Ахани

Михаил Шуклин, 2020

Ахани живет в опасном мире, где боги ходят по земле, управляют природой и, если разозлятся, насылают на человека всевозможные проклятия. Но он еще слишком юн, чтобы об этом всерьез задумываться. Сейчас для него важнее семья и спокойная умиротворенная деревенская жизнь. В ту ночь, когда на небе главенствовал бог луны, бледный Сома, Ахани охранял стадо коров. Он уже почти взрослый и может брать на себя такую ответственность. Но парень не догадывался, что эта ночь изменит его жизнь навсегда. Сначала – неожиданная встреча с незнакомкой по имени Анхра, затем – странные видения, а после… неужели смерть? Нет, он должен выкарабкаться! Ахани предстоит пройти сложный путь ради себя и всех, кто ему дорог. Ему придется противостоять древнему демону и целой темной армии. Но хватит ли у него сил и мужества? Что вообще может противопоставить обычный юнец столь могущественным силам?

Глава 2.

Очнулся Ахани, когда солнце уже стояло высоко. Резко открыв глаза, он скривился от ослепляющего яркого света, что заливал всю равнину.

Голова гудела. Ахани приподнялся на локтях, сел и огляделся вокруг. Он находился возле того же серого гранитного камня на вершине пологого холма, там же где и начинал свое охранение прошлым вечером.

Опомнившись, юноша посмотрел на свою грудь и увидел, что накидка порвана и залита запекшейся кровью. Приподняв одежду, он разглядел небольшой белый шрам на левой груди и опешил.

Значит все что произошло с ним за эту ночь было правдой! Но это было слишком невероятно! Такое бывает только в сказках!

Ахани убрал длинные волосы с лица чтобы лучше видеть и заметил поваленную и вырванную с корнями траву и новую насыпь из мелких камней шагах в десяти от себя, как будто бы здесь пролетел маленький ураган. Но как знал юноша, причина этого был магический ветряной удар престарелого бога.

Ахани встал на ноги и покачнулся, так как голова его закружилась. Он был голоден и сильно хотелось пить. Отцепив от пояса бурдючок с водой, он с жадностью опустошил его. Блаженная влага увлажнила потрескавшиеся и засохшие губы и рот, прокатилась оживляющими волнами по гортани.

Коров, которых должен был охранять юноша, нигде не было видно, кроме того несчастного животного, которое заболело и не смогло пережить последнюю ночь. Земля у основания холма, на котором стоял Ахани, была истоптана многочисленными следами коней, были там и две борозды от колес повозки.

И тут разум юноши пронзила болезненная вспышка. Он вспомнил искаженные лица своих родных. Боль и ярость зародились в его груди. Ахани подобрал с земли свой лук и колчан и, резко сорвавшись с места, со всех ног побежал домой, в сторону родной деревни.

На бегу он вспоминал серьезные лица матери и маленькой сестренки, и милой Хини, отчего дыхание его перехватывало и ком подступал к горлу, но он нарочно еще больше увеличивал скорость, чтобы отдать все свои силы на бег.

Ахани несся со всего духу, рассекая воздух грудью, сердце бешено колотило внутри него. Ступни, обутые в мягкие кожаные сапоги, поднимали тучи песчаной пыли при каждом его шаге.

Еще издалека юноша почувствовал запах гари и, приблизившись еще немного, увидел вместо скопища родных круглых юрт — черное выжженное пожарище. Чуть позже, добежав до центра деревни, Ахани стал бродить по кругами, всматриваясь под ноги и крутя головой по сторонам, ища кого-то или хотя бы что-то, что могло сохраниться в бушующем здесь огне.

Но пламя не пощадило ничего, кроме камней. Казалось, оно, как неистовый безжалостный зверь пожрал все, до чего мог дотянуться.

Только в самом центре деревни возвышалась небольшая черно-серая гора из золы и пепла. Редкие порывы теплого ветра брали из нее по чуть-чуть, пригоршнями, бережно поднимали и слой за слоем уносили в сторону гор.

Дыхание перехватило — не вздохнуть, не выдохнуть. Время замерло и черная земля закружилась перед глазами. Мир рухнул. Все что он знал и любил до этого перестало существовать — родная юрта обратилась в пепел, добрые соседи сгинули, а родные пропали. Стон родился где то глубоко в груди и вырвался сквозь сжатые зубы.

Счастливое и безмятежное детство сгорело вместе с родным очагом. Обрывки воспоминаний — мягкие улыбки матери, шутки сильных братьев, проказы маленькой Савитри, все это подернулось дымкой забвения. Неясные вспышки радости и солнца — вот все что осталось в памяти потрясенного юноши, когда он сам не зная зачем, как во сне, бродил по большому выжженному полю, склоня голову и тщательно осматривая пепел под ногами.

Каждый шаг он старался ступать осторожно, мягко опуская ступни, с носка на пятку, чтобы не потревожить черный пепел. Но тот все равно легкими облачками взметался от каждого движения и окрасил бурую обувь юноши в угольный цвет.

"Вот вроде здесь была моя юрта," — подумал Ахани, замер и огляделся вокруг. — "Хотя нет, тот холм был ближе," — он аккуратно сделал три шага в сторону. — "Да, так я встречал Сурью, когда он появлялся на небе с того холма. Мать всегда откидывала полог, чтобы поклониться ему."

Ахани вспомнил слова Мартана и тот короткий срок, что дал он для того, чтобы найти и привезти его старшего брата. Всего два месяца. Два месяца, чтобы перейти через гору и в тех густых опасных лесах, про которые рассказывал отец, отыскать брата, которого он никогда не видел.

Но выбора у Ахани не было и, оставив пепелище родной деревни за спиной, он зашагал на юг в сторону гор.

Проходя мимо зеленеющего возделанного поля по еле различимой тропинке, юноша думал о лошадях. Он надеялся, что табун который всегда пасся за этими полями, разбежался от ночного набега и ни один конь не достался подлым воинам Мартана. Хватит им и стада коров.

Ахани прошел поле и взобрался на пригорок, за которым начиналась холмистая равнина. Коней нигде не было видно. Зато вид родных предгорий, покрытых желто-зеленой травой и усыпанных множеством серо-черных камней, булыжников, глыб и валунов, немного отогрел его скорбящее сердце.

Теперь предстояло идти до гор на краю земли и если на коне Ахани добирался туда весь светлый день, то сейчас, пешком, путь должен был растянуться гораздо больше.

Узенькая речка, извиваясь и журча, скрывалась за пригорками, ее берега также были усыпаны серыми глыбами и галькой. Вода весело пела, перепрыгивая с камня на камень, иные огибая, и стремительно текла в долину.

На горизонте же, над холмами медленно плыли огромные и белоснежные облака. Казалось, что они ползли по пологим вершинам, оставляя за собой влажные темные следы, наподобие огромных снежных улиток.

Долина продолжала жить своей жизнью и Ахани казалось что она вовсе не заметила потери целой деревни. Все вокруг продолжало дышать и цвести в ритме заведенном от сотворения мира. Изумрудная трава волнами качалась под натиском ветра и совсем скоро она должна была скрыть место страшного пожара, так знал юноша.

“Пройдет совсем немного времени и о моей семье и деревне не вспомнит никто, кроме меня,” — думал он.

Парень сжал зубы, нахмурился и уверенно зашагал по склону. Из-под подошв его сапог, с шорохами и стуком, вылетал мелкий щебень и скатывался вниз. На ходу юноше часто приходилось огибать большие валуны или перешагивать через те, что поменьше, либо взбираться на те, что покрупнее.

Вот так, в очередной раз вскарабкавшись на большую глыбу, Ахани увидал внизу какое-то движение, между нагромождения камней и мелких кустарников было что-то живое и оно было черного цвета. Но как не присматривался юноша, разглядеть что это он не мог, так как было далеко. Тогда Ахани аккуратно слез с валуна и стал спускаться в сторону неизвестного существа, стараясь издавать как можно меньше шума.

Продвигался юноша медленно, потому что старался не выдать себя неизвестному животному. На ходу он случайно спугнул птицу кайру, которая с криком взметнулась высоко в небо. Ахани зашипел с сожалением и замер. На том месте, где сидела птица, прямо на траве лежали три отложенных маленьких яйца. Недолго думая, голодный юноша подобрал их и, пригнувшись, стал продвигаться дальше, выпивая содержимое яиц.

Животное, что пряталось за невысокими кустами, почти не издавало шума, лишь изредка пофыркивало. Ахани достал лук из-за спины, наложил стрелу и осторожно выглянул из-за большого валуна.

Это был Даэв. Ахани улыбнулся, когда увидел его. Совсем еще молодой жеребец полностью черного, угольного цвета. Был он невысокий и худой, но отсутствие развитых мышц придавало ему резвости и скорости.

Конь рвал листву с куста, жевал ее, попутно отгоняя мошек длинным густым хвостом и чутко прислушивался к окружающим звукам, поводя ушами. Ахани спрятал лук на положенное ему место и осторожно позвал коня.

— Даэв, — негромко мелодично произнес он.

Животное вздрогнуло и отпрянуло, недоверчиво косясь на юношу. Тогда Ахани вышел из-за камня, за которым прятался, и шагнул вперед, миролюбиво протянув открытую ладонь встревоженному коню. Даэв вглядывался всего мгновение в юношу огромными влажными глазами и тут же узнал знакомого. Он радостно и коротко заржал и подбежал к юноше, мотая длинной гривой и пританцовывая на месте в нетерпении.

— Хороший Даэв, хороший Даэв, — с улыбкой повторял Ахани и гладил коня по холке, между плечами, там где начиналась роскошная грива животного, пока тот немного не успокоился.

— Пойдем со мной, Даэв! — попросил коня юноша и мягко потянул его за гриву в нужном направлении, дальше на юг, вниз по склону в маленькую долину, по дну которой извивалась узкая река.

Юноша и конь шли рядом какое-то время. Ахани поглаживал коня и разговаривал с ним, рассказывал все, что произошло за последние два дня и ему становилось легче идти и дышать, тяжесть, придавившая плечи, исчезала.

Даэв был хорошим слушателем. Он чутко прислушивался к взволнованному голосу человека, иногда всхрапывал в ответ на его злые слова или мотал шеей так, что его густая, черная как ночь, грива летала вокруг.

Прошло время и Ахани попробовал влезть на спину коню, и тот ему позволил. Юноша осторожно взялся за гриву и мягко направил скакуна в нужном направлении.

Так, верхом, Ахани оказался в длинной извилистой долине, посередине которой текла быстрая река. Вода ее была холодной до ломоты в зубах. Вдоволь напившись и наполнив бурдючок, юноша снова влез на Даэва и направил коня вдоль реки по берегу.

Скоро начало темнеть и Ахани развел костер, чтобы пожарить маленькую куропатку, подстреленную по дороге. Позже, когда юноша лакомился горячим дымящимся мясом возле мерцающих углей потухшего костра, он достал из поясной сумки два маленьких куска лепешки, что приготовила его мать и осторожно откусил маленький кусочек, тщательно и не торопясь он насладился его вкусом, а то что осталось спрятал обратно.

Насытившись, парень завернулся в волчью накидку, которую до этого оттер от крови, и лег спать, греясь возле тёплых углей.

Сон не шёл. Ахани думал о своих близких, их улыбающиеся образы мерцали в сознании, потом вспомнил лица строгой матери и растерянной сестренки, измазанные копотью и расчерченные следами от слез, и сердце его наполнила глухая злость. Он мечтал добраться до Мартана, представлял как вцепится ему в горло и перегрызет его зубами.

Ещё Ахани не понимал, зачем они сделали все это? Какая цель у всех этих злодейств? О чем были разговоры Мартана со старейшиной Вьясой и намеки Анхры. И при чем тут его старший брат Ману, уже десять лет как сгинувший за горами на юге.

За этими мыслями и воспоминаниями промелькнуло полночи. Ее тишина не была полной. Потрескивали затухающие багрово-черные угли, часто раздавались в ночи крики птиц, уханье сов, повизгивали мелкие жители недр земли, изредка хлопали крылья невидимых летучих мышей и журчала ледяная вода в реке.

Внезапно совсем рядом раздался протяжный злобный вой и разом вся природа вокруг затихла. Ахани, только задремавший и погружающийся в сон, сразу встрепенулся и настороженно прислушался к окружающему. Рука его нащупала рукоять длинного кинжала, что дремал в ножнах на поясе.

Шло время, но ничего не происходило. Также журчала вода, ветер шелестел листьями редких окружающих кустов и посвистывал между камнями. Перемигивались сотни ярких звёзд и медленно плыли редкие курчавые облака.

Даэв, до этого щипавший редкую траву между камней рядом с Ахани, подошёл к юноше совсем близко и стал прислушиваться вместе с ним. Конь был спокоен внешне, лишь изредка по его телу пробегала крупная дрожь да хвост бил по бокам чуть чаще обычного.

Ахани совсем уже было ослабил хватку ладони на кинжале, как вдруг совсем рядом, шагах в десяти зашуршали ветви кустарника и раздалось тихое утробное рычание. Он увидел только как злобно полыхнули красные зрачки и тут же пропали.

Ахани вскочил на одно колено, отложил клинок и молниеносно накинул стрелу на тетиву. Прищурившись, он выпустил древко с костяным наконечником в то место, где только что сверкали глаза дикого животного.

Отпущенная сильными пальцами тетива с облегчением выдохнула и привычно взметнула светлые волосы юноши. Стрела на прощание коснулась белым оперением скулы Ахани, свистнула, рассекая прохладный воздух и исчезла в темноте.

Реакции не было. Ахани втайне надеялся на жалобный скулеж или хотя бы на злобное рычание, но ответом ему была тишина. Все окружающие тоже казалось замерли, наблюдая за исходом охоты или просто попрятались в свои норки и трусливо дрожали там, ожидая, когда свирепый хищник покинет их уютную долину.

Ахани наложил новую стрелу и, натянув тетиву, встал на ноги. Даэв, тихо сопя, прикрывал ему спину. Полнолицый Сома плыл высоко по черному небосводу и ярко освещал местность.

Снова раздался шорох веток, но уже слева. Между валунами, за которыми поблескивали журчащие воды, мелькнула крупная тень. Ахани снова выстрелил, метясь в нее, но она была очень проворна и тут же исчезла.

Ахани был спокоен. Он достал третью стрелу, снова натянул тетиву и стал ждать. Юноша знал, что иногда, чтобы победить в схватке, нужно проявить терпение. И быть спокойным и твердым как камень. Оперение стрелы, покачиваясь под редкими порывами теплого ветра, забавно щекотало правую скулу юноши, словно стараясь поддержать его в опасной ситуации.

Снова раздался шорох, но теперь он был справа от юноши в двух десятках шагов и на фоне темного склона холма почти ничего не было видно, кроме нагромождения валунов. Внезапно на их вершине, отражая лунный свет, зажглись ярко-красные огоньки.

Ахани мгновенно отпустил стрелу, метясь точно между огнями. Но снова черная тень оказалась проворнее и стрела ушла в никуда.

Даэв за спиной юноши негромко заржал, словно предупреждая Ахани об опасности. Парень присел под шею коня и увидел еще одну большую волчью тень. Дикий зверь, не особо таясь, скалил зубы и злобно рычал между камнями в десятке шагов от человека. Увидев направленную на него стрелу, волк тут же скрылся, но Ахани успел разглядеть его и понять что зверь, кружащий вокруг них с Даэвом был не один.

Это был крупный черно-серый волк. Ахани видел однажды похожих хищников, когда они с отцом ездили в соседний большой аул, что был в трех днях пути от их деревни, там куда уходил солнце — Сурья. Но тогда хищники даже не решились напасть на них.

И отец тогда сказал, что волкам обычно хватает того множества мелких животных, что живут вокруг и даже на деревенские стада коров они нападают очень редко, но видимо эта ночь была неудачной для волчьей охоты.

— Пойдем, Даэв, — спокойно сказал Ахани и медленно попятился в сторону реки, не забыв подобрать кинжал и воткнуть его в ножны. Он надеялся, что стая не окружит их с конем на берегу, ведь неизвестно сколько еще зверей пряталось во тьме. Лук он так и не опускал, поводя им на каждый шорох.

Внезапно на высокий валун справа от юноши, злобно рыча, выскочил огромный, ростом с самого Ахани, волк. Не медлив, он с воем, бросился на человека, разинув большую пасть, забитую изогнутыми клыками.

Ахани выстрелил в летящего волка. Стрела коротко свистнула и вонзилась ему в грудь. Зверь злобно взвизгнул, его тело немного развернуло от удара деревянного древка, но все же стрела не остановила его полет.

Падающий волк всем весом тела обрушился на Ахани и опрокинул его на землю. Лук юноши отлетел в сторону. Ахани неосознанно выставил правую руку перед лицом и челюсти волка сомкнулись на его запястье.

Парень зашипел от боли. На лицо капала горячая слюна, когда зверь, яростно рыча, скреб передними лапами с острыми когтями по груди человека.

И тут Даэв, резко развернувшись, лягнул бешеного хищника так, что его отбросило на пару шагов. В момент удара Ахани услышал шлепок и хруст, и на лицо ему брызнула теплая липкая жидкость.

Еще даже не встав с земли, Ахани снова услышал злобное рычание, но уже со стороны реки, и из расщелины между камнями вылетело еще одно косматое стремительное животное с оскаленной пастью и горящими глазами. Дикий волк увернулся от щелкнувших в воздухе зубов Даэва и налетел на успевшего встать на одно колено Ахани.

Юноша почти ничего не видел вокруг, все его зрение сузилось до размытых пятен из-за залившей лицо крови, но все же он успел, ориентируясь на звук бегущего хищника, выставить кинжал в нужную сторону, крепко сжать рукоять двумя ладонями и что есть силы напрячь мышцы рук, чтобы остановить полет мускулистого хищника. Волк с диким воем на бешеной скорости налетел на Ахани, щелкая челюстями и снова повалил юношу на землю, как ни пытался тот удержать равновесие.

Животное сразу смолкло и обмякло на юноше, немного подергиваясь. Из его спины торчал кончик кинжала Ахани, потому что волк в ярости налетел всем своим весом на выставленное лезвие и кинжал пробил его насквозь.

Ахани как можно быстрее постарался выбраться из-под убитого хищника, столкнул его огромную морду с себя и отполз, отталкивая тело ногами. Одновременно юноша тер глаза от крови и пытался проморгаться, чтобы видеть получше.

Рядом завыли еще три-четыре волчьих голоса, между камней и кустов то тут, то там замелькали большие стремительные тени. Даэв громко и грозно заржал рядом с Ахани, видимо пытаясь отпугнуть хищников и показывая, что готов сражаться с ними.

Ахани же шарил по траве, пытаясь отыскать упавший лук. Он все еще плохо видел. Частое моргание только частично вернуло ему зрение — мир вокруг все также напоминал размытый рисунок.

Наконец юноша нащупал гладкое изогнутое древко и вздохнул с облегчением. Он быстро встал, держась за длинную гриву Даэва, вогнал кинжал в ножны и натянул тетиву с наложенной стрелой.

Так они продолжили движение к берегу реки. Ахани поводил луком на каждый звук, раздающийся рядом, руки его дрожали, а вой и повизгивания окружающих хищников все не прекращались.

Волки уже почти не таились. Они следовали за отступающей парой, взбираясь на камни и мелькая за кустами. Ахани насчитал их с десяток. Но видимо хищников теперь останавливала участь погибших товарищей и нападать они не спешили, а пытались скорее запугать и запутать врага.

Но вот один из волков, видимо самый молодой и безрассудный, с воем попытался атаковать Ахани, прыгнув на него с валуна. Юноша тут же отреагировал на звук рассекаемого волком воздуха и выстрелил навстречу опасности.

Звук отпущенной тетивы порадовал слух и сердце Ахани. Стрела свистнула и вонзилась прямо в гортань волка, пролетев между широко разинутых в злобном вое и поблескивающих в лунном свете челюстей.

Дикое рычание резко оборвалось и перешло в булькающий хрип. Тело волка развернуло в воздухе. Полет его прервался и хищник рухнул на землю, так и не дотянувшись до Ахани.

Юноша сразу же привычным жестом наложил новую стрелу, натянул тетиву и они с конем продолжили путь, лавируя между валунами.

Ахани тихонько шипел от боли. Раненая правая рука, покусанная волком, продолжала кровоточить и ныть, но времени на то, чтобы осмотреть рану не было.

С неба яркий Сома вместе со своими двадцатью семью женами с интересом наблюдали за проходившей внизу в долине кровавой охотой.

Река была совсем близко, когда голодная стая предприняла еще одну попытку настичь добычу. Крупный волк бросился на Даэва, попытавшись добраться до горла жеребца, но тот встал на дыбы и острые челюсти цапнули только клок черной гривы.

Одновременно еще два волка с разных сторон бросились на Ахани. Одного из них он остановил выстрелом из лука, стрела угодила прямо в глаз хищника. Второй же с рычанием и яростью налетел на юношу.

Этот хищник был старше и крупнее предыдущего и поэтому у него получилось оцарапать клыками плечо парня и опрокинуть его навзничь, навалившись своим поджарым телом.

Тем временем к Даэву подскочили еще три волка и конь, как мог гарцевал между их клацающих челюстей, вздымаясь на дыбы и лягаясь что есть мочи. Волки были очень резвые и крутились вокруг коня с бешеной скоростью, рыча и повизгивая, каждый норовил вцепиться в какую-нибудь часть тела скакуна.

Одиножды удалось Даэву снова встать на задние копыта и обрушить передние на спину нерасторопного волка, который не успел отскочить в сторону. Раздался хруст и короткий жалобный скулеж. Передние копыта коня заблестели от влаги в лунном свете. Остальные волки, увидав кончину своего товарища, стали вести себя аккуратней и уже не столь резво бросались под смертельные копыта.

Ахани тем временем, лежа под рычащим волком, пытался быстро немеющей рукой вытащить кинжал из ножен. Правой он сдавливал горло волка сквозь густую и длинную шерсть. Сжимал пальцами, одновременно стараясь придушить его и удержать от движений, чтобы хищник не трепал челюстями, вцепившимися в его левое плечо.

Уже почти не чувствуя левую руку, Ахани нащупал скользкую от влаги рукоять кинжала и потянул его вверх. Каждое движение отдавалось болью, потому что волк придавил его жилистым телом к земле, цепко держа лапами, чтобы тот не шелохнулся.

Напрягая последние силы из мышц плеча, Ахани тянул кинжал вверх, пока тот не высвободился. В это время к месту схватки подбежали еще четыре крупных волка и стали кружить вокруг, наблюдая.

Клинок выскользнул из немеющих пальцев. Юноша судорожно шарил по траве насколько позволял сильный хищник, натыкаясь то на ветки, то на камни и погружаясь пальцами в изрытую когтями смесь песка и гальки.

В глазах парня начало темнеть. Перестало хватать воздуха. Злобный волк уже давно и сильно придавил ему грудь и часть шеи, так что перед глазами все начало плавать и окрашиваться в красный цвет. Звезды стали гаснуть в вышине космического пространства, а пальцы правой руки Ахани подрагивали и ослабляли хватку на горле хищника.

Рычание волка приобрело довольный оттенок и другие звери осторожно подошли ближе. Тут пальцы Ахани нащупали кинжал и цепко сомкнулись на рукоятке. Юноша приподнял оружие и, насколько позволял цепкий волк, вонзил лезвие ему в бок.

Но позволил сильный волк совсем немного и лезвие вошло в его тело только на глубину пары пальцев. Хищник яростно взвизгнул и с новой силой впился клыками в плечо человека. Ахани закричал и на глазах его выступили слезы. Звезды и луна заплясали и закружились перед глазами.

Собрав остаток сил, коротко дыша и подрагивая, юноша старался погрузить лезвие кинжала еще дальше и, шипя от боли, как мог преодолевал сопротивление мощных лап. Волк тоже повизгивал и рычал, но все же лезвие очень медленно погружалось все дальше и глубже в его тело.

Наконец он судорожно забил лапами с длинными когтями по земле, взметая вверх мелкие камни, песок и ошметки травы, и замер.

Тем временем Даэв задним копытом попал наконец и отбросил одного из волков прямо об твердую поверхность высокого валуна. Конь подбежал к лежащему на земле под распластавшимся телом большого волка Ахани и призывно заржал.

Юноша приоткрыл глаза. Ему очень хотелось уснуть. Сил совсем не было. Но его друг Даэв звал его куда-то и ему нужна была помощь.

Ахани зашевелился под мохнатым грузным телом. Отталкиваясь правой рукой и спихивая ногами волка, выполз из-под него и встал, пошатываясь и сжимая кинжал.

Оставшиеся волки, не переставая рычать, кружили вокруг человека с конем. Юноша в ответ размахивал кинжалом и тоже злобно и бессвязно кричал на хищников.

Зрение подводило Ахани. Благо что луна светила ярко — юноша быстро обнаружил лук на земле между камней. Он подобрал его и забросил за спину. Затем, прихрамывая и держась одной рукой за густую гриву Даэва, зашагал к берегу реки.

Волки, не отставая, крались вслед за труднодоступной добычей. Часто Ахани приходилось устало махать правой рукой с зажатым кинжалом и громко кричать, левой рукой он кое-как держался за гриву коня и почти не чувствовал ее.

Наконец добрались до воды. Река встретила друзей прохладным ветром и свежими брызгами разбивающихся о гладкие валуны ледяных струй. Вода бурлила с большой скоростью и весело журчала, устремляясь в сторону долины.

Ахани с облегчением ступил на гладкую прибрежную гальку и стал продвигаться к воде, огибая глыбы. Прохладный ветер освежал открытые раны юноши и он тихо шипел, сжав зубы. Свет Сомы отражался на резвых волнах реки. Она была не широкой и с пологими берегами.

Поняв, что добыча почти упущена, волки засуетились с удвоенной энергией. Они стали подбегать гораздо ближе и старались ухватить Даэва за ноги. Тот с угрозой ржал, Ахани кричал и отмахивался, и даже довольно глубоко полоснул одного из хищников.

Но все было тщетно. Волков было еще семеро и все они были голодны и яростны. Сил у юноши почти не осталось и это заставляло друзей отступать к воде.

Часто парень гладил ладонью коня по бархатному черному боку, стараясь успокоить его или успокоить себя. Конь казалось понимал все, что не произносил друг.

Скоро сапоги Ахани ступили в быструю реку. По его телу сразу побежала дрожь от холода воды, что текла с заснеженных вершин. Волки яростно визжали и клацали острыми челюстями, заставляя друзей отступать.

Ахани по щиколотку в воде добрался до большого валуна и взобрался на него. Даэв обошел камень с другой стороны. Волки неистово бросались наверх, царапали когтями и высекали искры из твердой гладкой поверхности.

Выпад кинжала, устремленный вниз, нашел свою цель, один из самых сильных зверей взвыл и, подняв тучу брызг, опрокинулся на спину, пронзенный лезвием в горло. Грани кинжала окрасились в черный цвет, но тут же засверкали снова, отмытые речными брызгами. Ахани смочил руку водой, такой холодной, что ладонь его занемела, и наспех протер глаза.

Теперь он стал лучше видеть. Волков же еще больше разъярила гибель одного из стаи и запах его крови. Ахани оглянулся и решил перепрыгнуть на соседний валун, где глубина воды, как ему показалось, была больше.

Юноша вогнал кинжал обратно в ножны и, размахнувшись руками, прыгнул. Оказавшись на краю валуна, он неожиданно заскользил по влажной поверхности. Рухнув на живот, Ахани стал сползать вниз. Он пытался зацепиться правой рукой и почти сдирал ногти на пальцах, но удержаться было не за что.

Так парень нелепо опрокинулся в воду и не почувствовал дна под собой. Сильные холодные струи тут же наполнили его волчью накидку и, сильно утяжелив ее, потащили за собой.

Ахани стал захлебываться. Его мокрые волосы облепили лицо. Брызги воды нещадно били в глаза и заполнили нос. Но открыв рот, для того чтобы вдохнуть воздуха, юноша вместе с ним наглотался воды и стал кашлять.

Даэв жалобно заржал, а волки наблюдали за ними со стороны, не решаясь лезть дальше в воду. Конь, насколько мог быстро, поспешил к Ахани, сначала взметая тучи брызг ногами, а затем уже грудью раздвигая бурный поток воды, когда глубина стала больше. Потом скакун поплыл, но догнать друга не мог.

Конь громко ржал, стремился подплыть к нему ближе, но нещадная река тащила юношу за собой.

Ахани мотало волнами из стороны в сторону. Еще недавно бывшие такими опасными волки скрылись за поворотом реки и теперь юноше приходилось бороться с новой напастью. Насколько мог он старался держать лицо над поверхностью воды и ему было очень холодно. Тяжелая волчья накидка сильно тянула ко дну, но как ни старался парень не мог расстегнуть ее правой рукой, левая же почти не слушалась.

Его сердце сильно огорчали испуганные ржания Даэва. Юноша не хотел, чтобы его друг так сильно расстраивался. Поэтому иногда он старался крикнуть что то в ответ коню, но сильный шум потока перекрывал его ослабевший голос.

Несколько раз бегущие струи больно швыряли Ахани на валуны. Он сразу же искал правой рукой на гладком камне хоть какой-то выступ или ямку, за которую можно зацепиться, но всякий раз не удерживался и бурлящие волны снова срывали его и волокли дальше.

До тех пор пока река не отбросила его на очередной камень, об который Ахани больно ударился затылком и сознание его погасло.