Светлый путь. повесть временных лет

Михаил Титов

Россия каких-то лет. Возможно, ближайших. Меняется всё, но в сторону прошлого. Ударение в слове «временных» хочется поставить на первое «е».

2

— Василий Петрович, значит? Иванов? — домоуправ, крепкий мужик в зеленом форменном пиджаке с капитанскими погонами, сверял паспортные данные с записями в домовой книге, иногда поглядывая на черный экран роснановского планшета: тот был безнадежно мертв. — Значит, к дочери вселяетесь?

— А вы в базу зайдите, — Василий Петрович кивнул на планшет. — Письмо еще позавчера отправляли, сегодня точно должно быть.

— А это уже не ваше дело, гражданин Иванов, — оскорбился домоуправ, — указывать мне, куда заглядывать. И загляну, если нужно будет. С вашей-то 201 бис 4 помалкивали бы, пока снова на реабилитацию не отправили.

Василий Петрович только улыбнулся: статья хоть и из категории тяжких, но все же бис не семерка и уж тем более не десятка, по которым загородная реабилитация могла и до самой смерти затянуться где-нибудь у китайской границы или арктического побережья. По его четверке, если не было отягчающих, судья обычно накидывал от пяти до семи лет реабилитационных баз в тысяче километров от Возрожденной Столицы, которой десятилетие назад назначили город Владимир. А там — при хорошем поведении, и главное, при прохождении полного курса физического и духовного очищения, можно было рассчитывать и на досрочную социализацию, а потом и на полную вольницу с испытательным сроком. Правда, сама новая столица была для таких, как Василий Петрович, закрыта, старая, впрочем тоже, а вот вторая — в силу ее приграничного положения — реабилитантов, прошедших все этапы социализации, пока еще принимала.

— Сколько уже реабилитируетесь? — домоуправ постучал по планшету, словно у него спрашивал. Планшет не реагировал ни на голос, ни на стук.

— Седьмой год заканчивается, — отрапортовал Василий Петрович. — Точнее — шесть лет, семь месяцев, двенадцать дней. Сейчас отпущен на сутки для прохождения первого этапа городской социализации.

— Другое дело, — оттаял вдруг домоуправ. — Значит, встали, гражданин Иванов, на общий путь, осознали, что не надо так вот грязно как вы о Родине?!

— Как не осознать после… — Василий Петрович попытался подыскать точное определение, но ничего лучшего не нашел, кроме как: — после крепкой разъяснительной работы.

— Это вам по новому уложению насчитали? — уже доверительно спросил домоуправ. — Или еще старое успели захватить?

— Старое захватил, по новому сейчас так уже не реабилитируют.

— Ну, вам, может и не помешал бы еще годик-другой реабилитации, — домоуправ насупил брови, — для закрепления, так сказать, материала. Ну да я вам не прокурор и не судья. Там-то видней, — он кивнул головой на потолок. — С программой социализации знакомы?

— Знаком, — подтвердил Василий Петрович. — Вот распечатка, — он вытащил из кармана брюк смятый лист и в таком виде протянул его капитану.

— Оставьте себе, — поморщился тот. — Я все равно обязан вам напомнить распорядок. Значит, слушайте. Программа первого этапа городской социализации. Суточная. Первое: отметка по месту пребывания, это, считайте, почти прошли, далее — ознакомительный кинопоказ «Страна сегодня», направление я вам чуть позже выдам, встреча с коллегами и друзьями, это в рамках восстановления прежних связей, там же — в кинотеатре «Ударник». В обязательной программе — культурное и промышленное богатство страны: Музей национальной культуры и завод — на выбор. Мы обычно предлагаем телевизионный или танковый, оплоты нашей экономики. Сюда, конечно, не всех, но с вашей статьей, в порядке исключения, так сказать. В принципе, и на свой вкус можете. Список большой.

— А что еще есть? — поинтересовался Василий Петрович.

— Фармацевтический, два автомобильных — свои машины выпускаем, не хуже, чем там, лакокрасочный, хлебобулочный, консервный, — начал загибать пальцы капитан, но остановился, что-то заподозрив. — Вам все перечислять? Промышленность восстановилась, сейчас все работает. Ну так что?

— Мне все равно, — развел руками Василий Петрович. — Куда скажете.

— Я смотрю, оптимизма у вас не прибавилось, гражданин Иванов. Ладно были бы вы Иваненко или Ивановский какой, но с вашими-то корнями? — домоуправ полистал анкету: — Петербуржец, Выборгская сторона, родители — инженеры, образование высшее, профессор. Советскую власть застали, — оторвался он от папки. — И туда же? Вслед за этими, национал-предателями? Мы, между прочим, сейчас все лучшее из СССР восстанавливаем. Страну строим, можно сказать, заново. На своей почве. А вы? Должны понимать, в конце концов, и международную ситуацию.

— Я все понимаю, — Василий Петрович начал уставать от этого разговора. Нестройная логика домоуправа была ему знакома и потому скучна. — Давайте по традиционной программе — телевизоры или танки. Я согласен.

— На что в итоге?

— Давайте телевизоры.

— Ну, это не совсем телевизоры, — уточнил капитан. — Но вам понравится. Да и выбор правильный: на танковом и побить могут. Народ там простой, за словом в карман не лезет. Особенно, если… Ну да ладно…

— Это все? — Василий Петрович пропустил мимо ушей прозвучавшие угрозы, сейчас ему важнее было знать: успеет ли он при таком наборе застать внука неспящим.

— В девять — квартальное собрание. В Красном уголке домоуправления. После собрания выдам вам заключение.

— Сопровождение будет? — решил на всякий случай уточнить Василий Петрович.

— Мы в демократическом государстве живем, — оскорбился домоуправ. — Мы доверяем нашим гражданам, даже оступившимся. Так что — самостоятельно, на то она и социализация. Но куратор у вас будет, — после паузы добавил он.

Василий Петрович кивнул, как будто и не ожидал услышать ничего иного. Домоуправ скороговоркой поздравил с началом первого этапа городской социализации. Вручил Василию Петровичу справку, удостоверяющую это, направления в кинотеатр «Ударник» и Музей национальной культуры и пропуск с прямоугольным штампом: «Телефабрика. Зона доступа 1».

— Вечером ждем вас в Красном уголке на собрании. В девять начало, не опаздывайте, — сурово проговорил он и демонстративно уставился в черный квадрат планшета, всем видом показывая, что на сегодня разговор окончен.

Как только за посетителем закрылась дверь, капитан нажал на кнопку телефона внешней связи.

— Баб Дусь, реабилитант на программе. Список у вас есть. Установите наблюдение по всему маршруту.