Особенности национального сыска

Михаил Серегин, 2005

Если всех постояльцев и сотрудников крупного отеля вдруг прохватил жестокий понос – значит, это кому-нибудь нужно. А вот кому именно, должен выяснить частный детектив Владимир Мальков, интеллигентный человек почти без вредных привычек. Если не считать пристрастия к спиртному. Под видом штатного врача отеля он начинает расследование и убеждается, что здесь вообще творится всякая чертовщина. Кроме поноса, народ охватила сексуальная активность и прочие заморочки неизвестного происхождения. И заметьте, на трезвую голову. Но бывалого алкаша не проведешь. Потому как трезвым он практически не бывает. Стало быть, и соображает лучше других. Словом, вскоре ему становится ясно, что дело пахнет массовым гипнозом с применением современной техники.

ГЛАВА 2

Оглядываясь и присматриваясь к окружающей меня обстановке, я обнаружил, что постояльцев в отеле было довольно много и большинство из них предпочитали не дожидаться лифта, а пользовались лестницей.

Спустившись на первый этаж, я открыл дверь ресторана. Он был очень небольшим, посетителей было мало, и я решил сразу пройти в бар, который располагался в глубине ресторана слева. Как и во всяком баре, в нем царил полумрак и тихо играла музыка. Посетителей здесь было еще меньше, чем в ресторане. Судя по тому, что за стойкой сидели двое людей в спецодежде, было похоже, что бар обслуживал больше технический персонал отеля, чем постояльцев.

Я подошел к стойке и уселся на высокий стульчик недалеко от рабочих. Светловолосый бармен оторвался от беседы с одним из них и с добродушной улыбкой подошел ко мне.

— Что желаете?

Я оглядел батарею бутылок за спиной бармена и сказал:

— Сделайте мне коктейль, что-нибудь с джином на ваш вкус.

Бармен на несколько секунд задумался, потом с улыбкой промолвил:

— Давайте попробуем вот это.

Он взял несколько бутылок, сделал смесь и активно заработал шейкером. Через полминуты коктейль был готов. Я взял стакан в руки и пригубил.

— О! Вкус у вас хороший, — сказал я, и мой поилец добродушно улыбнулся. — Прекрасный бодрящий коктейль. Пожалуй, я буду заходить к вам каждое утро.

— Вы новый постоялец? — спросил меня бармен.

— Скорее новый сотрудник.

— Да? — удивленно вскинул брови бармен.

— Да, — вторил я ему. — Теперь у вас в гостинице есть врач. Это я.

— Ну что ж, — задумчиво произнес бармен. — Это не может не радовать. В последнее время дела со здоровьем в нашей богадельне идут не блестяще.

— Если что, обращайтесь. Четвертый этаж, сорок четвертая комната. Меня зовут Владимир Мальков.

— А я Юра, — сказал бармен и протянул мне руку. — Приятно познакомиться.

— Юрик! — хриплым голосом окликнул бармена седой мужчина в синем комбинезоне. — Давай плесни мне, и я пойду.

— Нет, Михалыч, не могу, — ответил Юра. — Санчо категорически запретил наливать персоналу раньше пяти часов.

— Ладно тебе! — взъерепенился Михалыч. — Откуда он узнает?

— Еще как узнает! Ты же не можешь, когда выпьешь, не показывать всем свою довольную физиономию. Сразу ведь пойдешь по этажам шляться, мозги людям засирать разговорами о жизни…

— Это, Юрочка, круговорот дерьма в природе, — возразил ему Михалыч. — Они засирают унитазы, которые я чищу, а я им — мозги.

— Слушай, Михалыч, кончай со своими унитазами! — решительно сказал Юра. — Если хочешь, налью чаю, и иди в свою бендешку работай, пока тебя здесь Санчо не застукал.

— Да шел бы твой Санчо и сам знаешь куда! — повысил тон Михалыч. — Ладно, давай чай, — сказал он немного погодя уже более спокойно.

Юра поставил перед Михалычем чашку с кипятком и бросил на блюдце пакетик заварки. Михалыч аккуратно опустил пакетик в чашку и стал методично совершать возвратно-поступательные движения рукой.

Картинка показалась мне довольно смешной — большой дядечка с мозолистыми шершавыми руками опускал и вынимал из чашечки пакетик с заваркой с задумчивым выражением лица подобно ослику Иа.

— Это наш сантехник Василий Михайлович Пяткин, — как бы комментируя действия Михалыча, произнес Юра. — Прошу любить и жаловать.

Михалыч оторвался от своего занятия и посмотрел на меня.

— Добрый день, — сказал я. — Меня зовут Владимир Александрович, я гостиничный врач.

— А-а… — медленно протянул Михалыч. — Ну-ну… Довеселились. Вот так, скоро Санчо тут целую клинику откроет.

— А кто такой Санчо? — спросил я у бармена.

— Сергей Антонович Челобанов, наш директор, — ответил он. — Я думаю, что вы знакомы.

— Да, конечно… А вы знаете, мне гостиница нравится. Не слишком большая, уютная, номера просторные, здание красивое, — пустился я неожиданно в общие восторженные рассуждения.

— Гостиница хорошая, а народ дерьмо, — обо-рвал мои пространные речи Михалыч.

— Дерьмо… Почему дерьмо? — недоумевая, спросил я.

Михалыч посмотрел на меня удивленно, как будто я спросил об очевидном. Потом понял, что со мной еще бесполезно говорить на эти темы, и ответил:

— Да потому что так и норовит насрать…

Видимо, сантехник так глубоко проник в суть своей профессии, что это сказывалось на его лексике.

— Слушай, Михалыч, я тебе уже говорил, чтобы ты заканчивал свой базар. Допивай чай и уматывай, не то ты мне здесь всех посетителей распугаешь, — раздраженно заявил Юра.

Михалыч обиженно насупился, и Юра решил смягчиться:

— Приходи лучше после пяти. Я тебе налью.

— Вот это другое дело, — сказал Михалыч, шумно поставил чашку на стойку, слез с высокой табуретки и покинул бар.

С уходом Михалыча я разглядел второго субъекта, который также был одет в синий комбинезон. Это был худощавый молодой человек с кучерявыми волосами. Он молчаливо пил кофе.

— А это наш электрик Костя, — представил его бармен.

Мы кивнули друг другу в знак приветствия. Костя допил кофе и сказал:

— Я, пожалуй, тоже пойду. Если я вам понадоблюсь, вы можете найти меня на первом этаже.

Я поблагодарил и попросил Юру налить мне что-нибудь покрепче. Заметив некоторое замешательство в глазах Юры, я сказал:

— Я работаю только с завтрашнего дня, и запрет на спиртное на меня пока не распространяется.

Бармен улыбнулся и налил мне стопку «Финляндии».

— А что, — спросил я его, — у вас на самом деле какая-то эпидемия? Мне директор сказал что-то невнятное, когда на работу принимал. Говорит, постояльцы чего-то наелись или напились.

— Похоже на то, — ответил Юра. — Санчо весь ресторан перетряс. Даже у меня спиртные напитки проверял, думал, что я левак наливаю. Лично ходил дегустировал. Вот и додегустировался — говорят, теперь сам животом мается.

Я посидел с Юрой еще минут сорок. Он периодически подливал мне того или иного заказанного зелья и рассказывал о том, что дела в гостинице идут неплохо. Вернее, шли до недавнего времени. Челобанова бармен охарактеризовал как человека жесткого, но справедливого. Денег, конечно, мог бы платить и побольше, но в целом заработки неплохие, и персонал за свои места держится. Штат сотрудников не слишком большой: администрация, работники ресторана, технические работники. По словам Юры, лишних людей Челобанов старается не держать.

Наконец, утомленный рассказами бармена, я решил отправиться восвояси. Однако, поднявшись, понял, что несколько перегрузил свой организм алкоголем, и, выйдя из ресторана, принял кардинально новое решение — подняться в свои апартаменты и отдохнуть там.

Я терпеливо дождался лифта и, стараясь не дышать на какую-то пожилую даму, которая ехала вместе со мной, поднялся на четвертый этаж. Дойдя не слишком уверенной походкой до своего номера, я открыл дверь и вошел в помещение, обуреваемый двумя желаниями — посетить туалет и скорее добраться до кровати. Я открыл дверь туалета и нажал на выключатель. Свет не включился. Пощелкав выключателем, я понял, что он просто не работает. «Черт! Надо обратиться к электрику», — подумал я. Я зашел в туалет и, пошарив по карманам, нашел зажигалку… При тусклом свете манипулировать одной рукой было очень неудобно, но я справился.

И вот, когда наконец, вдоволь налюбовавшись белизной унитаза в неверном пламени зажигалки, я покончил с исполнением своего первого желания и стал уже застегиваться, в дверь номера постучали. Я с детства не люблю, когда меня застают за подобными интимными занятиями, поэтому решил сначала привести одежду в должный вид, а потом уже пойти открывать. Но то ли делал я это слишком медленно, то ли посетитель оказался нетерпеливым, но раздался скрежет замка, после чего последовал щелчок и дверь открылась.

В номер кто-то тихо вошел и осторожно прикрыл за собой дверь, одновременно толкнув дверь туалета и оставив меня таким образом в полной темноте. Я неожиданно для себя замер с незастегнутой ширинкой и стал всматриваться в щель между косяком и неплотно прикрытой дверью туалета.

Передо мной возник профиль человека лет тридцати. У него было смурное лицо и настороженный взгляд. Он постоял несколько секунд, оглянулся и пошел в глубь люкса. Я, аккуратно придерживая рукой штаны, приоткрыл дверь, дабы увеличить обзор. Мужчина, одетый в джинсы и свитер, был невысокого роста, крепкого телосложения. В руке он держал нож, от вида которого мне стало несколько нехорошо. Но я тут же успокоил себя, этот инструмент ему нужен был, скорее всего, для того, чтобы открыть дверь моего номера.

Мужчина направился прямиком к телевизору. Поковырявшись у задней панели, он включил его и, поймав какой-то канал, убедился, что телевизор работает нормально. Выключив телевизор, он снова настороженно оглянулся и направился прямиком на меня, то есть к выходу. Я отпрянул от двери туалета и затаил дыхание. Вся создавшаяся ситуация показалась мне комичной и настораживающей одновременно.

Мужчина, ворвавшийся с ножом в мой номер, для того чтобы отладить телевизор, я сам, с незастегнутой ширинкой в темном сортире… Я не мог предположить, что будет, если он войдет в туалет. Однако гость прошел мимо и, поковырявшись ножом в замке, вышел из номера.

Этот неожиданный визит несколько отрезвил меня, однако желание улечься на кровать не пропало, и я направился в спальню. Упав на широкую и мягкую поверхность кровати и подняв при этом ворох пыли, я тут же стал погружаться в дрему.

Проснулся я от какого-то стука. Открыв глаза, я стал соображать, откуда он может исходить. Стук повторился. Окончательно проснувшись, я понял, что стучат в дверь. «Кого еще несет?» — раздраженно подумал я и стал подниматься. Но новый посетитель был столь же нетерпелив, что и первый, и замок заскрежетал. Я уже выходил из спальни и искал выключатель, когда свет загорелся и перед моими удивленными очами предстал сантехник Михалыч с зажженной сигаретой в зубах и стамеской в руке. От удивления он раскрыл рот, и сигарета упала на ковер.

— Мне только пожара не хватает, — сказал я.

Михалыч воспринял эту фразу как руководство к действию, быстро нагнулся, поднял сигарету и засунул ее обратно в рот.

— Я тут это… В общем, мне сказали, надо номер посмотреть… на предмет исправности сантехники, — стал он объяснять свое появление.

— Это будет сложно сделать, — сказал я. — В туалете нет света. Похоже, что лампочка перегорела. Я вам буду очень благодарен, если вы вызовете электрика.

— Да я и сам вкручу, — Михалыч, испытывая, видимо, некую неловкость из-за своего визита, решил отработать и за себя, и за «того парня».

Сантехник исчез и появился минут через десять с лампочкой и чемоданчиком.

— Сейчас все сделаем, — заверил он меня и пошел в туалет.

Через пять минут загорелся свет, и весело заурчала вода в сливном бачке и раковине.

— Все нормально, можете пользоваться, — резюмировал Михалыч.

— Спасибо. У меня только один вопрос. Скажите, а что, в гостинице ключей уже не осталось, и все открывают двери ножами и стамесками?

— Нет, — смутился Михалыч. — Это я так, чтобы время не терять. И вообще, стамеской верней.

— Да, похоже, мне надо попросить у администрации вместо запасного ключа стамеску, — сказал я.

Михалыч ухмыльнулся и, попрощавшись, покинул мой номер.

Я выключил свет в зале и отправился в спальню, чтобы попробовать еще раз вздремнуть, даже снял пыльное покрывало, взбил подушку и уже было улегся на правый бок, как неожиданно до меня снова донеслись подозрительные звуки. Я прислушался. В дверном замке снова кто-то ковырялся. «Ну, это уж просто наглость!» — подумал я. Могли бы и постучать предварительно. Этот номер, судя по всему, пользовался в гостинице особой популярностью.

В конце концов, будь что будет… Мне надоело вставать, и я решил, что пусть заходит кто угодно и чинит сортиры и телевизоры без моего участия.

Я услышал, что кто-то тихо вошел в помещение, быстро прикрыв за собой дверь. Раздался сдавленный шепот. Видимо, на сей раз гости явились ко мне не в единственном числе.

Шаги направились прямо к спальне, дверь открылась, и чья-то рука, быстро нащупав выключатель, включила свет. Сначала я зажмурился, а через несколько секунд, открыв глаза, с удивлением заметил на пороге молодого человека и девушку. Юноша был одет в костюм, белую рубашку и галстук. На ногах у него красовались модные тупоносые ботинки. Девушка была одета в мини-юбку и белую блузку — классическую одежду секретарш. Они вылупились на меня глазами туземцев, узревших, что на их бамбукового идола справляет малую нужду неверный чужеземец.

Не поднимаясь, я подпер голову рукой и спросил:

— Ну? Я вас внимательно слушаю. Что у вас болит?

Впрочем, это было и так заметно. Молодые люди пришли в пустующий номер с двуспальной кроватью явно с недвусмысленными намерениями.

Первым опомнился вождь племени, молодой человек, который суровым тоном спросил меня:

— Что вы здесь делаете?

— В каком смысле? — спросил я. — По-моему, совершенно очевидно, что я лежу на кровати.

— Я имею в виду, что вы здесь делаете вообще?

— Вообще я здесь должен работать. С сегодняшнего дня это кабинет штатного врача отеля. То есть мой.

Молодые люди смущенно переглянулись, не зная, что им делать дальше.

— А мы… — начал было объяснять парень.

— Да-да, я понял, — прервал я его, стараясь избавить от объяснений. — Вы пришли, не зная, что я тут есть. Ничего страшного… Спать я уже все равно не смогу. Если вас ничего не беспокоит, кроме моего присутствия здесь, я прошу вас откланяться и покинуть меня.

— Извините, — сказал молодой человек, гордо выпрямив голову и, пропустив девушку вперед, вышел из спальни. Он покидал помещение с видом революционера, колыбель сексуальной революции которого была захвачена врагами.

Я поразмышлял еще немного и решил покинуть свой номер, поскольку выдерживать натиск непрошеных гостей у меня уже не было ни желания, ни сил. Пришлось изменить свое решение остаться сегодня в отеле и поехать домой.

Утром следующего дня я, прихватив белый халат, с трудом найденный стетоскоп и прочие врачебные аксессуары, а также некоторые предметы своего гардероба, упаковал это все в большую сумку и отправился начинать первый рабочий день врача-детектива в отель «Астралия».

Зайдя в гостиницу с центрального входа, я заметил, что аптечный киоск уже работает.

Я подошел к нему. Сверху висела табличка «Аптечный киоск „Фатум“. Я подумал, что оно и воистину так — для многих постояльцев и сотрудников отеля он стал просто фатальной неизбежностью. Молодая симпатичная девушка, брюнетка с синими глазами, спросила:

— Вам что-нибудь от желудка?

— Ни слабительное, ни закрепляющее мне не нужно, — улыбнулся я. — Я гостиничный врач, решил просто посмотреть, чем вы торгуете, чтобы знать, что прописать в случае чего.

— Пожалуйста, — улыбнулась мне девушка в ответ.

Я прикупил на всякий случай кое-что из медикаментов, шприцы и бинты и, еще немного пококетничав с продавщицей, поднялся пешком на свой этаж. С тяжелой одышкой я подошел к своей двери, вынул ключ и уже был готов вставить его в замочную скважину, как дверь тихо открылась передо мной. Я совершенно точно помнил, что закрывал ее накануне вечером. Зайдя внутрь, я обнаружил там следы пребывания чужого человека. В комнате стоял пылесос, ведро с водой, на столе лежала мокрая тряпка. Неожиданно сзади раздался грохот сливного бачка.

Я обернулся. Из туалета вышла женщина средних лет в синем халате.

— Ой, здрасте, — смущенно сказала она.

— Добрый день, — ответил я. — Меня зовут Владимир Александрович, я хозяин этого кабинета с сегодняшнего дня.

— А я Раиса Ивановна, — сказала женщина, и ее грубое лицо расплылось в приветственной улыбке. — Я тут у вас убираюсь.

— Продолжайте. Я пока спущусь в ресторан позавтракать, — сказал я. — Вам оставить ключ, или вы привыкли стамеской? — спросил я ее уже на пороге.

— Что-что? — не поняла горничная.

— У вас ключ есть?

— Да, я на вахте взяла один из запасных.

Я спустился вниз и вошел в ресторан. Там уже завтракали некоторые посетители. Я облюбовал один из дальних столиков у окна и, усевшись, дожидался официантки. Ко мне подошла высокая блондинка с довольно приятными формами.

— Что будете заказывать?

— Если у вас есть яичница с беконом, указанная в меню, и джин с тоником, я удовлетворюсь этим.

Официантка вежливо улыбнулась и сказала:

— Подождите минут десять.

Я стал терпеливо ждать, присматриваясь к сидящим. Напротив меня сидела пожилая пара, состоящая из крупной манерной женщины в элегантной шляпке и маленького сухонького старичка, тощего как палка, с аккуратно постриженными усиками и одетого во френч, который был по-сталински наглухо застегнут. За другим столиком сидела другая, уже знакомая мне пара, молодой человек и девушка из племени сексуальных революционеров, чью колыбель я вчера так бесцеремонно занял. Я весело помахал им ручкой, но они подчеркнуто сделали вид, что меня не замечают, и вовсю заработали челюстями.

Кроме того, я отметил среди посетителей ресторана невысокого худого мужчину в форме капитана второго ранга, который активно уплетал, конечно же, макароны по-флотски.

Тут дверь открылась, и в помещение вошел высокий лысеющий мужчина с аккуратно приглаженными остатками волос, одетый с намеком на элегантность. Он с полуулыбкой осмотрел помещение и, остановив свой выбор на одном из столиков, вальяжной походкой, помахивая ручками и склонив голову слегка набок, пошел в моем направлении. Мужчина уселся за соседний столик, отодвинул стул и элегантно сел, приняв позу ожидающего официантку человека.

Наконец она появилась, держа в руках поднос, на котором красовалась моя яичница с беконом и стакан с джином. Официантка подошла ко мне и произнесла уже несколько суховатым, на мой взгляд, тоном:

— Вот ваш заказ.

— Спасибо за скорость, — сказал я, удивленный переменами, произошедшими в поведении официантки.

Блондинка даже не улыбнулась. Я продолжал заигрывать с ней, сказав:

— Я, между прочим, ваш новый коллега, с сегодняшнего дня работаю здесь врачом.

— Очень хорошо, — отозвалась блондинка. — Нашей гостинице очень нужны врачи. Причем разных специальностей.

— Каких же? — удивился я. — Пока что я пришел к выводу, что здесь нужны гастроэнтерологи, терапевты и, возможно, сексологи…

— Вот это точно, — заметила официантка.

— Леночка, примите, пожалуйста, у меня заказ, — раздался слащавый голос лысого хлыща, вошедшего недавно в ресторан.

— И еще, возможно, понадобятся травматологи, — тяжело вздохнув, сказала Леночка, повернувшись к моему соседу.

Я не понял, что она имела в виду, и, пожав плечами, принялся за свою яичницу. Периодически я бросал взгляды на сидящего лысого мужчину и стоящую перед ним официантку. Они о чем-то говорили. Мужчина все время маслено улыбался, женщина отвечала ему скупо и сухо, глядя на него свысока.

Это был классический вариант стареющего уездного ловеласа и уставшей от мужского внимания официантки, прикрывающей подносом то груди, то зад от блудливых мужских рук. «В общем, ничего интересного», — подумал я и предался процессу поглощения пищи. Я уже успел почти прикончить яичницу и выпил почти весь стакан джина с тоником, глядя в окно на апрельское солнце, как неожиданно до меня донесся глухой звук, отдаленно напоминающий бой часов Биг-Бена. Через несколько секунд звук повторился снова и снова. Я уже механически принялся считать удары, потом спохватился и отвел взгляд от окна.

Передо мной открылась странная картина. Официантка Лена вовсю колошматила алюминиевым подносом по голове лысого субъекта. Голова и поднос издавали при соприкосновении те самые звуки, которые напомнили мне бой лондонских башенных часов. Официантка заносила поднос для четвертого удара, надобности в котором не было никакой, так как клиент потерял ориентацию в пространстве уже после второго. Я с максимально возможной для моей комплекции скоростью подбежал к соседнему столику и выхватил у Лены поднос из рук.

— Зачем вы это делаете? — крикнул я.

— Чтобы вы не остались без работы! — яростно ответила официантка, вырывая у меня поднос обратно.

— Вы же ему все мозги вышибете!

— Нет у него там никаких мозгов! — заорала Лена. — Во всяком случае, думает он совсем другой… частью тела.

— Прекратите немедленно это варварство! — продолжал я спорить, вырывая поднос.

— А ты не вмешивайся, придурок, а то и тебе достанется! — не сдавалась Лена.

— Да вы просто мегера! — не выдержал я.

Тут сзади меня раздался глухой звук неудачно приземлившегося человеческого тела. Я обернулся и увидел, что лысый ухажер все же не удержался на стуле и упал на пол, выпустив из рук поднос, и официантка по инерции отлетела в сторону. Я нагнулся к пострадавшему, чтобы оценить полученный им ущерб в результате неудачного флирта, как вдруг по моему затылку пробежал легкий ветерок. Я уже начал соображать, чем это вызвано, но ответ пришел сам собой в виде подноса, который опустился на мою бедную голову. Я услышал уже знакомый мне звук боя курантов. Он на сей раз сопровождался разноцветными кругами, которые поплыли у меня перед глазами и категорическим отказом ног удерживать мое тело в вертикальном положении. Я моментально очутился на четвереньках.

Я видел перед собой лишь несколько пар ног, которые окружили меня через некоторое время, и услышал комментарии каких-то остряков о том, что я похож на бультерьера перед схваткой и что мой зад слишком крупноват для того, чтобы в такой позе выглядеть изящно. Наконец передо мной возникли две новые пары ног — в синих брюках и в черных с лампасами. Крепкие руки ухватили меня под мышки, оторвали от пола и поставили на ноги.

Сквозь легкий туман я разглядел, что меня держат в человечьей позе, не позволяя вернуться к обезьяньей, швейцар Борис Арнольдович и сантехник Михалыч.

— Владимир Александрович! — произнес швейцар. — Как ваше самочувствие?

— Михалыч, — сдавленным голосом произнес я. — Там на моем столе остатки джина. Принеси, пожалуйста.

— Понял, — ответил сантехник, и через несколько секунд стакан был уже у меня в руках.

Я разом выпил его содержимое и почувствовал себя значительно лучше. Порция адреналина влилась в кровь, и я уже осмысленным взглядом оглядел окружавшую нас толпу людей и скомандовал:

— Так, Арнольдович! Толпу — рассеять, посторонних — удалить! Михалыч! Пациента поднять и ко мне в кабинет!

Я глянул на официантку, которая испуганно смотрела на меня, прижав к груди поднос.

— Официантку тоже ко мне в кабинет.

И добавил:

— И чтобы через пять минут здесь был полный порядок.

Видимо, в моем голосе было нечто такое, что заставило всех повиноваться, так как Арнольдович, отпрянув от меня, танком устремился в толпу, и через несколько минут люди рассеялись по столикам или покинули ресторан. Михалыч водрузил на свое плечо постанывающего лысого и поволок его к выходу.

— Ну, а ты что стоишь? — прикрикнул я на Лену, которая стояла в прежней позе. — Четвертый этаж, сорок четвертая комната, быстро!

«Ну и дела творятся в этой гостинице!» — подумал я про себя. Без поллитры точно не разберешься. Последняя мысль мне показалась настолько удачной и своевременной, что я отправился в бар за спиртным.

Поздоровавшись с Юрой, я категорически за-явил, что приказ директора на меня не распространяется и что об этом он может проконсультироваться у Челобанова лично. Я купил бутылку шотландского виски и отправился к себе.

Поднявшись, я обнаружил, что сантехник вместе с горничной уже уложили клиента на мою кровать, а официантка с прежним испуганным видом сидела в углу, положив поднос на колени.

Бросив на нее взгляд, я поставил виски на стол и отправился в спальню.

— Всем немедленно покинуть помещение, — командным голосом сказал я.

Сантехник и горничная тут же выполнили приказание и исчезли в большой комнате. Я же осмотрел голову лысого и обработал ее имевшимися у меня подручными средствами. Помазал йодом место, куда приземлился поднос, налепил пластырь и оставил пациента в покое.

Войдя в большую комнату, я обнаружил, что Михалыч, сидя за столом, любовно вертит в руках бутылку виски. Я тут же отнял у него бутылку и поставил ее в шкаф. Михалыч насупился.

— Пациент в тяжелом состоянии, возможно, при смерти, ему необходим покой и тишина. Ты, Михалыч и вы, Раиса Ивановна, покиньте помещение. А вы, — обратился я к официантке, — останьтесь. Мне необходимо с вами поговорить.

Как только сантехник и горничная покинули помещение, я сел за стол и пригласил устраиваться перед собой Лену.

— Я сделал все возможное для сохранения жизни и здоровья пациента, — сказал я, — но должен знать причину конфликта.

Логика этого утверждения была несколько своеобразна, но в силу своей эмоциональной возбужденности блондинка проглотила его.

— А что мне говорить-то? — прикладывая платочек к лицу, проговорила она.

— Говори, дурища, какого хрена ты его чуть не прибила! — заорал я, треснув ладонью по столу. — И убери к чертовой матери свой поднос, у меня от одного его вида голова начинает болеть!