончится, нужно будет искать других. Не мешай мне, это единственное, чего я прошу

Диалог в голове закончился, а значит можно перевести внимание на девочек.

— Ну что, у кого-то еще есть желание продолжить наш пикник у меня дома?

— Знаешь, Вась, — ответила Лена — я, пожалуй, побуду сегодня дома. Не хотелось бы продолжать после увиденного. Надеюсь, мы спасли того мальчика.

— Лен, не гони чепухи, все с ним нормально, — старалась поддержать свою подругу Настя, — сейчас приедем к Васе, выпьем, расслабимся. Ты и забудешь вообще об этом мальчике.

— Да, Лен. У меня дома есть красное вино, куча фильмов и еще больше музыки. Да у меня не квартира, а прямо рай какой-то. Веселья хватит на всех. А бухла так тем более, — заулыбался Василий.

«Соглашайтесь, клуши. Сколько можно вас разводить»

После долгих уговоров Лена все-таки согласилась на то, чтобы заехать к Василию на чай. Подъехав к дому, Василий почувствовал блаженство — предвестник успешного выполнения своей цели.

— Ну что, пойдемте за мной, принцессы.

Василий жил на тринадцатом этаже многоквартирного дома. Ему было необходимо, чтобы ни одно живое существо не смогло увидеть, что происходит у него дома. Поднимаясь на лифте, Лена начала подкалывать Васю:

— Вы удачно выбрали этаж. Ни разу не скверная цифра для проживания.

— А ты суеверная? — засмеялся Василий.

— Нисколько, просто глядя на вас, у меня складывается такое впечатление, что это не случайный выбор этажа.

— Ой, Ленка, не чуди, — ворвалась в диалог Настя, — суеверия, да и только. Я вот тринадцатого числа родилась, и ничего — жива, здорова.

— Правда? — спросил Василий с ноткой наигранного удивления в голосе.

— Да, мы такие, — загордилась Настя, — я вообще считаю, что тринадцать — мое счастливое число.

— Не сомневаюсь в этом, Настенька, — добавил Василий, — думаю, что сегодня твое счастливое число снова сыграло тебе в плюс.

— Ну конечно, хе — хихикнула Анастасия.

И вот уже лифт достиг тринадцатого этажа. Квартира находилась в правом крыле, под номером 49. Дамы проследовали внутрь, Василий зашел за ними, закрыв дверь на все возможные замки.

— Ну, вот мы и в моей обители.

Квартира была роскошной. В зале располагался огромный плазменный телевизор, новейшей на то время модели. Напротив него стоял широкий, большой диван черного цвета, под ним был аккуратно устелен белый, ворсовый коврик. Он был настолько приятным на ощупь, что, ложась на него, человек будто утопал в паутине, как муха в ловушке у паука. По бокам телевизора располагался музыкальный центр, с изумительным звуком. Если включить звук на максимум, то все вокруг становилось недосягаемым для слуха — только музыка покрывала все происходящее вокруг. На кухне обстановка была не столь отличавшейся от изыска другим комнат. Два холодильника, одна плита для всех нужд, со всеми необходимыми функциями. В ящиках хранились очень острые, как скальпель, ножи. Содержимое холодильников было обескураживающим. Множество видов морепродуктов, фруктов, напитков, и, конечно же, мяса. Все содержимое нет смысла перечислять, так как можно просто устать от данного процесса. Самое главное, что было в холодильнике — отличная морозилка, позволяющая хранить огромное количество мяса длительное время.

Василий посадил гостей на диван, а сам удалился на кухню.

— Что будете пить? Вино, виски, может быть просто сок или воду?

— Зачем же мы к тебе приехали, раз ты нам предлагаешь сок и воду? — начала подшучивать Анастасия.

— Хех, и то верно, простите

Лена же сидела на диване, разглядывая картины на стенах. Картины представляли собой изображения древних существ, легенд, тотемов.

— А что это за картина? Никогда не встречала подобного, — спросила Елена уже подходившего к ним с напитками Васю.

— Это, дорогая моя, отображение идола безысходности.

— Оу, и как зовут этого идола?

— У него нет имени, есть только название его рода. Рода пауков.

— Почему же пауки являются для вас отображением безысходности?

Василий принял пафосную позу, и начал свой рассказ.

— Сама подумай: жертве паука, попавшей в паутину, не остается ничего, кроме барахтанья в ней, ожидая своего посланника смерти. И чем сильнее и активнее она барахтается в надежде выбраться из паутины, тем бессмысленнее становятся эти усилия.

В процессе рассказа, каждая из дам делала пару глотков из бокалов с вином.

— И, буду честен, мне нравятся пауки. В них есть нечто смертоносное.

— Яд, например, — добавила Лена.

— И он тоже, но об этом потом. Так вот, у пауков нет чувств, ими движет лишь инстинкт, лишь чувство голода. Поэтому паук и не прочь запасаться своими припасами, заматывая жертв в паутину.

Еще глоток вина.

— Именно поэтому, я люблю пауков.

Вдруг, Насте стало плохо. Она задергалась, упала на белый ворсовый коврик. Лена в ужасе вскочила с дивана, наблюдая за тем, как ее любимая подруга бьется в конвульсиях, затем и вовсе становится парализованной.

— Что с ней происходит!? Ты что-то ей подсыпал!? Отвечай, мразь!!

— И не только ей, к слову, — холодным взглядом он обратился к ее душе.

Елена рухнула навзничь на пол. Она не ощущала своего тела, но разум ее оставался так же чист, как и раньше.

— И музыку включать не потребовалось, — Василий встал напротив двух тел, способных лишь мычать.

— Вся прелесть в том, что вы сейчас не можете ничего, кроме как наблюдать, и чувствовать боль, которую я вам вскоре причиню, — он отправился на кухню, приговаривая, — паук движем голодом, инстинктами — я таков, какой я есть.

Василий достал два острых ножа из ящика на кухне. Вернувшись к двум телам, он вновь начал говорить.

— Как плохо, Леночка. Я уж думал, ты сможешь понять, что к чему.

Вдруг, в голову Насти вонзился один из ножей. Кровь хлынула ручьем, а в ее взгляде уже не наблюдалось ничего, кроме пустоты. Теперь уже холодные, стеклянные глаза взирали на лежащую напротив Лену.

— А знаешь, что самое хорошее в происходящем? Твоя милая подруга не увидит, какая участь постигнет тебя.

Лена хотела закричать, встать и убежать прочь, но увы, могла всего лишь продолжать мычать, думая о том, что ее ждет, и почему именно ей придется помучаться перед смертью.

— Думаешь, почему именно ее я убил первой? — Василий обратился к парализованной Елене, будто он умел читать мысли, — я отвечу тебе. — С перспективных людей больше спрос, на них большие надежды возлагаются. Так и я сейчас, заметив в тебе потенциал смышленой девушки, способной уйти от опасности, выбрал тебя в качестве мученика, — Василий склонился над телом, — ты проебалась, дорогуша.

Вася вонзил в ногу Леночки нож.

Она почувствовала дичайшую, нестерпимую боль по всему телу. Но это была всего лишь нога. Что будет дальше, уже не важно. Паук натянул свою паутину, и она попалась. Брыкаться было бесполезно.

— Пойду-ка я за всем своим инструментарием. Терпи, дорогуша — у нас еще вся ночь впереди.

Глава 13

Борис находился в смятении на протяжении двух недель. Мама с папой пытались выяснить, что послужило мотивом столь опрометчивой глупости, которую он решил учинить, согласившись участвовать в этих дурацких гонках. Боря не мог ответить, так как ему было сложно объяснить то, что по факту не имело никакого значения. Значение имело лишь произошедшее после данной глупости. Все две недели он размышлял о встрече с Браном, происходившей в неизвестном для него мире. Каждый день он ждал, что Бран объявится. Неважно где: придет к нему во сне, или же пересечется с ним на улице. Появления Брана он так и не дождался. Под конец этого двухнедельного этапа, смятение ушло на нет. Борис перестал думать о том, что произошло. Теперь вместо смятения внутри гостило другое чувство: что-то вскоре обязано произойти. Он не знал, что конкретно может произойти, но он ощущал, что с каждым днем, ожидание «чего-то» усиливалось все сильнее. Тем не менее, была уже середина Лета. Подумав, что Борису стало лучше, Николай с Дианой решились отвезти его на море, дабы развеять будничную рутину, и подарить себе хоть какие-нибудь положительные эмоции. Борис согласился, но в его согласии наблюдалась некая отстраненность и безразличие к происходящему с ним. Через сутки вся семья была уже на море.

Домик находился в удобном расположении от моря. До берега с белейшим, как снег в Тайге, песком, можно было рукой подать. Родители постарались выбрать максимально уютное место для своего чада, чтобы ему ничего не мешало наслаждаться морскими видами, ощущая песок под ногами. Отдых был запланирован на две недели — довольно оптимальный срок для курорта, в котором нечем заняться. Родители всячески старались вытащить Бореньку на местный рынок, в кафе, в общем — к цивилизации. Но Борю тянула природа. Борис часами просиживал на пляже, в окружении птиц, песка и воды. Он сидел прямо на песке, не стелив под собой ничего.

Ему нравилось созерцать. Он думал, что, по сути, море, это все та же река у них в городе, только размеры внушительнее. Он считал, что рано или поздно такое чистое море, как сейчас, постигнет та же участь, что и их городскую реку. От этих мыслей его охватывало бессилие и страх за окружавший его мир. Страх, что вся эта красота, созданная не человеком, может попросту быть уничтожена по вине алчности и меркантильности тварей Божьих. Большинство людей не умеют созерцать — большинство умеет только рушить то, что создавалось до их существования.

Данным размышлениям не суждено было разлиться во что-то большее. Их прервало внезапное появления чайки, выброшенной на берег. Борис подошел к ней и наклонился. Она была мертва. Ее клювик был открыт, ей не хватало воздуха, и она пыталась найти хоть какую-нибудь возможность вдохнуть. Но, к сожалению, ее дни были сочтены. Борис очень любил животных. Он любил их больше, чем людей. Подобные ситуации его просто убивали. Он натурально начинал рыдать над почившим живым зверьком.

Так случилось и в этот раз. Он стоял на коленях, склонившись над трупом птицы. Руки были зарыты в песок. С каким гневом он в тот момент винил всех и вся в произошедшем. Он тогда еще не понимал, что эта чайка умерла лишь из намерения третьего лица показать Борису, что к чему. По мере возрастания гнева, руки Бориса уходили все глубже в песок. Когда же он успокоился (его успокоила все окружающая тишина), он вытащил руки из песка и попытался взять тело птички в руки, чтобы отнести ее подальше от берега.

Как только он взял ее, грузное тепло внутри грудной клетки придавило все его нутро. Жгучее тепло, которое могло бы прожигать все на своем пути. Тепло нарастало, Борису становилось плохо, невыносимо больно. Вдруг энергия начала переходить от грудной клетки к его рукам. Борис чувствовал, будто бы в нем сидело что-то инородное, перекрывающее кислород. И вот тепло достигло его ладоней. Боря думал, что его кости превращаются в труху. Но это являлось лишь иллюзией. На самом деле с ним все было нормально. И как только жар перешел к ладоням — он исчез, а вместе с его исчезновением, в голову ударил моментальный импульс, сравнимый только с выстрелом в голову. Борис бросил чайку и упал на землю. В ушах звенело. Он не понимал, что с ним происходит. Сквозь визг в ушах слышался прилив, ветер и… крик чайки.

Конец ознакомительного фрагмента.