Стиль барса

Михаил Серегин, 2004

Это дело честному детективу Владимиру Танину по прозвищу Китаец казалось несложным. Надо всего лишь найти пропавшую дочь директора металлургического завода. Незадолго до этого директор уволил своего замка, который «наладил» массовое хищение продукции с помощью крутого авторитета по кличке Тяпа. Китаец сразу стал подозревать в похищении именного его. Танин вышел на след бандита и... оказался в западне. Так что теперь его собственная жизнь под угрозой. Конечно, Китаец – мастер восточных единоборств и может постоять за себя, но коварный авторитет тоже не лыком шит...

ГЛАВА ВТОРАЯ

В проем между дверью и косяком протиснулась Лиза.

— Что ты ему сказал — на нем лица нет?

— Свари-ка мне еще кофе.

— Я только и делаю, что варю кофе, — надулась она. — Ты почему-то не считаешь долгом посвящать меня в свои планы. А ведь я твоя секретарша!

— Вот и выполняй свои секретарские обязанности, — беззлобно осадил Лизу Китаец, — а мне уж позволь сыском заниматься. Кстати, у меня к тебе есть поручение…

Лиза замерла, приоткрыв рот.

— Знаешь, где находится ресторан «Амазонка»?

Лиза кивнула.

— Я не хочу там лишний раз рисоваться. В этом заведении частенько появляется некий Тяпа, криминальный авторитет. Я позвоню Бухману, порасспрошу его на предмет его внешности. Ты отправишься в ресторан, закажешь роскошный ужин и не торопясь станешь его поглощать. Сиди как можно дольше. Как только появится Тяпа — ты будешь знать, как он выглядит, — выйдешь из ресторана и позвонишь мне. Мне нужно узнать, где он прячет дочь Крестовского, если она действительно у него.

— Понятно, — обрадованно сказала Лиза, на глазах преображаясь.

— Если Тяпа не заявится туда сегодня вечером, тебе придется прийти туда завтра в обед. А если он завтра днем тоже не пожалует, ты будешь вынуждена, — бросил на Лизу ироничный взгляд Танин, — скоротать там завтрашний вечер. Снова закажешь ужин…

— Роскошный? — лукаво улыбнулась Лиза.

— Ага, — ответил ей хитрой улыбкой Китаец, — только со спиртным не переусердствуй, а то не сможешь идентифицировать Тяпу.

— Вот еще! — вспыхнула Лиза. — Я если и пью, то исключительно шампанское.

— Шампанское сильно ударяет в голову, — привел он знаменитую фразу из «Блефа».

— Скажи лучше, что ты боишься, что я тебя разорю, — хихикнула Лиза.

— Не меня, а нас. Ты пойдешь кутить на общественные денежки, — улыбнулся Китаец. — Потом не надоедай мне с неоплаченными счетами за электричество.

— Если твой Тяпа не появится еще два дня, я перейду на минеральную воду.

— Может, и начнешь с нее? — прищурил глаза Китаец.

— Ну уж нет! — возмутилась Лиза. — Любишь кататься, люби и саночки возить! Вздумал на мне экономить! Знай, что если я и закажу одну минералку, то не иначе как «Перье» — сорок рублей за бутылку.

— Твоему юному неокрепшему организму грозит в таком случае перенасыщение кальцием, калием и другими минеральными солями, — засмеялся Китаец.

— Ничего, мой организм все выдержит! — задорно ответила Лиза, лицо которой светилось от счастья. — У меня есть еще один вопросик к тебе…

— Валяй!

— Если мне придется, как ты сказал, коротать там вечер, я должна буду позаботиться о вечернем туалете. А его, видишь ли, у меня нет, — хитро заулыбалась Лиза.

— Пытаешься расследование превратить в способ личного обогащения? — пошутил Китаец.

— Ну так что делать с вечерним туалетом? Я как раз присмотрела один комплектик: полупрозрачные брючки с прозрачной кофточкой на завязках — ты будешь в восторге! Нежно-сиреневого цвета, между прочим…

— Этак я не дождусь твоего звонка — ты соблазнишь добрую половину мужской публики ресторана и, упившись «Дом Периньон», забудешь о том, зачем пришла в «Амазонку». — Китаец потушил сигарету в пепельнице и глотнул соку.

— Я жду… — Лиза кокетливо повела ресницами.

— Я уже думаю, не дешевле ли мне будет самому отправиться в «Амазонку»? Ладно, — с деланой печалью вздохнул он, — сколько стоит твой сногсшибательный прикид?

— Около трех тысяч. Всего ничего… — Лиза стыдливо потупилась. — Заметь, рублей, а не долларов.

Китаец залез во внутренний карман пиджака и достал тонкую пачку стодолларовых купюр, оставленных ему Крестовским. Он протянул Лизе одну из них и, порывшись по карманам брюк, наскреб еще что-то около пятисот рублей.

— А если Тяпа вообще не придет? — заныла Лиза.

— Тогда я удержу с тебя стоимость комплекта… Распределю, конечно, выплату на несколько месяцев, чтобы не вогнать тебя в окончательную нищету, — усмехнулся Китаец и, увидев озадаченное лицо Лизы, милостиво добавил: — Считай, что это премия. Даю тебе полчаса времени, а я пока позвоню Бухману.

Лиза взяла деньги и едва ли не вприпрыжку вылетела из кабинета. Китаец покачал головой и набрал рабочий номер Бухмана.

— Рад тебя слышать, — бодро сказал Игорь, когда секретарша соединила его с Таниным.

— Игорь, мне нужна кое-какая информация…

— А просто так ты позвонить не можешь, — с назидательным акцентом проговорил Бухман.

— Мы оба деловые люди… Ты, неверное, сейчас тоже не в бирюльки играешь. Тяпу знаешь?

— А то! — присвистнул Игорь. — Он у многих наших бизнесменов как бельмо на глазу. Поднялся на водке. Сейчас все больше интересуется промышленными предприятиями. Залез на завод щелочных аккумуляторов, на подшипниковый завод, на мясокомбинат. Одно время был связан с Глебом Рязанским…

— Это с тем, которого судили за вывоз цветных металлов?

— Ага. Тяпа имеет солидный тюремный срок, сидел за воровство, за убийство, потом за бандитизм. Всего около двадцати лет. Сейчас ему сорок три. Вот и считай — полжизни за решеткой. Перед последним процессом пытался меня нанять в адвокаты, но я открутился. В последнее время в криминальной среде стали твориться странные вещи. Авторитетов отстреливают. Да ты, наверное, и сам знаешь.

— Кто же это? Другие авторитеты?

— Не похоже, — с сомнением в голосе ответил Игорь, — эти живут по понятиям. У авторитетов и воров в законе, — засмеялся Бухман, — статус неприкосновенности, как у депутатов. Появились, очевидно, какие-то отмороженные. Борьба, понимаешь ли, за сферы влияния. Многие тут у нас сходятся на том, что отстрел — дело рук таких вот отморозков. Мне известны по крайней мере две группировки: Магарыча и Башкира.

— Сочные прозвища, — усмехнулся Танин, — но меня сейчас больше интересует Тяпа. Как он хоть выглядит?

— Пришли ко мне Лизу, я раскопаю его фото.

— Ладно. Лиза! — крикнул Китаец, зажав трубку ладонью.

Дверь распахнулась, и Лиза вошла в кабинет.

— Хорошо, что ты еще не ушла. Заскочи по дороге к Мамусе, он даст тебе фото Тяпы.

— Хорошо, — Лиза кивнула и покинула кабинет.

— Спасибо, Игорь.

— Не за что, мамуся, — отозвался Бухман, — звони, если что. Не буду уж тебя спрашивать, что это ты вдруг Тяпой заинтересовался.

— У меня есть подозрение, что он замешан в похищении дочери нового директора подшипникового завода, — сказал Китаец.

— Во оно как! Слышал, там творится беспредел…

— Вот Крестовский и хотел навести порядок. Ты только пока не распространяйся на эту тему…

— Обижаешь, мамуся. Ну ладно, желаю удачи. И помни, что у тебя всегда есть надежный друг, советник и брат, — пошутил Бухман.

— Помню. — Китаец повесил трубку и снова закурил.

Да, по всей видимости, девчонка у Тяпы, хотя это еще надлежит проверить. Он вышел в приемную, сам сварил кофе и вернулся в кабинет с чашкой горячего ароматного напитка. Сел в кресло и принялся его медленно и сосредоточенно пить.

Конечно, Китаец отправил Лизу в «Амазонку» не для того, чтобы она там что-то узнала, хотя ей может повезти и она что-нибудь заметит или услышит. Он радовался возможности побыть одному и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Лизе иной раз не мешает развеяться. После этого она становится более спокойной и менее любопытной.

Запивая сигарету кофе, Танин развалился в кресле и попытался сплести то немногое, что ему было известно, в один клубок. Похищение Жени Крестовской было явно спланировано заранее. Преступники, решившиеся на такое среди бела дня, при большом скоплении народа, в самом центре города, действовали нагло и решительно. Единственная мера безопасности, которую они предприняли, — заляпали грязью номера «Тойоты». Вскоре после этого они позвонили отцу Жени, но никаких требований пока не поставили. Почему? Означает ли это, что они сами еще не знают, как им быть с заложницей, или это психологический ход, имеющий целью сломать Крестовского и заставить его пойти на любые условия похитителей? Скорее всего — второе. Пусть так. Значит, нужно ожидать следующего звонка, это тоже было понятно. Имея соответствующую аппаратуру, можно было бы попытаться проследить звонок. «Что толку об этом думать, если у тебя такой аппаратуры нет?» — Китаец вздохнул, бросил окурок в пепельницу и вернулся к своим размышлениям. А дальше вырисовывалась парочка подозреваемых. Один из них — Тяпа, который желает погреть руки на бизнесе Крестовского, другой — Заватов, наверняка затаивший злобу на нового директора, вытурившего его с тепленького местечка. С обоими — Тяпой и Заватовым — нужно будет познакомиться поближе и разузнать, чем они дышат. Только в этом конкретном случае действовать нужно предельно осторожно: если похитители узнают, что за ними следят, как пить дать избавятся от Жени. А этого допустить нельзя.

Мысли Танина сами собой вернулись к моменту похищения. Он попытался восстановить в памяти лица бандитов, но перед глазами стояли только белые, словно выгоревшие на солнце, пятна на изношенной одежде. Конечно, если он снова увидит их, то без труда узнает, только вот представить их себе, как на картинке, он почему-то не мог. Парни как парни, ничего в них особенного, кажется, не было. Стоп. Что-то все-таки было. Какая-то не свойственная обычным преступникам собранность и подтянутость. А как этот «семьдесят пятый» удирал от него! Только пятки сверкали. И особого страха, когда он оборачивался на бегу, не было, а только какой-то спортивный азарт. Наверняка бывшие спортсмены. Спортсмены — это уже кое-что. Хоть какая-то зацепка. Для начала неплохо.

Поднявшись из-за стола, Танин достал с полки атрибуты для гадания. Об И Цзыне — жемчужине китайской культуры — он узнал еще в раннем детстве и сразу же проникся его духом. Теперь, несколько десятилетий спустя, Танин мог бы даже на родине И Цзына, в Китае, считаться хорошим мастером. Даосская философия в целом и И Цзын в частности сильно отличаются от современной науки. Философия И Цзына выходит за пределы ее диапазона. Ведь что делает традиционный ученый? Он устанавливает некие стандартные рамки знания, а затем расширяет свое знание внутри этих рамок. То, что нельзя измерить, продемонстрировать и повторить в жестко контролируемых условиях эксперимента или доказать тщательным наблюдением, ученый не может использовать для расширения своего знания. Даже если он сочтет возможным измерить «невидимое», все равно сделает это при помощи приборов, которые воспринимаются пятью человеческими чувствами.

Даосизм, как и наука, подходит к жизни с любопытством и жаждой познания, но он выходит за рамки научной стандартизации, считая, что для некоторых важнейших вещей и явлений нашей жизни невозможно установить единый научный стандарт. И Цзын описывает области, недоступные пяти чувствам, чаще всего их называют ментальными или духовными сферами или планами.

И Цзын демонстрирует великую мудрость древних китайских философов. Они смотрели на мир и пытались понять, почему и как в нем происходят перемены. Они не заглядывали за пределы реальности и не приписывали все события воле бога. Своего просветления они достигали вполне практическим путем: исследуя понятия пространства и времени.

Постигая время и жизненные циклы, они получали возможность объяснить все события. Поскольку не считали бога первопричиной всего происходящего, они искали объяснения всех перемен в самом человеке, вещи или событии.

И Цзын располагал к себе Танина своей множественностью, безграничностью. У него почти никогда не было конкретных указаний. В конечном итоге, сам человек решал, как нужно поступить в тот или иной момент времени. В этом была огромная свобода, но и ответственность. К примеру, при гадании на линиях, обозначающих Инь и Ян, возникает прерывистая линия — Инь, обозначающая текущую неблагоприятную ситуацию. Вслед за ней вырисовывается сплошная линия — Ян, что означает, что действовать нужно прямо сейчас. Кто-то истолкует эту линию Ян как совет потребовать прибавки к жалованью. Другой решит, что наконец-то пришло время взобраться на гору, на которую собирался уже несколько лет. Третий воспримет линию Ян как указание отдать важное деловое распоряжение или приказ. В итоге, одна простая линия дает путеводную нить трем разным людям в совершенно разных ситуациях. Такова философия И Цзына: множественность и разнообразие воспринимались Китайцем как неотъемлемая часть жизни. Ему нравилось получать гексаграммы и разбираться, что обозначает каждая из них лично для него.

Расстелив на столе кусок красного шелка, Китаец приступил к таинству предсказания. После нескольких бросаний монет у него получилось две триграммы, расположенные одна над другой. Он нашел их номера в таблице и получил гексаграмму номер тридцать шесть. Называлась она «Мин и». «Земля вверху. Огонь внизу. Затемнение», — прочитал он под названием и перевел взгляд на так называемое окно гексаграммы. Примечания к окну гласили:

«Женщина сидит у колодца. Это означает или ловушку, или вовлеченность в безнадежную ситуацию.

В колодце — тигр. Это означает «герой запуган бандой слабаков, когда удача изменила ему».

Сигнальный шест сломан посредине. Это означает «не знать, в каком направлении повернуться».

Под табличкой с образом и символом гексаграммы были следующие пояснения:

«Образ: феникс летит, опустив крылья.

Символ: покинуть свет и войти во тьму».

Далее шло толкование гексаграммы по Вэнь Вану:

«Затемнение. В плохие времена благоприятна стойкость».

И указание к толкованию:

«Ваша энергия так сильна, что, будучи направленной наружу, даст возможность осуществить ваши мечты».

«Хм, — усмехнулся Китаец, прочитав последнюю строчку, — у меня и мечты-то как таковой нет. Впрочем, это указание можно понимать не только как исполнение мечты, но и как решение какой-то ситуации».

Он перешел к изменяющейся яо. На этот раз подвижной оказалась шестая, верхняя полоса. В объяснении этого яо по Чжоу Гуну было написано:

«Если нет дороги, ведущей на Небеса, то нет и ворот, ведущих в пучины ада. Можете ли вы представить себе подобную ситуацию?»

Теперь нужно было спокойно осмыслить толкования. Общее впечатление от предсказаний было не самое лучшее. Да что там говорить, давненько у Китайца не выпадало таких, прямо скажем, неблагоприятных гексаграмм. Но предупрежден — значит, вооружен. Феникс хоть и с опущенными крыльями, но все же летел, а не сидел где-нибудь, забившись под ветки.

Это было неплохим знаком. Кроме всего прочего, у Китайца была нерастраченная энергия, которую нужно было только направить наружу, чтобы все вышло хорошо, так, как нужно было ему и его клиенту.

Кстати, об Олеге Васильевиче Крестовском у Танина еще в первую их встречу, когда тот пришел, чтобы «заказать» слежку за своей дочерью, сложилось неплохое впечатление. Конечно, узнать что-то о близком человеке можно было бы и по-другому — например, поговорив с ним по душам. Но что-то не сложились у Крестовского после гибели жены отношения с дочерью, и Евгения, как пояснил Олег Васильевич, вместо того, чтобы сблизиться с ним на почве этой трагедии, наоборот, замкнулась в себе. Так что понять его было можно. Собственно, Китаец и не пытался особо вникать в их ситуацию, ведь вначале он просто собирался несколько дней понаблюдать за Женей, сдать клиенту отчет и получить за работу денежки. Кто же мог ожидать, что события начнут развиваться по такому сценарию? Но вот сейчас у Китайца была действительно интересная работа. Это не какое-то висение на хвосте у объекта. К тому же у Танина была довольно запоминающаяся внешность и не менее запоминающаяся машина, что значительно затрудняло слежку. Как-то он даже подумал, что неплохо бы было приобрести для такой работы какую-нибудь потрепанную «шестерку», но потом отказался от этой мысли, так как заниматься слежкой ему вообще не нравилось.

Он сложил монеты в бамбуковый футлярчик, закрыл его крышкой, завернул в шелковый лоскут, расстеленный на столе, и вместе с книгой «И Цзын» убрал на полку, оставив записи на столе. Пока что больше никаких мыслей по поводу прорицания в голову не приходило, поэтому он дал себе расслабиться и достал сигарету. Но сразу закуривать не стал, а только покрутил ее между пальцами, то поднося к носу и втягивая ноздрями ароматный запах табака, то снова опуская к столу и постукивая фильтром о пепельницу. Тут вдруг перед его глазами всплыл образ тигра в колодце, нарисованный в окне гексаграммы. «Герой запуган бандой слабаков… — вспомнил он часть примечания. — А ведь под героем здесь подразумеваюсь, скорее всего, я. Нет, — Китаец тут же отбросил эту мысль, — видимо, это все же Крестовский». Не то чтобы Китайца нельзя было запугать, — он был подвержен страху так же, как и другие люди со здоровой психикой и инстинктом самосохранения, — просто он всегда реально мог оценить сложную ситуацию и быстро найти из нее выход. Даже если сразу выхода и не было видно, Танин никогда не паниковал: в конце концов, если пребываешь в спокойном состоянии ума, выход всегда найдется.

* * *

В приемной весело застучали Лизины каблучки. Дверь отворилась, и на пороге возникло дивное создание, которое можно было бы принять за сиреневое облачко, если бы сквозь его туманные завесы не проглядывали золотистая кожа и два задорно торчащих соска.

— Лиза, — засмеялся Китаец, — ты ли это?

— Тебе нравится? — Лиза сияла, как июньское солнце.

— Даже не знаю, что сказать… — хитро посмотрел на нее Танин.

— Тогда ничего не говори. — Лиза с легким пренебрежением взглянула на Китайца и кокетливым движением отбросила с виска гроздь своих белокурых кудряшек.

— Я так и знал…

— Что? — вскинула Лиза на Китайца невинные глаза.

— Ты сведешь с ума полресторана.

— И только-то? — Лиза присела и, закинув ногу на ногу, жеманно улыбнулась. — А у меня для тебя подарочек.

Она достала из сумки фото седовласого мужчины.

— Это Тяпа?

— Он самый, по крайней мере, мне так сказал Мамуся, — Лиза иронично посмотрела на Танина.

— Ты в таком виде навещала Мамусю? — Глаза Китайца смеялись.

— А что? У тебя комплексы? Все юристы так и попадали, — затараторила Лиза, — я, можно сказать, проверяла на них эффект моего нового комплекта. А одна грымза, нет, не Софья Петровна, а другая… в очках… страшная, как атомная война… если б ты видел, каким она меня смерила взглядом! — Лиза наивно округлила свои большие синие глаза.

— Может, ты все-таки пойдешь в ресторан в своем обычном костюме? Куда ты его дела? — терпеливо посмотрел на Лизу Танин.

— В пакет бросила. Люблю выходить из магазина в новом шмотье! — одарила Лиза шефа гордым взглядом.

— Вас, богатых, не поймешь, — притворно вздохнул Китаец и принялся разглядывать фото.

Лиза поставила локоть на стол и, подперев рукой щеку, с ленивым разочарованием стала наблюдать за ним.

Тяпа выглядел лет на пятьдесят. «Тюрьма не красит», — подумал Китаец. Короткие седые волосы, открывающие высокий, изборожденный морщинами лоб, крупный нос с широкими крыльями, короткая седенькая бородка, лукавый взгляд со сквозящей в нем строптивостью, темные круглые брови…

Выражение лица одновременно бесовско-хитрое, хищное и невинное. «Вот ведь матушка-природа, такое иной раз сотворит, что поначалу бывает трудно разобрать смысл задуманного ею». Танин улыбнулся кончиками губ.

— Прикольный дядечка, — отозвалась Лиза на эту тонкую танинскую улыбку.

Китаец нехотя кивнул.

Большой, плохо очерченный рот Тяпы в совокупности с жестоко-жалостным выражением глаз и ранней сединой создавали впечатление какой-то заброшенности и несчастности, что ли. Но подобно хитроумной изменчивости, вложенной Леонардо в чудесный лик Джоконды, физиономия Тяпы была отмечена печатью такого непостоянства и выразительности, что эта самая «несчастность» неожиданно перетекала в волчье хладнокровие и плотоядную жестокость, странным образом волнуя и тревожа воображение.

«Кличка ему подходит», — усмехнулся Китаец.

— Сможешь идентифицировать объект? — обратился он к Лизе.

— Неординарная внешность. — Лиза со знанием дела взяла положенную Китайцем на стол фотографию Тяпы и, комично морща лоб, прожгла ее «высоковольтным» взглядом.

Она была польщена доверием шефа, но простым проявлением радостных чувств ограничиваться не хотела. Ей еще понадобилось, хмуря лоб и пронзая острым, как булавка, взором бедную Тяпину физиономию, разыгрывать из себя крутую сыщицу и физиогномистку в одном лице.

— Такого грех не запомнить, — возвратила она Китайцу фото Тяпы.

— Я рад, что ты такая хваткая, — добродушно поддел ее Китаец.

Но в пылу романтического самоупоения чуткая к насмешливой иронии Лиза не заметила этого оттенка в реплике Китайца. Она слишком дорожила таинственным очарованием момента.

— Ты все поняла?

Лиза снисходительно кивнула, скривив губы в пренебрежительной усмешке: мол, ты что, меня за дуру принимаешь?

— Я буду в конторе или дома. Вот деньги. — Китаец открыл ящик стола и протянул Лизе несколько сотенных купюр.

Она с беззаботной грацией прошуршала ими, складывая тонкую пачку пополам, и сунула в сумку. Потом, крутнув бедрами, обтянутыми сиреневым трикотажем, с гордо поднятой головой и поджатыми ягодицами вышла из кабинета.