Честное слово вора

Михаил Серегин, 2004

Коля Колыма всегда слыл пацаном «правильным» и среди блатных авторитетом пользовался заслуженным, ибо жил и мыслил исключительно «по понятиям», чтил, что называется, неписаный кодекс воровского мира. Но однажды он влип по самое «не могу». Шутка ли: сам Батя, смотрящий по Магаданской области, дал ему на хранение свои кровные, честно заработанные сто кило золота, предназначенные для «грева» лагерного начальства, а Коля в одночасье «рыжья» лишился – какие-то камуфлированные отморозки совершили гусарский налет на его квартиру, замочили корешей Колымы и забрали драгметалл. Самому Коле, правда, удалось избежать участи покойника; он даже узнал, кто всю эту пакость ему устроил. Но что толку: Батя-то теперь уверен, что это Колыма «увел» золотишко, срежиссировав спектакль под названием «Налет на хату». Выход один – найти и наказать «крысу»…

Глава 12

Магаданское областное управление исполнения наказаний располагалось в мрачном пятиэтажном здании сталинской архитектуры, стоящем в центре города. Впрочем, разумееется, не только оно — кроме УИНа, здесь же располагались СКМ, ОБЭП, РУБОП и прочие отделы УВД. В отличие от многих своих сверстников, это здание было недавно отремонтировано и имело очень приличный вид. Окна нижних этажей украшали толстые кованые решетки, входная дверь была дубовой, а в Магаданской области пригодная для таких дверей древесина — вещь очень ценная и редкая.

Дубовая дверь здания распахнулась, и на пороге показался пожилой толстый человек с висящими щеками и несколькими подбородками на обрюзгшем лице. У него были невыразительные водянисто-серые глаза и очень густые кустистые брови, из-за них он немного напоминал Брежнева лет в шестьдесят. Двигался он медленно и, как ему казалось, с достоинством, но на самом деле со стороны напоминал престарелого раскормленного гуся. Впрочем, ничего удивительного в этом нет — весил он больше ста килограммов, а хоть чем-то похожим на спорт бросил заниматься больше двадцати лет назад. Он тогда решил, что несолидно подполковнику прыгать с теннисной ракеткой. Звали этого человека Игорь Георгиевич Панкратов. Двадцать лет назад он получил подполковника, а сейчас был генерал-майором и занимал ответственный пост начальника областного УИНа.

Учитывая специфику Магаданской области, в которой лагерей раза в два побольше, чем обычных населенных пунктов, фигурой Панкратов был очень и очень значительной, но, несмотря на это, особым уважением в области не пользовался. Продажных ментов никто, никогда и нигде не уважает, даже те, кому их услугами приходится пользоваться. Особенно если такой мент занимает пост, который и без взяток позволяет не думать о том, что на хлеб намазать. Хотя, вернее сказать, именно об этом думать такие посты и заставляют, благо выбор велик. Икра красная, икра черная. А может, и на простое сливочное масло потянет, как знать? Ведь все нынешние генералы были когда-то простыми советскими людьми.

Про то, что Панкратов берет, знали практически все, но поймать его за руку было очень трудно и небезопасно, да к тому же не факт, что тот, кто придет на смену, будет лучше.

Панкратов стал медленно спускаться с высокого крыльца, вставая на каждую ступеньку обеими ногами. В начале этой зимы он поскользнулся и упал с крыльца на глазах у нескольких подчиненных. Хорошо еще, что ничего не сломал, но ущерб своему авторитету иные начальники ощущают даже болезненнее, чем физические повреждения. С тех пор Панкратов старался спускаться с крыльца как можно медленнее и осторожнее, не понимая, что это роняет его авторитет куда сильнее, чем то падение. В конце концов, поскользнуться и упасть может кто угодно.

Спустившись с крыльца, Панкратов неожиданно остановился. Шофер ждавшей его служебной машины сперва не понял, с какой это стати его шеф встал у крыльца, но спустя полминуты все разъяснилось. Откуда-то сбоку, со стороны дороги, появилась шагающая быстрым шагом фигура начальника СКМ области генерала Коробова.

«Ясно, — подумал шофер панкратовской машины, — заметил Коробова и ждет его. Интересно, что ему от Коробова нужно?»

Тем временем Коробов подошел к крыльцу.

Панкратов шагнул ему навстречу и протянул руку.

— Здравствуй, Дмитрий Сергеевич, — преувеличенно радостно сказал он.

— Здравствуй, — коротко ответил Коробов, неохотно пожимая протянутую руку.

Панкратов заслонял собой крыльцо и посторониться явно не желал. Что-то ему нужно, видимо, и пока своего не получит, не отвяжется.

— Как твои дела? Ничего? — спросил Панкратов так, словно они мирно сидели на кухне за чашкой чая, а не стояли у входа в здание областного УВД в двадцатипятиградусный мороз.

— Да ничего, идут помаленьку, — отозвался Коробов. — Правда, работы навалом…

Но Панкратов сделал вид, что не понял прозрачного намека.

— Ну да, конечно. У вас-то работы всегда хватает.

«Можно подумать, твое ведомство от безделья мается! — подумал Коробов. — Говорил бы, чего надо поскорее, лис старый, а не ходил вокруг да около!»

— Кстати, а как у вас дела с расследованием налета на Октябрьской? — словно бы невзначай поинтересовался Панкратов. — Я слышал, что это Гамзаев со своими ингушами на блатных наехал. Как, эта версия подтверждается? Нашли этих псевдомилиционеров?

— Да нет пока, — развел руками Коробов. — Ищем. А что тебя, Игорь Георгиевич, этот налет так заинтересовал? Не первый раз уже спрашиваешь.

— Ну как же! Дело-то резонантное! — с деланым удивлением ответил Панкратов. — В СМИ передавали, я сам в областных новостях видел…

— Понятно… — протянул Коробов. — В общем, пока у нас есть несколько версий, мы по всем работаем. Версия с Гамзаевым и ингушами — одна из них. Почерк и правда похож на их, но доказать это, конечно, будет трудно. Может быть, их просто подставить пытаются. А вообще-то в городе назревает большая война. Блатные этого наезда так не оставят, иначе их совсем уважать не будут. За последние два года они и так несколько лучших приисков сдали ингушам и спортсменам, я уже, признаться, давно ждал, когда они попытаются отыграться. А теперь еще и это. Обязательно будут искать налетчиков, а им-то доказательств для суда не нужно, сами разбираться станут. И ингуши, если это на самом деле не они, настоящего виновника искать будут. Да и золота украденного слишком много, чтобы его в покое оставили. На такой кусок всякий зарится. Оперативные источники сообщают, что спортсмены активизировались… Так что война наверняка будет, и немаленькая.

— Неудивительно, — кивнул Панкратов. — Столько золота. Кстати, а золото… — Он осекся, наткнувшись на острый взгляд Коробова.

— Что золото? — со значением спросил он.

— Да нет, ничего, — тут же пошел на попятную Панкратов. — Просто я хотел спросить: не нашли ли вы его?..

— Нет, — отрицательно помотал головой Коробов, пряча усмешку. — Может быть, как начнется война, так и золото где-нибудь всплывет. Ладно, Игорь Георгиевич, мне идти надо, работы много. Счастливо!

Они пожали друг другу руки и разошлись. Панкратов сел в машину и укатил, а Коробов направился к себе в кабинет, где его уже поджидало сообщение о том, что ожидаемая им война началась. Взрыв гранаты, от которого чуть не погиб сын Гамзаева, произошедший буквально за десять минут до его разговора с Панкратовым, можно было считать началом боевых действий. Собственно, так оно и было.

Конец ознакомительного фрагмента.