Безбашенный всадник

Михаил Серегин, 2008

Лето в зените. Дачный кооператив живет своей тихой жизнью. Кто-то копается на грядках, кто-то отдыхает в тени берез, кто-то варганит шашлыки. И вдруг по местному радио передают сообщение о том, что из психиатрической лечебницы сбежали двое психов. И вскоре в роще, прилегающей к кооперативу, объявляется одетый в лохмотья человек восточной внешности, который… объявляет себя арабским шейхом, нефтяным магнатом и любителем арабских скакунов. А вслед за этим дачники видят среди берез гарцующего белоснежного красавца-жеребца под седлом и с уздечкой. Мгновение – и конь растворяется в лесу, словно привидение. А тут еще сторож хмельным голосом поведал о том, что видел на коне всадника – без головы. На этом спокойная жизнь дачников заканчивается. Может быть, весь кооператив сошел с ума?

Глава 5

Маша. Погоня в горячей крови

«Еще бы не началось! — подумала я, помотав головой, чтобы прийти в себя, и бросаясь к забору, чтобы посмотреть, что там с Камалем — мне было его искренне жаль. — Сначала я перебудила весь поселок своими воплями, потом Куркуль жахнул солью из своей двустволки, а теперь еще и эта сигнализация воет как резаная! Тут кто хочешь с ума сойдет!»

Явно собираясь оправдать мои ожидания, все население нашего поселка высыпало из своих домов на улицу, и послышались самые разнообразные возгласы и предположения.

— Это сигнал воздушной тревоги! — надрывалась какая-то женщина. — Я знаю! Она именно так звучит! Скорее все в погреба! Сейчас бомбить начнут!

— Какая бомбежка! — орали другие. — Это на наш поселок валятся обломки международной космической станции!

— Что-то долго они до нас добирались! — издевательски возражали третьи. — Это землетрясение началось!

— Да-да! — ехидно соглашались четвертые. — В ближнем Подмосковье это самое обычное дело!

Одним словом, каждый словно нарочно стремился внести в охватившую людей панику свою лепту, чтобы еще больше запутать дело, а сирена тем временем продолжала надрываться под аккомпанемент собачьего лая.

Оказавшийся же на участке Богданова Камаль, бодро обежав его, выяснил, что наружный забор гораздо выше того, который он только что перемахнул, и он загнал себя в своеобразную мышеловку. У него был только один выход — бежать обратно на наш участок, и он им воспользовался. Снова взяв это препятствие, он вихрем пронесся по моим грядкам, причем попытка Сашки поймать его не увенчалась успехом, и в качестве сомнительного приза в руках у мужа оказался только оторванный от пиджака рукав, который Сашка брезгливо отбросил. А Камаль, не теряя времени даром, уже был на участке не успевшего перезарядить свое ружье Куркуля, и его присутствие там было озвучено мелодичным звоном разбитого стекла, истошным лаем Заразы и матерными тирадами ее хозяина. Потом, судя по звукам, беглец переместился к кому-то еще.

— Да успокойтесь вы! — проорал Куркуль во весть свой командный голос. — Это просто один из сбежавших психов! Надо его поймать, пока он никого не убил!

— Да-а-а! Ты его будешь ловить, а он тебя и пришибет! — с опаской крикнул какой-то мужчина.

— И ведь, самое главное, ему за это ничего не будет! — поддержал его другой.

— Вот он! — донесся до нас истошный крик какого-то мужчины чуть ли не с другого конца поселка. — Я его вижу! Это какой-то кавказец в лохмотьях!

— Ну, тогда точно убьет! — пришли к единому мнению люди.

— Так не оставлять же его на свободе! — возмутилась одна из женщин. — У нас же тут дети! Внуки! Мужики вы или нет?! Вы свои семьи можете защитить или только водку жрать и умеете? Что же, нам, бабам, самим за ним гоняться?

— Женщины и дети — в укрытие! — скомандовал Куркуль. — Двери и окна запереть и носа наружу не высовывать! За мной, мужики!

Пристыженные мужчины, похватав что у кого было, в основном садово-огородный инвентарь, под предводительством Куркуля дружно побежали в ту сторону, откуда мы слышали крик. Сашка присоединился к ним, ну и я за компанию, а главное, с надеждой, что смогу предотвратить расправу над ни в чем не повинным человеком — разве же он виноват, что у него с головой беда. Не успели мы пробежать и десяти метров, как раздался новый крик, который сообщил нам, что беглец уже успел за это время переместиться на значительное расстояние в сторону, и мы повернули туда.

Сирена надрывалась без устали, ошалевшие от ее воя собаки заходились от лая, а наша вконец обалдевшая от этого несмолкаемого шума толпа металась по поселку, сметая все на своем пути, но никак не могла угнаться за проворным беглецом, которому страх придал такие силы, что он лихо брал барьеры в виде различных изгородей, ловко уворачивался и отбивался от собак, беспощадно вытаптывая при этом любовно лелеемые хозяевами посевы и цветники, и проворно перемещался по территории, явно преследуя какую-то только ему ведомую цель. Наконец, кто-то догадался и закричал:

— Он бежит к лесу! Отрезайте ему путь!

Толпа ломанула туда, и мы наконец-то увидели Камаля, который опережал нас метров на пятьдесят и мчался к заветной цели с отчаяньем спасавшегося от волков оленя. И тут на дороге показался наш участковый из Салтыковки, который мигом сориентировался и, достав пистолет, бросился навстречу беглецу, перекрывая тому дорогу к лесу. Мужчины облегченно перевели дыхание и, тяжело дыша, перешли на шаг, а вслед за ними и я, чувствуя, как это ни странно, досаду от того, что мы вот-вот поймаем Камаля — мне было его очень жалко. Беглец же, немного пометавшись, под аккомпанемент криков милиционера «Стой! Стрелять буду!» бросился к растущим сбоку от дороги довольно густым кустам и спрятался в их зарослях, как в своей последней надежде. Уже неторопливо и явно сгорая от любопытства, мужчины подошли к стоявшему напротив кустов участковому и стали ждать развития событий. Милиционер их ожидания оправдал и, как и положено, потребовал:

— А ну, выходи с поднятыми руками!

Видя, что бежать больше некуда, да и бесполезно — как говорится: «Чего за ним гоняться? Его пуля догонит!» — Камаль прокричал из своего убежища:

— Я есть иностранный подданный!

— Да хоть марсианин! — получил он ответ от милиционера. — Выходи давай!

— Я требую доставить я в Москва! В дипломатический представительство! — выдвинул беглец свое требование.

— С превеликой радостью! — заверил его милиционер. — Отвезем, куда попросишь! Баба с возу — кобыле легче!

— Вы давать я слово офицер? — настаивал Камаль.

— Тьфу ты, черт! — разозлился участковый. — Ну, даю я тебе слово! Даю! Только выходи уж поскорей, но только с поднятыми руками!

После недолгих колебаний беглец вышел к нам, и милиционер, только сейчас разглядев его как следует, от удивления присвистнул:

— Мать честная! Да он же пугало раздел! Псих-псих, а сообразил, как одежку поменять!