Особенности национального сыска

Михаил Серегин, 2005

Если всех постояльцев и сотрудников крупного отеля вдруг прохватил жестокий понос – значит, это кому-нибудь нужно. А вот кому именно, должен выяснить частный детектив Владимир Мальков, интеллигентный человек почти без вредных привычек. Если не считать пристрастия к спиртному. Под видом штатного врача отеля он начинает расследование и убеждается, что здесь вообще творится всякая чертовщина. Кроме поноса, народ охватила сексуальная активность и прочие заморочки неизвестного происхождения. И заметьте, на трезвую голову. Но бывалого алкаша не проведешь. Потому как трезвым он практически не бывает. Стало быть, и соображает лучше других. Словом, вскоре ему становится ясно, что дело пахнет массовым гипнозом с применением современной техники.

ГЛАВА 3

— Да он сам меня достал, липучка хренова! — вопила что есть мочи Лена.

— И что, это повод для того, чтобы бить человека по башке? Подумаешь, за попку ущипнул!

— Вот так вот! — взорвалась Лена. — Все вы, мужики, такие сволочи…

И тут же разревелась, видимо, в полной мере осознав справедливость своих слов.

— У вас только одно на уме, — продолжила Лена. — Но этот — этот вообще нечто… Он какой-то шизанутый. Пристал ко мне, как банный лист, прохода не дает. Я уже к директору собиралась. С ним заведующая ресторана два раза беседовала, а ему все по хрену, он все равно продолжает. Ходит за мной и несет какую-то ересь…

— Какую ересь? — спросил я.

— Что он ничего не может с собой поделать, что его влечет ко мне, что я ему снюсь по ночам.

— Ну и хорошо, — сказал я. — Может быть, он влюблен!

— Да? — проорала Лена с вытаращенными глазами. — И при этом заявляет, что я ему особенно нравлюсь в позе ра… Ну, в общем, говорит всякую чушь.

— Да? — удивился я.

— Говорит, что даже видел меня в разных позах, только не может вспомнить где.

— А что, у него была такая возможность?

— Да ну вас к черту! Не было у него ничего! А он утверждает, что было.

Лена снова начала размазывать платком поток слез, хлынувших из ее глаз.

— Ну что ж, у человека на редкость образное мышление, — задумчиво произнес я, глядя на дверь спальни.

— Последние три дня он словно взбеленился, — продолжила Лена. — Куда ни пойду — он тут как тут.

— Кто он? — спросил я, отрывая взгляд от двери.

— А я откуда знаю?! Хрен с горы, постоялец какой-то. Две недели тут живет, видимо, один из тех, кто на наших серных водах свои геморрои лечат. Знаю только, что его Алик зовут.

Неожиданно дверь номера открылась, и в нее ворвался Санчо в сопровождении сантехника, секретарши и горничной Раисы Ивановны.

— Так, я все понял, все понял, — энергично произнес Челобанов. — Моему терпению пришел конец, мне это надоело. Этот бардак надо прекращать в корне и самым решительным образом. Ольга! Пиши! Немедленно! Приказ!

Секретарша меланхолично раскрыла блокнот и приготовилась внимать шефу.

— Так, эту дуру, — он указал на Лену, — уволить с сегодняшнего дня. Этого козла, кстати, где он? — Челобанов вопрошающе посмотрел на меня.

— В спальне, — коротко ответил я.

— Этого козла в спальне выкинуть из отеля сегодня же на х…! Стоп, «на х…!» вычеркни, — повернулся он к Ольге.

Секретарша аккуратненько стала зачеркивать у себя в блокноте слова.

— Вот так! Вы мне все надоели! Все!!! Разбаловались к чертовой матери… — бушевал Челобанов.

Его слова оборвал вой волчицы, потерявшей супруга. Он исходил от сидевшей рядом со мной Лены.

— Сергей Ан-то-но-вич! — завопила она. — Не ви-но-ва-тая я!!! Он сам ко мне пристал…

— А подносом по кумполу он тоже сам себя отхлестал? Да заодно и нашего нового сотрудника… Так, да? — яростно вопрошал Челобанов. — Нет, всех выгоню к чертовой матери!

Я понял, что ситуация накаляется, и, чтобы избежать массового падения голов с плеч, решил подставить себя под удар.

— Сергей Антонович, — обратился я к нему.

— Да! — волчком повернулся ко мне Челобанов.

— Может быть, мы все-таки успокоимся и не спеша поговорим о делах наших скорбных? У меня есть информация, говорящая о том, что здесь не все так просто. Возможно, она касается общих проблем отеля.

— Да? Хм. — Челобанов кашлянул. — Очень хорошо, очень хорошо…

Он повернулся на каблуках к стоящим без движения, подобно каменным идолам, горничной, сантехнику и секретарше и начал кричать:

— Так, почему стоим?! Почему все стоят?! Почему никто не работает?! Быстро все работать! У вас у всех должно быть полно работы! Если у вас нет работы, я вам добавлю работы! Все наши дела идут плохо потому, что все плохо работают!

Слова Санчо подействовали сильнее урагана, и через три секунды зевак как ветром сдуло.

— Я вас внимательно слушаю, — сказал Челобанов, взяв стул и подсев к нам с Еленой.

— Леночка, вы тоже можете быть пока свободны, — сказал я.

Официантка встала, взяла с пола свой поднос и вопросительно посмотрела на директора.

Директор, обхватив руками колено, молча сидел к ней боком. Наконец он бросил молниеносный взгляд на официантку и, кивнув в сторону двери, произнес:

— Пс-с!

Лена быстро засеменила на своих длинных стройных ногах к выходу.

— Сергей Антонович, ситуация неоднозначна, — сказал я. — Полагаю, что вы поспешили с вашим решением.

— Аргументы? — тут же отреагировал Челобанов.

— Все дело в том, что, по той информации, которую я получил от официантки, в соседней комнате лежит, скорее всего, психически больной человек. В противном случае мы имеем дело с совершенно странным явлением, не часто встречающимся в нашей жизни.

Я рассказал Челобанову о странных видениях лысого постояльца по имени Алик и о его оригинальной методике ухаживания за женщиной.

— Скажите, Сергей Антонович, — спросил я, — вам когда-нибудь приходило в голову подойти к женщине и начать ухаживать за ней, используя подобную аргументацию, связанную с эротическими позициями?

Челобанов сморщил лоб и задергал левой бровью, вспоминая, видимо, эпизоды своей жизни. Через несколько секунд его мозговой компьютер, пробежав по всем многочисленным файлам любовной директории винчестера, выдал в командной строке ответ, что такой файл не найден. Что Челобанов и подтвердил в словесной форме:

— Нет, не приходило.

— Я полагаю, есть смысл послушать пострадавшую сторону, — заметил я.

— Но как это сделать?! — воскликнул Челобанов. — Он, говорят, без сознания и чуть ли не при смерти.

— Кто это вам сказал?

— Сотрудники — сантехник и горничная. Они ссылались при этом на вас.

— Бросьте вы, все это ерунда, — отмахнулся я. — У него легкое сотрясение мозга, и через два дня он будет в полной форме. Может быть, останется лишь шишка на голове. Да и той через неделю не будет…

Я поднялся со стула и прошел в спальню. Вынув из саквояжа маленький пузырек с нашатырным спиртом, я открыл его и поднес флакончик к носу лысого. Алик нервно задергал носом, резко отдернул голову и открыл глаза.

— Ну вот, все нормально, — констатировал я.

Алик смотрел на нас и на окружающую обстановку слегка удивленным взором.

— Где я? — спросил он.

— Не волнуйтесь, — произнес я. — Вы в надежных руках, и если вы сейчас нам все откровенно расскажете, мы гарантируем вам, что не будем раздувать это дело.

— Какое дело? — испуганно спросил Алик.

— Как это какое?! — делано-удивленно спросил я. — Полчаса назад вы прилюдно пытались изнасиловать официантку. Этому есть масса свидетелей, пострадавшая понесла тяжелый моральный ущерб.

— Минуточку, минуточку! — услышал я голос Челобанова сзади себя.

Я резко повернулся к нему и, выразительно моргнув, произнес:

— Да, Сергей Антонович, в основном моральный… И тем не менее, она грозится подать в суд и сегодня же отослать письма близким этого джентльмена, — я указал на Алика, — с подробным описанием его действий.

Челобанов бросил быстрые взгляды на Алика и на меня.

— Но если этот господин расскажет нам откровенно всю историю своих отношений с нашей официанткой, то мы пойдем ему навстречу и уговорим Елену не поддаваться крайностям, — сказал я.

— Да, да! Мы ее уговорим! — нервно согласился Челобанов. Но только пусть сейчас же! Пусть он немедленно расскажет нам всю, абсолютно всю правду!

— Господа, — откашлявшись, вялым голосом произнес Алик. — Я вас умоляю, не надо говорить такие ужасные вещи! Я вам все расскажу, только не надо раздувать никаких историй и отсылать писем моей жене и родственникам.

— Ах, так вы еще и женаты, милейший! — закатил глаза к потолку Челобанов. — Да вы просто развратник, батенька! Это же надо такое придумать — у всех на виду, в ресторане устроить такое!

— Никакой я не развратник! — Алик вскочил и сел на кровати. — Я нормальный мужик, я просто в отпуске… Я что, не имею права отдохнуть с женщиной?

— Право вы имеете, но не в моем ресторане, черт вас дери, и не подобным извращеннным образом! — выпалил Челобанов.

— Мужики, вы поймите, — Алик как-то погрустнел и задумался, — я сам не понимаю, что со мной происходит. Меня к этой бабе как сила какая-то тянет. Я ее во сне голой вижу. Смотрю на нее в ресторане — вижу ее голой, смотрю телевизор — снова вижу голой. А знаете, как она хороша в позе раком?

— Да знаем, знаем! — отмахнулся Челобанов.

— Вот видите, сами знаете, а меня осуждаете! То есть вам можно, а мне нельзя! — у Алика было полное ощущение, что он поймал директора на слове.

— Не понял, — округлил глаза Челобанов и повернулся ко мне. — Что он имеет в виду?

Тут до него наконец дошло, и он раздраженно сказал:

— Да я не в этом смысле! Я хотел сказать, мы знаем, что она вам снится.

— Скажите, — обратился я к Алику, — а у вас раньше наблюдались подобные явления? Я имею в виду, другие женщины в других городах, других местах, являлись вам в таком виде?

— В том-то и дело, что нет! — горячо заявил Алик. — Это у меня впервые. За всю жизнь никогда такого не было. Ну, не дала одна — не беда, другая даст… А здесь все по-другому.

— Ага, понимаю, — ответил Челобанов и тут же, посмотрев на меня, спросил: — И как вы это объясните?

Я задумался и через некоторое время ответил:

— Вопрос сложный. Вообще-то, налицо признаки старинной болезни под названием «седина в бороду»… Хотя не скрою, что случай нестандартный.

— Так, хорошо, — подумав пару секунд, произнес Санчо. — Будем считать, что инцидент исчерпан. Но к вам у меня будет убедительная просьба, — он посмотрел на Алика, — сегодня же покинуть наш отель, чтобы избавить вас от подобных видений, а нас от проблем в связи с этим.

Алик грустно кивнул головой. Мы помогли ему подняться и выйти из номера.

Мы спустились в кабинет Челобанова. В приемной нас кроме секретарши ожидала официантка Лена, которая сидела в грустной позе, подперев лицо руками. Пресловутый поднос лежал у нее на коленях.

— Зайди ко мне, — буркнул ей Челобанов и юркнул в свой кабинет.

Елена поднялась и уже готовилась было войти в кабинет с подносом, но поймала мой выразительный взгляд и положила все же это оружие пролетариата на диван.

— В общем, так, — скомандовал Челобанов, усаживаясь за стол и глядя на Лену. — Ты это…

Он хотел было что-то сказать, но, подумав чуть-чуть, махнул рукой и бросил:

— Короче, иди работай.

Официантка просияла и птицей выпорхнула из кабинета.

— Черт-те что творится! — выдохнул Челобанов, как только дверь за официанткой закрылась.

— Сергей Антонович, дайте мне время, и я постараюсь разобраться с проблемами вашего отеля, — успокоил я его. — Давайте вернемся к нашему делу. Насколько я понял, вы проверили водопровод и качество пищи.

— Да-да, и заметьте, лично! Этим и поплатился. Мой зад, извините, болит от усиленной работы.

— Тут есть некая несостыковка — вы утверждаете, что ничего не нашли, но все же заболели. Значит, источник инфекции находится где-то еще…

— В том-то и дело, что где-то еще! Не могу же я проверять каждую пепельницу! Для этого я вас и нанял. В общем, работайте, работайте, Владимир Александрович. Мне нужны скорейшие результаты. Сегодня еще двух моих горничных понос приковал к унитазам.

— Скажите, в отеле среди персонала есть какие-то обиженные люди, которые могли бы сделать это намеренно?

— И да и нет, — моментально отозвался Челобанов. — Как вы уже заметили, я довольно жесткий руководитель. А как иначе?! У меня в руках большой хозяйственный механизм и он должен функционировать бесперебойно! Да, регулярно кого-то приходится наказывать, кого-то миловать. Сегодня он недоволен, завтра — доволен. Словом, нормальная жизнь, нормальная работа.

— Ну что ж, я все понял.

Я встал с места и направился к двери.

— Кстати, — остановил меня у порога Санчо, — если результат будет достигнут достаточно быстро, я гарантирую вам премиальный фонд вдобавок к тем условиям, которые мы обговорили.

Конец ознакомительного фрагмента.